Я - каджит

      Каджит медленно брел из Ривервуда в Вайтран, щедро сопровождая каждый свой шаг отборными ругательствами.       Он, как всякий уважающий себя кот, искренне считал, что окружающий мир должен его любить, кормить и прощать все выходки просто потому, что он пушист. К тому же, у него были красивые глаза и восхитительные усы. Молодые каджитки в Эльсвейре едва не растекались лужицей по земле от счастья, когда видели его. И КаʼБаша искренне не понимал, почему в Скайриме такой реакции нет.       Наверное, эти тупые норды совершенно ничего не смыслят в красоте.       И что самое обидное — его, сына песков, послали в качестве гонца к ярлу. Алвор, местный кузнец, дабы убедить каджита в серьезности его поручения, корчил страшные рожи, изображая все ужасы нападения дракона, которого он еще не видел, и эти рожи до сих пор маячили перед кошачьими глазами, еще больше портя настроение.       Как будто он сам не знал, что такое «дракон сжег город». Он из этого города еле ноги унес.       Однако несмотря на неважное настроение, КаʼБаша плелся вперед, к видневшемуся где-то вдалеке городу, к ярлу на поклон. Природа буйствовала, радовалась короткому лету, и мало-помалу с журчанием воды вся злоба улетучилась, хотя ледяной ветер, плюющий воздухом прямиком в пушистую каджитскую рожу, явно надеялся вернуть его обратно.       Вот показался стоящий прямо на дороге дом (каджит только потом, прочитав вывеску, узнал, что это какая-то медоварня какого-то Хоннинга), вот ферма. До ворот в город осталось совсем чуть-чуть.       Судьба, сидя на своих небесах, согнулась пополам от хохота. Она-то знала, что сейчас произойдет.       КаʼБаша уже догадался, что что-то не так, когда увидел, какими глазами на него смотрит городской стражник. Он только подошел к воротам, как некто схватил его за загривок и отправил ударом кованого сапога под хвост в противоположную от ворот сторону.       Каджит ошалело обернулся и увидел еще одну фигуру в доспехах. На ее щите красовался рисунок конской головы.  — Эй, друг! За что ты пинаешь каджита? КаʼБаша ничего не сделал, а его уже ударили!  — Проваливай, котяра, тебе вход в город закрыт!       «Как закрыт?!», — оцепенел он. Каджит был страшно ленив, однако если он все же не смог увильнуть от поручения, он выполнял его добросовестно. Но тут между ним и ярлом появилась большая преграда — долбанные стражники.  — У каджита вести из Ривервуда! Алвор просит о помощи!  — И какая же помощь ему нужна?  — Алвор просит отправить в Ривервуд войска, потому что Хелген сжег дракон! — выпалил кот и услышал хохот стражников.       Хохотали они громче, чем ржал бы конь с герба Вайтрана. Кто-то из них даже от смеха начал рыдать. Ну конечно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится — кто ж поверит, что одну из имперских крепостей сжег зверь, исчезнувший много-много веков назад?       Все попытки каджита прорваться в город оказались тщетными. Эти остолопы в доспехах объяснили ему, что он вор, наркоторговец и мошенник, и потому в город они его не пустят, не забывая хохотать. Кот взбесился.  — Норды-хоркера-морды! КаʼБаша пушистей каждого из ваших мужчин, а вы еще нос задираете! — выдал он, пустил в ошалевших от такой наглости стражников камень и поспешно удрал. Около конюшни он стал думать, как пробраться за стену.       Ему в глаза бросился участок стены, который был ниже, чем остальные, и около него торчала высокая острая скала. Перелезть в этом месте было бы легко…       Если бы не торчащие из каменной кладки деревянные колья.       Каджит смотрел на это и думал. Если прыгать со скалы на стену, то шансы быть нанизанным на колья очень увеличивались. Оставалось только лезть ползком по отвесной стене, хотя такая перспектива ему совсем не улыбалась.       Кот вздохнул. Делать было особо нечего. Сняв сапоги и взяв их в зубы, КаʼБаша выпустил когти на всех четырех лапах и полез наверх.       Слава всем возможным богам, что они дали каджиту такой подарок. Если бы не когти, он бы сорвался почти сразу же. Так что до верха стены КаʼБаша долез вполне успешно. В городе ему пришлось напрягать всю свою природную осторожность, чтобы не попасться стражникам на глаза, и даже прыгать полдороги по крышам. Дворец ярла стоял на пригорке, его хорошо было видно, так что шансы заблудиться в городе, в котором каджит ни разу не был, снизились до нуля.       Проблемой была сама лестница к дворцу ярла. Она была одна и она хорошо просматривалась. А на вершине укрепленного холма снова стояли стражники.       Кот угрюмо заворчал. Как только стражники его увидят, они сразу же выкинут его за ворота, и ему придется снова лезть по отвесной стене. Или в тюрьму посадят, что еще хуже.       Придется ждать темноты. Даже если в замок и есть запасной вход, каджит его не знает. Изучать город придется под покровом ночи, когда стражники слепы и беспомощны, как новорожденные.       Одна проблема. Ярл ночью будет спать.       Кот вздохнул и спрятался в сене на заднем дворе какого-то дома.       Придется человека разбудить…       Ночью кот, рискуя своей жизнью и хвостом, снова лез по отвесной стене. Он едва не намок в бассейне, который кто-то так по-дурацки расположил прямо около стены, и едва не проткнул сам себя теми же злополучными деревянными кольями. Обойти их и не свалиться ему помогла только природная кошачья грация.       Стражники уныло ходили туда-сюда по стене и по мосту к Драконьему Пределу. Уловив момент, когда все они будут повернуты к нему спиной, кот тенью скользнул внутрь дворца. Теперь начиналось самое тяжелое. Тут тени и ночь его уже не защищали. Напрягая весь свой слух, все своё зрение и природную осторожность, прячась в платяных шкафах от стражников, кот добрался до покоев ярла и даже до самой комнаты Балгруфа Старшего.       Суровый нордский мужчина безмятежно спал. Как ни странно, именно его спальня была самым безопасным местом во всем дворце. Этот мужик храпел так, что у кота едва не заложило уши, и этот храп заглушал все, что можно. Кот даже немного осмелел и позволил себе вольность пройтись по комнате.       На столе он увидел одиноко стоящий сладкий рулет.       Его желудок в ответ на это зрелище издал звук подыхающего тролля. Кот не ел с утра. Ему было некогда.       Каджит задумался. Он же не вор. Но что такого в том, чтобы съесть сладкий рулет? Каджит любит сладости. К тому же, кот очень голоден, а ярл явно не голодает. Еще немного подумав, он все-таки решился.       Ярл Балгруф Старший проснулся от жуткого чавканья.       Кот доедал рулет и принялся за сладкий пирог. Он рассчитывал, что урчание его желудка и прочие издаваемые во время еды звуки ярл заглушит своим храпом.       Только он не учел, что сам Балгруф Старший лежит тут, в комнате, и все слышит. Этот дюжий мужик схватил лежащий около него топор, вскочил на ноги и сурово посмотрел на каджита. Кот, растопырив честные кошачьи глазенки, преданно смотрел на ярла.       Это была очень странная встреча — глава владения Вайтран в ночной рубашке, но с топором, и несчастный кот с голодными глазами.       Абсурд ситуации заставлял обоих молчать. Первым его прервал КаʼБаша:  — Я из Ривервуда… Алвор просит о помощи!..       От такой наглости норд едва не выронил топор. Это самое глупое, что мог сказать попавшийся на съедении чужого пирога человек. Ярл Балгруф Старший даже не знал, что сказать. Он молча буравил каджита глазами, пытаясь понять, что происходит.  — Каджит не врет! Каджита не пускали в город, но Алвор так просил! Хелген сжег дракон!       Топор предательски выпал из рук норда. Абсурд достиг своего пика. В голове у несчастного человека скудное нордское воображение надело фиолетовые трусы поверх доспехов, повесило стиранное белье сушиться на собственные рога и пустилось в пляс.  — Ты вообще понимаешь, что ты несешь?.. Ты больной что ли? — спросил ярл.  — Я не больной! Я каджит! КаʼБаша. Пришел из Хелгена, потому что его сжег дракон. КаʼБаша сначала пришел в Ривервуд. Там тоже видели дракона! И Алвор отправил каджита к ярлу. Но злые стражники в город КаʼБашу не пустили. Поэтому он лез по стенам, прятался в сене, опять лез по стенам, едва не напоролся на колья. А еще каджита едва не порвал медведь. Поэтому каджит злой и голодный!       Ярл был близок к тому, чтобы упасть. Мало того, что эта котяра пробралась в его покои и сожрала все, до чего добрались руки. Каджит еще и говорил так, словно это он, Балгруф Старший, виноват в этом! В том, что кот голодный, уставший и злой! И самое смешное — ярлу от этого стало стыдно.       В комнату ворвались стражники. Они думали, ярлу угрожает опасность, но нет. Балгруф Старший катался по полу от смеха, а рядом сидел каджит и обиженно сопел.       Если бы ему не разрешили съесть все, что он видит — он бы выцарапал всем присутствующим глаза.       Но ему разрешили.