Санитар

Как это всегда бывало с Вершининым на следующий день после бурно проведенной ночи, голова болела страшно. Странная, но уже достаточно привычная боль. То тупая, ноющая, такая, словно накануне ударили пыльным мешком, то резкая, колющая. Приходить в себя было трудно. Они почти не спали, по крайней мере, Паша не мог вспомнить, когда он лег в постель. Он просто внезапно очнулся на диване и понял, что уже утро. Отправить оставшихся гостей Вершинин сумел только к одиннадцати. Такие же ослабленные, усталые, вялые и раздраженные, как и он, они разошлись по своим домам. Хмуро оглядев страшный бардак, Паша тяжело выдохнул. Еще два часа выходного дня ушло на то, чтобы привести квартиру хотя бы в относительный порядок. Благо, никто ничего не разбил и не сломал. В горле было сухо. «Вообще жесткий сушняк» - как бы выразился Горелов. Ни ледяная вода из холодильника, ни что другое от этого спасти не могли. Веки у Паши слипались, и он часто и долго зевал. Энергии было мало, и ее нужно было восполнить. С невероятным наслаждением и облегчением он завалился на мягкую кровать, закрывшись одеялом с головой. Он уснул буквально через пару минут и проспал долгим и сладким сном... Он чувствовал, как его шею обнимают худые несмелые руки. Чьи-то губы целовали его, чьи-то волосы щекотали его лицо. Едва уловимый, витал в воздухе нежный цветочный аромат. Он хотел открыть глаза и увидеть девушку, что вновь явилась к нему во сне, но она ускользала от него. С закрытыми глазами он шарил руками в воздухе и ловил лишь одну безграничную пустоту… Этот же самый сон. Снова. Уже второй день подряд. Проснулся Вершинин, когда на улице уже стало темнеть. Резко вскочив с кровати и встряхнув головой, он судорожно нащупал руками будильник и поднес его к лицу. Было около семи вечера. Вздохнув, Паша поставил часы на место и с минуту сидел неподвижно, обхватив голову руками. Тщетно он пытался вспомнить то, что видел во сне. Затем ему стало холодно и, вздрогнув, он быстро натянул одежду и ушел на кухню. Заглянув в холодильник, он с досадой понял, что есть было нечего. Все съедобное гости буквально смели еще утром. Парочкой жалких листьев салата нельзя было накормить голодных и усталых родителей, которые должны были приехать где-то через час. Вершинин задумчиво почесал затылок и подошел к выходу. Его взгляд вновь задержался на двух одинаковых коричневых куртках, и какие-то смутные воспоминания о вчерашнем разговоре с Гореловым возникли в его голове, но тут же их сменили другие мысли. Не в силах сконцентрироваться на чем-либо, Паша просто накинул одну из курток и сел на маленький диванчик у входа, лениво натягивая на себя кроссовки. Справившись с вываливающимися из пальцев шнурками, он взял родительскую банковскую карту и ключи. Вскоре он уже был на улице. В супермаркете было на удивление пусто. Вечером в выходные все, очевидно, сидели по своим домам, наслаждаясь последними часами отдыха. Смотрели телевизор, зависали в Интернете, смутно осознавая, что грядущий понедельник — самый тяжелый день недели, начало трудовых будней: перед ним нужно было расслабиться всласть. Вершинин рассеянно оглядывал ломящиеся от продуктов полки и наконец решил не маяться и остановиться на пельменях. Куда же проще? Положил их в кипящую воду и подождал. Никаких лишних усилий. Идеальный ужин для ленивых. Он покрутил пару разных пачек в руках, прикидывая, какие пельмени повкуснее, но затем решил, что по сути, все они одинаковые и взял первую попавшуюся упаковку. Когда Паша возвращался обратно, стало совсем темно. Московское глухое беззвездное небо отливало чуть красноватым оттенком от тысяч горящих в городе огней. Дышалось легко и свободно. От мокрого асфальта в воздух поднимался тяжелый пар, ощущался чисто осенний приятный запах прелой листвы. Вершинин дошел до небольшого парка, раскинувшегося перед его домом. Пусть в Москве строились все новые и новые дома, но маленькие островки природы продолжали свое существование. Правда, лишь до тех пор, пока кому-нибудь из богатого населения не приходило в голову скупать землю под очередную стройку. Но пока деревья стояли. Жители окружающих домов были весьма этому рады: в хорошие деньки здесь часто гуляли женщины с колясками, на стареньких лавочках допоздна сидели влюбленные парочки, хотя иногда их место занимали представители иного слоя общества, которые предпочитали не мирно беседовать, а распивать спиртные напитки, сопровождая все отборной бранью. В такое время в парке лучше было не показываться. Но сейчас на лавках никого не было. Тысячи крупных капель дождя искрились на скамейках, отбивая любое желание на них приземлиться. Повсюду под ногами были глубокие лужи, а редкие фонари едва освещали пространство впереди. Паша медленно шел через парк, слушая музыку в наушниках - "Attack Attack! – The Wretched". Вершинин непроизвольно качал головой в такт и щелкал пальцами свободной от мешка с продуктами левой руки. Он чувствовал себя весьма непринужденно и расслабленно. Когда он дошел до середины парка, мелодия затихла, и он отчетливо услышал ровные шаги за собой, но вот загремела новая песня, и он вновь забыл обо всем. Вокруг было пусто. Когда песня закончилась, и наступила пауза, растянувшаяся в несколько секунд, Вершинин уже четко услышал размеренные шаги совсем недалеко сзади. Он невольно ускорился. Удары чужих ботинок об асфальт ускорились в ответ. Но вот зазвучал новый трек и Паша, нахмурившись, засунул руки в карманы брюк, продолжая идти вперед. Он прошел еще несколько метров, как вдруг странное предчувствие дало сигнал: «Остановись!». Вершинин послушался и замер на месте. Расправив плечи и чуть задрав подбородок вверх, Паша медленно повернулся вбок и от неожиданности отпрянул назад. - Ой, - вымолвил он невольно, заметив, что буквально в шаге от него одновременно с ним остановился человек. Его лица сначала не было видно, но затем он вышел на свет. На лице неизвестного сквозила улыбка, более напоминавшая собой усмешку. Мужчина сказал что-то, но Паша только увидел, как шевелятся его губы. Вершинин вытащил один наушник. - … не ожидал ты меня наверно встретить, парень. Да, - неизвестный пристально осмотрелся по сторонам, совсем не глядя на Вершинина, - ты, смотрю, живешь дальше, как ни в чем не бывало? Ну да, ну да... А впрочем, что же тебе еще делать? - он досадливо хмыкнул, - а неплохо вы тут устроились, согласен. Техники столько, продукты, одежда – все, считай, есть. Все так, как ты мне тогда говорил, - мужчина несколько нервно качнул головой набок, и затем его лицо из насмешливого стало серьезным, - но я, как ты понял, не за этим сюда пришел, - мужчина посмотрел прямо в глаза парня. - Вы кто? – хрипло промолвил Паша, нахмурившись. Невольно он отметил возникшее странное ощущение, что уже где-то слышал голос собеседника, но он тут же отмахнулся от создавшейся догадки, - вроде мы не знакомы. Неизвестный как-то странно посмотрел на него. - Не придуривайся, - мужчина досадливо нахмурился в ответ, - мне нужен прибор, Паша, - без лишних слов перешел к делу незнакомец, - и ты скажешь мне, где его взять. Пару секунд Вершинин настороженно вглядывался в лицо неизвестного, понимая, что никогда не видел его раньше, но вновь где-то на грани подсознания промелькнула странная мысль о том, что он знает этого человека. Паша внимательнее посмотрел на фигуру мужчины. Шестое чувство незамедлительно дало сигнал тревоги. - Вы, наверное, ошиблись, извините, - Паша натянуто улыбнулся и, развернувшись, собрался идти дальше, как вдруг почувствовал, как мужчина взял его за локоть. Вершинин стиснул зубы и, повернув голову, вновь посмотрел на неизвестного. Ему стало явно не по себе, но он никак не выказал этого внешне. - Далеко собрался? – спросил мужчина, и вновь промелькнувшая улыбка спала с его лица. - Руку отпустите, – сказал Паша предательски дрогнувшим голосом и, дернувшись, вырвался из хватки. Неизвестный недобро прищурился. Паша успел заметить, как его руки сжались в кулаки. - Я же только поговорить хотел, - мужчина нервно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, - Не хочешь? Ну как знаешь, - в пристальных холодных глазах неизвестного блеснул недобрый огонек, челюсти его плотно сжались. Предчувствие не было нужно: сработал врожденный инстинкт самосохранения. Вершинин отступил несколько шагов назад, не сводя внимательных глаз с силуэта мужчины. Тот промолвил что-то еще насмешливым тоном, наклонил голову чуть набок, и вдруг, резко соскочив с места, быстрым движением преодолел небольшое расстояние между собой и парнем. Успевший сориентироваться Паша в мгновение сложил руки в защитном жесте, но даже это не помогло ему, когда со всей силы ему был нанесен удар в живот. Вершинин даже не вскрикнул, он смог только лишь глухо выдохнуть, когда страшная боль согнула его пополам. Под звучащий во всю громкость трек в правом наушнике он почувствовал новый болезненный удар, и вскоре неизвестный как щенка схватил его за шиворот и поволок за собой вглубь парка, подальше от света фонарей. Паша инстинктивно задергался, пытаясь вырваться из стальной хватки, он прокричал во все горло, за что получил в зубы. Рот заполнило что-то вязкое. Вершинин ощутил металлический привкус: кровь. - Отпусти, псих! – прохрипел он, вцепившись ногтями в чужие холодные руки. Внезапно его с силой и грубо толкнули, и Паша упал на землю. Все тело прорезала глухая боль. Вершинин судорожно выставил руки перед собой и, опираясь на них, постарался встать, но тут же получил удар в спину, сваливший его обратно на мокрую землю. - Тихо сиди, - прошипел сквозь зубы неизвестный и навалился коленом на плечевой сустав правой руки парня. Наушник выпал из уха Вершинина. Паша чуть дернулся вперед, пытаясь высвободится, но от этого его положение стало только хуже. Неизвестный схватил его правую руку и отточенным движением заломил за спину. Страшная боль пронзила его плечо и, не в силах контролировать и сдерживать себя, Вершинин открыл рот, чтобы закричать во все горло, но мужчина мгновенно зажал его рот рукой и заметно ослабил хватку. На несколько секунд Пашу словно вырвало из реальности. Перед глазами все плыло, в голове шумело, глухими бешеными ударами отдавались в ушах удары сердца. Через минуту он несколько пришел в себя. Неизвестный едва держал его руку, но у Вершинина не было сил, чтобы пошевелиться. Он с трудом разомкнул сжатые на мгновение веки и осмотрел пространство перед собой. Он видел лишь темные силуэты деревьев. Паша слабо пошевелил головой, пытаясь отделаться от ладони, закрывшей половину его лица. - Сейчас я отпущу руку, - услышал он над своим ухом сухой жесткий голос, - и мы с тобой поговорим, ладно? Ответишь на пару вопросов, и я тебя отпущу, не беспокойся, - Вершинин максимально скосил судорожно распахнутые глаза, пытаясь увидеть выражение лица мужчины, но тот был полностью в тени, - моргни, если понял, Паша. Вершинин пару секунд пытался понять, что ему только что сказали, а затем медленно моргнул. Ладонь оторвалась от его рта. - Помогите!!! - заорал он, и тут же пожалел. Правую руку вновь ударило страшной волной боли, и неизвестный, схватив Пашу за волосы, ткнул его лицом в землю. - Да что ж мне делать-то с тобой? – услышал Вершинин усталый голос мужчины. Паша всхлипнул от боли и попытался повернуть голову. От холодной сырой земли пахло гнилой листвой. Грязь размазалась по лицу, из разбитой губы теплом ручейком струилась кровь. Страшным усилием Вершинин вывернул шею и вновь смог увидеть окружающее пространство, - успокоился? – спросил неизвестный несколько насмешливо, - вот и отлично. - К-к-кто вы? – с трудом выговорил Паша, ощущая, как скрипит песок на зубах. - Брось.Ты же и так знаешь, - неизвестный еще ослабил хватку, - Сергей Костенко, КГБ СССР, - ответил он после паузы, - Теперь вспомнил? Вершинин промолчал. Имя неизвестного ни капельки ни прояснило ситуацию. Невольно Паша ощутил предательское липкое ощущение страха, холодной волной пробежавшее по спине. Нужно было выбираться. Срочно. Собравшись с силами, Паша вымолвил деланно спокойным голосом: - Отпустите, пожалуйста. - Где прибор перемещения? – проигнорировав просьбу, уже достаточно жестко спросил Сергей. - Я не знаю, - Вершинин с трудом сглотнул и опасливо покосился на нависший над ним темный силуэт. - Как мне вернуться назад? - Я не знаю, о чем вы. Сергей глубоко и напряженно выдохнул. Паша замер и вдруг зажмурился от новой короткой вспышки боли в руке. На глазах его невольно выступили слезы. Через секунду мужчина прекратил пытку. Вершинин перевел затуманенный взгляд на дорогу, едва видневшуюся из-за стволов деревьев и увидел яркий свет фар. Знакомые очертания машины, едва заметное постукивание разболтавшегося багажника… Он не мог не узнать шум мотора автомобиля, неторопливо едущего в сторону его двора. «Отец!» - проскользнула невольная и отчаянная мысль. Все остатки внимания сконцентрировались на ней. Он безотрадно зацепился глазами за темный силуэт автомобиля, уезжающего прочь. В нем могло быть его спасение. Вершинин напрягся всем телом. - Как мне выбраться отсюда? – вновь спросил офицер КГБ, оглядывая пространство вокруг настороженным взглядом. Он начинал заметно нервничать. - Отец!!! Папа! – внезапно выкрикнул Паша, вытянув голову вперед, что есть силы. Слабая надежда на то, что его услышат, что ему придут на помощь, на мгновение вспышкой зажглась в его голове. Это был непредсказуемый, резкий, но глупый поступок. Сергей чертыхнулся себе под нос от неожиданности и вновь заломил руку парня. Тот перестал звать на помощь, но тут же заорал во все горло от адской раздирающей боли. По лицу Костенко пробежала раздраженно-испуганная гримаса. Вершинина вновь уткнули лицом в землю, но ему было уже все равно. Каким бы высоким ни был болевой порог парня, но он не выдержал. К горлу подкатила тошнота, тело свело судорогой. Находясь в полубреду, он уже не слышал ничего, ничего не чувствовал. Все перед его глазами внезапно закружилось страшным круговоротом, он почувствовал сильную тяжелую слабость. Темное покрывало непроглядной мглы накрыло парня собой, отрывая тщетно старающееся уцепиться за реальность сознание.

***

Паша не помнил, сколько времени он пролежал замертво. С трудом он приоткрыл слипшиеся веки. Тут же по его лицу провели чем-то теплым и влажным. Вершинин неприязненно зажмурился. Над ухом кто-то тихо и жалобно заскулил. Паша заставил себя сосредоточиться на ускользающей реальности и вновь распахнул веки. Сфокусировав взгляд, он увидел прямо перед собой пятнистую морду немецкой овчарки. Умные карие глаза смотрели настороженно и удивленно. Собака, заметив, что парень очнулся, радостно завиляла хвостом и еще раз лизнула его в лицо теплым шершавым языком. Паша инстинктивно приподнял левую руку, чтобы утереть стекающие по брови собачьи слюни, и тут же болезненно застонал сквозь плотно сжатые зубы. Боль, распространившаяся волной по всему телу от правого плеча, на которое он навалился, пытаясь повернуться, с силой ударила в голову. На несколько минут он снова отключился. - Бордо! – услышал он знакомый голос, - Бордо, ко мне! Паша очнулся и кое-как повернул голову набок, приглядываясь. Со стороны тротуара он увидел далекий темный силуэт человека. «Собака, - пронеслось в голове, - соседская… Значит, и дядя Миша здесь. Вот же он!» Вершинин из последних сил вытянул шею, стараясь оторвать голову от земли. Сейчас его занимало только одно: только бы не отключиться заново, не успев позвать на помощь. Паша чувствовал, как пересохло в горле. Это мешало. Он постарался закричать, но только слабый хрип сорвался с его губ. Вершинин обессиленно опустил голову на землю. - Бордо, - тихо позвал он собаку, устремив пустые глаза в ствол стоящего рядом дерева, - Бордо… - он прикрыл веки, и его мысли заполонили хаотичные воспоминания. Перед глазами четко встала морда немецкой овчарки, которую сосед очень часто оставлял в доме Вершининых, уезжая в командировки, - Бордо, - повторил он уже в полубреду. Образ собаки расплылся, и его место занял другой. Он четко, словно наяву увидел изуродованную морду овчарки несколько иного окраса. Та скалила желтые зубы. Вздымалась шерсть на загривке, а из бока торчали куски арматуры. Жуткое видение захватило разум полностью, не желая отпускать. Паша внутренне сжался от ледяного ужаса: он помнил эту собаку. Внезапно пес страшно зарычал и набросился на него, и Вершинин заорал во все горло. - Тише, тише, - услышал он мягкий старческий голос. Паша открыл глаза и почувствовал, как из горла вырываются жалобные страдальческие стоны. По щекам сбегали слезы. - Я уже вызвал скорую, - теплая ладонь слегка приподняла его голову и положила в удобное положение. Вершинин смог увидеть наклоненное над собой испуганное и напряженное лицо соседа дяди Миши. Рядом сидела Бордо. Паша несколько успокоился, - ты нормально? Что с тобой?.. Кто это тебя так? - Не знаю, - едва прошептал Вершинин, - псих… какой-то. Больно, - Паша устало прикрыл веки и вновь застонал от тупой боли. - Потерпи еще немного, - с тревогой в голосе отозвался сосед и машинально пробормотал себе под нос, нервно проведя ладонью по затылку, - ужас какой. Вот ведь беспредел у нас творится… Красноватое Московское небо равнодушно смотрело на простирающийся под ним город… С улицы послышалась далекая сирена скорой помощи.