Кориалстраз повел Алекстразу по деревянным ступеням, что оплетали ствол могучего из кленов Редута. Среди широких ветвей лепились друг к другу небольшие деревянные дома. Кориалстраз посчитал, что здесь исходящая от земли угроза будет меньше. Но первой, вместо короля Альянса и Вождя Орды, перед Алекстразой неожиданно появилась Изера.
— Я начинаю ритуал, — сказала она.
Алекстразе была хорошо знакома эта суровая решимость в изумрудных глазах. Если нападения змей еще можно остановить, от них, в конце концов, можно убежать, да хоть и на другой конец Азерота, если на то пойдет, то от Изеры убежать нельзя. У Алекстразы нет разумных объяснений, кроме видений. Для Изеры они ничего не значат, она верит словам бронзового дракона.
Алекстраза не успела ответить, услышала, как распахнулась дверь. Следом за королем Штормграда вошел принц. Изера тут же исчезла, так же внезапно, как и появилась. Ни Вариан, ни принц даже не успели заметить ее. Затем в дом на дереве поднялся Вождь Орды в сопровождении одного орка.
Каждый делал вид, что совершенно не замечает другого.
— Вы заключили перемирие в Нордсколе, перед решающей битвой с Королем Мертвых, и вы должны сделать это вновь. Редут не справится без вашей помощи, — обратилась Алекстраза к человеку и орку.
Король Мертвых был прямой для них угрозой, тогда как твари с передовой Грим-Батола оставались угрозой лишь для обитателей Сумеречного Нагорья и не для Азерота, прямо заявил Вариан Ринн. Гаррош кашлянул, явно соглашаясь с человеком, хотя и не посмел высказать этого вслух. За спиной короля Вариана стоял его сын, и он не глядел на орка с холодным презрением, как его отец. Если бы Штормградским королевством правил этот мальчик…
Однажды так и будет, думала Алекстраза, и, возможно, тогда в этом мире станет немного меньше взаимной ненависти и смертей, к которым она приводила.
— Древние Боги угрожают всему Азероту, король Вариан, не одному только Сумеречному Нагорью, — ответила Алекстраза.
Она уловила, как при упоминании Древних Богов принц Андуин беспокойно оглянулся на входную дверь, словно один из слуг или сам Древний могли появиться здесь.
Заговорил Гаррош, и переводчик послушно перевел его слова. Алекстраза и без перевода понимала орочий, как и любой другой язык Азерота, переводчик был данью вежливости для короля Вариана.
— Но вы ведь остановили Н-Зота и Культ Сумеречного Молота, что поклонялся Древнему? — произнес на безупречном всеобщем молодой орк.
Остановили, подумала Алекстраза, но какой ценой…
— Hangh’ear! — вдруг прорычал Гаррош.
Король Вариан ощетинился, как волк перед прыжком.
— Что тебе надо, орк? — его рука легла на рукоять меча.
— Мой кинжал, отец! — ответил принц Андуин. — Они рядом!
Кинжал на поясе принца источал бледное сияние.
— Твой кинжал реагирует на тварей? — переспросил король.
— Лед освящен самим Светом, отец. Еще в Грим-Батоле. Я ведь рассказал тебе! Неужели ты до сих пор не веришь мне?
Деревянные доски под их ногами заскрежетали.
— Вниз! — крикнул Вариан.
— Поздно, — ответил Гаррош, выглядывая в окно. — Они ползут по дереву. Сюда.
— Стражники остановят их. А я повторю свой вопрос — присоединитесь ли вы к нашей битве против чудовища?
Они обернулись к Алекстразе. На лицах замешательство и тревога, кажется, они удивлены, что она вообще вернулась к этому вопросу. Нападение тварей им на руку — и королю, и Вождю хотелось бы, чтобы эти прерванные переговоры так и не возобновлялись.
— Орда поможет драконам, — сухо оборонил Гаррош.
— Альянс на вашей стороне Королева, — в тот же миг согласился Вариан Ринн.
— Благодарю вас обоих, — кивнула Алекстраза.
Тогда ей казалось, что самое важное достигнуто, а змей действительно остановят стражники, несущие караул на нижних ветвях. Она никак не ожидала увидеть Кориалстраза и услышать, что Редут пал. Нужно спасаться бегством.
Ее бегство окончено, думает Алекстраза, и шелковая трава мягко пружинит от каждого ее шага. Портал, созданный Изерой, возвышается над безмятежными лесами Изумрудного Сна, темный и хмурый, словно смерч. Масштабное заклинание, призванное сохранить жизнь Азерота. Изера ждала этот миг едва ли не целое тысячелетие, а Алекстраза собирается помешать ей.
Нет, Ноздорму не ошибался. «Мальчик-дракон должен покинуть Грим-Батол», сказал он.
Ее бегство от видений и кошмаров, от правды, скрытой за игрой слов, окончилось здесь, на равнинах Изумрудного Сна.
Не на пиках Гранатовой гряды, куда они устремились, когда поняли, что им не одолеть без подкрепления чудовище, которое выбралось из-под земли, расшвыривая палатки и красные клены.
К тому часу в Редуте собралось множество драконов Азерота, и когда твердая земля вдруг превратилась в топкое болото, а красные клены утратили опору и рухнули, именно драконы спасли смертных. Они устремились дальше, в горы Гранатовой Гряды, где создали временный лагерь, а король Альянса и Вождь Орды, наконец, подписали решение о временном перемирии, хотя закрепить перемирие рукопожатием не пожелал ни тот, ни другой. Горящему кинжалу принца король Штормграда поверил быстрее любых слов. Вдали от Редута его сталь погасла.
Окруженная притихшей природой Изумрудного Сна, идеальной и нерушимой, Алекстраза вспоминала, как отдавала приказы и, склонившись над картой Нагорья, сверяла план действий с человеком и орком, а светловолосый принц переводил взгляд с одного на другого и изредка качал головой.
Вариан передал послание для армии Альянса лорду Фордрингу, а Гаррош — через орка-переводчика. Малфурион сказал, что поможет найти им Калесгоса. Заслышав имя Аспекта, Гаррош и Андуин обменялись многозначительными взглядами, после чего Вождь Орды решил, что отправится к Аспекту вместе с послом.
Все эти дни крепость рушилась у них на глазах, думала Алекстраза. Скрытое под ней чудовище ворочалось, стремясь обрести свободу, и оно вырвалось бы раньше. Тарион остановил его. Тарион дал им время, чтобы они, наконец, поняли правду.Хотя она была очевидна, с самого проклятого начала, когда Ноздорму недоумевал, почему мальчик повелевает не только стихией земли, но и остальными. Конечно, Ноздорму знал и скорей всего намеренно акцентировал их внимание на этой способности Тариона. Но почему он так и не стал полноценным наставником, почему не объяснил Тариону происходящего и последствий, Алекстраза не знала. И теперь никогда не узнает.
Но сколь очевидной не была бы правда, ни один из них — ни Алекстраза, ни Малфурион, — не смирились с ней, пока не услышали ее из уст шамана Тралла. По сути, это сами стихии Азерота, до этого никем непонятые, передали через Тралла сокрушающую истину.
Она понимает теперь, что пытался объяснить им запертый в крепости мальчик-дракон.
Но Малфурион не для того спасал шаманов, нужно было, чтобы лучшие из них усмирили разбушевавшиеся стихии. Наступивший к тому времени рассвет скрылся за пеленой дождя — небо мрачнело, темнело и жалось к земле под тяжестью свинцовых туч. Шквалистый ветер сбивал с ног. Править дирижаблем в такую погоду было сущим самоубийством, но другого шанса у них не было. Малфурион надеялся, что шаманам удастся усмирить хотя бы ветер.
Малфурион к тому часу мало походил на себя прежнего, обычно сдержанного и замкнутого, думала Алекстраза. Малфурион многое сделал, чтобы восстановить связь со стихиями, но теперь все его старания шли прахом. Стихии снова вырвались из-под контроля шаманов, как и в дни предшествовавшие Катаклизму.
По крайней мере, огонь и ветер, сказали шаманы Редута, отныне не повинуются смертным. Больше они объяснить не смогли, и Малфурион, надеялся, что хотя бы Тралл добьется ответа у стихий.
Долгие дни, после Катаклизма и разрушения Столпа Мира, шаманы и друиды восстанавливали связь со стихиями, словно бы по крупицам. Алекстраза помнила, как пробудившись из Изумрудного Сна Малфурион тут же бросился на Темные Берега, земли ночных эльфов, где буйствовал лорд ветров. Аль-Акир сбежал, а Малфурион устремился в Хиджал и там остановил наступление Рагнароса на Древо Жизни Нордрассил. Совершил невозможное, когда обратился к героя древности, легендам, таким как Ремулус и Тортула, обитавшим в этих лесах. Силами друидов дал бой Рагнаросу на Огненной Передовой и тем спас от уничтожения леса Хиджала. Именно Малфурион первым принял решение отправить шаманов в Подземье, чтобы наладить отношения с Каменной Матерью Теразан.
До того, как Тарион заявил о себе, Малфурион вел битву и побеждал. Теперь его преследовали одни только неудачи.
Малфурион стал держаться подальше и от Алекстразы, когда понял, что ненависть к черному дракону больше не сжигает ее сердце воинствующим пламенем. Он не находил в себе сил простить того, по чьей вине в Азерот воцарился хаос. А еще, по чьей вине опять же, едва не погибла Джайна Праудмур.
Алекстраза пыталась заговорить с ним об Аспекте Земли, которого Малфурион упорно звал Смертокрылом или же просто избегал его имени, но он не стал ее слушать. Сказал, что они собрались здесь не для того, чтобы обсуждать его душевные метания. Они должны выслушать Тралла.
И Тралл сказал:
— Стихии заключили новый договор, новую связь, какая никогда не удавалась смертным шаманам, — сказал он. — Первым стал Лорд воды Нептулон, когда помог пандаренам и Джайне с Тарионом выбраться из Пандарии. Вторым стал лорд ветров Аль-Акир. На Лунной Поляне. Ты тоже был там, Малфурион, и видел это собственными глазами. Аль-Акир считался самым слабым из четырех Лейтенантов Древних Богов, вот почему Рагнарос убил его первым. Последней была стихия земли. Теразан страдала из-за разрушений, учиненных Смертокрылом. Она искала спасения от той боли и хотела восстановить целостность Подземья. Сейчас в Подземье новый Столп Мира, а Теразан больше не терзается муками. Три стихии Азерота разделили силу с сыном Смертокрыла, а для огня у Тариона просто не осталось времени. Тарион стал Хранителем Стихий Азерота. Первым в своем роде и первым, кого стихии выбрали добровольно. Я видел собственными глазами, как Тарион воздвиг новый Столп Мира.
— И что это значит для нас? Для всего Азерота? — спросил Малфурион.
— Если стихии лишатся своего Хранителя, мир ждет хаос. Рагнарос доберется до остальных Лейтенантов. Сейчас шаманы не могут договориться с ветром, элементали воздуха растеряны и не соблюдают иерархии, они озлоблены и сражаются даже друг с другом. Если подобное случится и с остальными стихиями, то Азерот погрузится в первозданный хаос. Таким был Азерот до прихода Титанов, когда стихии самозабвенно сражались друг с другом на потеху Древним. И он может стать таким вновь.
Вот она — правда, виденная Малфурионом собственными глазами, в которую он это время отказывался верить. Да, Верховный друид, тебе придется смириться, что больше ты ничего не можешь сделать для Азерота. Пора уступить место новым героям и, возможно, простить врагов, как бы трудно это ни было, так сказала ему Алекстраза. Малфурион долгое время ничего не отвечал, глядя вдаль, на Грим-Батол, сейчас скрытый пеленой дождя.
— Но как? — выдохнул он, наконец.
Он принял правду, поняла Алекстраза. Хотя бы часть ее.
— Я знаю, как, — ответила Алекстраза.
И вот она идет по поросшим густой травой равнинам Изумрудного Сна, идет по лугам, усыпанным желтыми цветами. Судьбоносный портал остался позади нее. Она не оглядывается, она даже не посчитала нужным рассказать Изере о новом, Пятом Аспекте.
«Мальчик-дракон должен покинуть Грим-Батол», сказал Ноздорму, и он, конечно же, был прав. Как и в том, что Нить Жизни должна оставаться в безопасности. Раньше Алекстраза не представляла, как совместить эти два, противоречащих друг другу выражения.
Теперь она знала.
Алекстраза шла вдоль берега озера, пока не нашла его, седого пандарена, сидящего на поваленном бревне. Ветер ерошил его белую шубу. Даже здесь ветер. Она села рядом и тоже посмотрела на воду. Озеро перед ними шло мелкой рябью, и кувшинки покачивались на широких листьях.
— Что привело вас ко мне, Хранительница Жизни? — тихо спросил седой пандарен.
— Мне нужна Азаро-Та, Кейган-Лу, — ответила она.
***
Теразан не знала, когда неведомая сила оставит Старших Сыновей и будут ли они ей верны, когда обретут свободу, или же вернутся к мятежному сопротивлению. Когда синий дракон исчез вместе с шаманами, черви Подземья уже растащили руины Храма Земли. Больше ничто не напоминало о смертных и их пребывании здесь. Не на что было смотреть.
Мать-Скала повернула обратно, к Каменному Трону. Она чувствовала себя уязвимой здесь, на открытом пространстве. Но выбора ей не оставили.
Она различила потрескивание пламени позади себя, и спину обдало опаляющим жаром огня.
Он пришел. Ее время вышло.
***
— Рагнарос в Подземье, — прошептал Тралл, открывая глаза.
При этих слова Служители Земли вскочили на ноги и принялись затаптывать пламя костров и забрасывать угли землей.
— Разве это поможет? — спросил Малфурион.
— Мы будем обращаться к стихии земли и рядом не должно быть огня, — объяснил Тралл. А поможет или нет, он и сам не знал.
Они не говорили о Тарионе. Малфурион не желал обсуждать это, что было довольно-таки глупо со стороны мудрого друида, как считал Тралл. Но Малфуриона было не переспорить. Упрямство с каким он шел к своим победам, теперь работало против них самих.
— Где Джайна? — в который раз повторил Тралл. — Ты так и не ответил.
— Смертокрыл выжил, ты знаешь?
Пришел его черед удивляться. Он не знал. Значит, вот что скрывалось за необъяснимой на первый взгляд злостью Малфуриона.
— И где он сейчас?
— Вероятно, рядом с ней.
Так ненавидящие друг друга родители делят любимого ребенка, подумалось Траллу.
— Малфурион?
— Что?
— Я так и не поблагодарил тебя. Ты был прав, Аггре здесь не место. Она ведь…
— Не надо.
Тралл кивнул:
— Все равно спасибо.
Малфурион промолчал.
— Ты уверен, что он спас ее из Редута? — продолжал Тралл. — Ты видел его здесь?
— Да.
— И Джайну?
— Джайну не видел.
— Проклятье, Малфурион! Где же тогда Джайна? Почему ты уверен, что она в безопасности? Если к тому же говорил мне, что она без сознания!
— Джайна в безопасности.
— Да почему ты так уверен в этом?
— Сам посмотри, — он указал рукой на дальнюю вершину. Та терялась в тумане.
— Что там?
— Хроматические драконы, Тралл.
— Так они и раньше там были? Какая связь? — спросил Тралл и осекся. Потому что осознал, наконец, то, что видел.
Хроматические драконы действительно восседали на вершине с самого появления Тралла, он удивился их присутствию, но не более того. Пелена дождя не давала разглядеть их хорошенько, а Тралл, после разговора с Алекстразой, рассказал шаманам о нависшей над Подземье угрозой и обратился мыслями к Теразан.
Малфурион оставался все это время рядом с ним. Но смотрел только на вершину, как теперь понимал Тралл. Потому что друид хотел быть там, но не мог.
А Джайна действительно могла быть только там. Ради кого еще Аспект Земли мог отдать такой приказ хроматический гвардии? Самого черного дракона Тралл не видел, потому что, вероятно, он был в смертном облике и рядом с ней, как решил Малфурион. Под защитой жестких драконьих крыльев, укрывающих от дождя и ветра на обособленной от остальных вершин.
Тралл устремился туда.
— Уговаривать тебя я не буду! — сказал он напоследок друиду
Малфурион, конечно же, не сдвинулся с места. Но Траллу показалось, что он улыбнулся.
