Власть над своей судьбой

        Без магии они проиграли. Бесполезно бросаться с кулаками на демоническую форму этериаса, как сделал Нацу. Как сделал бы и сам Роуг, если бы тогда мог подняться.         Он не знал, кто из «Хвоста феи» и из «Саблезубого тигра» выжил. Стинг был здесь, вместе с ним, но уже второй день не приходил в себя. Они пленники этериасов, запертые в одной из чудом уцелевших тюремных камер. Повезло, что Куб свалился ещё во время боя… эту конструкцию в воздухе поддерживала магия, и исчезни она, пока Куб был высоко в воздухе — падения на землю не пережил бы никто, кроме демонов.         Возможно, радоваться этому не стоило. Зачем «Тартаросу» могли понадобиться пленники, Роуг предпочитал не задумываться лишний раз. Он уже слышал крики — кажется, Эрзы. А может быть, это только мерещилось на границе между явью и тяжёлыми снами.         Фрош и Лектор пропали, и он надеялся, что хотя бы они смогли сбежать. Может быть, демоны не стали гоняться за котами. Всё-таки их успели потрепать, а иксиды маленькие, они могут спрятаться… Если не растерялись. Если не сделали безнадёжную попытку вытащить своих напарников.         Роуг старался не думать о них, потому что ничем не мог помочь. Даже Стингу, который был рядом, не мог. Убийцы драконов — сильнейшие из магов, но без магии они просто люди. Может быть, даже слабее обычных людей, потому что привыкли полагаться на чары.         О том, что с ними теперь будет, он тоже старался не думать.                  Камера пять на пять шагов, каменные стены и пол, замызганная подстилка в одном углу и ведро в другом, пока слабый, но неотступный запах крови и грязи — Роуг легко мог представить, как могло быть хуже, но и это было достаточно плохо. Но хоть не холодно, а то замёрз бы если не он сам, то бессознательный Стинг.         Он уже привычно проверял, не изменилось ли состояние напарника, когда услышал шаги в коридоре. За решеткой, заменяющей дверь, показались два существа, тащащие несопротивляющееся тело. Лязгнули засовы, и твари швырнули нового заключённого в камеру. Замок оказался снова заперт прежде, чем Роуг успел среагировать.         Цепей на нём не было: демоны посчитали ненужным заковывать лишённых магии, полуживых людишек, — так что мог бы напасть на стражников, пока решётка открыта, но не успел. И это всё равно бесполезно. Если бы хоть Стинг был в сознании, может быть, вдвоём…         Новый сокамерник лежал лицом вниз и не шевелился. Он, в отличие от драгонслееров, был в кандалах: руки скованы за спиной, на ногах тоже цепи. Одежда настолько рваная и грязная, что не разобрать, что это было и какого цвета, в прорехах ткани видны синяки, ожоги и порезы. Чёрные встрёпанные волосы рассыпались, закрывая половину спины.         Роугу этот человек показался немного знакомым, но он никак не мог вспомнить, откуда (на пару мгновений даже показалось, что это Гаджил Редфокс — причёска примерно той же степени беспорядочности). Точно не из «Саблезубого тигра». Кто-то из менее известных членов «Хвоста феи»? Или из другой гильдии?         Проще не гадать, а подойти, присесть рядом с телом на корточки и осторожно перевернуть его.         — Убери руки от Марде Гира, жалкий человек!         Руки Роуг убрал. Но не в исполнение приказа, а потому, что от шока они просто разжались. Этериас упал на спину, неловко навалившись на скованные запястья, и зло зашипел.         Его присутствие было бредом, невозможной чушью: почему лидер «Тартароса» валяется в цепях на полу тюремной камеры, в которой заперты два драгонслеера? Этого быть не могло, потому что не могло быть вообще. Роуг не нашёл ничего лучше, чем потыкать демона пальцем в плечо, ещё раз убеждаясь в его физической реальности. Мрачно вздохнул, когда тот, перекатившись на бок, плюнул в него — даже близко не попал.         Странность происходящего не давала покоя. Марде Гир напоминал о безнадёжном проигранном бое, от мыслей об этом пробирала дрожь — но могущественный этериас сейчас выглядел даже более жалко, чем он сам. Как такое может быть? Что случилось на развалинах Куба?         — Почему ты здесь? — вопрос сорвался будто сам собой. Драгонслеер вовсе не стремился разговаривать с врагом.         — Почему Марде Гир должен тебе что-то рассказывать, человек?         — Марде Гир ничего не должен, — поморщился Роуг, неосознанно копируя манеру речи собеседника. — Но как же ты, Король Преисподней, — титул, который этериас сам себе присвоил, прозвучал чуть ли не как оскорбление, — докатился до того, что оказался в одной камере со столь презираемыми тобой «людишками»?         — Не твоё дело.         Роуг равнодушно пожал плечами и поднялся на ноги. Если бы этериас сразу ответил, он бы послушал, что тот может сказать, но уговаривать не собирался. Только бесед с этой падалью ему не хватало. Что бы ни случилось, Марде Гир получил по заслугам… Он не сомневался, что кандалы блокируют проклятия демона, так что сейчас они на равных. Драгонслеер без магии и Король демонов без проклятий, а Роуг в лучшей форме. Мог бы что-нибудь сделать. Отомстить.         Он не хотел мстить: месть ничего не изменит, от неё не станет ни легче, ни лучше... Если чего и хотел, так только чтобы Стинг прожил ещё немного. Или хотя бы умер без боли и страха.         Роуг отошёл в угол, сел на пол рядом с бесчувственным телом напарника и прислонился к стене. Бросил, как в пустоту, с тенью горькой насмешки:         — Станет скучно — сам расскажешь.                  Скучно Марде Гиру, похоже, не было, потому что он молчал. День, два — неподвижно лежал на полу; волосы закрывали лицо, не позволяя понять, бодрствует ли он, спит, и жив ли вообще?         Роугу было всё равно, жив демон или нет. Его волновал только Стинг, который всё не приходил в себя. Удалось влить ему в рот немного тепловатой воды из фляги, и он её проглотил, — но просто рефлекторно.         По крайней мере, Роуг убеждал себя, что ему всё равно. Стражник только что швырнул в камеру новую флягу с водой и кучку подпорченных фруктов — пленников кормили нерегулярно и, похоже, чем нашли, — они раскатились по полу, так что он пошёл собирать их в подол туники. Одно яблоко лежало совсем рядом с этериасом, и, наклонившись за ним, Роуг услышал тихий, еле различимый стон.         Не настолько всё равно, насколько хотелось бы…         Он снова присел рядом с Марде Гиром, высыпал фрукты на пол, чтобы освободить руки, и приподнял того за плечи, переворачивая на спину.         — Оставь Марде Гира в покое, — пробормотал демон, еле шевельнув губами.         И именно губы приковали внимание Роуга: пересохшие, потрескавшиеся, в ржаво-бурых потёках крови.         — Хоть ты и демон, тебе тоже нужно есть и пить, да?         Этериас скривился, старательно демонстрируя презрение к этим человеческим условностям, но Роуг не поверил. Уложил его поудобнее, так, как недавно Стинга, зубами вытащил из фляги пробку и наклонил горлышко к губам Марде.         — Пей.         Упрямец ещё попытался отвернуться, прошипел сквозь зубы:         — Мне ничего не нужно от человека.         — Пей, — повторил Роуг и просто плеснул на него водой.         Глядя на то, как демон жадно слизывает капли с губ и подбородка, он чувствовал странную смесь жалости и злости. Этериас был врагом, который причинил боль его друзьям, возможно, убил кого-то из них… но сейчас выглядел настолько несчастным в своём бессмысленном упрямстве, что ненавидеть его не получалось.         Он подсунул руку ему под плечи, приподнимая, чтобы удобнее было пить, и наклонил флягу. Марде Гир уже не возражал: торопливо глотал воду, то и дело облизывая губы. Он бы, наверное, выпил всё, но Роуг не дал. В ответ на недовольный взгляд (этериас наверняка не представлял, насколько жалобно смотрит) объяснил:         — Не знаю, когда нам в следующий раз что-нибудь принесут. Нужно оставить про запас. Яблоко будешь?         Марде Гир коротко и будто через силу кивнул. Роуг выбрал наименее подгнивший фрукт, обтёр об штаны (много ли от этого толку, вопрос спорный), кое-как счистил испорченные части и поднёс его к губам этериаса. На секунду показалось, что тот скорее укусит его за пальцы, чем согласится, чтобы его кормили «с ложечки», как маленького ребёнка — но Гир не сделал ничего неблагоразумного.         Роуг скормил ему два яблока, а от третьего демон отказался: коротко покачал головой, а лицо снова стало безразлично-высокомерной маской. Роуг пожал плечами: не больно-то и хотелось, — уложил его обратно на пол и, собрав оставшиеся фрукты, ушёл к Стингу. Попытаться напоить его и поесть самому.                  — Энд. Мерзкий безмозглый предатель.         — Что? — Роуг почти задремал, привалившись к плечу Стинга, и не понял даже, обращается ли демон к нему, оскорбляет ли его, или просто ругается.         — Ты спрашивал. Энд отправил меня сюда. Когда пропала магия, пропала и блокировка на его книге, и Кьёка, принеся в жертву нескольких людишек и Сейру, воскресила его — сама, даже не дождавшись меня. Это оказалось нетрудно. Но он дефектный, — с ноткой какой-то детской обиды сообщил этериас. — Он не хочет найти Зерефа — хочет только власти.         — Как будто ты не хочешь, — Роуг сказал это почти машинально, слишком поглощённый мыслью о человеческом жертвоприношении.         — Но не в ущерб желаниям создателя! — возмутился Гир. — А он сказал, что Марде Гир подвергает сомнению его статус мастера и пытается занять его место. Энд сильнее, сражаться с ним оказалось слишком трудно. Я проиграл, и он отправил меня к мусору, «где мне самое место», — губы Короля Преисподней скривились в злой усмешке.         В этом лаконичном «проиграл» прозвучал какой-то пугающий оттенок — можно было только догадываться, что ещё за ним скрывается, и учитывая состояние проигравшего — лучше не давать воли воображению.         Роуг не стал говорить, где, по его мнению, место этериасов. Не стал говорить и что думает о манере называть всех подряд «мусором». Ответил коротко и сухо:         — Понимаю.         Злорадствовать желания не было. И на самом деле он не думал, что понимает. Для человека такая ситуация называлась бы «предательство товарищей», но для демона, которому чуждо само понятие товарищества… что это? Борьба за власть? Естественный отбор?         И всё-таки Роуг невольно мерил всё по себе, а ему было бы больно, если бы мастер Саблезубых… Не Стинг, нет. Про Стинга он так думать просто не мог. Если бы мастер Дженма незаслуженно обвинил его в предательстве. Впрочем, незаслуженно ли? Или Марде Гир действительно замышлял что-то против Энда? Спрашивать явно не стоило.         Вместо этого Роуг решился спросить то, что занимало его мысли с того момента, как он пару дней назад заговорил с этериасом.         — Скажи, знаешь ли ты что-нибудь о судьбе иксидов?         Марде Гир ответил не сразу и только безразлично уточнил:         — Кого?         — Котов.         — Не знаю никаких котов, — он раздражённо передёрнул плечами. — Собаки лучше.         Роуг не стал спорить. Мало что сейчас можно придумать более глупого, чем вечный спор кошатников и собачников. То, что Король Преисподней ничего не может сказать про иксидов, даёт надежду, что они не попались. Хотя стали бы этериасы докладывать предводителю, если прихлопнули каких-то котов? Так думать он не хотел.         — Расскажи, что случилось после активации Ликов, — попросил Роуг, решив воспользоваться тем, что демон пока отвечает на вопросы (всё-таки стало скучно?). Больше новости узнать неоткуда, как ни крути. Другое дело, что некоторые новости лучше не знать…         — Магов побили, Энда вытащили из книги, что тут рассказывать? — недовольно поморщился Марде Гир. — Кто-то умер, кого-то взяли в плен и распихали по уцелевшим камерам. Лами чинит лабораторию, и скоро сможет воскресить членов Тартароса, которых вам каким-то чудом удалось убить. Демоны победили жалких людишек, как и должно быть.         По смыслу — он будто хвастался достижениями «Тартароса», — но в интонациях гордости было немного, скорее равнодушие и тень непонятной досады.         — То-то ты валяешься тут в блокирующих проклятия кандалах, «победитель».         — Демоны победили, — упрямо повторил этериас. — Как бы там ни было, люди обречены, несмотря на то, что Энд — дефектный ублюдок.         — Завидуешь ему, да? Сила, власть — всего этого Энд тебя лишил.         Роуг не мог понять, злорадствует теперь или нет, как не мог и замолчать — хотя, может, стоило бы. Но его терпение подошло к концу: сочувствие к измученному этериасу уже не перекрывало раздражение его манерами.         — Он избавился от соперника, и его можно понять. Мало кому понравится постоянно ждать удара в спину. А только этого можно ожидать от таких, как вы.         Он не рассчитывал, что действительно может задеть собеседника этими словами. Тот не человек, для которого подобные обвинения были бы оскорблением. Для демонов предательство — норма, а доверие — понятие незнакомое и ненужное. Но ему нужно было выговориться. Ответить на презрительное «жалкие людишки» хоть что-то, потому что — самое худшее — в глубине души он понимал, что Марде Гир прав: без магии люди не смогут противостоять проклятиям демонов. Человечество обречено.         — Мне не нужна его власть! — неожиданно зло и резко бросил этериас. — Помолчи, человек, Марде Гир устал от твоей болтовни, — он перекатился на другой бок, демонстрируя Роугу спутанную гриву волос, острые лопатки, еле прикрытые лохмотьями камзола, и похожие на свежие ожоги полосы ниже них. — Марде Гир хочет власти только над своей судьбой, — еле слышно выдохнул он. Так тихо, что эти слова вполне могли померещиться.         Роугу оставалось в очередной раз пожать плечами и сделать вид, что он не слышал последний реплики. Она, определённо, не предназначалась для его ушей. Но почему-то именно она засела занозой в памяти, не давая покоя. «Власть над своей судьбой…» У него сейчас не было такой власти. Или была?..                  Впервые за прошедшие дни Роуг думал не только о том, как протянуть следующие несколько часов и не сойти с ума от страха и тревоги за Стинга. Он сдался. Как он сам не заметил, что сдался? Как он мог, если ещё сам жив и его мастер ещё жив? Потребовалось общение с высокомерным демоном, чтобы встряхнуться.         Он вспоминал всё, что успел услышать от союзников из «Хвоста феи» о «Тартаросе» и о Ликах. Всё до последнего слова, потому что важным могло оказаться что угодно. Если бы Стинг был с ним… Он отгонял такие мысли, потому что дело нужно иметь с тем, что есть. Мастер «саблезубых» серьёзно пострадал в последнем бою, и помочь ему может только он, Роуг. Больше надеяться не на кого.         Одна фраза — кто её произнёс, Эрза, Нацу, кто-то ещё? — всплыла в голове, а вслед за ней — пока смутная идея. Он осознанно пропускал в планах этап «как отсюда выбраться», потому что по этому поводу идея тоже была, хоть и сомнительная — и сосредотачивался на том, что делать дальше. Сейчас, кажется, появилась зацепка… но нужно уточнить. А не хочется. Роуг одёрнул себя: сейчас не должно быть никакого хочется-не хочется. Только то, что необходимо, чтобы…         Хриплый голос вырвал его из размышлений:         — Человек.         Роуг на пару секунд задумался, отвечать ли. Такое обращение, таким тоном… но звучала в голосе этериаса и та тщательно подавляемая тоска, которую он не мог хладнокровно отвергнуть.         — Что?         — Дай воды, — после короткой заминки потребовал Марде Гир. А потом, когда Роуг уже хотел сказать ему, что думает насчёт подобных требований (воды всё равно дал бы, но…), добавил через силу и почти по слогам: — По-жа-луй-ста.         «Ох». Это было настолько неожиданно, что Роуг растерялся. Услышать от этериаса просьбу, действительно просьбу, высказанную наперекор демонической гордыне… в этом было нечто почти зачаровывающее.         Мысль бросить что-нибудь злое вроде «надо же, где ты таких слов набрался?» если и мелькнула, то только на долю секунды.         — Хорошо, сейчас, — он сам не понял, из-за чего еле заметно улыбнулся. Ситуация не располагала. Ничуть.         Но если он услышит ещё и «спасибо», то точно решит, что у него начались галлюцинации на нервной почве.         Воды во фляге осталось немного, и он ощутил беспокойство: когда про пленников вспомнят в следующий раз? Из еды имелась половина буханки хлеба, — надо полагать, демоны или их слуги мародёрствовали в разрушенной Магнолии, — и пара подпорченных яблок. Воды — буквально по несколько глотков на каждого, если считать бесчувственного Стинга. Не считать его Роуг был не согласен.         Не считать этериаса — похоже, не согласен тоже…         Дурацкие понятия о справедливости, что ни говори. Меньше надо с «феями» общаться.         Он подошёл к Марде Гиру, который на этот раз не валялся полутрупом, а исхитрился сесть самостоятельно, и присел рядом. Открыл флягу, и, прежде чем поднести к его губам, предупредил:         — Пару глотков. Воды осталось мало.         Демон бросил на него короткий злой взгляд из-под падающих на лицо прядей волос, но ничего не сказал. И отпить больше пары глотков не попытался. Хлеб и яблоко Роуг предложил ему сам, не дожидаясь просьбы, — подозревал, что не дождался бы, — а он не отказался.         Пытаясь стряхнуть с подбородка прилипшие крошки, Король Преисподней выглядел почти забавно, и Роуг снова без особой причины улыбнулся — второй раз за четверть часа, и это казалось даже не чудом, а безумием. Впрочем, и то, что он решил, что обязан что-то сделать — тоже безумие.         Но хорошо, что этериас его улыбку не заметил: слишком был занят попытками потереться подбородком о плечо, при этом не задев ни одну из подсохших ссадин.         — Давай помогу, — предложил Роуг, и, проигнорировав сердитое фырканье: «Марде Гир не нуждается в помощи», убрал многострадальные крошки.         Когда он отвёл руку, демон проследил взглядом за её движением, а потом уставился на него в упор с какой-то пугающей цепкостью. В прищуренных глазах застыло непонятное выражение, и Роуг гадал, много ли неприятностей это сулит? Впрочем, все неприятности с ним уже случились. Маловероятно, что один этериас в кандалах, пусть и донельзя гордый и злой, может с ним что-то сделать.         — Наверное, Марде Гир должен испытывать благодарность за еду и воду, — медленно, с явным сомнением произнёс тот.         Роуг, успев только мимолётно вспомнить о галлюцинациях, коротко хмыкнул:         — Да ничего ты не должен. А я не рассчитывал на благодарность демона.         — Тогда зачем ты это делаешь? — теперь сомнение сменилось недоумением.         — Потому что мне не нравится смотреть, как кто-то мучается от жажды.         — Я считал, что тебе от меня что-то нужно… — задумчиво отозвался этериас.         Видно было, что названная причина ставит его в тупик. Так, как самого Роуга удивило, что в лексиконе Марде Гира обнаружилось слово «пожалуйста». Он некстати — или, наоборот, кстати, — вспомнил, о чём размышлял перед тем, как демон отвлёк его.         — Кое-что нужно, но это отдельно.         На лице этериаса проступило облегчение: такая постановка вопроса была ему ближе и понятнее, а вторую половину реплики собеседника он просто пропустил мимо ушей.         — Людишкам всегда что-то нужно, — по тонким губам скользнула тень язвительной усмешки.         И измотанному Роугу хватило, чтобы сорваться.         — Если ты так это понимаешь... обойдусь как-нибудь.         Он резко поднялся на ноги, чуть не толкнув сидящего демона коленом, и направился обратно к своему месту рядом со Стингом. Всего-то три шага, больше половины длины камеры: чтобы преодолеть это расстояние, требовалась буквально пара секунд. Он опустился рядом с напарником, наклонился ближе, чтобы различить тихое затруднённое дыхание — знак того, что «саблезубые» ещё не лишились мастера, а он не потерял второго друга. Когда-нибудь увидеть Фроша — не надеялся.         — Человек, — приглушённо окликнул его этериас.         Роуг не обратил внимания: не хотел продолжать разговор. Не хотел, чтобы мотивы его поступков подвергали сомнению — даже демон, — потому что больше ничего, кроме чистой совести, у него не осталось.         — Человек, я… испытываю благодарность, — этериас говорил тихо, и в ровном голосе проскальзывало удивление. — Действительно испытываю. Мне это не нравится.         — И что я могу поделать? — Роуг не знал, что ещё тут сказать, а молчать казалось неправильным, хоть он не собирался продолжать разговор.         — Я не хочу быть в долгу. Скажи, что тебе нужно. Пусть будет обмен.         Марде Гиру, может, не нравилось быть в долгу — а Роугу не нравилось обменивать на что-то свою помощь. Но, напомнил он себе, он имеет дело с демоном Зерефа, и тот мыслит только в такой терминологии. Если есть возможность получить то, что нужно, то этим надо пользоваться. Независимо от того, нравится или нет. Да и какое ему дело, что о нём думает Марде Гир? Хочет считать, что он помог ему только ради своей выгоды — пусть считает.         И всё равно ему не нравилось…         — Я хотел задать тебе несколько вопросов, — сообщил Роуг, снова вставая на ноги, чтобы пересесть ближе к собеседнику. Этот разговор он предпочитал вести лицом к лицу, а не с нескольких шагов, не видя эмоций оппонента. Эмоции ведь были, как бы некоторые ни пытались их избежать.         — Задавай, — Марде Гир каким-то образом смог сказать это высокомерно, будто король, дающий соизволение вассалу.         Роуг, усаживаясь рядом, пропустил его тон мимо ушей, что, кажется, было наилучшим способом общения с этим существом. Общение… он пока не загадывал наперёд, но если решится сделать следующий ход — то это понадобится.         — Скажи, «лишить магии весь континент» — именно так работает Лик? Это точная формулировка?         — Зачем тебе? — удивился Гир.         — Затем, что если так — за пределами континента магия ещё есть.         — Там океан.         — А я хорошо плаваю. Так что, Лики работают только на нашем континенте?         — Марде Гир думает, что это так, — осторожно ответил демон. — Что с того? Ты всё равно скоро умрёшь — когда у Кьёки дойдут до тебя руки.         — Не умру, если смогу выбраться отсюда.         — Не сможешь. Без магии ты просто слабый человечек. И с магией — тоже слабый, — спохватился он.         Теперь, внезапно быстро, наступила та фаза разговора, которая Роуга почти пугала. И он не решился бы, если бы не сегодняшние действия этериаса, которые давали надежду на то, что с ним можно иметь дело. И он мог только молиться высшим силам, чтобы не ошибиться.         — У меня магии не осталось, но у тебя есть проклятия, — сглотнув, решительно сказал Роуг.         Демон побряцал кандалами. Раздраженно напомнил:         — Тоже нет. Блокировка.         — На них есть замок. А я, знаешь ли, когда-то взял имя Роуг не потому, что оно хорошо звучит*…         Марде Гир вопросительно приподнял бровь.         — Я могу попробовать его открыть. Было бы чем… Булавка какая-нибудь или шпилька. У тебя ведь есть шпильки? — Роуга охватил безрассудный азарт, заставляя забыть об опасениях, подталкивая к немедленным действиям, и он потянулся к волосам этериаса.         Тот шарахнулся от него, чуть не повалившись на бок. Настороженно переспросил:         — Шпильки? С чего ты взял?         — Без шпилек такая причёска держаться просто не может.         — Магия…         Но Роуг уже дотянулся и запустил пальцы в копну встрёпанных чёрных волос.         Марде Гир замер — то ли от удивления, то ли от возмущения, то ли от того и другого вместе. А может, понимал, что если станет отбиваться, то это будет смотреться крайне несолидно. Главное, чтобы не решил потом отомстить за наглость.         Роуг надеялся, что Гиру не настолько неприятно, чтобы мстить: по крайней мере, он только чуть поморщился, и на лице было скорее недоумение, чем злость. Старался действовать и быстро, и аккуратно, чтобы не провоцировать лишний раз. Наконец он нашёл три шпильки и вытащил их. Причёска рассыпалась окончательно, потому что магии, которая поддерживала её в порядке (судя по недоговоренной фразе), сейчас тоже не было.         Пряди волос защекотали нос, и демон недовольно фыркнул. Убрать их сам он не мог, и это наверняка усиливало его недовольство.         — Ну ты и чучело, — почти восхищённо присвистнул Роуг. Отвёл волосы от лица Гира, и, чуть поразмыслив, подвязал полоской ткани, которую недолго думая оторвал от истрёпанной подкладки своего камзола – всё равно держалась на нескольких нитках, не жалко.         — Марде Гир не чучело, — зло прошипел этериас. — Руки убери.         — Уже всё, — Роуг снова улыбнулся уголками губ, и на этот раз был уверен — Марде Гир заметил. Но было плевать.         Азарт, подтолкнувший его к действию, всё ещё не развеялся до конца, и он чувствовал безрассудную уверенность, которая ненадолго отогнала давящую обречённость: у него может получиться. Есть шанс.         — Я попробую открыть твои кандалы, но при одном условии: поклянись, что не причинишь вреда мне и Стингу. Что поможешь нам выбраться отсюда.         — Чем клясться? — после короткой заминки — какие мысли она скрывала? — уточнил этериас.         — Своим создателем. Именем Зерефа.         Роуг понимал, что собирается вернуть в игру одного из сильнейших демонов Зерефа, и не сомневался, на чьей стороне тот будет играть — на своей. Знал, что клятва может оказаться пустыми словами, но готов был рискнуть. А готов ли этериас хотя бы сделать вид, что принимает правила игры, предложенные человеком? Что в нём сильнее, презрение к людям или гнев на Энда? Роуг почти не сомневался, чем займётся Король Преисподней — будет мстить мастеру «Тартароса». Лишь бы после того, как поможет ему и Стингу выбраться. Пусть демоны уничтожают друг друга — это только увеличит шансы людей.         Если, конечно, клятве Марде Гира можно верить. Если он вообще её даст.         Этериас, наклонив голову на бок, разглядывал сидящего рядом человека с болезненным любопытством, будто пытаясь понять, на что тот рассчитывает. Безопасных мест не осталось, и выбраться отсюда не значит оказаться в безопасности. Разумеется. Если бы он спросил, Роуг без тени сомнения подтвердил бы, что понимает это.         — Что ты собираешься делать дальше, человечек? Если сбежишь?         Роуг помрачнел: вопрос ему очень не нравился, поскольку он опасался, что демону придётся не по душе его цель.         — Это не важно.         — Важно. Скажи — тогда Марде Гир подумает насчёт клятвы.         Роуг покачал головой, и этериас рывком наклонился вперёд, сокращая расстояние между ними. Уставился на него в упор, с короткой до жути дистанции. В чёрных глазах, казалось, не было радужки и зрачка — только голодная бездна, пугающая беспросветной темнотой. Роуг подавил порыв шарахнуться назад: только не хватало показать страх, — и заставил себя не отводить взгляд.         — Скажи, — повторил Марде Гир. Драгонслеер невольно проследил за движением его губ, снова отмечая пересохшую кожу. Если не дадут воды, то скоро всем станет не до планирования побега. — Скажи. Или, может, у тебя нет никакого плана? Собираешься просто красиво сдохнуть, лишь бы не за решеткой?         Подколка выглядела настолько бесхитростной, что Роуг не удержался от улыбки — а в чёрной бездне мелькнуло недоумение. Неправильные реакции человека очевидно ставили Короля Преисподней в тупик: люди на грани отчаяния всегда ведут себя так странно? Наверное, этим можно воспользоваться, но строить сложные схемы Роуг сейчас был не в состоянии. Нет, если ему и удастся что-то сделать, то простым путём.         — Не пытайся поймать меня на «слабо», Марде, — имя этериаса легло неожиданно просто и уместно. — Я не мальчишка, чтобы поддаваться на такие провокации.         Демон раздражённо фыркнул и отодвинулся, восстанавливая безопасную дистанцию. Роуг покачал головой со скрытым облегчением: находясь слишком близко, этериас изрядно нервировал. И глаза у него жуткие.         — Кому из нас сильнее нужна помощь, Марде Гир? Кто умрёт раньше, если ничего не изменить?         Тот только поджал губы и повторил:         — Рассказывай. Я хочу знать.         — Я, знаешь ли, тоже много чего хочу, но никому до этого нет дела.         Этериас задумался, а потом, к удивлению Роуга, предложил:         — Обмен? Марде Гир тоже скажет.         — Марде Гиру может не понравиться то, что я скажу… — зачем-то предупредил Роуг и удивился ещё сильнее, когда тот в ответ усмехнулся:         — Не скажешь — не понравится сильнее.         — Уговорил, — он глубоко вздохнул, собираясь с духом, и сообщил: — Я собираюсь выбраться за границы действия Ликов и искать способ их отключить. Вместе со Стингом.         Он ждал чего угодно, только не смеха. Звучал тот довольно пугающе: глухой, захлёбывающийся, как будто демон вот-вот начнёт харкать кровью, — но всё-таки это был именно смех.         — Глупец, — отсмеявшись, хрипло выдохнул Марде Гир. — Это невозможно.         — Люди иногда ставят себе невозможные цели. И иногда их достигают.         Этериас дёрнул головой в неопределённом жесте; всё ещё не восстановил дыхание после неуместного взрыва веселья. Медленно и осторожно начал говорить:         — Лики — хлам, нужны были только для снятия печати с Энда и чтобы людишки меньше мешались. Пытайся сколько угодно, глупец, — он говорил таким тоном, словно драгонслееру действительно требовалось его разрешение. Несколько мгновений помолчал и продолжил уже о другом: — Марде Гир обещал сказать, так что скажет: его цель — Энд. И вернуть Тартарос на должный путь. Или… уничтожить.         В тёмных глазах вспыхнула жадная бездна: Роуг снова с трудом удержался от того, чтобы отшатнуться. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, и спокойно спросил:         — И что теперь?         — Ладно, человек, — этериас говорил так, будто делает ему большое одолжение. Отчасти так и было — но только отчасти. — Я клянусь именем создателя Зерефа, что не причиню вреда тебе и твоему мастеру, и что помогу вам сбежать из темницы и из Куба, если тебе удастся снять с меня цепи. Доволен?         — Вполне. Что ж, посмотрим, что я могу сделать с этим замком…         Игра началась, и Роугу оставалось только надеяться, что силы, к которым он обратился, не уничтожат его самого. Впрочем, рано об этом думать. Если он не справится со взломом, все планы не имеют смысла. Так что самое время вспомнить беспризорное детство.                  Марде Гир лежал на полу лицом вниз и делал вид, будто ему совершенно безразлично, что Роуг, склонившись над ним, ковыряется в замке кандалов.         Драгонслеер уже сломал две шпильки и готов был в голос браниться от своей беспомощности. Замки — не такие уж сложные, но шпильки оказались неподходящим инструментом… Демоны бы побрали любовь некоторых к бессмысленному пафосу! Осознав, что подумал, Роуг мысленно усмехнулся — но это не отменяло факта, что проклятые шпильки сделаны из золота. Они слишком мягкие. И недостаточно тонкие. Кажется, это он пробормотал вслух, кажется, довольно грубо, но не без разницы ли?         У него самого ничего подходящего не было. Может, поискать в одежде Стинга? Ну а вдруг?         — Булавка подойдёт? — неожиданно спросил Марде Гир, прекратив изображать, что ему ни до чего нет дела.         — Что? — Роуг слишком сосредоточился и задумался, чтобы понять, что от него хотят.         — Слушай, когда с тобой разговаривает Король Преисподней! — немедленно возмутился этериас. — Я спрашиваю, подойдёт ли булавка лучше шпилек, которые ты так изобретательно обругал за непригодность?         — У тебя есть булавка?         — Может быть. На вороте камзола — поищи. — Марде Гир даже повернулся к нему лицом, чтобы удобнее было искать, но когда Роуг начал ощупывать лохмотья, оставшиеся от одежды, выразительно поморщился.         Он действовал осторожно, чтобы не задевать многочисленные царапины, ссадины и ожоги, вообще почти не касался кожи, но этериас всё равно посчитал нужным выразить своё неудовольствие. Такое высокомерие и презрение не могли не злить, и отчасти хотелось оправдать его отношение — неловким движением задеть рану, как бы случайно надавить на пятно кровоподтёка под ключицей (а если она ещё и треснула или сломана…). Но так нельзя. Он-то человек и собирается таковым оставаться во всех смыслах слова.         Роуг коротко выругался, неожиданно уколов об искомую булавку палец. Вытащил её и рассмотрел: обычная, стальная, и зачем только понадобилась этериасу? Очень к месту вспомнились пытки с иглами под ногтями и не только. Он тряхнул головой, отгоняя глупые мысли, и скомандовал:         — Давай, ложись обратно.         Но продолжить работу ему помешали раздавшиеся в коридоре шаги.         — Брысь! — приглушенно воскликнул Гир, но Роуг и без предупреждения вскочил на ноги и отошёл в сторону. Незачем демонстрировать стражникам, что пленники кое-как поладили. Если, конечно, эти твари умели сделать выводы на основе наблюдений: они не казались сообразительными. Вообще не казались разумными, если честно: уродливые и приблизительно антропоморфные, они двигались неспешно и только ворчали, будто не способны к членораздельной речи. Марде Гир как-то сказал, что это кадавры, побочный продукт лаборатории Лами, но внятно ничего не объяснил. У Роуга осталось впечатление, что он сам не знает точно, но не хочет признаваться.         Стражники подобрали пустую флягу, швырнули что-то между прутьями решётки и ушли, как уходили каждый раз: безразлично и тупо, словно не видя заключённых. Немного выждав, Роуг подошёл, чтобы взять паёк. Фляга с водой, как обычно, и… От увиденного на него накатил приступ дурноты.         Кошка. Просто кошка — маленький трупик со свёрнутой шеей. Ничего действительно серьёзного, но маги, даже боевые, на самом деле не так уж часто видят смерть и её последствия. И сильнее всего Роуга мутило даже не от мысли, что тюремщики считали, что он будет это есть, а от того, что он понимал: неделя без еды — и действительно будет. А Марде Гир, может быть, будет и сейчас.         Он, видимо, слишком долго стоял неподвижно, потому что этериас нетерпеливо спросил:         — Что там? Вода есть?         — Есть, — коротко и сдержанно ответил Роуг, убеждаясь, что голос вполне контролирует. — Хочешь пить? Сейчас принесу.         Он открыл флягу и сперва с подозрением принюхался (каждый раз опасался, что там окажется не вода). Поднёс её этериасу и, видимо, слишком медленно и осторожно двигался, потому что тот косился на него с явным подозрением. Роуг бездумно подцепил пальцами выбившуюся из-под повязки чёрную прядь и заправил демону за ухо. Опомнился только тогда, когда тот резко мотнул головой, отталкивая флягу и растрёпывая волосы обратно.         — Хватит витать в облаках, человечек! Воду убери, пригодится. Что там ещё?         — Мёртвая кошка, — Роуг сам поразился, насколько спокойно это сказал.         — Иксид? — неожиданно вспомнил этериас.         — Нет! Нет, не иксид, просто кошка.         — Ты будешь её есть?         — Нет, — снова всплеск дурноты. Роуг резко потребовал: — И ты не будешь.         Глупо что-то требовать от этериаса, но Марде Гир покладисто согласился:         — Не буду. Выкинь эту падаль и займись кандалами.                  Замок открылся с тихим щелчком, и Роуг с облегчением вздохнул: наконец-то. Он уже начал опасаться, что растерял нужные навыки. В стенах гильдии в основном было не до того, хотя когда-то он развлекал этим Фроша и Лектора.         Он разомкнул кандалы и аккуратно снял, стараясь не задевать натёртые ими ссадины. Действовать иначе — бессмысленная жестокость. Марде Гир осторожно приподнялся, проверяя, не подведут ли затекшие от долгой неподвижности руки, но через несколько секунд повалился обратно на пол. Его била дрожь, переходящая в судороги.         — Что случилось? — Роуг протянул к нему руку, но отдёрнул, не коснувшись. Этериас гортанно и глухо рычал, будто в одно мгновение потеряв контроль над магией и телом; широко распахнутые глаза вспыхивали сумасшедшим блеском, и это почти пугало.         Марде Гир перекатился на бок, спиной к нему, обхватил себя за плечи. Судороги стали слабее и почти сошли на нет. Он только вздрагивал и еле слышно стонал — всхлипывал на одной ноте. Обгорелая кожа стремительно бледнела и зарастала, превращаясь в шрамы — драгонслеер следил за этим, как зачарованный.         Он так и не решился дотронуться до демона — напомнил себе, что сочувствие тому не нужно. Сейчас следовало вести себя очень, очень осторожно…         — Что с тобой? Ты уже пришёл в себя? — всё-таки спросил он, когда рваное дыхание выровнялось.         Марде Гир неторопливо повернулся и сел, подтянув колени к груди. Рассеянным жестом тронул запястье, счищая буроватые пятна: кандалы натёрли кожу до крови, ран уже не было, но грязь осталась. Потом потянулся к оковам на ногах и что-то пробормотал, а затем, выждав полминуты, разломал их. Закончив с этим, он ответил:         — Быстрая регенерация — имеет небольшие издержки.         Роуг удивился, что не догадался сам, а ещё — что его обеспокоил внезапный приступ; но это-то как раз можно понять, ведь без демона им со Стингом отсюда не выбраться. И не меньше удивился, что этериас счёл нужным объяснить.         Марде Гир поднялся на ноги и посмотрел на него сверху вниз, насмешливо прищурившись.         — Ну что, готов, человечек?         Сердце пропустило удар. Клятва — сдержит или нет?         — К чему? — безразлично уточнил Роуг, тоже вставая и решительно встречая взгляд бездонных чёрных глаз. Если сейчас этериас решит его убить, пытать, да что угодно, — он ничего не сможет сделать. Попробует, конечно, но не сможет.         — Идти, глупый смертный! Бери своего полудохлого мастера, и пойдём. Марде Гир хочет поскорее от вас избавиться и заняться Эндом.         Роуг не подал вида, какое облегчение испытал после этих слов. Похоже, «поскорее избавиться» означало «отвести куда договорились» — а значит, всё не так уж плохо. Он кивнул этериасу и пошёл поднимать Стинга. Между прочим, хороший вопрос: как именно его тащить? В том, что сможет унести друга на руках, Роуг сомневался. Не после почти недели скудной тюремной кормёжки. Насколько было бы проще, если бы тот был в сознании, если бы можно было просто подставить плечо и помочь идти…         Он тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Обхватил Стинга за пояс и с усилием поднял на плечо, как свёрнутый ковёр (воспоминания о ремонте в гильдии всё ещё были на удивление свежими!). Тяжеловато, но терпимо. Он бросил взгляд на этериаса, который уже стоял у выхода из камеры.         — Коррозия, — чётко произнёс Марде Гир, дотронувшись до решётки кончиками пальцев. И Роуг совсем не удивился, когда прочные железные прутья через несколько мгновений осыпались ржавыми хлопьями.         — Ты идёшь или нет? — раздражённо уточнил этериас, переступая через кошачий трупик и то, что осталось от решётки.         Роуг кивнул и неожиданно для самого себя улыбнулся временному союзнику. Тот вопросительно приподнял бровь, но ничего не спросил и никакой гадости не сказал. И даже если бы сказал… сейчас Роуга это не задело бы.         Он только теперь по-настоящему поверил в то, что всё получится. Что они выберутся, что Стинг придёт в себя, что когда-нибудь — не скоро, но когда-нибудь — всё снова будет хорошо.         Когда-нибудь он найдёт способ уничтожить эти проклятые Лики. *С именем Роуга вышла некоторая путаница (с тем, какое из них настоящее), ну да и тьма с ним. Всё ещё считаю, что «Роуг» больше похоже на взятое прозвище, чем «Райос».