***
— Почему ты так торопишься уйти? Роуг и Стинг вместе с иксидами и Аксель Кроу наконец вернулись к своей гильдии. В столице не теряли времени даром, и по железной дороге в Пассифлору отправился поезд, который двигался на чистой энергии пара, без всякой магии, — а они воспользовались возможностью. В том числе, посмеивался Стинг, возможностью проехаться на поезде, не загибаясь от морской болезни. Не то чтобы Роуг полностью разделял его веселье… но не возмущался. А демоны вдруг отправились их «провожать»: Минерва заявила, что обязательно должна взглянуть, во что Стинг за прошедшие месяцы превратил «Саблезубый тигр» (а также во что гильдия превратила сама себя, пока он отсутствовал). Марде Гир махнул рукой на её приступ ностальгии и разрешил: его планы не имели чёткой привязки к месту. Остальных просто не спрашивали. Они приехали в Крокус, и, похоже, теперь Король Преисподней пожалел о своём решении. Не дождавшись ответа, Роуг повторил: — Почему ты так торопишься уйти? Ты ведь ничего не имел против того, чтобы посетить Крокус. Говорил, что время и место сейчас не имеют большого значения. Где-то на просторах Фиора, а может, уже и сопредельных стран бродили Франмальт, Эзел, Темпеста — без книги, но пока живой, — и Лами, так что «Элизиум» (наконец официально поименованный) собирался устроить на них охоту. Марде Гир не объяснял, хочет ли убить их или завербовать, даже если его спрашивали прямо в лоб. И вполне мог засветить в лоб проклятием в ответ, если настаивать. Минерва жаждала прикончить как минимум Темпесту — почему, тоже не признавалась. Шакал хотел оторвать голову Лами — за то, что она ему при последнем воскрешении сделала неправильный хвост, и ему теперь с этим жить. Впрочем, в этом вопросе его мнения тоже не спрашивали. «Образец номер шесть», которой коллективно придумывали имя, переругались, тянули бумажки из шлема Эрзы и в итоге получили вариант, предложенный Аксель Кроу — Альви, — хотела непонятно чего. Кажется, мороженого и делать бумажных журавликов. Альви оказалась единственной, кто искренне получал удовольствие от визита в столицу, и Роуг хотел разобраться, в чём дело. Хотя бы касательно Марде, с закидонами Минервы пусть разбирается Стинг, в конце концов, это его работой как мастера она недовольна… А он хотел понять, чем недоволен Марде (кроме того, что в городе много людей — но в городе-то он почти не бывает). Недовольство Короля Преисподней чревато последствиями. Впрочем, это было не единственной причиной. — А это так заметно? — поморщился Марде Гир, и Роуг кивнул. — Зачем тебе это знать? «Потому что мне не всё равно, уйдёшь ты или нет». Только вот варианта «или нет» на самом деле не существует. Может быть, вообще не стоило начинать этот разговор. Но, по крайней мере, его точно не услышит никто лишний. Они сидели в одном из закоулков полузаброшенного сада при гильдии, куда редко кто-то заходил, особенно в такие дни, как сегодня, пасмурные и ветреные. Здесь до сих пор каким-то чудом работал фонтан — горка камней, по которой водопадом катилась вода, — и непрерывное журчание приглушало голоса, так что в нескольких шагах уже не разобрать слов. Он сам когда-то проверял (нет, он не пытался подслушать приватную беседу!). Так что у разговора — а также у его глупости и далее по тексту, — не будет свидетелей. — Ты гость нашей гильдии, если тебе скучно или некомфортно… — Марде Гир не гость вашей жалкой человеческой гильдии! — фыркнул, обрывая его, этериас, но экспрессия в голосе, казалось, относилась не к «жалкой» или «человеческой». — И, Роуг… не ври мне. Роуг не врал — просто не сказал правду. — Ты не отвечаешь на мой вопрос, я не отвечаю на твой — по-моему, всё честно. Не стоит лишний раз дразнить Короля Преисподней, но он о том не задумывался. После боя с Эндом, после рейда в штаб «Тартароса» что-то изменилось в его восприятии. (На самом деле — раньше. После разговора на пляже.) Если Марде захочет проклясть его — пусть проклинает. Это уже ничего не изменит. — Обмен? Марде Гир тоже скажет. Роуг устало улыбнулся. — Только если Марде Гир скажет первым. Потому что я первый спросил. Он не рассчитывал, что тот согласится, скорее просто оттягивал необходимость самому что-то объяснять. Если откажется — ему вообще не нужно будет отвечать. Если всё же согласится — у него будет немного времени, чтобы сформулировать ответ. Хоть какой-нибудь. Приемлемый. — Наглый человек. Ты думаешь, Марде Гир тебя не проклянет за наглость? Роуг только пожал плечами. Чего спрашивать-то? Либо проклинай, либо нет, вот и всё. — …Не проклянет, — вздохнул этериас и умолк. Он заговорил снова только через несколько минут, в которые Роуг не торопился нарушить молчание. Произнёс медленно и неохотно: — Марде Гир торопится уйти, потому что если задержится, то станет слишком… слишком… — он медлил, и Роуг гадал, что он пытается сказать. — Слишком… слабым, — наконец тихо выговорил он. — Эмоции. — Какие эмоции? — Не притворяйся совсем глупым человеком. Ты знаешь. — Я не… Эмоции, которых не должно быть. Которые мешают — как сказал Марде Гир тогда на пляже. Что Роуг знает — а во что только хотел бы верить? И людей-то иногда трудно понять, что уж говорить о попытках понять демона. Он, наверное, что-то бездумно произнёс вслух. А может быть, снова смотрел в глаза телепату и слишком громко думал — он ведь действительно смотрел в глаза, выискивая что-то в бездонной черноте, и ему совсем не хотелось отводить взгляд. — Мешают, — коротко наклонил голову Марде. — Поэтому сейчас Марде Гир уйдёт. Но… — он оборвал даже не начатую толком фразу. — Теперь твоя очередь говорить. Слишком быстро она настала, эта очередь, считал Роуг. Тем более что пытаясь угадать, о чём говорит собеседник, он совсем не раздумывал о собственных объяснениях. — Мне не всё равно — вот и весь ответ. Я… Он не мог сказать что-то ещё. «Не лги мне». Он не лгал. И не говорил правды. Потому что сам не знал, что будет правдой. — Ты ведь тоже… знаешь, — Роуг улыбнулся демону с отчаянной дерзостью — будто бросая вызов. Прямым взглядом в глаза — если тот найдёт там какие-то мысли, пусть забирает, не жаль. — Иди, раз считаешь нужным. Я… привыкну, — «обходиться без тебя. Так же, как привык к тебе». Бесполезные слова, но ему самому нужно было это сказать: убедить себя, точку поставить и не рассчитывать ни на что за пределами «здесь и сейчас». — Не слишком-то привыкай, — покачал головой Марде Гир. — Я вернусь, Роуг. Обещаю. Можно ли верить обещаниям Короля Преисподней? Он собирался поверить. Глупый человек — ну и ладно.***
— Локи заглядывал ненадолго. Передавал тебе привет, — сообщила Люси, заходя под тент, где среди раскиданных вещей Леви лихорадочно строчила что-то в тетрадке. Улыбнулась: книжница собирает багаж, да-да, кто бы сомневался. Они пока жили в палаточном лагере на побережье, но сегодня — последний день здесь. «Хвост феи» вернётся в Магнолию. После того, как все пришли в себя после боя с Эндом, нападения на лагерь и рейда в Магнолию, «команда Тенрю» разделилась. У них всё ещё оставалась общая цель, — вернуть в мир магию и порядок, — но теперь они будут идти к ней разными путями. «Хвосту феи» досталась разрушенная гильдия, разрушенный город и сломанные судьбы. Но они не собирались сдаваться. Магнолия должна быть отстроена. Вопреки чему угодно. Нельзя позволить, чтобы демоны уничтожили старинный город, чтобы он превратился в мёртвые руины. Как только территория будет освобождена от Ликов, они начнут восстановительные работы, и, можно надеяться, кто-нибудь из жителей захочет вернуться. (Кое-кто предлагал отстроить новую резиденцию гильдии на основе развалин Куба, но остальные решительно воспротивились.) — Ага, — рассеяно кивнула Леви, не поднимая головы от тетради. От лёгкого движения волосы соскользнули, открывая красноватое пятно ожога на шее. Такое же, как на правой руке чуть ниже локтя. Леви не драгонслеер, и драконье пламя оставило следы несмотря на целительскую магию. Память о её готовности умереть. Когда «Беата» вернулась из Жемчужной гавани, Люси пришла в ужас, узнав о произошедшем. На лагерь напали. Леви и мисс Кроу выжили только чудом. А она снова была где-то далеко, когда её друзья рисковали жизнью… Не то чтобы она смогла бы что-то сделать. Девочка с хлыстом против демонов — это даже не смешно. Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Спросила с почти естественной улыбкой: — Что у тебя тут такое срочное? На самом деле, просто Леви «как обычно»: осенило идеей, и всё, не оторвёшь от бумаги. Ладно хоть посреди ночи не вскакивала. — По записям мисс Кроу, которые она оставила… Насчёт Лаксаса кое-что пришло в голову. Может быть, это глупость, я ведь не рунник, и надо показать всё Фриду, но я просто хотела не упустить мысль. Совсем чуточку осталось дописать! — Понимаю, — уже без улыбки кивнула Люси и умолкла, чтобы не отвлекать. Никто не знал способа починить треснувшую лакриму — по крайней мере, сейчас. Если не знаешь, что делать… Аксель Кроу и Фрид создали сложную систему рунных цепочек, которые должны были помочь стабилизировать энергию, а Венди наблюдала за состоянием лакримы, чтобы увериться, что трещины точно не расширяются. Пока всё выглядело нормально, так что когда её согильдийцы решили вернуться в столицу, мисс Кроу отправилась с ними. Но «нормально» — только в сравнении с перспективой взрыва лакримы. Люси вспоминала первые месяцы в гильдии: Лаксас напоминал себя тогдашнего. Злился на всё и на всех, ведь использовать магию в полную силу ему теперь нельзя. Пусть многие другие вопросы оставались неясными, на это указывали и целительское чутьё Венди, и все расчёты: от чрезмерного потока энергии лакрима расколется. Мисс Кроу предлагала разработать систему рунных ограничителей, чтобы он не превысил предел даже случайно, но Дрейяр отказался. В этом, пожалуй, Люси понимала его. Она ведь тоже сейчас ограничена в магии… и, если бы открытие Врат было риском только для неё, а не для духов — она бы рискнула. Но опасность угрожала её друзьям, так что она не забрала у Локи ключи, хотя он снова предлагал. Она подождёт. Когда-нибудь всё наладится, и она опять сможет нормально колдовать. К сожалению, у Лаксаса Дрейяра надежды на такой исход было мало. Никто не сомневался, что Венди и его сокомандники сделают всё, чтобы помочь, но что они могут, если даже драконы не знают, как чинить эти лакримы? Мисс Кроу ещё написала своему старому другу, артефактору, но сразу предупредила, что шансов на успех немного. Драконья лакрима — совсем не то, что артефакт, созданный человеческими руками. Люси знала всё это от Леви, которая в последние недели работала вместе с Фридом, пытаясь помочь в меру своих возможностей. Только, пожалуй, лучшее, что она могла предложить — это не силы или знания, а моральная поддержка. Или, может быть, это был её способ забыть о собственных ранах, о своей слабости. Окружить заботой раненого Пантерлили — ожоги от проклятого огня тоже непросто было исцелить даже «небесным девам»; до ночи сидеть с Фридом над расчётами, зачастую — в лазарете, рядом с постелями раненых; вместе с Игнилом и Гаджилом восстанавливать утерянные записи по созданию «драконьих бомб». У неё правда оставалось время только на еду и сон — Люси отчасти завидовала. Но скоро и у неё будет дело. У всех будут дела, потому что созданы новые бомбы, Лики у Магнолии будут уничтожены, и «Хвост феи» вернётся в родной город. Что бы их там ни ждало. — Не буду отвлекать, — сказала она подруге, — но не забудь, ужин через два часа. Забудет, наверняка. Но Люси напомнит.***
— Ты всё-таки задержался — потому, что Минерва попросила. Это… мило. «Элизиум» не уехал ни через день, как говорил Марде Гир, ни через два, ни через три. Роуг не знал, что по этому поводу думать — ну, до тех пор, пока не расспросил непосредственно причастных лиц. И никому из них не настучал по шее, пускай очень даже хотелось после возни с очередной порцией документов, которые неведомым образом накапливались в гильдии даже в период хаоса и разброда без магии. А отсутствие в это время не только мастера, но и Аксель Кроу изрядно усугубило ситуацию. «Саблезубый тигр», наконец воссоединившись с мастером и с некоторыми загулявшими согильдийцами, испытал порыв энтузиазма. Их энергию нашлось, куда направить: столица пострадала куда меньше Магнолии (кажется, этериасам просто не пришло в голову напасть на центр человеческого государства), но ущерб всё-таки был, и не всё удалось исправить за полгода. Крокус, разумеется, оказался первой территорией, которую очистили от Ликов, как только удалось создать новую партию взрывчатки. Пришлось эвакуировать один район, потому что Лик располагался прямо посреди жилого квартала, но теперь в столице снова была магия — что только усиливало энтузиазм некоторых. И страдал от этого в основном Роуг, потому что у его мастера нашлись другие поводы для страданий. Не то чтобы он был брошен бороться с бумагами один. «Совет гильдии» никуда не делся, но всем хватало работы. Документы были делом мастера… а Роуг понимал и сочувствовал, так что не пытался заставить его сидеть в кабинете. С документами он помочь может. С Минервой — нет, и ждать она не станет. Так что Роуг занимался бумагами, иногда пересекался с демонами (всей душой надеялся, что они ничего не натворили, в Крокусе и без них хватает проблем) и в данный момент не очень понимал, чего от него хочет Марде Гир. Просто из вредности отвлекать от дел — вроде как слишком мелочно для Короля Преисподней. А тот не торопился начинать разговор, только действовал на нервы присутствием, так что Роуг начал сам. С того, что в голову пришло, потому что отчасти голова была занята гильдейскими счетами. Канделябр на десять свечей? Бочка копчёной селёдки? О чём вы вообще, господа? А дату ещё более неразборчиво написать не пробовали? — А ты не рад, похоже, — отозвался Марде Гир привычно-равнодушным тоном. — Я рад, но… Но канделябры, селёдка и что это за цифра: три, восемь или девять? И так в каждом втором документе. Штрафовать бы некоторых за неразборчивый почерк в официальных бумагах. — Что «но»? — с досадой перебил демон. — За три дня я не видел тебя ни разу кроме как когда сам приходил в вашу дурацкую гильдию! И больше я тут не появлюсь. — Ох, Марде… — Роуг покачал головой, пряча неуместную улыбку. Кажется, Король Преисподней раздосадован тем, что селёдке, причём существующей только на бумаге, внимания достаётся больше, чем ему? Впрочем, на время разговора и правда лучше отложить эти бумажки — что он и сделал. — Ты, конечно, умный — но иногда не замечаешь очевидного. Ты не задумывался, зачем Минерва хотела задержаться? — Какое это имеет отношение к тебе? — Косвенное. А может, даже прямое. Стинг. Понимаешь, Марде, сейчас мой мастер пытается разобраться в отношениях с твоей соратницей — а дела-то никуда не деваются. Гильдии сейчас, после всего случившегося, требуется изрядное количество административных решений. И кто-то должен этим заниматься. — У твоего мастера нет совести. Вот уж кто бы говорил о совести, про себя подумал Роуг, но эта мысль никак не отразилась на его лице. — Моего мастера угораздило влюбиться в демоницу, а она сама не знает, чего хочет, и мотает ему нервы. Я могу только посочувствовать и помочь по мере сил. — Добить из жалости, — с подчёркнутой серьёзностью предложил Марде Гир. — Ладно, если ты так занят, то я просто посижу тут. Здесь хотя бы нет этих бесчисленных людишек! — Как будто я не человек. — Из всех них ты меньше всего меня раздражаешь. — Угу, я тоже тебя люблю, — Роуг с долей иронии улыбнулся уголками губ и наконец вернулся к изучению лежащего перед ним документа, но через пару минут добавил уже вполне серьёзно: — Ты мог бы пойти ко мне домой, там сейчас никого нет, даже Фроша. Несмотря на то, какое обширное у гильдии здание, во времена мастера Дженмы немногие жили там. Не то чтобы это запрещалось… просто те, у кого была возможность, предпочитали снимать жильё в городе. Роуг не был исключением, а потом привычки менять не стал, так что уже шестой год снимал половину дома на ближайшей окраине города (когда-то — вместе со Стингом). Два входа позволяли не пересекаться лишний раз с соседями, а сейчас вторую половину и вовсе занимала молодая художница, которая неделями ездила по окрестностям столицы в поисках вдохновения. Сегодня она ушла рисовать этюды в центральном парке Крокуса, Фрош вдруг захотел «цветов и картинок», так что попросился с ней, — дом стоял пустым. Для этериаса, не желающего видеть людей и котов, как раз подойдёт. — Не хочу я никуда идти, — сердито отозвался Марде Гир. Роуг кивнул, пряча улыбку, и окончательно погрузился в работу. Ощущение, что здесь что-то не так, упорно не желало уходить. Наконец он отложил очередной документ, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, размышляя. Не помогло. Тогда он посидел немного с открытыми глазами, глядя на дремлющего Марде Гира. В принципе, то, что Король Преисподней спит в кресле в углу кабинета мастера «Саблезубого тигра», само по себе не слишком правильно… но не в этом дело. Наконец до него дошло. — Стоп. Если Минерва со Стингом, а ты здесь, то где Шакал и кто за ним следит? — А? — приподнял голову полусонный Марде. Похоже, что не притворялся. Роуг повторил: — Если ты тут, а Минерва гуляет со Стингом, то где Шакал и кто за ним присматривает? — Старуха из вашей гильдии. Эта… — этериас нахмурился, вспоминая: имена людей как обычно плохо задерживались у него в голове, — Кроу. У неё дома. — Ты спятил — оставлять этого неуравновешенного маньяка с пожилой женщиной?! — Роуг вскочил с места, не уверенный, зачем и куда собирается бежать — или для начала просто треснуть Марде чем-нибудь потяжелее. Тот укоризненно покачал головой: — Успокойся. Во-первых, я ему ещё раз напомнил, что он не должен убивать и калечить людей. Во-вторых, он в рунном круге, из которого выйдет только тогда, когда внимательно прочтёт книги, которые я ему оставил. — Книги? — Кое-что по магфизике. Чтобы перестал задавать мне дурацкие вопросы. Почему нельзя взорвать ветер, почему нельзя взорвать молнию… Пусть разбирается, ему полезно. А старуха за ним присмотрит — она сама согласилась. Роуг вздохнул: очень похоже на Аксель — нянчиться с буйным этериасом просто потому, что её об этом попросил другой этериас. Они считала своим долгом помогать молодёжи, и то, что фактически демоны были старше её в несколько раз, наверняка ничуть не мешало ей их к этой «молодёжи» причислять. — Ладно, а Альви где? Маленькая демоница его не слишком беспокоила: она была тихой и спокойной, особенно по сравнению с остальными, — но всё-таки не хотелось, чтобы она где-то болталась без присмотра. Потеряется ещё, бегай потом по городу: с тех пор, как у неё зажили ноги, она стала весьма подвижной. И с Шакалом она плохо сочеталась, он постоянно бесился от её непосредственности и необъятного любопытства. — Внизу, с девушками из твоей гильдии: они на ней тренируются косы плести. Кстати, скажи им, что если они ещё раз сунутся с этим ко мне, даже в шутку — кто-нибудь пострадает. — Ага. Косу я тебе уж как-нибудь сам заплету, — Роуг улыбнулся, хотя подозревал, что насчёт «кто-нибудь пострадает» Марде не шутил. — Но сейчас давай всё-таки проведаем Шакала и мисс Кроу. Ничего реально срочного в этих документах нет. — Почему тогда ты с ними возишься сейчас? – фыркнул Марде. — Потому что «не срочно» не значит «можно запихнуть в стол и забыть» или даже «через полгода». Знаешь, тебе повезло, что у тебя не официальная гильдия… Хотя шутка, на самом деле, невесёлая. В небольшой комнате, разделённой напополам сетью бледно-голубых мерцающих рун, Шакал со злостью захлопнул книгу, прорычал нечто не слишком цензурное и без замаха швырнул её об стену. Книга без проблем миновала барьер, непроницаемый для него, и упала под ноги мисс Аксель Кроу. — Что же вы, юноша… — укоризненно покачала головой она. — Нельзя так обращаться с печатными изданиями, даже если они вам не по душе. — Заткнись! — рявкнул этериас. — Я права, нравится вам это или нет. Аксель подняла книгу, распрямила замявшиеся страницы и бегло пролистала её. Вздохнула: — Я понимаю стремление вашего мастера оградить от вашей вспыльчивости жителей города и одобряю его желание, чтобы вы чему-нибудь научились. Но литературу он подобрал исключительно неудачно. В том, что от этой книги будет мало толку, вы правы. Шакал от удивления даже притих и только пару раз пряднул ушами. Хвост изогнулся вопросительным знаком, кисточка на конце чуть подрагивала. — Это учебник магфизики для рунных рыцарей, причём не лучший, вы просто ничего не поймёте здесь… Да и зачем вам все эти формулы? Вам, полагаю, скорее пригодятся факты и принципы, — продолжая говорить, Аксель подошла к книжному шкафу в углу и начала быстро водить пальцем по корешкам книг. — Не то, не то… Не здесь, значит. Подождите несколько минут, я сейчас вернусь. — Просто оставь меня в покое, — буркнул Шакал. Просьба «подождать» с учётом того, что выйти из рунного круга он не мог, казалась издевательской. — Я обещала мастеру Гиру, что прослежу, чтобы вы читали. Но это издание читать смысла нет, так что я дам вам другое. Она вышла, тихо притворив дверь, и вернулась через десять минут с тонкой книгой большого формата в яркой обложке. Через рунный барьер передала её демону, который уже вскочил из кресла и бродил по «своей» части комнаты из стороны в сторону, пиная мебель. Строгий запрет мастера что-либо взрывать мешал ему выразить эмоции в полной мере, и потому он страдал. — Вот, посмотрите. — Что это за хлам? — Шакал недоумённо наморщил нос, прочитав на обложке «Законы мироздания для мальчиков и девочек». — Вы ведь не учились в школе, правильно? Тогда начинать надо с самых основ. Это детская книжка — для младшего школьного возраста или около того. Шакал наугад раскрыл книгу на середине, хотя первым порывом было разодрать её когтями. Эта старуха что, смеётся над ним? Но выглядела она вполне доброжелательно. Пока. Если её разозлить, она пожалуется Марде Гиру, а тот надерёт Шакалу уши… Дурацкие люди. Именно от них Король Преисподней подцепил этот воспитательный приём. Казалось бы, ерунда. Не больно. Но шипы, колючки, укорачивание хвоста — просто и привычно, а это «надрать уши» — странно. Непонятного Шакал боялся сильнее, чем боли, потому что за непонятным может последовать что угодно. Дурацкие люди. — Почему яблоко падает, а воздушный шарик улетает? — прочитал он заголовок. — Ерунда. Потому что яблоко тяжёлое, а шарик лёгкий. Он узнал, что такое воздушный шарик, только пару дней назад, но признаваться не собирался. — А почему яблоко тяжёлое, а шарик лёгкий? — улыбнулась Аксель. — Потому что яблоко сделано из… из яблока, а в шарике воздух. Воздух ничего не весит. — Не совсем так. В шарике, кстати, не воздух, а газ магического происхождения — был бы воздух, он бы не летал. Прочитайте, там всё написано. Шакал фыркнул, пошевелил ушами — и плюхнулся обратно в кресло. Ничего плохого ведь не будет, если он прочитает? По крайней мере, в этой книжке картинки, а не формулы по три строки. Картинка с магом, на голову которому упало яблоко, ему даже понравилась. Сколько Роуг помнил, Аксель Кроу не меняла место жительства. Она владела небольшим — две комнаты и мансарда, — домиком в одном из старых и тихих кварталов, которых немало в стороне от центральных улиц Крокуса. Роуг не раз бывал у неё если не в гостях, то по делу. Мощёная белыми плитками дорожка вела через палисадник к невысокому крыльцу, где над дверью висела музыка ветра, перезвоном встречающая каждого гостя. Роуг и идущий следом за ним Марде вошли в палисадник, притворив за собой калитку, когда из дома донёсся голос мисс Кроу: — Что же вы, юноша… У вас теперь крем на носу. Да нет, возьмите салфетку, так вы только размажете! Роуг бросил взгляд в открытое по тёплой погоде окно: тюлевые занавески почти не скрывали, что происходит внутри, в гостиной. А он и так примерно представлял, что увидит. Аксель Кроу, сколько он её знал, всегда отличалась гостеприимством и любовью к чаепитиям. Даже во времена правления Дженмы — просто тогда чуть лучше это скрывала. Он подозревал, что так или иначе на её вечерних чаепитиях побывали все молодые члены гильдии, до чьей совести и здравого смысла она не оставляла надежд достучаться. Посреди комнаты, разделённой напополам рунным барьером, стоял небольшой складной столик, на котором она накрыла чай на две персоны. Роуг даже вспомнил сервиз: когда он однажды навещал заболевшую Аксель, она угощала его чаем из этой посуды. А крем у Шакала был не только на носу, поскольку о том, что такие пирожные лучше есть ложечкой, он явно не догадывался. Ни этериас, ни Аксель пока не заметили гостей, так что Роуг поднялся на крыльцо и постучался. «Не заперто. Входите!» — отозвалась мисс Кроу. Её, судя по всему, ничуть не волновало ни кто пришёл, ни то, что у неё в гостиной сидит бывший член «Тартароса», недружелюбно настроенный к людям. (Хотя сию секунду Шакал выглядел не столько «недружелюбно настроенным», сколько ошалевшим.) Они вошли. Марде Гир не проявлял никакого интереса к происходящему — кто бы сомневался, — так что Роуг поздоровался с хозяйкой дома за них обоих. Вряд ли она обидится: в конце концов, с Королём Преисподней она уже знакома достаточно, чтобы знать о его манерах. — Добрый день, — кивнула им Аксель с лёгкой улыбкой. — Роуг, мастер Гир… Чем обязана визитом? Роуг вполне ясно представлял, почему собрался сюда, но когда представил, как произносит это вслух — причина показалась глупой. Проверить, что Шакал ничего не натворил? Убедиться, что с Аксель всё в порядке? Это выглядело нормально на уровне эмоций, но не для того, чтобы произнести вслух, да ещё перед предметом беспокойства, так что он не знал, что сказать. И Марде явно не собирался помогать ему объясниться. Аксель, уловив его заминку, снова еле заметно улыбнулась и невозмутимо, будто это не её вопрос повис в воздухе, предложила: — Хотите чаю? — Можно, — кивнул Роуг больше от растерянности, чем потому, что действительно хотел чаю. (Хотя, если подумать, завтракал он уже давно, так что перекусить было бы неплохо.) Спохватился, что не спросить мнения Короля Преисподней — очень плохая идея: — Марде?.. — Мне всё равно, — отозвался тот. Аксель Кроу попадала в число тех людей, чьё общество не слишком его раздражало. На фоне молодых магов она и правда выглядела образцом спокойствия, да и глупости говорила, наверное, пореже них — меньше причин для его недовольства. — Прошу, присоединяйтесь. Аксель выставила на стол ещё две чашки и сдвинула пару стульев, которые были пересечены рунным барьером. Сказала Марде Гиру с оттенком извинения: — К сожалению, вы не сможете пройти на ту сторону: я не конкретизировала условия, а вы тоже демон. Придётся немного потесниться. Шакал всё ещё выглядел изрядно ошалевшим. И не замечал, что кисточка хвоста, изогнувшегося вопросительным знаком, окунается в его собственную чашку. Это, подумалось Роугу, будет исключительно безумное чаепитие.***
— На Ночь Середины зимы вернёмся, — уверенно заявила Минерва и щёлкнула Стинга по носу: — И чтобы обязательно были фейерверки, понял? — Я-то тут при чём, их обычно из дворца запускают… — Ты мастер столичной гильдии, вот и проконтролируй. Такого понятия, как «столичная гильдия», официально не существовало, и не просто так их база располагалась даже не на окраине, а за границей города. Но Минерве это ничуть не мешало. — Альви тоже хочет фейерверки, — робко встряла маленькая демоница. Роуг со смехом потрепал её по голове: — Альви не стоит брать пример со своего мастера и говорить о себе в третьем лице. — Фро тоже хочет фейерверки! — И кто с кого тут берёт пример? — в показной растерянности развёл руками Роуг и в поисках поддержки оглянулся на Марде Гира. Тот стоял чуть в стороне, придерживая за шиворот Шакала, — на всякий случай, чтобы не удрал куда-нибудь и не буянил. Стинг на прощание пытался подарить ему поводок, но оба этериаса идею не оценили и многострадальным поводком чуть не придушили дарителя. Ладно, душил в основном Шакал, а Марде Гир просто не препятствовал. Продолжалось это, впрочем, недолго, потому что невозможно долго душить драгонслеера и не получить в челюсть. Шакал и получил. Прибежавшему на шум Роугу пришлось их разнимать. А потом уже начали прощаться все кучей, и как бы это тоже не превратилось в бардак. Ладно хоть прочие согильдийцы не присутствовали: тогда шансов разойтись миром точно не осталось бы. Демоны плохо сочетаются с людьми (особенно с теми, что шумные и без тормозов). А некоторые, напротив, слишком хорошо: если бы Альви прощалась со всеми, с кем ей хотелось, и так долго, как ей хотелось, «Элизиум» до вечера никуда бы не отправился, и на следующий день, возможно, тоже. В качестве компромисса она за ночь настрочила кучу прощальных писем — Альви обожала возиться с бумагой, будь то оригами или писательство, — и вручила всю пачку Роугу, чтобы передал по адресу. Для него и Стинга послания там, что характерно, тоже были. А Минерва, которая устала от бывшей гильдии — и не преминула об этом громко заявить, правда, в узком кругу, — решила, что прощаться удобнее всего будет в кабинете мастера, где хоть не шляется никто. Остальные не возражали; Марде Гиру определённо были безразличны прощания. Хотя своё Роуг уже получил — с утра. Несколько дней назад он сказал Марде, что вообще-то есть простой способ пересечься с ним, не приходя в гильдию, где обретается куча столь досаждающего ему народу, — зайти вечером к нему домой. Там-то только Фрош и никаких людей, если только Стинг с Лектором не приходят в гости с ночёвкой, но сейчас им не до того. Он имел в виду именно то, что сказал — «прийти вечером». Про «оставаться на ночь» речи не шло, но, в конце концов, этериасам ведь тоже нужно где-то ночевать? Хоть они и вполне способны шляться всю ночь где-нибудь в парке… В итоге — где проводила ночи Минерва, неведомо (впрочем, на её апартаменты в гильдии до сих пор никто не покусился, так что варианты имелись), но остальной «Элизиум» оставался у него. Гостевая комната одна, кровать там тоже одна, но им это не мешало. Шакал обошёлся матрасом на полу, а Альви и это не понадобилось: она сворачивалась в клубок в кресле и утверждала, что так ей очень комфортно. Демоны были не слишком удобными гостями, потому что утром могли встать как в шесть часов, так и в полдень, а с тем, чтобы не шуметь при раннем подъёме, у некоторых были трудности. Хорошо, что соседка, художница, сама не отличалась постоянством режима, так что не возмущалась поведению его гостей. И с тем, чтобы не устроить бардак на кухне, пытаясь самостоятельно найти еду, трудности тоже были. Но Альви честно училась и старалась не доставлять неприятностей, да и Шакал с первого раза запомнил, что когда чайник свистит, его нужно выключить (или хотя бы позвать кого-нибудь), а не взрывать. В этот раз Роуг встал раньше всех в доме. Фрош ещё сопел рядом с подушкой, из гостевой комнаты не доносилось ни звука, и он, умывшись, ушёл на кухню. Готовить было неохота, особенно на всю компанию, так что он решил просто пожарить тосты и вскипятить чайник. Если кого не устроит, разберутся по ходу дела. Можно послать Альви в ближайшее кафе что-нибудь заказать… Такие задачи она уже выполняла вполне успешно, если крепко внушить ей, что не надо ни на что отвлекаться по дороге. Услышав тихие шаги у двери, он не оборачиваясь знал, что это Марде: Шакал цокал когтями по полу, а Альви хоть и ходила почти бесшумно, но не стала бы молчать. — Доброе утро, — сказал он, не оглядываясь. Снял со сковороды пару тостов и тут же, окунув во взбитое яйцо новые, кинул на их место. Теперь, пожалуй, стоит достать из холодильника сыр и ветчину, потому что есть уже хочется, да и Марде, наверное, на кухню пришёл не просто так, а за едой… — Есть будешь? Тосты? — спросил Роуг. Сыр и ветчину он выложил на доску и успел отрезать пару кусков, так что теперь ему точно было, что предложить. А чайник закипел несколько минут назад. — Или какао сделать? Этериас не отвечал — а потом вдруг обнял его со спины. Роуг замер от неожиданного касания, осознавая, что тот впервые сам обнимает его, а не позволяет дотрагиваться. — Бессмыслица, — тихо сказал Марде, устраивая подбородок у него на плече. Роуг отложил нож, понимая, что сосредоточен сейчас будет на чём угодно, только не на том, чтобы не попасть лезвием себе по пальцам. Спросил: — Что ты имеешь в виду? — потому что действительно не понял. — Почему столь бессмысленные прикосновения вызывают такие эмоции? — тот ответил после длинной паузы, так что это казалось даже не ответом — мыслями вслух. Может быть, стоило бы повернуться и обнять в ответ. Но Роуг слишком растерялся и просто запоминал, считал мгновения, пока Марде обнимает его — по своей инициативе и без внятной причины. В своих эмоциях он мог разобраться с трудом. А о каких говорит Марде… наверное, тот не делал бы то, что делает, если бы эмоции были отрицательными. Наверное. Замечательное слово. Но что поделаешь, если в том, что касается мыслей и чувств демона, он никогда ни в чём не уверен? Пытаться оценивать того так же, как он оценивал бы человека, было бы ошибкой. Хотя самая большая его ошибка — что он испытывает удовольствие от прикосновений Короля Преисподней, хочет продлить их, насколько это возможно; хочет повторить это — как минимум. Очень глупый человек. И он ещё что-то говорил про Стинга и отношение того к Минерве! Марде Гир шевельнулся, так что пряди волос щекотно скользнули по шее Роуга, и тихо сказал: — Сегодня мы уходим. Значит, причина всё-таки была. Он прощался. Что ж, Роуг ведь и так знал, что «Элизиум» не задержится в столице надолго? Они и так остались дольше, чем говорилось вначале. И, по крайней мере, Марде посчитал нужным предупредить его, а не просто исчезнуть, ничего не сообщив, как делал нередко. (И каким образом предупредить!) Альви на прощание чмокнула Фроша в нос; попыталась проделать то же с Роугом, но не дотянулась и просто повисела у него на шее, болтая босыми ногами: сандалии она снова потеряла. Как она умудряется — не понимал даже Король Преисподней. Или, может быть, не хотел вникать. Лектора она тоже хотела чмокнуть, но он увернулся, бормоча, что не любит всякие нежности, а соваться к Стингу даже не пыталась: может быть, догадывалась, что безнаказанно его целовать, пусть даже без всякого подтекста, Минерва никому не позволит. (Роуг мимолётно задумался, не играет ли демоница в этой ситуации в «собаку на сене». С неё ведь станется…) А перед самым уходом Марде Гир всё-таки решил высказаться: что-то сказал Стингу на ухо, от чего тот побледнел, неосознанным движением обтёр губы, а потом не слишком уверенно усомнился: — Врёшь. Этериас злорадно усмехнулся и не стал ни возражать, ни соглашаться. Роуг потом пытался добиться от Стинга, что такое ему сказал Король Преисподней, но тот так и не признался, только отмахнулся: — Личное. И вообще наверняка неправда, до сих пор же в порядке всё.***
Стинг никак не мог определиться, то ли уже начинает скучать по Минерве, то ли чувствует облегчение, так что очень нуждался в сочувствующем собеседнике, — и они с Роугом до вечера бродили по городу вместе с Фрошем и Лектором. (А ближе к концу прогулки тащили утомившихся котов на руках.) Роуг больше слушал, чем говорил, потому что именно в этом нуждался его друг — во внимательном слушателе. Нет, были моменты, когда стоило что-то сказать, но в основном Стингу хотелось выговориться. Так что Роуг слушал. Даже, в общем-то, внимательно, хотя его мысли то и дело возвращались к «Элизиуму» и к тому, чего теперь ожидать. Официальный статус гильдии был сомнительным. Точнее, его не было. Во-первых, потому, что не существовало Совета магов, который мог бы решить подобный вопрос, во-вторых, потому, что мастер «Элизиума» не имел никакого желания подобный вопрос ставить. Ему не было никакого дела до того, как его новую гильдию и его самого рассматривают люди. На самом деле проблемы могли быть — по любым человеческим законам члены «Тартароса», бывшие или нет, заслуживали как минимум тюремного заключения. Роуг поговорил об этом с Дранбальтом. Непростой разговор: если к Марде Гиру тот относился спокойно, то Шакал живым и на свободе его совершенно не устраивал. Роуга тоже не особо устраивал, но он отдавал себе отчёт, что переубедить Короля Преисподней не удастся, так что давил на то, что за поведение Шакала будет отвечать его мастер (вроде как Марде действительно собирался держать его «на привязи»). Статус Минервы после её вояжа по тёмным гильдиям тоже был спорным, однако нельзя было отрицать что её, что Марде Гира роль в решении проблемы с Ликами и «Тартаросом». В итоге Дранбальт согласился (и обещал, когда понадобится, донести ситуацию до нового Совета магов в подходящей форме), что «Элизиум» будет вроде как на испытательном сроке. Отчитываться о перемещениях, действиях и так далее, а куратором этого безобразия будет Роуг… Он пытался объяснить Марде, что это наименьшее зло, лучший из возможных вариантов, чтобы «Элизиум» не объявили вне закона и не выслеживали вооружённые силы Совета — раньше или позже. (Совет наверняка недосчитается вооружённых сил, если тем удастся разыскать демонов.) Марде Гир, подумав, согласился, что противостояние с Советом магов будет мешать их основной цели. Правда, пообещал только: «Люди не пострадают больше, чем необходимо». Роуг убеждал себя, что сделал всё, что мог. Был момент, когда он думал, не отправиться ли с «Элизиумом». Но… нет. Во-первых, его не звали, а теперь — Марде ещё и ясно обозначил, что на время ему нужна дистанция. Во-вторых — «Элизиум» направится в зону Ликов, туда, где нет магии, а без магии он довольно-таки паршивая боевая единица. Даже если ему не станут напоминать об этом (кое-кто наверняка будет), он сам будет помнить, что бесполезен и слаб. А ведь у него ещё есть Фрош, которого не заставишь остаться дома никакими уговорами. Котёнок соглашался подождать, если Роуг уходил на задание, но такое долгое отсутствие, в какое могло вылиться путешествие с «Элизиумом», не простит. А брать его с собой в таком раскладе — не имея возможности защитить — немыслимо. В-третьих, он нужен здесь, в «Саблезубом тигре». Нужен Стингу и остальным. Пускай в данный момент — в основном в качестве «жилетки», в которую можно поплакаться о том, что женщины — непонятные создания, демоны — тоже, а когда и то и другое вместе… Роуг кивал и советовал не торопить события. Если Минерва решит, что её к чему-то пытаются принудить — итог предсказуем. Стинг, пожалуй, тоже это понимал. Но понимание не умаляло его огорчения. Поужинать они завернули в первое попавшееся кафе, даже не глянув на вывеску, потому что есть уже хотелось просто до безобразия; потом, утолив первый голод, Роуг огляделся… оценил интерьер, полный бумажных цветов, свечей, фонариков, в том числе в форме сердец, посетителей за соседними столиками, и осознал, что они забрели в кафе, предназначенное для романтических свиданий и облюбованное парочками. Сообщать о своём открытии Стингу, который как раз с большим энтузиазмом поглощал отбивные, он не стал. Подавится ещё. Что про них подумала официантка, неизвестно, однако взгляды бросала крайне заинтересованные. Но Стинг так и не заметил, что здесь что-то не так: сперва был слишком голодным, а потом его разморило на полный желудок. Роуг лениво думал, что его другу стоит быть бдительнее. Ведь будь на месте самого Роуга Минерва, подобная случайность могла бы закончиться большим скандалом, насколько он знал её отношение ко всему, что могло считаться «романтическим». И она ведь ни в жизнь не поверила бы, что Стинг это не планировал! Допив чай из милой фарфоровой чашечки с цветочным орнаментом, Роуг расплатился с официанткой, одной рукой кое-как подхватил со стула спящих Фроша и Лектора, поднял за шкирку полусонного Стинга и направил к выходу. Спать всё-таки лучше дома. И если они хотят туда добраться, стоит поспешить, пока хотя бы сам Роуг ещё более-менее держится. Впрочем, на то, чтобы довести Стинга и Лектора в гильдию, где они сейчас обитали, его сомнительной бодрости не хватило бы. Так что гостевая комната у него в доме, им не привыкать. У Фроша сейчас, правда, случился очередной период любви к утренней зарядке, так что можно не сомневаться, от чего (и во сколько — котёнок был ранней пташкой) проснутся гости. Но ничего, переживут. Ещё со времён Дженмы, когда оставаться ночевать в гильдии не было никакого желания, Роуг вдвоём со Стингом снимал половину дома на окраине столицы. Потом, став мастером, Стинг вместе с Лектором переселился в апартаменты в здании гильдии, а три комнаты и кухня остались в полном распоряжении Роуга и Фроша. И ренту он когда-то по случаю оплатил сразу на год вперёд, так что с тем, чтобы вернуться после полугодового отсутствия, никаких проблем не возникло… Впрочем, в ближайшие пару месяцев нужно разобраться дальнейшей оплатой, но это не большая проблема. Работа определённо найдётся. Он проводил Стинга в гостевую (бывшую его) комнату, проследил, чтобы тот не упал мимо кровати, и положил рядом Лектора и Фроша, который во сне ухватился лапками за жилетку друга и отцепляться не желал ни в какую. Не будить же его ради этого? Роуг укрыл всех троих пледом и ушёл к себе. Он тоже устал за этот долгий день, так что, умывшись, поспешил добраться до кровати. Ещё хватило силы воли на то, чтобы раздеться, а не завалиться спать прямо так, и наконец он с довольным вздохом откинулся на постель. И тут же сел обратно, потирая затылок: под тонкой подушкой оказалось что-то твёрдое. Не то чтобы он действительно ушибся, всё же подушка смягчила удар, но очень удивился. Вытащил предмет, чтобы рассмотреть, и удивился ещё больше. Книга. Ни записки, ничего — просто книга. Роуг провёл кончиками пальцев по резному дереву и тиснёной коже, по непонятному названию-имени в центре. Интересно, успеет он до возвращения Марде научиться читать эти знаки?***
Кто станет мастером «Хвоста феи», вернётся ли «Элизиум» к Ночи Середины зимы, поймёт ли Шакал, почему нельзя взорвать молнию, отвертится ли Дранбальт от должности в Совете и каким вообще будет новый Совет магов… всё это уже другие истории. А эта заканчивается здесь — поражением «Тартароса» и надеждой на мир. Впрочем, зная этих людей — «нам покой не по карману».Конец
ноябрь 2014 - декабрь 2019