Я - каджит

      Каджит сидел на берегу озера Иллиналта и думал.       Время не шло ему на пользу. Каджит медленно, но верно, старел.       Как-то раз из-под вороха его вечных приключений к нему прорвалась странная весть — Люсии, его приемной дочери, бродяжке из Вайтрана, исполнилось пятнадцать.       В тот день он осознал, что знает ярла Балгруфа пять лет. Что пять лет он страдает от ночного трудолюбивого бешенства Адрианы Авениччи. Пять лет, как он убил своего первого дракона, пять лет, как он вступил в Темное Братство.       Каджит усмехнулся. Люсия росла боевой дамой, похожей на Утгерд Несломленную. Скорее всего, она пойдет в Соратники. Кот очень надеялся, что Эйла к тому моменту либо уйдет от них, либо издохнет, либо просто не будет с Люсией дружить.       Не хватало только, чтобы эта дрянь сделала из его дочери оборотня.       Он ей голову откусит.       Однако Люсия стала еще старше. Каджит задумался. Сколько ж ей лет? Двадцать с чем-то, наверное…. Боги, она совсем взрослая….       Теперь она — воин. Райя и Утгерд научили ее искусству обращения с мечом и ковать железо — готовить и шить она умеет и так. Кот усмехнулся. Надо было жениться. Может, тогда из Люсии получилась бы нормальная девушка, а не долбанный искатель приключений.       Но, к сожалению, все нордские женщины замуж выходить за кота отказывались, а каджитки не желали оседать в ледяном Скайриме. Ка’Баша искренне не понимал, почему. Каджит крайне полезен в хозяйстве. Кот с равным успехом мог работать нянькой, грелкой, кухаркой, целителем, земледельцем, кузнецом…. К его дому не подходил ни один бандит — во-первых, он умудрился найти с ними общий язык, во-вторых, его дом охраняло большое количество даэдрических артефактов.       Мало кому захочется грабить дом, на стене в прихожей которого в качестве украшения висит булава Молага Бала.       Дальше еще веселее. На столе невзначай лежит Бритва Мерунеса, рядом висит Ваббаджек, а из шкатулки нехороший туман распространяет кольцо Намиры.       Кот усмехнулся. Однажды Люсия ваббаджекнула какого-то ворвавшегося в дом бандита. Он превратился в курицу и ушел в курятник. Каджит, когда узнал об этом, долго думал, какая из его кур была человеком. А потом вспомнил свой опыт общения с Намирой и плюнул на все.       А время не шло никому на пользу.       Морщины на лице Утгерд Несломленной стали более четкими и глубокими. Начала сдавать Райя. У извозчика сдохла очередная лошадь, да и сам извозчик как-то полысел и поседел. Бард, живущий в поместье, забыл, что иногда надо петь — каджит запретил ему это делать много лет назад.       Сама усадьба «У озера» тоже словно поседела и осунулась. Она по-прежнему стояла прямо, не собираясь заваливаться хоть на какой-нибудь бок. Но выцвела краска, потемнело дерево, камни фундамента кое-где прикрылись мхом. Единственным, на кого время не повлияло никак, был Тенегрив.       Каджит усмехнулся. Время коснулось всех.       Бородка Назира начала белеть, появились морщинки у Бриньольфа, которые, в прочем, не делали его уродливее. Повзрослела Векс, из ловкой ушлой девчонки превратившись в ловкую ушлую женщину. Хотя она все равно выглядела лет на двадцать, не больше.       Но были и хорошие новости. Лурбук, «бард» из таверны Морфала, умер. Его нашли за городом со стрелой в горле. Каджит не имел к этому никакого отношения, но хотел бы пожать руку тому, кто-таки избавил Морфал от этой напасти.       Ах да. Пал генерал Туллий. Пал от рук остатков сопротивляющихся Империи нордов.       Жаль. Хороший был мужик.       Умер Скальд Старший. Каджит даже не знал, как и кто сейчас правит Данстаром.       Кот нагнулся к воде и посмотрел на себя. Он сам был уже немолод. Вся его шкура стала постепенно белеть, особенно морда вокруг носа и глаз. «Интересно, — подумал Ка’Баша, — а каджит полностью побелеет? Было бы здорово! Тогда кот смог бы маскироваться под снег!»       Да, оптимизм каджита был огромен, как великан, тяжел, как дракон, и мохнат, как мамонт.       Или пушист, как сам Ка’Баша.