История Катаклизма - 4. Оковы Древнего Н-Зота.

Погода портилась. Вот почему, Калесгос не сразу различил и понял просьбу Малфуриона. Друиду пришлось объяснять дважды, кто должен быть доставлен из Подземья в Редут. — Думаете, шаманы договорятся с ветром? — прокричал в ответ Калесгос, когда, наконец, понял друида. Даже стоя рядом с Малфурионом, ему приходилось кричать. Молодые клены гнулись к земле под силой ветра. Малфурион кивнул. Выглядел он озадаченным и хмурым, и будто вросшим в землю, совсем как могучий древний клен в центре Редута. На миг Калесгосу показалось, что Малфурион знал о ветре нечто большее — друид следил за каждым его порывом. Вот один из шатров в низине сорвался с клиньев и теперь бился на ветру, словно парус, а Малфурион долго, оценивающе глядел на учиненные ветром разрушения. Вдруг из дымного мрака ночи вынырнула белая птица и, не двигая крыльями, словно подхваченная единственно-верным потоком воздуха, опустилась прямо на плечо Малфуриона. Друид стоял не шелохнувшись. Появление совы звучало как ответ стихии, очевидный и бесповоротный, хотя Калесгос и не понимал, каким был вопрос Малфуриона и как вообще можно общаться с ветром. Друид так и не удостоил птицу вниманием. Он больше не глядел даже на Редут — на шатры и деревья, на раненых и погасшие пепелища костров, — и на охваченную драконьим пламенем передовую. Малфурион смотрел на Грим-Батол и на его лице играли желваки. — Ты еще здесь? — резко спросил он Калесгоса, обернувшись вполоборота. — Лети же. Мне нужен орк-шаман Тралл. Означало ли, что остальных шаманов спасать не нужно, Калесгос не знал, а спрашивать не решился. Разберется на месте. Он сменил облик и поднялся в черное небо. Внизу, среди деревьев, петляет огненная река факелов. По его приказу каждый, кто обладал хоть малейшими задатками магии, должен был держаться как можно дальше от передовой. Но сегодня ночью, после разгромной битвы, из Редута бежали не только маги, но и те, кто был совсем далек от волшебства. Королеве Алекстразе нужно собрать новые силы для грядущей битвы с непознанным подземным чудовищем, только где найти их? Пока Калесгос был в Редуте, его не покидало чувство, что за ним следят. Он испытал подобное еще в Грим-Батоле, перед тем, как из раскола поднялся усеянный змеями монстр. Когда в эти дни Калесгос творил магию, чувство западни только усиливалось. Казалось, еще слово заклинания и земля под его ногами разверзнется. Другие маги ощущали то же самое, сказали они, когда Калесгос, по приказу Алекстразы, собрал всех волшебников Редута. Всех, кроме одного. Калесгос хорошо помнил ту встречу. Они только начали собирать данные о подземной твари Грим-Батола, а к Аспекту Земли в тот день еще не вернулись ни голос ни память. Нелтарион был в шатре вместе с Малфурионом и лекарем-пандареном, когда Калесгос посоветовал Алекстразе остановить магию в Гранатовом Редуте ради их же безопасности. — Прошу, займись этим, — кивнула ему Алекстраза. — Собери магов. Объясним им. Покинув королевский шатер, Калесгос сразу направился к шатрам эльфов крови. Многие из них были магами, проще всего начать было оттуда. Но неподалеку от шатра с флагом Луносвета, медальон Азурегоса на его шее, словно еще одно сердце, вдруг запульсировал. Калесгос от удивления остановился, и тогда же из шатра показался высокий статный эльф с золотыми волосами. Стражники почтительно поклонились ему, но он не удостоил их взглядом и устремился вверх по склону. На самой вершине эльф крови, словно ощутив неладное, оглянулся. А медальон на шее Калесгоса задрожал крупной дрожью. Калесгос не последовал за ним. Он вернулся к эльфам крови, а затем в шатер Алекстразы, но из головы не шла реакция медальона. Тиригоса не могла бы выясниться яснее. С того дня эльф крови исчез из Редута, а медальон, в свою очередь, больше не проявлял такого беспокойства. Калесгос посчитал, что рискованней довериться совести предупрежденных об опасности магов, а потому покрыл Редут тонким, словно сеть, охранным заклинанием. Это было слабое заклинание и оно источало ничтожно малые магические силы. Эльф крови, вероятно, успел телепортироваться до того, как Калесгос блокировал магию. Среди погибших в тот день на передовой его не было. Калесгос проверил дважды. Тогда же он рискнул и взобрался на холм, чтобы увидеть, куда так спешил эльф крови. При виде шатра с флагом Орды, стражников и Гарроша рядом с ними Калесгос улыбнулся. Значит, хотя бы орку удалось покинуть Грим-Батол. Внезапное появление короля Штормграда развеяло беспокойство Калесгоса и о судьбе принца Андуина, но заставило задуматься над охранным заклинанием. От Алекстразы Калесгос узнал, что в свое время, перед долгожданной битвой с Грим-Батолом, Королева драконов разослала едва ли не каждому в Азероте по телепротационному камню. Они должны были давать осечку сейчас, но появление Вариана Ринна красноречиво доказывало, что камни по-прежнему прекрасно работают. Калесгос выяснил, что их зачаровала та самая леди Праудмур, о судьбе которой так беспокоился друид Малфурион, но поговорить с ней Калесгос так и не успел. Беспокоился Малфурион не напрасно. Даже возможная гибель леди Праудмур не отменила бы действия телепортационных камней, а уровень ее магии внушал уважение. Калесгосу ничего не оставалось, как усилить охранное заклинание. Он не мог наращивать и дальше его мощь, это было невероятно опасно и непредсказуемо. Вскоре в Редуте были замечены несколько подземных змей, но Калесгос не брался судить, не появились бы они и просто так. Тварь на передовой росла, и никто не знал, как далеко под землей простиралось ее тело и змеевидные отростки. Одно Калесгос знал точно, если нападения на Редут участятся, заклинание придется отменить. И полагаться только на сознательность магов. За этими безрадостными мыслями его и застал Малфурион. И теперь, пока Калесгос летел к дальним вершинам Гранатовой Гряды, он думал об этом снова и снова. И он, разумеется, не забывал о маге из Луносвета. Ведь Калесгос так и не решил, имеет ли он право теперь, став Аспектом, вмешиваться в дела смертных так же просто, как раньше? Он вспомнил времена сражений с Королем Мертвых, когда он еще служил у Королевы драконов в Драконьем Чертоге. Еще тогда он задавался вопросом, а однажды и напрямую задал его Алекстразе — отчего она, обладая даром Титанов, не останавливает войны смертных, ведь кому еще, как не ей, Хранительнице Жизни, по силам подобное? — Мы не приставлены стражами к смертным, — ответила она. — Аспекты наречены Хранителями Азерота. Калесгос летел и думал о шамане из Служителей Земли, которого Малфурион поручил ему доставить в Редут. Друид рассказал, что это была идея Алекстразы, а Калесгосу теперь нужно было внимательнее прислушиваться к мудрым советам Королевы. Он теперь один из Аспектов-Хранителей. Кроме него, никто не поможет шаманам, Алекстраза сразу поняла это. Ведь обычный маг должен обладать хоть малейшим представлением о конечной точке телепортации. Если только он не Аспект Магии. И еще, должно быть, этот орк-шаман как-то важен для Азерота, не только для самого Малфуриона. Он вспомнил, как спросил друида, как шаманы вообще оказались в Подземье. — В каменном своде Подземья был пролом, — ответил Малфурион. — Его пробил Смертокрыл, когда разрушил Столп Мира и освободил заключенные в элементальном плане разрушительные стихии Азерота. Сейчас этот разлома нет. — Он исчез?! Может, это Смертокрыл, как разрушил, так и залатал Подземье обратно, едва не спросил Калесгос, но вовремя спохватился. Еще в шатре Алекстразы, незадолго до спасения волшебницы из Терамора, Калесгосу стало понятно, что с Малфурионом лучше не обсуждать Аспекта Земли. А потом, словно от вопроса о разломе Малфурион понял что-то, чего не понимал раньше, друид взялся за молчаливое общение с ветром, а потом появилась белая сова. Ну, что ж, подумал Калесгос, скоро он и сам поймет, что же произошло в Подземье. Редут оставался далеко позади, и даже огонь на передовой отсюда казался тусклым и слабым. Калесгос стал читать заклинание и, невзирая на смутное беспокойство, прочел его до конца. И оказался в Подземье. Грохот оглушил его. Среди каменных руин шныряли подземные черви — они рыли ходы и ямы, и бесформенные глыбы рушились вниз. Чуть поодаль, полукругом, стояли, замерев и согнувшись, каменные великаны. Калесгос насчитал дюжину. Лишь один великан оставался на ногах, а рядом с ним орк, с ног до головы покрытый пылью, и он казался невероятно крохотным и уязвимым рядом с ожившей горой. В каменном своде Подземья, над его головой, действительно не было видно никаких трещин или дыр — крепкий цельный свод. Это какой силищей надо обладать, чтобы проломить его?... Массивная многоярусная колонна в центре поддерживала каменный потолок. А это разве не Столп Мира, который, со слов друида, разрушил Смертокрыл, удивился Калесгос. Отчего же он тоже оказался целым? Великаны не нападали на него, и Калесгос, решив, что прождал достаточно, расправил крылья и спустился наземь. К этому времени вокруг шамана уже собрались другие, тоже покрытые пылью. Их страх был неподдельным и все еще искажал их лица, Калесгос понял, что трагедия разразилась буквально только что. Поторопись он, они могли бы избежать стольких жертв. Орк-шаман, что стоял в одиночестве рядом с каменным великаном, бесстрашно шагнул к Калесгосу. А ведь он до сих пор оставался в облике дракона. И не собирался перекидываться, он не чувствовал себя здесь в безопасности. Орк сказал: — Мое имя Тралл, я один из шаманов Служителей Земли. Нам нужна помощь. Мы должны выбраться на поверхность Азерота. Вы поможете нам? — Для этого я и прибыл сюда по просьбе Верховного друида Малфуриона. Калесгос решил не говорить, что Малфуриона интересовал один только Тралл. Кроме него, никто не поможет этим шаманам, и он не мог их бросить здесь на произвол судьбы. Тралл поглядел в сторону, и Калесгос увидел еще одну шаманку, бредущую среди камней. Тралл бросился к ней и помог подойти к остальным. Шаманы стояли в нерешительности, оглядывая руины и камни. Каменные великаны по-прежнему не двигались, и было что-то зловещее в их застывших позах. Вдруг послышался грохот, но, сколько Калесгос не крутил головой, так и не заметил, камнепада. Только орк Тралл бесстрастно взирал на каменного великана в центре Подземья. И когда грохот стих, Тралл склонил голову и ответил: — Я верну его в Азерот, Мать-Скала. Мать-Скала кивнула и зашагала прочь, заставляя землю вздрагивать от каждого ее шага. Шаманы во все глаза глядели на Тралла, а потом заговорили: — Ты что, говорил с ней? — Теразан понимает речь смертных?! — Как тебе это удалось, Тралл? Тралл выглядел утомленным, он крепче перехватил руку шаманки возле себя и сказал: — Да, я говорил с ней. Когда Тарион был в Подземье, он объяснил Теразан, как говорить со смертными. Мы не можем терять время, нам нужно покинуть Подземье. Малфурион сейчас в Редуте? — Тралл обратился к Калесгосу. — Да, но мы не перенесемся в Редут, — сказал Калесгос и кратко объяснил шаманам о запрете на магию и чудовище из Грим-Батола, которого влечет магия. — Среди нас есть раненые, — сказал Тралл. — Им будет сложно добраться до Редута, но раз так… — Тралл вздохнул. — Я попробую им помочь. Готовы? — спросил Калесгос и, когда шаманы кивнули, стал читать заклинание. И вот он снова на темной безымянной вершине Гранатовой Гряды, тянущейся на север вдоль границы Сумеречного Нагорья и болотистого края, бесхитростно прозванного Болотиной. Телепортация лишила сил и без того ослабших шаманов. Послышались рыдания. Среди разноголосого хаоса Калесгос на какое-то время потерял из виду шамана Тралла, но вскоре нашел его рядом все с той же орчихой-шаманкой. Тралл усадил ее на землю и, нежно приобняв за плечи, о чем-то шептал, ведомом только им двоим, пока шаманка, не привыкшая к магии перемещения, приходила в себя. Послышались хлопки крыльев. Дюжина лазурных и индиговых драконов из Синей стаи мягко приземлились с краю поляны. Калесгос мысленно поблагодарил их за скорую реакцию и объяснил, что им нужно помочь раненым шаманам добраться до Редута. Драконы переглянулись между собой. «Это невозможно, Калесгос, — телепатически ответила ему Старейшина Ксенегоса. — Редут пал под натиском тварей из Грим-Батола. Все мы покинули лагерь и ушли дальше, в горы, вот почему мы прибыли так быстро. Огонь на передовой погас и больше не сдерживает их наступление». Калесгос слушал их и не верил собственным ушам. День еще даже не вступил в свои права! Прошло едва ли несколько часов! Он поглядел в сторону передовой, но та тонула во мраке. Калесгос так и не нашел оранжевого зарева пламени, зато увидел в небе Малфуриона. При виде друида орк поднялся на ноги. — Малфурион, мне нужна Алекстраза, - сказал Тралл. Друид кивнул и вгляделся в сидящую на земле шаманку. Под его тяжелым взглядом шаманка, словно желая защититься от этого пристального взгляда, обвила саму себя руками, прикрывая живот. Малфурион шумно выдохнул. — Тралл!… — прорычал друид. — Ей не место в Редуте! Шаманка вскочила на ноги. Тралл крепко сжал ее руку и внимательно поглядел на Малфуриона. — Она моя жена и будет рядом со мной. — Здесь война, Тралл! Подумай о ней. Пусть Калесгос откроет ей портал в безопасное место. Так лучше будет. Для нее и для… — его голос сорвался. — Случись что, ты будешь винить только себя, Тралл. Каждый день. До скончания века. — Разве в Азероте еще остались безопасные места? — покачала головой Аггра. — Нам нигде не скрыться от стихий. — Стихии тут не причем, — ответил Малфурион, не глядя на нее, только на Тралла. — Пусть она улетает, Тралл! Аггра притихла, ожидая решения Тралла. Малфурион буравил Тралла взглядом. А Тралла словно озарило: — Джайна? — пробормотал он. — Что-то случилось с Джайной? Друид кивнул. — Она должна улететь, Тралл, — повторил Малфурион глухо. — Так будет лучше. — Но куда?... — пробормотал орк, качая головой. — В Оргриммаре ей будет безопасно, — раздалось из-за их спин. — ГАРРОШ?! — вскричал Тралл. — Привет, Тралл, — кивнул Вождь Орды, подходя ближе. За Гаррошем следовал еще один орк. Может, охранник, подумал Калесгос, но тут орк подал кому-то руку, шедшему позади них, и Калесгос увидел человеческую девушку, а рядом с ней седобородого мужчину в доспехах. К удивлению Калесгоса орк обнял девушку и долго шептал что-то утешительное. Та плакала. — Но как ты оказался здесь, Гаррош? — Тралл все еще не мог оправиться от шока. — Я заключил временное перемирие с Альянсом. Оно продлится до тех пор, пока мы не поможем Королеве драконов одолеть очистить Сумеречное Нагорье от монстров Грим-Батола. Калесгос ощутил на себе взгляд Вождя Орды, но он был в облике дракона, а Гаррош не настолько хорошо разбирался в драконах, чтобы отличить одного синего дракона от другого. — Мне как раз нужен посланник в Оргриммар, которому я мог бы доверять, — буднично продолжал Вождь. — Буду рад помочь тебе и твоей жене, Тралл. Калесгос ощутил, как вздрогнул медальон на шее. Нет, проклятье, он должен оставаться здесь, особенно сейчас, он не может… — Благодарю за доверие, но я должен остаться здесь, Гаррош, — покачал головой Тралл. — Возможно, Аггра могла бы помочь тебе… — Я мог бы передать послание в Оргриммар, Вождь, — сказал Калесгос и вышел из-за спины Малфуриона. Глаза друида расширились от удивления, как и Гарроша, и им было чему удивляться. Калесгос был в облике гоблина. — Да ну? — пробормотал Гаррош, скаля клыки. — Кейлек? — Калесгос — новый Аспект Магии, Вождь, — сказал Малфурион. — Кейлек… — повторил Гаррош и гаркнул: — Так это ты помог оркам с той проклятущей головой! Так и знал, что они не дотащили бы ее сами! — Вы правы, Вождь, — кивнул Кейлек. Гаррош расхохотался, и его смех, должно быть, удивил окружающих, но только не Калесгоса. — Тогда держи это послание и передай его Верховному магистру Роммату, — продолжал заметно повеселевший Гаррош. — Он в заложниках у Альянса, сейчас же его пора освободить и вернуть сюда, на передовую. Сможешь проследить, чтобы он вернулся целым и невредимым, Кейлек? Кейлек принял свиток и кивнул. — Отлично, еще мне нужен портал в Подгород для этого орка. Орк, стоявший рядом с девушкой, выглядел подавленным. Очевидно, это он должен был попасть в Оргриммар, но Калесгос занял его место. Когда Гаррош произнес «Подгород» девушка ахнула, а орк, постояв немного в задумчивости, стянул через голову черную накидку с вышитым серебряным солнцем и протянул накидку девушке. — На память обо мне, Лорна, — сказал орк девушке на чистом всеобщем. — В Подгороде она мне ни к чему. Сильвана прекрасно знает, кто я такой. Глотая слезы, девушка взяла накидку и, коснувшись волос, протянула орку тряпичную красную розу. — На память обо мне, Парук, — сказала она. Титаны всемогущи, думал, глядя на них, Кейлек, к кому искривлению судеб привело его необдуманное решение вот так предстать перед Гаррошем. К чему он столько времени рассуждал о мудрости и правильности, если с такой легкостью нарушил собственные правила? Он поглядел на свиток, что сжимал в коротких зеленых пальцах. Гаррош, тем временем, написал на клочке бумаги, вытащенной из-за пазухи, еще одно послание для королевы Подгорода и передал орку: — Держи, Парук. — Парук? — переспросил Тралл, словно припоминая что-то далекое. — Приветствую, Вождь Тралл, — отозвался Парук. — Когда-то я отправился в Подгород по вашему приказу, — добавил он с горестным вздохом. — Ты вернешься в Оргриммар, Парук, обещаю тебе, — сказал Гаррош и сварливо добавил. — И тебе, наверное, неизвестно, но Тралл теперь шаман. Парук не выглядел воодушевленным, когда принял свиток. Гаррош хлопнул его по плечу и кивнул Кейлеку, мол, можно приниматься за дело. Почему Гаррош так быстро согласился заменить одного посланника на другого, думал Кейлек, пока творил магию. Почему вообще решился довериться… Аспекту Магии, понял он. Все дело в его силах! А еще Кейлек понял, что все это время Гаррош не пребывал в неведении, как ему казалось, пока он мучился дилеммой рассказывать ли Вождю о своих подозрения или нет. В чем-то Гаррош и сам подозревал Верховного Магистра Луносвета, какие-то планы у него имелись и без вмешательства Кейлека. А значит… Кейлек отступил на шаг назад от сотворенного портала в Подгород. Орк Парук шагнул в него смело, не оглядываясь и не прощаясь. С таким выражением лица обреченные на смерть идут к виселице. — Прощайте, лорд Фордринг, — сказал Парук седобородому и исчез в портале. Кейлек, конечно, нарушил планы смертных и что-то, возможно, изменил в судьбе этого орка, Парука, но отныне он ни во что вмешиваться не будет. Он приглядит за Ромматом и доставит его в целости и сохранности в Редут, ведь именно об этом его просил Гаррош. То, что по силам Аспекту Магии, не по силам обычному орку, даже не расположенному к магии. Вот почему Гаррош согласился так быстро. Лорд Фордринг подвел плачущую девушку. — Лорне нужно отправиться в Дарнас. Это острова ночных эльфов, — сказал он. Кейлек кивнул и принялся за очередное заклинание. Беспокойство шевельнулось внутри него. Слишком много магии. Портал был открыт. Мужчина прощался с девушкой и прощание затягивалось. Кейлек заметил, как другие синие драконы стали затравлено оглядываться по сторонам. Они тоже чувствовали это. Скорей же! Лорна шагнула в портал. Оставался Оргриммар. Тралл поцеловал жену. — Так будет лучше, — прошептал он. Шаманка не ответила. Кейлек стал читать заклинание. Земля дрогнула. Наученные горьким опытом синие драконы сразу поднялись в воздух. «Заберите шаманов!» — напомнил им Кейлек. Воздух уже дрожал, волшебство должно было вот-вот связать Дуротар и Сумеречное Нагорье, но не тут-то было. Слишком много магии. Что-то черное и гладкое, похожее на панцирь, выросло из-под земли, будто все это время ждало, затаившись, нужного мига и вот он настал. Кейлек тут же провалился по пояс в землю и что-то потянуло его вниз, в темную сырость. Он увидел, как перед ним возник деревянный тотем шамана и услышал крик: — Хватайся! — шаманка лежала рядом с тотетом на животе и протягивала ему руку. Он мог бы перекинуться в дракона, посадить ее и седобородого — кстати, где он? — на спину и улететь дальше, чтобы открыть портал там. Им нужно попасть в Оргриммар. Но она слишком близко, и он неминуемо заденет ее крыльями. Кейлек слышал шипение и щелканье, периферийным зрением видел вспышки, без сомнения, от волшебных стрел. Здесь не было запретов и охранных заклинаний… Он собирался надеяться на сознательность магов? Еще одна ошибка. Кейлек схватился за протянутую руку, выкарабкался наверх, заметил лорда в доспехах. Тот разрубил надвое двуручным мечом черную змею и принялся за следующую. — Сюда! — крикнул Кейлек и побежал, не оглядываясь. В небе метались тени драконов. Кейлек перепрыгнул через древесные вьющиеся по земле корни, без сомнения, друидические, Малфуриона, затем прыгнул в сторону и ускорил бег. Это напомнило ему о том, как он убегал от черных склизких клубочков в лесах возле лагеря Драконьей пасти. Но ведь обстоятельства изменились! — Стойте там! — крикнул Кейлек своим спутникам и резко свернул в бок, пробежал еще немного, где и сменил, наконец, облик. Он заметил, как шарахнулась в сторону шаманка, едва не сбив с ног закованного в латы Фордринга. Они вместе бросились к Калесгосу. Он подставил им крыло и, помогая друг другу, они взобрались к нему на спину. Затем Калесгос взлетел. Он увидел вершины красных кленов Редута. Те тонули в пламени. То тут, то там лес освещали вспышки шаманов, друидов и, конечно, магов. Десятки драконов атаковали тварей с небес и, хотя красные, синие и зеленые, все еще держались обособленно от хроматических, в битве с общим противником они действовали на удивление слажено. Калесгос сосредоточился на заклинании. Он мог открыть портал и в воздухе, по сути, ему, как дракону, было все равно, чаще он открывал их на земле только ради смертных. От применения магии беспокойство снова усилилось. До этого тварь будто потеряла его из виду, но теперь, когда он снова принялся за волшебство, то скрытое в недрах земли, снова сосредоточило свое внимание на нем. Возможно, он поступил правильно, вмешавшись в планы Вождя Орды, вдруг подумал Калесгос. Иначе ни один посланник так и не добрался бы до Дуротара и армий Орды и Альянса, столь необходимых сейчас Редуту. Это война против непознанных сил Грим-Батола угрожает всему Азероту. Чем больше магии, тем он сильнее и если это чудовище не остановить, однажды магия в Азероте станет запретной. Опасной. Гибельной. И это он, Калесгос из лазурной стаи, как избранный Хранитель Магии, умрет первым, когда тварь в следующий раз доберется до него. А она доберется. Зеркало портала мигнуло, заклинание было окончено. Магия стихла и угрозы в сознании Калесгоса — тоже. Он в последний раз глянул на разворошенную змеями землю, сглотнул и устремился к порталу вместе с шаманкой и человеком на своей спине.