Лорд, Драко и некоторые другие

Что не всё ладно в доме Малфоев, Люциус чуял уже несколько дней. Подозрения насчёт опасного гостя не оправдались, тот вёл себя смирно и практически всё время проводил в библиотеке. Домовики отчитывались чётко и по-военному коротко, только в глаза почему-то не смотрели, но Малфой-старший на это внимание обратил не сразу. И ощущения были странные - не тревога, а скорее ожидание скорых перемен. Хозяин дома присматривался к домашним, квартиранту и приходящим гостям. Во время очередного донесения домовика о поведении Воландеморта в доме, которые устраивались теперь ежевечерне, Люциус обратил внимание, что домовик прячет взгляд. После пары команд-приказов, эльф раскололся: вовсю дёргая себя за уши и норовя пробить лбом редчайший наборный паркет ценных пород деревьев, слил весь компромат на младшего хозяина и его шалости с гостем. От полученной информации мозг Малфоя заработал чётко и стремительно, как всегда бывало в тех случаях, когда нужно спасать семью. Его наследник, самое ценное сокровище дома, ребёнок - в опасности! Малфой осознавал, что тягаться с такой мощью он не сможет. Нужно было вырвать Драко из цепких лап Лорда и бежать, прихватив Нарси, без оглядки. Защита мэнора и рода укроет их, не даст истребить семью, несущую в крови многовековую память предков, да и Мать-Магия покарает за причинение вреда единственному наследнику. Но сколько было таких случаев в истории, когда юные и ранние, беззаботные, как райские птахи волшебники сами отдавали себя в руки более сильных и хитрых, поддавались на лесть и уговоры, становились добровольными рабами, что не считалось магией за причинение вреда. Люциус теперь уже знал, что Лорд совершает прогулки поздними вечерами в компании его сына. Одно дело слушать доклады, другое самому оценить масштабы бедствия и насколько его наследник погряз в подчинении Лорду. Ближе к полуночи, получив донесение из сада, Малфой-старший перекинулся в свою анимагическую форму. И вот уже по ночной аллее целенаправленно шагал серебристо-белый в свете луны королевский павлин. Надо сказать, что как только Люциус повзрослел и научился оборачиваться, был очень разочарован, да что там, практически убит своим вторым воплощением. Многие в те времена не преминули позубоскалить на сей счёт. Не все, правда, выжили после магической дуэли. В настоящее время отпускать шутки насчёт белоснежного пернатого красавца позволялось только членам семьи и Снейпу. Северус – друг и доверенное лицо, ему можно, к тому же он без злобы, а с иронией. Сам-то он оборачивался чёрной рысью и тоже расстраивался по-молодости, что это не пантера или хотя бы пума. В холке его рост немногим превосходил красавца-павлина, и друзья нередко ёрничали, что зато они компактные, не то что всякие олени, волки и собаки. К скамье с гостем и взгромоздившимся на его коленях Драко Люциус подкрался, прячась в тенях. Вообще было странно видеть шпиона-павлина, такого заметного, белого на почти черном сейчас газоне. Да и что собственно птице не спится, когда её соплеменники отключаются с уходящим солнцем? Благо, задаваться подобным вопросом никто в округе не стал. Воландеморт и Драко были всецело поглощены друг другом. От увиденной картины Люциус еле сдержал клёкот негодования. Готовясь вот-вот превратиться в боевого петуха. Эх, жаль, шпор нет, но есть клюв и острые когти! Его сын, вольготно расположившись лицом к Лорду, без малейшего чувства благоговейной субординации перед сюзереном, вертелся у того на коленях, подставляясь под поцелуи и отвечая с поспешностью горячей молодости. Люциус плохо видел в тенях своим «куриным» зрением где чьи руки, но его сын получал явное удовольствие от присутствия в объятиях господина. Хорошо, хоть находился всё ещё в одежде. Но отчаянно пытался из неё выпрыгнуть. Лорд, как ни странно, удерживал разошедшегося неслуха от излишних попыток оголения на свежем воздухе. От злости и желания защитить сына глаза стала застилать кровавая пелена, не признающая господ и повелителей. Павлин исчадием ада медленно подбирался, прячась в тени кустов, прикидывая высоту, до которой нужно будет подпрыгнуть, чтобы попасть Лорду в глаз клювом. Но последующие события заставили его замереть очаровательной садовой статуэткой с нелепо (для птицы) раскрытым клювом. - То-о-о-м! – стон Драко полный неги и желания вырвался из зацелованных губ и потерялся в кроне густого дерева над ними, - Ну, Том! – наследник Малфоев добавил капризку в голосе, - Почему ты отказываешься? - Малыш, ещё не время, - такого голоса у господина Люциус не слышал ни разу. Бархатный, шипящие-нежный, чей угодно, только не Лорда. – Ты ещё не готов, слишком юный, неопытный. - Я опытный! - продолжал гнуть своё Драко капризным голосом. - А вот об этом мне бы хотелось поговорить особо, - Воландеморт напрягся, - Драко, ты должен понимать, что мне под силу передушить пол Хогвартса или даже весь. И я не потерплю, чтобы того, кто принадлежит мне по праву, касались чужие руки! - И меня тоже задушишь?! – избалованный наследник, не получив желаемое, совсем разошелся. Вейлёныш шипел сейчас не хуже взрослой вейлы. - Нет, радость моя, - Лорд поспешно стал успокаивать пару, видя, что ушки Драко удлинились и коготки уже натурально стали полосовать мантию полунага на ленточки. – Но я не выпущу тебя из своих рук, и ты не закончишь школу. Драко, у тебя такая добрая мама, не будем её расстраивать. Поглаживания и ласки сделали своё дело, и боевой настрой юноши развеялся, зато пришло понимание, что его ревнуют. Этот взрослый, охренительно-сильный наг, самый-самый для Драко ЕГО РЕВНУЕТ! Обернувшись ласковым книзлёнком, парень прижался к своему партнёру и уже совсем другим голосом спросил: - Том, я всё равно не пойму, почему ты не желаешь заняться со мной любовью? Хочу быть только твоим и ничьим больше, а в Хоге - это так, просто из интереса было. Павлин в засаде только стал успокаиваться, как Драко снова взбеленился и начал предлагать себя Лорду открыто и бесстыже. «Опоили, ребёнка! Порву на ингредиенты!» - кричал внутренний голос. Баритон повелителя заставил подавиться гневом. - Дракон, хороший мой, мне тоже очень этого хочется, но ты не знаешь всех обстоятельств. - Какие такие обстоятельства?! Я хочу быть со своей Парой! – упрямился настырный юноша. «Вот же блековская кровь!» - думал павлин о поведении его птенца, то есть ребёнка. И только потом в сознании всплыло «Пара». Хохолок Люциуса распушился до невозможности, и он даже голову вперёд вытянул, рискуя выпасть из засады, превратившись в сплошное ухо. Становилось всё интересней и интересней, всё более полезней для семьи и приятней для наследника. - Хороший мой, - вещал Лорд, - я пока что - не совсем человек и не совсем наг, я же говорил уже про друидов. И некоторые мои особенности могут удивить тебя и испугать тоже. - Я не испугаюсь! «Самоуверенно и поспешно. Учить тебя и учить!» - вынес вердикт недовольный отец. Сын, видимо, считал Лорда привлекательным, кто его поймёт, вейла же, ещё и в период становления. Плюс – партнер оказался рядом. Но мало ли какие ещё у господина неожиданные сюрпризы. А Воландеморт шептал в это время что-то на ухо парню. Возглас не заставил себя долго ждать: - Два?! Да, ладно?! Покажешь? – Драко поёрзал более тщательно, пытаясь попой пересчитать количество. Повелитель только сглотнул тяжело и кивнул, не имея сил более к конструктивному диалогу. - Покажу, только не сейчас. Люциус так и не понял чего там у Лорда два, главное, чтобы сыну нравилось. Оставив пару миловаться под луной, поспешил уйти, как у них в Англии принято – не попрощавшись. За ребёнка стало спокойно: с таким покровителем, вернее супругом (куда Лорд теперь денется?), его сыну будет хорошо. И пусть боятся те, кто встанет у них на пути или обидит Драко. Мысленно потирая руки, за неимением возможностей сделать это крыльями, он в задумчивости вернулся в дом и взгромоздился на супружеское ложе, забыв скинуть аниформу. Нарцисса, оторвавшись от Ведьмополитена, предположила, что её супруг сегодня расположен к особым играм и принялась тискать белоснежного красавца. Люциус свою забывчивость отринул и, раззадоренный щекотаниями супруги, принял активное участие в чувственных игрищах. Только намного позже он сообщил разнеженной после ласк жене о том, что их сын обрёл Пару, и каков статус будущего зятя. Нарцисса была довольна, очень уж она опасалась, что её мальчика окрутит в Хогвартсе какая-нибудь вертихвостка или вертихвост из семьи «так себе», а то и вовсе маглорождённый. На следующий день Люциус, сказавшись ушедшим в министерство, выждал полчаса, как за его сыном закрылась дверь библиотеки. Решив, что этого времени вполне хватит, чтобы наласкаться, но к сексу ещё не перейти. О, слишком уж он хорошо знал – если Драко в голову что-либо втемяшится, то он не отступит (это - чисто Малфоевская черта) и отдаст себя Лорду как бы тот не отнекивался, вплоть до почти изнасилования почти нага или опоения его амортенцией, если будет долго упрямиться. «Надо сегодня же попросить Сева сварить противозачаточное для вейл, рано ему ещё, пусть в наследие войдёт сначала и школу окончит», - сделал пометку для себя хозяин мэнора. И отправился ловить будущего зятя на горячем, чтобы ускорить процесс налаживания близкородственных связей. У резной двери библиотеки на страже маячил личный эльф Драко. Посмотрев на Люциуса большими печальными глазами, домовик посторонился, ну не мог он чинить препятствия старшему хозяину и подать знак младшему о надвигающейся грозе. Драко предсказуемо нашёлся на коленях Темнейшества, только на этот раз они обложились раскрытыми книгами, видимо, для конспирации. В целом, действо почти не отличалось от ночного в саду. Наследник славного рода с упоением целовался со своим Лордом, и оба ничего вокруг не замечали. Тактично прокашлявшись, Люциус обратил на себя внимание «чтецов». Оба подскочили как ужаленные. Лорд запихал перепуганного возлюбленного за спину и зашипел на Малфоя-старшего, не угрожая, а скорее предупреждая. Инстинкты – против них не попрёшь, даже о палочке не вспомнил. Люциус поспешил заверить ощетинившегося Воландеморта и бледного сына, что не против их союза, если они действительно Пара и всё по велению Магии и сердца. И пригласил всех, включая Нарциссу, за стол переговоров для обсуждения помолвки и дальнейшей жизни в целом. В долгий ящик радостное событие откладывать не стали. Уже следующим днём Люциус, как глава рода, провёл церемонию помолвки на семейном алтаре. Магия благосклонно приняла союз, и довольные родители любовались видимым во время обряда магическим полем соединяющихся друг с другом полулюдов. Мощная магия Лорда не подчиняла себе силы Драко, а переплеталась с ними, ласкаясь, сливаясь в изысканный узор, признавая будущую равную связь. На родовом гобелене проступил нечётко видимый силуэт нового члена семьи, подписанный как Томас Марволо Реддл-Малфой (после свадьбы) Лорд Слизерин. Это не могло не радовать Люциуса и обозначало, что к повелителю полностью вернулся рассудок - он не мнит себя вершителем судеб и карающей дланью. Появись там имя Лорда Воландеморта - насторожило бы сильнее, свидетельствуя, что предыдущая личность почила навсегда. Драко никого не замечал вокруг, кроме партнёра, нежился в тёплых лучах их общей силы. Ушки его заострились, вертикальный зрачок сделал личико восхитительно хищным, сквозь розовые губки отчётливо выпирали очаровательные клычки. «Совершенство!» - восторженно восклицал Томас Реддл, прощупывая свои удлинившиеся клыки раздвоенным языком. Хотелось вилять хвостом от счастья, благо его не было и такого позора перед Парой удалось избежать. Вместо этого он припал к желанным устам и, перейдя смакующими Драко поцелуями к изящной белокожей шейке своего вейлёныша, поставил метку-укус, закрепляя их союз навечно. Магическую помолвку было очень трудно разорвать. Отката не избежать если что. Душа Лорда, сверкающая как новенький галеон, пела и ликовала, любуясь, как вокруг следа укуса на мраморной коже любимого выступает рунный узор, который станет ярким после свадьбы, и все будут знать, что Драко - только его и ничей больше. Юноша блаженствовал в руках жениха и урчал не по-человечески, что очень заводило некоторые места Лорда, особенно те, которых несколько. Драко был просто счастлив, хоть его и предупредили, что помолвочную вязь на шее в Хоге придётся скрывать от посторонних глаз и свадьба будет только по возращении Тома от друидов, а сколько он там пробудет - неизвестно. Зато он теперь имел полное право быть со своим единственным и не таиться от родителей.