Лорд, Драко и некоторые другие

Сердце и разум всегда обитали в разных плоскостях. Габи решил не слушать ни то, ни другое. Вознамерился жить в своём собственном измерении – повседневности. Дома принял быстро душ, переоделся, вернулся в кафе, расплатился, прихватил с собой пакет ещё горячих круассанов и пошёл на работу. Решил не удивляться ничему, будь то Дамблдор у порога или Реддл с Драко под мышкой, явившийся к нему в теплицы. К вечеру голова уже устала думать обо всём этом, а глупое сердце чего-то ждало и ждало. Не выспавшийся и злой на весь свет, Габи плёлся с утренней пробежки и заставлял себя не оглядываться по сторонам. Да, не так он себе представлял выходной день. Ещё в начале недели парень планировал съездить в Хелстон, погулять по кварталам и купить свежий Пророк. А что теперь? Сидеть дома глупо. Он никого не ждёт (главное, самому поверить, что это так). Отправиться в намеченный город? Кто-то (ага, кто бы это мог быть) подумает, что Габи пытается сбежать. Парень промаялся всё утро, зачем-то затеял уборку и так чистой квартиры. В хозяйственном рвении добрался до кухни. Взгляд сам упал на листок, примагниченный к холодильнику. Расписание автобусов на Хелстон, выписанное после первой поездки. Утренние рейсы он пропустил, ближайший был меньше, чем через час. - Да какого чёрта, собственно! – Габриэль решительно стянул домашние шорты, надел джинсы и свежую майку, покидал несколько дорожных мелочей в небольшой рюкзак, - Собирался поехать, значит поеду! – на мягком лице гримаса классического поттеровского упрямства смотрелась непривычно, скулы вскорости свело и фейс пришлось сделать попроще. В паре кварталов от автобусной станции его предсказуемо перехватили. Северус вырос из ниоткуда, умело отведя глаза прохожим. - Поттер! - Симонс, приятно познакомится, - ехидно представился Габриэль, он ожидал чего-то подобного, но всё равно вздрогнул от внезапно нависшего над ним мужчины. - Гарри, вы опять сбегаете? – сменил тактику Северус, добавляя нотки интимности в голосе. - Габи едет в соседний город по делам, хотя вас это не касается, - говорить о себе в третьем лице может и невежливо, но очень злит, что Снейп упорно его называет старым именем. - Можно мне с вами, Габриэль? – мужчина старался быть покладистым, чтобы его не прогнали. А парень прикидывал, на кого он похож? На смиренного волка или на анаконду, прикидывающуюся ужом? И вообще, что это всё значит и к чему? - Зачем вам это? – недоверие в голосе, глазах, жестах. Габи не понимал что происходит, а Снейп - это всегда Снейп, и не скажет ни за что. - А почему бы не захотеть провести день с приятным мне человеком и не осмотреть город, в котором я ни разу не был? К тому же, лавки в магической части Хелстона славятся неплохим ассортиментом редких ингредиентов. Юноша старательно проигнорировал всё эти «почему бы нет» и «приятный человек», а вот ингредиенты и Снейп - это вполне понятно и объяснимо. Он пожал плечами: - Автобус не мой, а общественный. Хотите – езжайте. - А может, я аппарирую нас? – мужчина подошёл ближе, и Габи сделал вывод, что сейчашний Снейп всё же похож больше на волка, чем на змею. И ноздри его трепещут, как будто унюхали добычу. Парень почувствовал себя чёртовым зайцем. И рад бы сбежать, да поздно – в глаза уже заглянул и попал в ловушку манящих антрацитов. Душевных сил хватило только, чтобы отказаться от аппарации и уперто плестись на остановку. Снейп не отставал, шёл рядом молча. Непривычно было видеть его, обычно задрапированного в балахон, обтянутого чёрной джинсовой тканью, подчеркнувшей стройность ног и в лёгкой рубашке по фигуре, синего (!!!) цвета. А уж видеть Снейпа, сидящего рядом с собой в автобусе - вообще на бред смахивает, но вот однако ж, сидит, не морщится. Непонятный день длился и длился. То, что виделось приятной прогулкой, переросло в напряжённое ожидание не пойми чего. Габи был напряжен, Снейп не отходил далеко. Они, как птицы-Неразлучники, покупали вместе последние выпуски Пророка (для Габи), потом заходили в какие-то лавочки, пахнущие травами и сушёной нечистью, где зельевар с наслаждением отрывался, и ему отвешивали в граммах, каплях, фунтах, резаное, давленное, тёртое и жидкое. Сначала Габи бродил по залу, ожидая, когда его странный сопровождающий получит всё желаемое. Потом начал из-за стеллажа рассматривать мужчину. Да что там рассматривать! Любоваться, ласкать взглядом! Северус, увлечённый выбором разных интересностей, словно почувствовал на себе жар чужого внимания и улыбнулся одними уголками губ. Оглянувшись, подозвал Габи к себе и начал очень интересно рассказывать о всяких штуках, которые выглядят подчас страшно, а подчас забавно. Если бы так преподавали в Хоге, парень бы был отличником по зельям, это точно. Северус невольно улыбался, видя, что и правда заинтересовал юношу своими рассказами, хоть лицо сводит уже от непривычного проявления эмоций. Ну вот, стоило затащить это невероятное создание в лавку ингредиентов, чтобы его ледяной панцирь немного подтаял. Повинуясь логике нелогичного, мужчина повёл своего мальчика дальше плавить лёд отчуждения - есть мороженое. Показывая тем самым, что он тоже знает и помнит о пристрастиях Гарри-Габи. И как бы мальчишка не отнекивался, что у него нет магических денег, всё равно съел двойную порцию мороженого, потому что Северусу удалось убедить, что это - бартер за вчерашний кофе. Сильного сближения не наступало, Габи всё равно держался настороженно и немного скованно, но того звенящего напряжения уже не было, и это радовало мужчину. Так хотелось дотронуться, прижать к себе, зарыться носом в макушку. Но нельзя было спешить, чтобы парнишка не сбежал от него испуганным зайцем. Габриэль совсем не узнавал мужчину, с которым провёл сегодняшний день. Он не знал такого Северуса, говорящего на разные темы, а не только по делу, улыбающегося, пусть не широко, но искренне. Магия так и льнула к нему, не желая отдёргиваться назад, а мужчина и виду не подавал, что ему неприятно. Прогуляв до темноты, перекусив несколько раз всякими несущественными мелочами, они, естественно, опоздали на последний автобус, и Северус без спроса, прижав Габи к себе, аппарировал их прямо к порогу квартирки парня. В мансарде у Симонса не было соседей, и мужчина не спешил разжимать руки. У парня всегда кружилась голова после перемещения, и он стоял немного оглушённый, не зная, от чего больше – от того, что его внезапно перетащило через пространство, или от того, что Северус прижимал его к себе, хотя мог бы и отпустить уже. - Ты не пригласишь меня к себе выпить чашечку кофе? – голос Северуса стал отчего-то хриплый. - Я не приглашаю к себе малознакомых людей вечером на кофе, - подкат Габи не засчитал, его упрямство и нажитые страхи всё равно перевешивали, как бы не ластилась его магия к этому непонятному слизеринцу. - А если я скажу, что хочу совсем не кофе? - Северус приподнял пальцами подбородок Гарри и заглянул в серо-голубые глаза, провёл большим пальцем по влажным от нервных облизываний губам. Почувствовал, как потряхивает лёгкое тело в объятиях. Ему хотелось бы увидеть сейчас того, прежнего Гарри, которого он сам же чуть не уничтожил. Попытаться уговорить вернуться. Но парень весь день уперто не отзывался на своё прежнее имя. Мужчина решил не спешить и жить сегодняшним днём. Габи было уже почти всё равно, наплевать на обиды и горести, причиненные Северусом, как кролик за удавом он согласен был идти за своей Парой. И прикажи старший сейчас прыгнуть с крыши, он бы прыгнул, только уточнив, как сильно ему нужно оттолкнуться. Ключ в дрожащих пальцах никак не попадал в скважину, и Северус, накрывая руку юноши своей, помог справиться с непосильной задачей. Потом внёс его в прихожую, обняв со спины и немного приподняв над полом, и, наконец, сделал то, о чем мечтал не только весь день, но и прошлые месяцы, с того момента, как сделал невероятное открытие, что он любит Гарри Поттера – накрыл мягкие губы своими. Нежно, почти неосязаемо поцеловал, наслаждаясь, как гурман редким блюдом. Не потому, что он - больной извращенец, вожделеющий к своему студенту, а потому что это - его судьба и их общая магия, слитая вместе и розданная на двоих. Сумрак квартиры рассеивал только свет уличных фонарей в незашторенных окнах. Интуитивно Северус выбрал верное направление к спальне. По пути они уже кое-как избавились от обуви и майки Габи, рубашка на Северусе болталась на честном слове и нерасстегнутых манжетах, каждый шаг отдавался невесомым поцелуем или лаской кончиками пальцев. То, что было у них раньше, Северус иначе как святотатством со своей стороны и назвать не мог. Он чувствовал себя бесконечно виноватым перед своим любимым, но сейчас было не время для слов, всё позже. В ночной полутьме не было видно лица Габи, лишь поблескивали, как у кота, глаза с узким от неги зрачком, и Северус без труда дорисовал в воображении любимые черты. И вот уже в руках бился и стонал его прежний Гарри, неунывающий гриффиндорец, страстный и отзывчивый. Габи, лишенный способности хоть немного мыслить, погрузился в водоворот эмоций, своих и партнёра. Плавился в руках, перекатывался на кровати, помогая Северусу избавить их обоих от остатков одежды. И не было ничего приятнее и желаннее, чем почувствовать на себе тяжесть вожделенного тела. Только от этого глаза закатывались, и пальцы на ногах поджимались до судорог. Руки скользили по плечам Северуса в попытке вжать его в себя, впитать через кожу его запах, растворить. Ноги сами сплетались, обхватив талию. Мужчина, как старший и более или менее контролирующий процесс, перехватил Габи, который, прекрасно-безумный в своей страсти, тёрся и скулил, пытаясь насадиться сам неподготовленным и нерастянутым колечком ануса на член. Нетерпеливый глупыш! Северус задохнулся в своей нежности, это было приятно и почти больно - странное чувство. Приложив немало сил, чтобы самому не наброситься на распалённое, льнущее тело, мужчина, сцепив зубы, втёр наколдованную смазку в нежную звёздочку. Его мальчик такой узкий, такой горячий. Единственный раз, который был у Габи, не назовёшь приятным, хотя он и будет оспаривать это мнение. Поэтому Северус не спеша растягивал и готовил, нежно выцеловывал узоры на выгибающемся под ним теле. Ласкал рукой ровный, самый красивый для мужчины член, нежно перебирал в пальцах бархат мошонки. Аккуратные яички хотелось ласкать языком и нежить в тёплом дыхании. Не видя смысла отказывать себе в этом изысканном удовольствии, маг спустился между подрагивающих разведённых ног, провёл языком по горячей коже внутренней стороны бедра, добрался влажным следом до поджавшихся яичек и, лизнув, прихватил губами нежную кожицу. Судорожный всхлип от Гарри-Габи - лучшая награда за терпение. Северусу стало не важно, как выглядит его Пара, главное, что это - его мальчик, который сейчас стонет и всхлипывает, подмахивая попкой, насаживается на пальцы, вьётся змеёй. Мужчина понимал, что любимому опять будет больно, это неминуемо, и то, что он долго не продержится - тоже было неоспоримо. Поэтому, почти доведя их обоих до грани острого, как испанский стилет, удовольствия, Северус устроил ноги любимого на своих плечах и, немного приподняв его растянутую, сочащуюся от обильной смазки попку, подтащил изогнувшееся тело к себе, мазнув по нежной кожице головкой, протолкнулся внутрь, удерживая нетерпеливого парня, который пытался быстрее насадиться полностью. Габи судорожно выгнулся в спине, почти встав на лопатки, его стон, наверно, услышал весь дом, и плевать. Какие чары тишины, кто бы сейчас об этом вспомнил? После нескольких аккуратных покачиваний Северус, наконец, вошёл целиком и замер вместе с Габи, насаженным на него, как бабочка энтомологом. Только эта бабочка оказалась излишне активной. В зверином порыве парень не захотел беречься или ждать чего-то. К чему это, когда хочется лететь, бежать, нестись к огню изо всех сил? Габи вцепился руками в склонённого, почти лежащего на нем, Северуса и сам задал немыслимый темп, подмахивая попкой, в предчувствии того, что вот сейчас, ещё совсем чуть-чуть, и тугой узел, сдерживающий поток лавы в крови, так мучающий его давно и сильно, лопнет, и будет, наконец, хорошо. Так хорошо, что перепутается прошлое и настоящее, и не останется ничего, только Гарри и Северус. Станут они ничем и всем сразу - два сгустка энергии, сплетённые в одну общую жизнь. От накала эмоций и объединённой магии Гарри, забившись в оргазме, уплыл в прострацию, не воспринимая реальность, и почти сразу плавно перетёк в сон. Северус, и сам балансируя на тонкой грани, пытался сопротивляться. Он знал, что их сила не причинит вреда своим хозяевам, но всё равно не хотелось терять контроль окончательно. Отдышавшись и прогнав пелену перед глазами, мужчина наложил очищающие заклинания на себя и свою Пару. Призвав флакон с заживляющим из кармана джинсов, втёр в припухшую кожицу ануса целебный настой. Это сейчас Габи все равно, вон он уже как сопит, а завтра сидеть не сможет. Безрассудный, любимый мальчишка. Кое-как выудив из-под себя и Гарри-Габи одеяло, Северус тщательно накрылся, прячась с любимым в уютном мирке. Подгреб к себе парня, который смешно уткнулся в грудь мужчины носом и влажно дышал, вызывая приятную негу на отдельном участке зельеварского тела, которому особенно повезло. Уже почти проваливаясь в сон под мерное дыхание своей Пары, Северус подложил руку под подушку и в его пальцах оказалась какая-то стекляшка. Выудив её, чтобы рассмотреть в неясном свете уличного фонаря, мужчина безошибочно узнал свой фиал, в котором он когда-то, в другой жизни, давал зелья Гарри. Широкая, так не свойственная этому неулыбчивому рту, казалось бы, способному только на гримасы, улыбка появилась на лице Северуса Снейпа. Его мальчик помнил свою нерадивую Пару всё это время. Утром Северус проснулся, каждой клеточкой тела наслаждаясь негой и лёгкой усталостью, несмотря на сон. Не открывая глаз, пошарил по кровати рукой, но она оказалась пуста, и скомканная простыня рядом - холодная. Снейп вскочил, как по тревоге. Габи не было в спальне и ванной, не было в гостиной. «Неужели опять сбежал? Где его искать?» Северус находился в состоянии, близком к панике. Проклятые магловские джинсы упирались вывернутыми штанинами и не хотели налезать. Кое-как справившись, мужчина выскочил в маленькую прихожую, готовый бежать на поиски. Всхлипы и судорожное дыхание на кухне заставили его замереть, а после двинуться на звук. Габи всё такой же голый, как и был ночью, сидел, сжавшись в комочек, в углу кухонного диванчика и судорожно дышал, уткнув лицо в подтянутые колени. Северус всего однажды видел плачущего Поттера, тогда, в их первое утро, когда Гарри умолял выслушать его, не прогонять, сжалиться. Сейчас Габи плакал так же, горько, отчаянно, принимая всю боль несправедливого мира на себя. Северус, как дряхлый старик, еле способный передвигать ноги, добрался до островка скорби и, боясь притронуться, опустился на пол у ног своей Пары. Он верным псом готов был снести всё, что заслужил, только бы его малыш перестал так убиваться. Габи ощутил кожей присутствие рядом, впрочем, как и всегда, на уровне животного инстинкта. - Тебе лучше уйти, - хриплый голос, так не похожий на голос его мальчика резал по живому. - Почему? - Потому что ты переспал с Габи. Северусу показалось, что он не понял приглушённое коленями бормотание. - Так Габи - это и есть ты, малыш, - рука сама потянулась, нарушая невидимый барьер, легла на непривычно мягкие волосы. - Почему ты не хотел Гарри, он был тебе неприятен, а Габриэлем ты не побрезговал? Неужели Поттер тебе настолько отвратителен?! – парень сам не знал, чего он хочет добиться, к кому и кого ревнует, но если не выяснить всё для себя, то так и свихнуться недолго от раздвоения личности. Мужчина выдохнул, теперь хоть понятно, о чем такие сильные волнения Габи. Осталось только как-то убедить маленького упрямца, что это - вовсе не его вина, а всё из-за идиотизма и комплексов самого Северуса. Снейп потёр лицо, для того, чтобы хоть как-то собраться, сел на диван и затащил к себе сжатую в нервный узел любимую тушку сильной степени охлаждённости, призвал одеяло, кутаясь вместе с любимым в так понравившийся кокон. О, сейчас он отлично понимал Марволо, который Драко с коленей не спускал, это очень приятно. И принялся по порядку, спокойно и убедительно рассказывать Гарри-Габи всё, что происходило с ним с момента, как он увидел Поттера в саду у Дурслей накануне его прошлого дня рождения. Мужчина никогда в своей жизни не открывался полностью ни одному живому существу. Всегда было что-то припрятанное для себя, сокровенное или стыдное, что невозможно было рассказать даже Люциусу, да и не нужно. Сейчас же перед этим невероятным существом было не стыдно и не неловко вывернуться наизнанку, рассказать всё, как есть: про метания, страхи, комплексы, боязнь быть недостойным, отвергнутым, непонятым. Неверие и невозможность видеть истину. Говорил долго, пока сам не осип, и горло не сжалось в болезненном спазме. Про всё без утайки. Про себя, про Марволо и Драко, про Дамблдора, про всех и всё. Как понял, что действительно полюбил и как раскаивался, что не узнал это чувство за шелухой собственных страхов. Как получил нагоняй от Реддла и Драко. Как с ума сходил после, ища и не находя. В какой-то момент Габи перестал прятать мокрое лицо на груди мужчины и смотрел на него во все глаза. Разве мог он подумать, предположить хоть на миг, что Северус его обманывает? Конечно же, нет. Когда мужчина замолчал, исчерпав себя, Габи ещё порассматривал родное лицо. А потом протянул руку и просто сказал: - Северус, давай сюда уизлевскую бурду. Не дожидаясь, пока до мужчины дойдёт смысл, сам призвал флакон братьев-изобретателей, который, запутавшись в кармане рубашки, с ней и прилетел. И с коротким: «За нас», опрокинул в себя. Черты его лица потекли пластичной глиной в руках мастера. Мужчина, как во сне, боясь спугнуть нечто невероятное, еле прикасаясь кончиками пальцев, водил по привычной линии скул, очерчивал любимые губы, брови, ровный нос, возвращался по кругу снова и снова, словно не доверял глазам и тактильно пытался удостовериться, что его Гарри вернулся. Вместе с внешностью вернулось и известное поттеровское шило. Поудобнее устроившись в ограждающих от всего мира руках, он сам потянулся и собственнически завладел губами мужчины, с наслаждением отдаваясь поцелую всеми фибрами. Отстранился, блеснув привычной зеленью близоруких глаз. - Сев, я так хочу домой… В тупик Прядильщиков.