Власть над своей судьбой

      Тусклый синеватый свет от «светильников» в колбах размывал очертания предметов: неприятные условия даже для Короля Преисподней, который видит в темноте лучше людей. Вполне может быть, что Лами сделала это специально, чтобы сбить с толку тех, кто приходит в лабораторию. Работать она предпочитала в более приличном освещении, насколько он знал.       В некоторых колбах — ошмётки странного вида, которые Лами называла «биологическим материалом», а иногда, в сердцах — «биологическим мусором». Роуг останавливался рядом с каждой на несколько секунд, внимательно вглядывался в содержимое и отворачивался. Верно: «биологический материал» не представляет ни интереса, ни опасности. Лами слишком труслива, чтобы использовать опасные материалы, не так ли?       Очередной «образец» — тёмная масса щупалец за грязноватым стеклом.       Смутное движение.       «Осторожнее», — излишнее, пожалуй, телепатическое напоминание (а телепатия в таких условиях, без магии, работает кое-как, так что он даже не был уверен, что услышан). Если бы Марде Гир знал, о чём предупреждать — предупредил бы. А так — только невнятное предчувствие.       …стекло будто взорвалось изнутри, и на теневого драгонслеера обрушилась волна мутной воды, а следом мелькнули щупальца и морда лягушкоподобной твари.       Роуг, кажется, не успел увернуться. А Марде Гир не успел отреагировать, потому что Эрза рванулась вперёд практически мгновенно, метнула меч, как копье, пригвоздив существо к постаменту позади.       Одного точного удара оказалось достаточно. Когда воительница добежала до твари, та уже издыхала; за ней поспешил Гаджил, прикрывая её, временно безоружную; он отрубил твари голову, и они с Эрзой помогли Роугу выбраться из-под придавившей его туши.       Скорость реакции — интересная деталь. Королю Преисподней очень редко приходилось бывать в ситуациях, когда счёт идёт на секунды и доли секунд. В отличие от них. Может быть, именно это подвело его в бою с Эндом, а не только «растения против пламени», потому что далеко не все его проклятия — растения в чистом виде.       Это стоит обдумать. Позже.       — Якидорига, — он, приблизившись, толкнул одно из обмякших щупалец носком сапога. Оставаться у дверей, пожалуй, смысла уже не было, раз половина отряда оказалась впереди. — Питомец Кьёки.       — Я знаю, — сухо отозвалась Эрза.       Кьёка любила притаскивать Якидоригу в темницу, к пленникам. Да, вполне вероятно, что Титания свела с тварью несколько более плотное знакомство, чем хотела бы… Это Марде Гир комментировать не стал. Незачем.       — Что ж, повезло, что в колбе была просто вода, — криво усмехнулся Роуг. — После Торафусы сильно мокрее я уже не стану. Продолжим?       Кроме того повезло, что ни один из осколков стекла в него не попал. Человеку порез в неудачном месте может нанести серьёзный вред.       Человеческие упрямство и глупость во всей красе: лезть вперёд, в возможные ловушки, только потому, что решил, будто так принесёт пользу отряду (хотя считать ли Якидоригу ловушкой — вопрос открытый, она, может быть, просто там спала). Потому что в остальном бесполезен, скорее балласт, чем боец.       Но одно щупальце он Якидориге отрубить успел. Всё-таки может не только ждать, пока его спасёт Эрза или кто-нибудь ещё.       — Нет, не продолжим, — непреклонно качнула головой воительница. — В следующий раз может и не повезти, так что это плохой план. Мы больше не будем так сильно разделяться. Первой пойду я, а остальные последуют за мной на расстоянии несколько шагов.       — Но…       — Если ты будешь упрямиться, я попрошу Марде Гира запаковать тебя в цветок-темницу!       Она повернулась к нему будто в поисках поддержки, и он невнятно усмехнулся, оставляя её гадать, какой будет ответ на такую просьбу.       Вообще скорее утвердительный, потому что делать ему нечего, только препираться с людьми посреди Сердца Преисподней. Хотя одну фразу он всё-таки решил добавить:       — Если ты, глупый человек, будешь ранен, этим ты создашь проблемы отряду, ведь бросить тебя твои товарищи не согласятся, так что кому-то придётся заботиться о тебе вместо того, чтобы сражаться. Так понятнее?       Эрза согласно закивала, Минерва полупрезрительно фыркнула. Ну да, уж кому возиться с раненым, а точно не ей, и даже не потому, что она скорее случайно угробит, чем поможет.       Роуг, чуть помедлив, тоже кивнул.       На самом деле это утверждение верно для всех людей. Любой раненый замедлит отряд, и Титания тоже может быть ранена. Но у неё крепче защита, так что… пусть рискует.       Марде Гир сделал приглашающий жест, пропуская Эрзу вперёд, и задумался, а что свалится на голову ей. Якидорига, вроде как, в запасе у Лами — или у Кьёки — была одна… один, одно? (Фактически, кажется, Якидорига была бесполой, и в женском роде её называли просто потому, что так сложилось). Хотя Лами могла её клонировать, но зачем? Толку от неё немного. И вряд ли она, созданная уже полсотни лет назад, интересна для Лами, которую вечно тянет на что-то новое.       На Эрзу не свалилось ничего. Только десяток химер, похожих на помесь собак и ящериц (плюс одна с чертами паука, восьмилапая), выскочил навстречу из незаметного прохода с нижнего этажа, но прежде, чем они добежали к ней, подтянулись остальные бойцы отряда. Марде Гиру даже не понадобилось вмешиваться: Титания и два драгонслеера справились с ними без всякой магии, а химера, наскочившая на Минерву, с воем рухнула ей под ноги и быстро издохла. Сопротивляемость ядам Лами своим созданиям не сделала. Кто знает, может быть, они получились даже более уязвимы, чем обычные звери.       Больше ничего живого в лаборатории не встретилось — даже там, где должны возрождаться этериасы. Марде Гир заметил кое-что, похожее на заготовки для возрождения Кьёки и Сейры, но, очевидно, процесс не начался. Если, как сказал Шакал, Торафуса не так давно устроил здесь разгром — система могла ещё быть не восстановлена до конца: Лами вечно жаловалась, что ей не хватает рабочих рук, и ей неудобно — хотя с некоторых пор не невозможно — быть в трёх местах сразу, а надо. Так что могла затянуть с ремонтом как по техническим причинам, так и из вредности. Без Кьёки и мастера некому её подгонять. Но для него самого состояние системы вряд ли станет помехой. Ему-то не нужно никого воскрешать.       А в закутке, который Лами называла «кабинетом» (хаотичное нагромождение стеллажей и шкафов, пара столов, всё заваленное хламом), царил беспорядок куда больший, чем обычно, насколько Марде Гир вообще знал про это «обычно». Как будто тут кто-то устроил неаккуратный обыск, раскидав бумаги и сбросив вещи с полок.       Или сама хозяйка кабинета очень спешно собиралась, не зная, за что хвататься в первую очередь.       — Лами просто сбежала, — заключил Марде Гир.       — Это возможно?       — Разумеется, это возможно, — холодно улыбнулся он. — Она не боец и никогда им не была, так что если обнаружила непонятную и неустранимую угрозу — именно бегства стоит от неё ожидать. Вероятно, ей не хватило времени, чтобы оставить какие-нибудь сюрпризы. А может, она просто не захотела… лояльность Лами — занимательный вопрос.       Иногда казалось, что она до кончиков ушей предана Кьёке. Иногда — что ненавидит её и только и ждёт момента воткнуть нож в спину. Или что её не интересует ничего, кроме «творческого процесса» создания всё более причудливых уродцев и перекраивания обликов своих же согильдийцев. Или всё вышеперечисленное от случая к случаю: её психологическая стабильность тоже была весьма неоднозначным вопросом, который, впрочем, Марде Гира волновал мало. Пока Лами выполняла свою работу — остальное не имело значения.       — Что теперь? — с оттенком настороженности спросила Эрза.       — Марде Гир попробует локализовать книги. А вы пока не мешайте. Обыщите местные закоулки и «кладовки», может, найдёте что-нибудь…       — Что за «что-нибудь»?       Настороженности в голосе воительницы меньше не стало.       — Например, останки тех, кого Лами забрала к себе на опыты. Насколько я вас, человечки, знаю, вы ведь предпочтёте не оставлять их здесь? Особенно если это ваши согильдийцы.       Занять их на время, чтобы не мешали. На самом деле, учитывая его планы насчёт лаборатории — если здесь есть мертвецы, они и так получат неплохое погребение.       Снова столь разные выражения лиц, некоторые — довольно-таки глупые.       — Ты… — Эрза стиснула зубы и не договорила то, что, видимо, чуть не сорвалось с языка. Кое в чём люди очень предсказуемы. Он ожидал, что им не понравится сказанное, так же, как ожидал, что никто не станет лезть на рожон.       — Марде Гир займётся своим делом, — усмехнулся он, — а вы — своим. Или не занимайтесь ничем, мне всё равно.       Что бы они ни решили, можно надеяться, что мешать ему не станут: нужно некоторое время, чтобы сосредоточиться. Сперва, если нужные инструменты уцелели, подлатать руку: медленно заживающий ожог был хоть и не проблемой, но неудобством. А потом — книги.       Сразу перейти к делу ему, впрочем, не удалось.       В куче хлама за столом что-то шевельнулось, а Гаджил с мечом наготове заглянул туда. Смотрел несколько секунд, после чего отступил на шаг и недоумённо поинтересовался:       — И что это такое?        «Это», показавшееся из-под рассыпавшейся груды бумаг, выглядело клубком тряпок и белёсых волос; между спутанных кудрявых прядей поблёскивали тускло-зелёные глазища.       — Ну-ка вылезай!       Существо выползло из угла на четвереньках и снова свернулось в клубок. Антропоморфное. И, вроде как, девчонка — Марде Гир подошёл, чтобы тоже разглядеть находку. Впрочем, насчёт последнего уверенности не было: волосы закрывали всё. К тому же, зная Лами… в её лаборатории то, что выглядит девочкой, вовсе не обязательно таковой является. Хотя за ту шутку Шакал её убил — и правильно сделал.       — Кто ты? — осторожно спросила Эрза, обходя его и приближаясь к существу.       Оно запрокинуло голову, глянуло на них снизу вверх огромными глазищами. Всё-таки внешне вполне себе девочка: треугольное анемичное личико, курносый нос, пухлые губы. Тонкие ниточки бровей, а ресницы густые и пышные, только белёсые, как волосы, так что их почти и не видно.       Оставаясь в той же неудобной, скрюченной позе, она разомкнула губы на пару мгновений, но после снова сжала, так и не отводя взгляда от стоящих перед ней.       Эрза, чуть помедлив, протянула ей руку, позвала ласково:       — Давай, вставай. Не стоит сидеть на холодном полу.       Та таращилась на неё, удивлённо моргая, несколько секунд, прежде чем вложить ладошку в её ладонь. Послушно поднялась, когда воительница потянула её вверх, но как только оказалась на ногах — вскрикнула и упала на колени. Захныкала, зажимая свободной рукой рот.       — Какая скотина это сделала?! — ахнула Эрза: ступни у девчонки оказались рассечены в нескольких местах, и от попытки встать из полузаживших порезов начала сочиться кровь.       — Демоны, — ни к кому не обращаясь, зло пробормотал железный драгонслеер.       — Кто это с тобой сделал? — повторила Эрза. Девчонка молчала: только иногда чуть приоткрывала рот, но не издавала ни звука. Может ли она вообще говорить? Зная Лами — не факт, что у неё есть язык. — Не бойся, расскажи мне…       Подойдя ближе, Марде Гир некоторое время с долей интереса разглядывал непонятное создание, пока Эрза безуспешно пыталась уговорить ту хоть что-нибудь рассказать. Потом сам присел рядом на корточки, оттеснил воительницу и резко потребовал:       — Подними голову. Смотри мне в глаза.       Эрза дёрнулась в порыве возмутиться таким обращением с ребёнком, но девочка послушно подняла на него взгляд.       — Кто ты? — так же жёстко спросил он. Этому созданию приказы будут понятнее, чем ласковый тон и «пожалуйста». Вряд ли она вообще понимает, что такое «пожалуйста».       — Образец номер шесть, — прошелестел тихий голос в ответ. Всё-таки не немая. Вот и отлично, так проще. Выискивать что-то в голове у существа, с которым работала Лами — сомнительная идея. Особенно в зоне действия Ликов.       — Имя?       — Нет имени.       — Что с твоими ногами?       Не то чтобы это его действительно интересовало, но раз уж Титании хочется знать…       — Это она сделала. Чтобы я не убегала. Но я и так не убегала, — девочка всхлипнула.       — Она, — задумчиво повторил за ней Марде Гир, — а у «неё» есть имя?       — Не знаю. Она не говорила.       — Что ж, не важно. Полагаю, Лами. Образец номер шесть… Где предыдущие пять?       — Не знаю.       — Где «она»?       — Ушла. И с ней седьмой. Он холодный, я его боюсь, — забормотала девочка, а потом ойкнула и зажала рот ладонями, осознав, что сказала то, о чём её не спрашивали.       Эрза всё-таки не выдержала и сказала, проведя ладонью по спутанным волосам:       — Не бойся, мы тебя не обидим.       — Говори за себя, — еле слышным шёпотом ответил ей Марде Гир и в ответ на испепеляющий взгляд ядовито усмехнулся: а чего ты хотела, встревая, когда не просят? Снова посмотрел на девочку и спросил: — Седьмой — это седьмой образец?       — Да.       — Кто он?       — Не знаю. Холодный. Страшный, — она снова начала хныкать.       — Есть ли другие?       — Нет. Никого больше нет…       — Ладно, хватит, — он покачал головой и поднялся на ноги. — Лами здесь нет, никого живого, кроме этого недоразумения, уже тоже нет. Надо заканчивать с этим. Шакал, подойди, — приказал он, не меняя интонаций.       На слове «заканчивать» Эрза еле заметно напряглась и положила ладонь на рукоять клинка.       Шакал приблизился и равнодушно спросил:       — Что?       — Понесёшь её.       Как бы там ни собирался Марде Гир использовать Шакала в дальнейшем, но сейчас, проигнорировав возражения, отвёл ему роль грузчика.       Объяснил:       — Она демон. Точнее, полудемон, как Минерва. И что-то ещё Лами намешала… Забавное создание, может, пригодится.       — И почему я должен её таскать?!       — Потому что идти сама она не может.       — Но почему я?       — Потому что не я и не Минерва. Шакал, молча исполняй приказ! — Марде Гир повысил голос всего на полтона, но полузверь замолк, прижал уши и на всякий случай отошёл подальше.       Подбирая «забавное создание», он буркнул: «Ладно хоть лёгкая. Волос больше, чем самой девчонки». Поднял её на плечо — она не сопротивлялась и висела тряпочкой, — отошёл в сторону, подальше и от людей, и от начальства; от полноты чувств пнул чудом уцелевшую стеклянную банку на полу. Банка врезалась в стену и разлетелась кучей осколков. «Рыцари Тенрю» похватались за мечи, а поняв, в чём дело, дружно одарили этериаса сердитыми взглядами.       — Шакал, — позвал недовольного подчинённого Марде. Тот прижал уши и повернулся к нему с плохо скрываемым выражением лица «ну что ещё тебе надо?». (Совершенно не владеет собой: ничему его жизнь не учит. И даже общение с Эндом не учит.) — У меня к тебе просьба, которая, думаю, тебе понравится.       — Да ну?       Марде Гир решил пропустить мимо ушей непочтительный тон: Шакала можно понять. Он усмехнулся и сказал почти ласково:       — Когда мы выйдем, взорви здесь всё. Чтобы лаборатория не подлежала восстановлению. Нравится идея?       Шакал хищно оскалился в ответ. После всего безобразия, которое ему пришлось претерпеть, возможность подорвать что-нибудь масштабное ему, несомненно, нравилась. А то пара-другая кадавров — на этом разве отведёшь душу?              Не очень понятная остальным проверка, которую Король Преисподней устроил в лаборатории, дала не обнадёживающий результат: книга Кьёки недоступна, да и Эзел с Франмальтом, вероятно, свои книги унесли с собой. По крайней мере, в руинах Куба их нет.       — Разумно, — вздохнул Марде Гир и укоризненно посмотрел на Шакала: — Даже Эзел поступил разумнее тебя, балбес.       — Да понял я уже, понял! — возмутился тот и наябедничал: — А он просто забыл, куда свою запрятал — давно, полвека назад уже!       Тут же схлопотал подзатыльник от Минервы:       — Не спорь с мастером.       А Роуг чувствовал себя не в своей тарелке. Глупая попытка быть полезным отряду… И так бездарно кончилась. Даже Марде Гир высказался по этому поводу, и ведь, зараза, был прав! Сильнее всего Роуг подведёт остальных, если нарвётся на неприятности и товарищам придётся защищать его и помогать ему.       Потому он держался рядом с Минервой — она, кажется, не была против его общества, — и ни во что не вмешивался.       Правда, ему снова напомнили, когда они уже вышли лаборатории и Шакал занялся выполнением приказа. Он не стал взрывать сразу всё: взрывы следовали одним за другим, будто он рисовался перед публикой. И большинство присутствующих действительно смотрело — если не с интересом, то с настороженностью.       Марде Гир не наблюдал (действительно, чего он там не видел?). Вместо того он цепко ухватил Роуга за руку повыше локтя, оттянул на пару шагов в сторону и практически прошипел:       — Ты был неосторожен. Торопишься умереть?       — Я был осторожен, — возразил Роуг. Он не обязан оправдываться, и он действительно был осторожен. Однако вполне мог признать: — Но этого оказалось недостаточно. Прости, — добавил он по наитию.       Не то чтобы он сам понимал до конца, за что извиняется. За то, что заставил волноваться за себя? Если бы речь шла о человеке… Но Марде Гир уже второй раз за сегодня напоминает ему об осторожности, и если в первый раз это было больше похоже на насмешку, то теперь…       Он не знал, на что это похоже, а демон не торопился ответить и разрешить его сомнения. Впрочем, с него бы сталось ответить так, чтобы окончательно запутать.       Никакой внятной реакции Роуг так и не дождался. Взрывы в лаборатории наконец прекратились, и тогда он, кивнув в сторону висящей на плече у Шакала девчонки, спросил у Марде полушёпотом:       — Зачем она тебе?       Найдёныш, названная полудемоном, выглядела запуганным ребёнком: ещё более запуганным — после череды взрывов. Чем такая может пригодиться Королю Преисподней? Роуг не мог избавиться от смутного неприятного предчувствия, и ему очень не нравилось это ощущение.       Потому и решился спросить.       — Ты бы оставил её здесь? — вопросом на вопрос ответил Марде.       — Я — нет, но… — Роуг запнулся, подбирая слова, потому что не знал, как выразить тот простой факт, что сочувствия к измученному созданию он от этериаса не ожидал. Убеждал себя, что не должен ожидать? Он безнадёжно путался в этих мыслях. Закончил невнятно, не так, как хотел: — Для тебя это вряд ли аргумент.       — Ты думаешь? — хмыкнул Гир.       Роуг думал. Много чего думал. Только не всё мог облечь в слова, потому теперь молчал.       Марде Гир покачал головой:       — Её всё равно кто-нибудь потащил бы с собой, знаю я вас, человечки.       — «Если не можешь предотвратить — возглавь»?       — Что-то вроде.       Было ли это правдивым ответом? Хоть отчасти?       — Ты можешь?.. — начал Роуг и оборвал фразу. «Ты можешь пообещать, что не навредишь ей?» — слишком глупо и наивно. Он не задал бы такой вопрос Королю Преисподней, даже если бы был уверен, что никто, кроме того, не слышит. А уверен он не был. Отряд сейчас держался не слишком плотно, но два-три шага — небольшое расстояние, и вообще, кто знает, насколько острый слух у Шакала? Уши у него, по крайней мере, большие, звериные.       — Забавное создание, — задумчиво повторил этериас, будто не заметив недосказанного вопроса. — Марде Гир хочет разобраться, что такое сотворила Лами.       — Ты будешь исследовать её?       — Да.       — Как?       — Пока не знаю, — равнодушно пожал плечами Марде Гир, заставив Роуга вспомнить увиденное в лаборатории. Судя по инструментарию, Лами была не особо гуманна с подопытными, и от мысли, какими могут быть «исследования» Короля Преисподней, его передёрнуло.       Марде бросил на него короткий и пристальный взгляд:       — Я не причиню ей вреда. Ты это хотел услышать?       — И ты говоришь это потому, что я это хотел услышать?       — Марде Гир говорит это потому, что захотел сказать, — фыркнул демон. — Всё, глупый человек, хватит вопросов! Шакал, ещё раз будешь подслушивать — уши надеру.       Полузверь пробурчал что-то насчёт того, что ничего он не подслушивал, ему не интересно, и вообще у него под ухом шуршит бумагой «образец номер шесть», откуда она её взяла и что она с ней делает, ест, что ли?       Что найдёныш делает с бумагой, сунулась посмотреть даже Минерва. Оказалось, что складывает оригами-кораблик…

***

      Марде Гир сумел отыскать книги Кейеса и Темпесты, но сразу уничтожать не стал, объяснив: «Это долго. Так что не здесь». Никто с ним не спорил, потому что, хоть в Кубе не осталось живых членов «Тартароса», вряд ли стоило дожидаться, не вернётся ли кто-то. Они, наверное, сумеют победить, но что и кого потеряют? От клинков Эзела зачарованные проклятиями доспехи не защитят, и даже непрямого удара хватит, чтобы покалечить, если не убить, человека.       Ни в руинах, ни в Магнолии оставаться смысла не было. Дальнейшие планы лучше строить полным составом, тем более что не очень понятно, а что теперь. «Тартарос» нейтрализован, хотя не уничтожен полностью (и неизвестно, сколько после них осталось всякой дряни в разных частях континента), Лики стоят как стояли, и никакого способа их отключить, кроме как разрушать поштучно, похоже, нет.       А они все были ужасно измотаны. Кроме Шакала, но с «образцом номер шесть», которая теперь ехала у него на шее, он тоже был не особо бодр. Да и вообще выглядел так, будто его огрели пыльным мешком по голове. (Хотя Минерва ничего с ним не делала. Кажется.)       Магнолия осталась позади. Вечерело.       — А сейчас мы будем проводить эксперимент… Шакал, подойди.       Перед ними, призрачной белизной в серых сумерках, возвышался монумент Лика: предстояло пройти совсем близко от него, не больше чем в сотне шагов. Так же, как миновали его на пути в Магнолию, ведь не было никакого резона, возвращаясь, выбирать другой путь. Собственно, здесь, у Лика, они делали привал, и теперь Эрза нацелилась на то же место около речки, перегороженной монументом и разлившейся на пойме.       Но у Марде Гира оказались свои соображения.       — Чего? — вяло шевельнулся Шакал.       — Лик видишь? Взорви его.       Он пряднул ушами и недовольно фыркнул:       — Не могу, он слишком большой. И мины-ловушки на поверхности не держатся, она какая-то странная.       — То есть, ты уже пробовал это делать? — удивился Роуг. Он не имел никакого желания говорить с Шакалом, но… — Зачем?       Действительно, зачем, если Лики сами же этериасы и включили? И те им ничуть не мешали? Судя по выражению лица Эрзы, у неё возник тот же вопрос. У Минервы же на лице ясно читалось «Затем, что идиот».       А Гаджил и Эдель, переглянувшись, проигнорировали то, что остальные тормозят, и двинулись к намеченному месту стоянки.       — Просто так. Захотелось, — прижал полузверь уши к голове. Подозревал, что сейчас его будут бить за самоуправство? Ведь указаний взрывать Лики ему явно никто не давал. До сих пор.       — Но не получилось, — хихикнула Минерва. — А ещё хвастался, что можешь взорвать что угодно!       Он нахмурился и, кажется, пытался выглядеть угрожающе, но у него на плечах сидела «образец номер шесть», а с таким довеском быть угрожающим трудно. Особенно когда довесок заинтересовался нервно прядающими ушами и тянет к ним руки. А отрывать руки мастер запретил.       — А теперь Лики, молнии… — продолжила демоница язвительно. — Теряешь хватку.       Роуг даже мимолётно посочувствовал Шакалу: тот был достаточно неосторожен, чтобы спросить Марде Гира, почему не выходит взорвать молнию, когда Минерва могла это услышать. Нет, не то чтобы это было настоящее сочувствие. Но тому, на ком «принцесса ядов» (вот ведь, привязалось-таки!) решила поупражняться в злословии, не позавидуешь.       — Прекратить, — ровно, не повышая голоса, сказал Марде Гир.       Прекратила даже «образец номер шесть» — теребить уши Шакала.       Он продолжил будничным тоном:       — Ладно, тогда иди собирай дрова, — как будто «собирай дрова» и «взорви Лик» были задачами одного порядка.       — С этим?       Хвост метко хлестнул по пальцам, снова протянутым к ушам.       — Её сдай Роугу, — через пару секунд решил Король Преисподней.       — Почему мне?       — Потому что тебе не привыкать возиться с бесполезной мелочью.       Роуг вздохнул: и ведь по сути не поспоришь, придраться можно разве что к словам. А «образец номер шесть» правда кое в чём напоминала Фроша.              Костёр, ужин из риса с вяленым мясом, чай с травами и травы в костре, отгоняющие комаров, ночные дежурства — уже привычный распорядок. Непривычным было только то, что Марде Гир сказал: «Я не буду спать всю ночь. А от вас не будет никакого толку, если не выспитесь, так что ложитесь». Эрза, кажется, сомневалась, но, перебросившись с ним несколькими словами вполголоса, успокоилась.       Они и правда нуждались в отдыхе.       Найдёнышу забинтовали ноги (походная аптечка промокла, но заживляющая мазь в баночке не пострадала) и заплели косу — после того, как она чуть не подпалила волосы об костёр. С ужина она снова не отлипала от Шакала: миска им досталась одна на двоих, отданная Эрзой, — так что и спать ему пришлось ложиться с ней: под строгим взглядом Короля Преисподней прогнать её он не рискнул. Роуг подозревал, что Марде не хочет, чтобы «образец номер шесть» повторила попытку повиснуть на нём самом.       Он тоже устал, но уснуть не получалось, так что лежал, из-под полуприкрытых век глядя на тлеющие угли костра и еле различимую тёмную фигуру караульного за ним: сперва Марде долго и терпеливо вычёсывал из волос неведомо как оказавшиеся там репейники, потом просто сидел неподвижно.       Слишком много мыслей, чтобы уснуть…       Итоги похода — два убитых этериаса и одна сбежавшая недо-этериа, а также два новобранца в безымянной гильдии Короля Преисподней. Взорванная в пыль лаборатория и четыре найденные книги, три из которых нужно уничтожить, как только будет возможно. Ещё три книги, в том числе Кьёки, отыскать не удалось, последнюю — к большому сожалению Минервы, да и не только её, но только она выразила недовольство вслух.       Но важнее всего — четвёртая ненайденная. Пока она цела, существует опасность воскрешения сильнейшего из демонов Зерефа. Пока она цела, Марде Гир будет разыскивать её, но сейчас даже он хотел немного отдохнуть.       Когда возник вопрос о планах и Эрза сообщила, что отряду лучше вернуться в базовый лагерь, никто не стал возражать. Даже Марде — ещё бы он стал, учитывая, где находится его книга! Хотя, как предполагал Роуг, потом, забрав её, вряд ли останется в лагере. Учитывая, сколько там сейчас людей… действительно не стоит. С Шакалом на буксире — не стоит вдвойне. (А «образец номер шесть», у которой даже имени нет? Что будет с ней?)       Роуг имел только смутные предположения, что Марде собирается делать дальше со своей безымянной гильдией. Или не «что» — искать книгу Энда и уничтожить её, это вполне ясно, — а «как». Отведено ли людям какое-то место в этих планах? И что было бы лучше для людей — положительный или отрицательный ответ?       (Что было бы лучше для него самого? И чего он хотел бы?)       Если бы он знал, наверное, было бы проще.       Может быть, он сумел бы уснуть.       Одни и те же мысли по кругу, сегодняшние события и запоздалый страх. Роуг чувствовал физическую усталость, но мозг никак не желал успокоиться, так что наконец он смирился с тем, что уснуть пока не удастся. Сел, а через пару минут перебрался на другую сторону костра, к Марде — туда, куда уже почти не дотягивались тепло и свет.       Сейчас, когда все спят, подходящее время, чтобы всё-таки задать не дающий ему покоя вопрос: что дальше? Прямо и просто.       Марде Гир сказал только:       — Не стоит ломать то, что работает, а, Роуг?       Не то чтобы Роуг до конца понял, что он имел в виду, но считал, что догадывается. Переспрашивать не хотелось. Уходить, чтобы всё-таки попробовать заснуть — тоже.       Марде вряд ли мог читать его мысли, но передал ему кружку с остывающим чаем, не дожидаясь просьбы.       Уснуть, привалившись к плечу Короля Преисподней — явно сомнительная затея, но судя по тому, что утром Роуг проснулся там же, где сидел, небрежно укрытый собственным плащом — именно это он и сделал. И ничего ему за это не было.