***
- Ха-ха-ха-ха!!! Давай, очкарик, поднимайся! — не понимаю. Если у человека проблема с глазами, и он начинает носить очки, которые помогут ему, что в этом плохого? И почему некоторые люди не понимают этого? Считают, что они лучше этого человека в очках, только потому, что не носят их? Странное у этих людей мышление… но не столько больно выслушивать эти оскорбления, сколько получать удары в лицо… и вот, вторая за месяц пара очков сломалась… А со зрением в минус пять, очки становятся слишком уж дорогими… - Траск! Хватит над ним издеваться! — воскликнула блондинка с зелёным цветом глаз. На мою защиту кто-то встал? Но она ведь такая хрупкая, она может навредить себе, да и над ней вскоре тоже начнут издеваться… зачем ей это? - Эй, Миа, ты в порядке? — Елена склонилась надо мной: побитым и опирающимся об парту юношей, с разбитыми очками на глазах. Я посмотрел на свою «защитницу» и слабо ей улыбнулся. Елена отличалась от всех девчонок, какие только находились в нашем классе. Милая и чересчур добрая для своих семнадцати лет. - Елена, да брось ты его! Он шавка, каких ещё поискать! — этот громила, который сломал мои очки, можно сказать, является идолом класса! Конечно, кому не понравится брюнет с широкими плечами и необыкновенной улыбкой, иногда похожей на оскал зверя? У меня идёт ассоциация с медведем. Наверное, в прошлой жизни он и был им. Скажу даже больше, скорее всего, в прошлом я был трусливой мышью… — Вставай и пошли! — Елену оторвали от меня и под локоть увели из класса. Даже не смотря на всю её доброту и нежность, она являлась девушкой Траска, причём на добровольной основе. - «Он видится мне милым и ранимым существом», — кажется, такими словами она охарактеризовала этого бугая? М-да, наверное, её тоже можно считать ненормальной. Впрочем, кто не без изъяна? Даже если показать себя, как умного человека, тебе припишут титул — ботаник. Показать себя с физическим показателем, окликнут — идиотом с грудой мышц, впрочем, один только что вышел из класса. Обернёшься красавцем, так сразу в геи пропишут. Может, я слишком предвзято ко всему отношусь? Не отрицаю, но я таким родился…***
- Миарти! О мой бог, где же ты так? — мама для меня — святое. Вот что-что, а ради неё я изменюсь в любую сторону, лишь бы она была довольна и счастлива. Эти её мягкие, тонкие пальчики, которые сейчас скользили по моим щекам, а эти тёмно-русые волосы, которые еле-еле касались плеч… она была моим Ангелом. Моим идеалом. Хотя, кто не считает свою маму не идеальной? И ещё, мне жалко её, ведь ради нас она пашет на двух работах… Она заменяет мне отца, но остаётся такой же любящей матерью, готовой выслушать всё, что только скажет её чадо. Она утрёт тебе слёзы. Нежно поцелует в висок, а потом она медленно поведёт тебя к уже старому дивану. Усадит, как маленького ребёнка, хотя, по-идее, тебе уже семнадцать лет, но для мамы, ты останешься таким же несмышлёнышем… В её руках мелькнёт чёрная косметичка, куда она обычно складывает таблетки и другие медикаменты… Чуть пошуршав там, она достанет пузырёк с зелёнкой и ватные палочки. «Будет щипать» — пропоёт она своим еле уловимым шёпотом, а потом начнёт обрабатывать ещё кровоточащие ранки. Ты невольно улыбнёшься, когда она подует туда, где только что помазала зелёнкой. Ватным диском она смоет уже засохшую кровь на твоём лбу, а потом, она чуть ли не с головой залепит тебя в лейкопластырях, будто у тебя не простая царапинка на виске, а всё лицо покрыто в глубоких порезах и шрамах. Будто бы этим она сможет защитить тебя, на какие-то пару мгновений, но защитит… - Ну, ты расскажешь мне, что случилось? — как рассказать о том, что тебя не понимает весь мир? Ладно, добрая его половина… Я виновато опустил голову и со словами «упал» направлюсь в свою комнату, не забыв при этом оставить школьный дневник, в котором мелькнёт очередная пятёрка по химии. Не знаю почему, но мне нравилась химия и биология. Эти точные науки ясно давали понять, что бесконечность — и есть предел. Что нет этих заоблачных мечтаний, что не существует такого понятия, как «удача». Что за себя можешь постоять только - ты. И вот, залезая на очередной сайт, я ни сколечко не удивлюсь, увидев там сводку «Мутанты среди нас!». Не понимаю, как можно принять четверых детей, одетых в костюмы черепах — за мутантов? Это же бред. У них, как минимум, должен быть инстинкт самосохранения, как и у их предков. Они должны знать, что являются прекрасной мишенью для камер магазинов, терминалов, да даже зевак, которые любят побродить ночью по улицам и поснимать что-то, леденящее кровь… Впрочем, что уж говорить о них, когда я сам не в силах следить за собой. Мы — не богатая семья. Да нас даже семьёй назвать нельзя, раз даже отца у меня нет. Мама говорила, что он великий человек, под красивым именем — Ороку, и под не менее красивым псевдонимом — Шреддер. Только вкусив слог этих имён, можно со всей ясностью принять тот факт, что твой отец — мастер своего дела. Каждый, кто посмеет возразить ему — труп, ну, или калека на всю жизнь. Наверное, его даже предать-то никто не пытается, так как знает, что отец найдёт его и закопает в земле живьём. Ну, или найдёт семью предателя и вырежет им всем глотки… Наверное, я плохо знаю своего отца, раз думаю о нём такое…***
Скажу ещё, что мне нравится, когда у мамы счастливая улыбка. Скорее всего, что на работе хорошая зарплата, а покупатели настолько щедры, что берут еды больше, чем им на самом деле нужно. Может, сегодня ей улыбнулось солнце и она вся такая радостная нашла на дороге кошелёк, полный зелёных купюр? Впрочем, не проще ли спросить её саму, что так веселит её, причём, с самого утра. - Мама? Что-то случилось? — её яркая и искренняя улыбка становится ещё шире, а, значит, что она действительно рада и готова поделиться этим счастьем с окружающими её людьми. - Миа, мальчик мой! Сегодня к нам придёт твой отец! Я так рада, что вы познакомитесь! — наступило неловкое молчание. Я улыбнулся маме и ничего не сказав, оставил её готовиться к «празднику». Зачем он придёт? Я ведь, если так подумать, ему никто… ну, внебрачный сын, что с того? Ладно бы, если я был учёным, который изобрёл такой металл, который не возможно ни расплавить, не согнуть… тогда да, я бы ещё понял зачем он к нам придёт… Хочет увидеть сына? За семнадцать лет, я ни разу не видел от него даже открытки на день рождения… Возможно ли, что он что-то хочет от нас? Человек, имеющий всё, что захочет, желает что-то он нас? Не смеши себя, Миарти… ладно, сегодня вечером мы узнаем… обязательно узнаем.***
- Никогда! Миа не станет служить тебе, как какой-то раб! Не имеешь права! Он — твой сын! - Он взрослый мальчик. Сам решит. Прости, но у меня ещё куча дел, вот моя визитка и да… Может, уже перестанешь врать сыну, что работаешь в магазине?***
Впрочем, именно такой разговор и вышел у моих родителей. После того, как отец закрыл за собою дверь, я вышел из комнаты, так и не узнав, как на самом деле выглядит мой новоявленный папаша. Зайдя на кухню, я видел только всхлипывающую маму, а на столе были разбросаны фото. На ней прямыми линиями были показаны постельные сцены, в которых участвовал один и тот же человек… мама… - И всё это, ради меня? — вздрогнув, мама обратила на меня свои заплаканные глаза… даже сейчас в них теплился огонёк любви и желания защищать своего сына… на свой немой вопрос, я нашёл ответ в этих ярких глазах, которые чуть покраснели от горьких слёз. Я подошёл к ней и опустившись на колени, стал утирать ей щёки, прямо так же, как она утирала их мне. Я одарил её, самой своей широкой и ясной улыбкой, на какую только был способен. Мамочка…***
На дворе глубокая ночь, но я не сплю. Я сделал выбор, отец. Хватит, я не хочу видеть, как страдает моя мать и как она терзает себе тело и душу. Хватит с неё горестных моментов, пора понять, что ей больше подходит широкая улыбка, чем горькие слёзы. Я стану тем, кто сможет защитить её. Стану тем, кем она может гордиться и перестать плакать только из-за того, что её мальчика избили… Хватит с неё слёз.***
- Уверен? Я не буду с тобой обращаться так же мягко, как твоя мать. Ты будешь работать, а не прохлаждаться… - Я готов, мастер Шреддер…***
Мне было больно, когда я узнал, что мать слегла с неизлечимой болезнью. Было больно осознать, что только по прошествии двух лет, я мог снова видеть её… но она изменилась: морщинки покрыли её лицо, пальцы стали сухими, а глаза безжизненными… в них более не было той жизни, какой они блистали при виде меня. Она медленно умирала… Я бросил её, чтобы защитить, но, на самом деле, я только смертельно ранил её… и я уже не в силах ничего изменить… Прости меня, мама.***
Смерть Алекса была для меня ещё одним ударом, пришедший прямо в сердце. Он стал мне тем, кого я мог считать другом. Какие бы я не говорил ему жестокие слова, он всегда был на моей стороне. Мне кажется, что эта самая удача, которой не существует, решила подарить мне такого друга, который бы не бросил… Встал бы за меня горой, заслонив от пуль… Подставил бы себя по удар, лишь бы друг выжил… И только после его смерти, я осознал, что не смог отплатить ему тем же… не смог… Прости меня, мой лучший друг…***
Отец погиб глупой смертью. Великого Ороку Саки отравила собственная дочь. Смешно до коликов в животе, но горькая правда лучше сладкой лжи. Больно осознать, что хоть и был ты ему внебрачным ребёнком, он не кинул тебя. Всё-таки, некое подобие защиты он смог подарить тебе. Всё-таки, ты чувствовал этот скользящий, но отцовский взгляд карих глаз. Ты знал, что хоть и не он сам, но прикажет другим, чтобы тебя прикрыли от пуль, дабы защитить ту жалкую жизнь, в которой ты, вроде бы, уже и не нуждаешься вовсе… Но даже не смотря на это, он защитит. Защитит, как отец защищает сына. Прости меня, отец. Я был слеп и не видел, как твой отцовский взгляд провожал меня каждый раз, когда я был зол на тебя… Прости меня, отец…***
Наверное, глупо говорить, что я взял грех на душу, когда сделал из Караи эту тварь. Я был не столько зол на неё, как обижен. Хоть и спасла она меня из лап «Драконов», это не шло ни в какое сравнение с тем, что пережил я, будучи её младшим братом. Я видел это презрение в её глазах, видел ненависть и ревность по отношению к отцу… Да, я ведь был родным, а она приёмной… Наверное, больно осознавать то, что твоя грязная кровь даже не имеет ничего общего с теми, кто приютил тебя. Она вела себя, как кошка… И всё же, я считал её своей сестрой. Старшей сестричкой, которая всё-таки спасла меня… Сестричка Караи, я прошу у тебя прощения… хоть и не надеюсь на это…***
Pov Автор. Монстр уже надвигался на израненную четвёрку братьев. Битва была жестокой, силы были не равны, но, не смотря ни на что, братья смогли ослабить существо. Это было коротким воспоминанием, пролетевшим перед глазами Миарти не за долго до того, как в его скрытое чешуйками сердце пронзили острые когти Рахзара. Волк-мутант кинулся на существо и прокусил шею, из которого лениво вытекала ядовито-зелёная кровь. Лапы Миарти были заморожены одним из бластеров Тигриного Когтя. Тот же, в свою очередь, пытался не давать существу и шагу ступить, пока Саблезуб не закончит минировать здание, чтобы погрести этого монстра под завалами собственной крепости. Караи ослепляла Миарти, а черепашки пытались собрать свои последние силы и нанести решающий удар. Раненый в плечо Донателло помогал Саблезубу с бомбой. Потрёпанный Рафаэль вдалбливал в тело мутанта свои саи и, не смотря на то, что Рахзар был его врагом, он не дал тому быть задавленным под мощными лапами Миарти. Микеланджело был всё так же весел и всячески пытался отвлечь на себя мутанта, дабы Тигриному Когтю было место, чтобы заморозить большую часть тела страшного мутанта. Смертельные удары сыпались на чудище от клинков Леонадо и клыков Караи. Враги объединились с врагами, против общего врага. Тигриный Коготь понял, что ошибся… перед ним был такой же лгун и обманщик, впрочем, ни чем не отличающийся от других лгунов. Караи дралась без ненависти к брату. Она понимала, что на того свалилась слишком сильная боль и тот… не выдержал… Она хотела избавит своего младшего брата от страданий… Рахзар понял, что сам был виновен во всех грехах при жизни в человеческом теле. Спустя пару недель он наконец-то понял, что Сэм был ему больше, чем спарринг партнёром. Наконец-то он понял, что тот блондинистый паренёк каждый раз поддавался ему, а не проявлял слабость… Он всё же понял, что Анна была верна ему до конца… А отец закалял в нём характер… Он убил друзей, но он не позволит, чтобы мир потонул в крови… Ксевер, будучи нанятым для слежки за другими мутантами, убедился, что даже будучи в здравом уме и трезвой памяти, ни один из мутировавших не был рад в теле мутанта… Каждому хотелось вернуться к семье… ко второй половинке, да и просто ходить по улицам города без страха быть замеченными… без страха быть схваченными и быть убитыми… им хотелось освободиться от тех оков, что сейчас сдерживают их… И вот, нанеся совместный удар, монстр, издав последний, сдавленный рык… тяжело пал на холодный пол… Это была победа, которая стоила жизни многим… Кто-то извлёк важный для себя урок; кто-то потерял себя, но потом заново обрёл; для кого-то ночь стала роковой; кто-то обрёл союзников… Это была победа, которой были достойны наши герои.***
И снова мир и порядок. На улицах стало спокойнее, люди без опаски ходили по городу. Они ещё не знали, что за ними неусыпно следит наша бравая четвёрка зелёных ниндзя, чьи сердца чисты и непорочны… Они будут стоять за свой мир горой, жертвовать ради нас жизнями… и исчезать в ночи.***
Донателло устало потёр глаза и отложил в сторону шариковую ручку. Перед ним была толстая тетрадь, которая были исписана в немного кривых строках. Наша гениальная черепаха в тайне от братьев вела дневник, в котором записывала все сражения, каждый день и каждый час. Донателло стал историком их жизни. И вот, очередная такая история сейчас пылилась на полке со множеством других. Средний брат гордился собой, ведь он сможет вспомнить то, что когда-нибудь забудут его братья… он вспомнит, не переживайте.***
- А чем выводить морифы-то? — как-то между делом спросил Лео. Донателло фыркнул в кулак. - Тебе будет не приятно, Лео… - Ему будет больно?! — зарычал Раф и всеми силами пытался заслонить от гения своего Бесстрашного. - Фиалочка моя, что у тебя в руках? - Сладкий чай, Майки. Сладкий чай… - Нет!!! — попытался сбежать лидер бравой четвёрки, но был пойман и усажен на стул. Как же всё-таки легко было вывести лишние морифы из организма старшего брата… - Сыновья мои? - Мастер Сплинтер вернулся!!!