Я - каджит

      Каджит стоял в Йоррваскре, нарисовав на морде самое измученное выражение.       Норды снова взялись его перевоспитывать.       На этот раз им люто надоело, что кот кичится своей мягкой шкурой. Каджит действительно верил, что из-за его пушистости ему можно чуть-чуть больше, чем людям. А если учитывать, что он Довакин — ему можно было все.       И нордам это не нравилось.       Завидовали, наверное.       Они требовали, чтобы каджит вел себя как подобает. В конце концов, он Предвестник. На что каджит ответил, что он еще архимаг, Страж Рассвета, тан всех владений и к тому же Довакин, и если он будет вести себя как подобает каждому из этих титулов, он свихнется.  — Но ты можешь хотя бы не подкрадываться к врагу сзади? Соратники — приверженцы честного боя! — почти кричала Эйла.  — Нет, потому что природа сделала каджита тихим, незаметным и ловким, — невозмутимо отвечал КаʼБаша. — Если бы каджит был мамонтом, он был бы приверженцем честного боя, да. Но он не мамонт.  — Идиот… — в сердцах прошипела Эйла, но кот не обиделся.  — Каджит пушист, ему простительно, — мурча, ответил он.       Он никогда не отрицал, что глупее многих нордов. Да, он провел кучу исследований, но все равно считал себя не самым развитым жителем Скайрима. Кот не мог думать последовательно, его мысли скакали от вещи к вещи, рождая странные образы и никому непонятные сравнения. Все его исследования были лишь результатом случая, и проводил их кот, по своему обыкновению, на кровати, попутно думая, что он будет кушать на ужин.       Терпение Вилкаса лопнуло. Искренне желая поставить каджита на место, он продемонстрировал до неприличия волосатую грудь, выкрикнув, что он тоже пушист.  — Нет, Вилкас волосат. Человек не бывает пушист. — Уверенно парировал кот.  — Сейчас я сменю обличье, и тоже буду пушистая! — рявкнула Эйла.  — Эйла будет мохнатая, — ответил кот и задумался. — И вонючая.       Визг Эйлы был слышен всему Вайтрану. Каджит снова удирал от ненормальной нордской дамы, снова делая это на четвереньках и снова пугая выпученными глазами всех окружающих.       Он был обижен.       Эйла родилась без пушистой шкуры и усов, а он виноват.       Отлично.       Кот с разбегу залез на городскую стену, цепляясь за нее когтями, и, когда Эйла остановилась, глядя на него сверху вниз, задумался.       Все окружающие его норды были какими-то неадекватными в той или иной степени. Кот даже переставал ощущать себя тупым. Каджит понимал, что ему завидуют, но кидаться на него! Коль так хочется, страдали бы молча.       И тут каджита осенило.       Он понял, почему норды такие злые!       Они почти все время пьяные, ибо из безалкогольного в Скайриме только вода и молоко, причем ни одного, ни другого в тавернах не было. Каджит даже подумал открыть таверну, где из питья будет что-нибудь безалкогольное, но потом решил, что идея провальная.       Норды пьют чуть ли не с самого рождения, им это не понравится.       Лучше он научит Люсию выжимать из фруктов сок.       Не хватало, чтобы тупой нордской дамой с пропитыми мозгами стала еще и она.       К тому же, вполне возможно, что проблема Эйлы была в том, что она была собакой. А каджит — кошкой. Это было логично, что она КаʼБашу не любила.       Что ж, придется каджиту до конца своих дней убегать от нее на дерево или на забор…