Ниндзямэн

Сигаретный дым уходил через приоткрытое окно, а пепел стряхивался в заранее поставленную на подоконник пепельницу в виде уродливой черепахи. Я смотрел на простирающийся за окном Город и мысли мои были далеки от радужных. Город прогнил. Прогнил от фундаментов зданий и канализационной системы, до самых высоких шпилей, венчающих самые роскошные небоскребы. Проститутки, сутенёры, торговцы дурью, воры, грабители, убийцы, уличные банды – всё это было внизу. Наверху же… то же самое, разве что масштабом побольше да поширше. Гниль - она гниль и есть, как её ни назови. Она распространилась повсюду, и честные люди в этом Городе быстро забывают про свои принципы, либо это чудовище пожирает их, не оставляя и костей. А как же я сам? Да, я долго противился всей этой скверне, стараясь остаться собой, но, чувствую, скоро она поглотит и меня. В какое же чудовище превратит этот город меня, того, кто всегда старался жить согласно собственным законам и принципам? О, я знаю это… Убийца, тот, кем я на самом деле являюсь, если отбросить всю эту идеализированную шелуху про Право Силы и Ответственность. Да, эти цепи сковывали меня, сдерживали мою жаждущую крови сущность. Учителя верно рассчитали, обильно сдабривая умы будущих убийц подобной идеологией и рамками морали. Но проблема в том, что эти цепи основательно проржавели. С каждым новым делом, с каждым столкновением с этой грязной действительностью они всё слабее и слабее. Не за горами тот день, когда я просто поведу плечами, и они осыплются прахом. И тогда, да тогда ничто больше не сможет сдержать меня от того, чтобы насладится кровью себе подобных – кошмарных тварей, порождённых этим мрачным местом. Будь я чуть более религиозен, то действительно назвал бы этот Город Адом на земле. Но это бы противоречило истине, ибо в Аду грешники должны страдать, а не наслаждаться жизнью, потакая своим низменным инстинктам. - Мистер Уортекс? – Без стука вошла в кабинет Лиза, держащая перед собой листок бумаги. Ничего, ей можно, всё же – она моя секретарша. Пусть она стучит на меня парочке заинтересованных лиц и, возможно, копам, до определённой степени я ей доверяю. И я более чем уверен, что она станет первой из моих жертв, стоит хоть одному из звеньев моих цепей дать слабину. - Что там? – Не оборачиваясь и закурив следующую сигарету, спрашиваю я. Я не обольщаюсь насчёт долгой и счастливой жизни. Не сомневаюсь, что успею пролить реки крови до того, как меня прикончат, но то, что прикончат – это неизбежно. В этом провонявшем застоявшемся прудике водятся на редкость зубастые акулы. - Послание от мистера Шарка, он хочет видеть вас в девять вечера, - докладывает Лиза. Шарк… да, помяни чёрта… И чего этому старому импотенту от меня надо? Наверняка вновь заставит следить за своей шалавой-жёнушкой. Нет, с какой-то стороны я даже могу понять эту женщину, всё же одутловатая синяя рожа Шарка с жабрами на щеках и треугольными зубами к интиму не располагает. И это не говоря о том, что назвав его импотентом, я ничуть не покривил против истины. Но ведь не обязательно ложиться под любого! Впрочем, пусть Шарк сам вправляет ей мозги, моё дело щёлкать фотоаппаратом, фиксируя факт – вернее, многочисленные факты – супружеской измены. Хотя, будь я на месте старика, давно бы скормил эту шлюху своим племянникам, что, сверкая акульими улыбками, плавают в огромном аквариуме в его пентхаусе. - Это всё? – Лениво спрашиваю я, вспоминая, осталась ли у меня ещё плёнка. - Да, мистер Уортекс, - отвечает Лиза и спешно ретируется. Вернее, пытается это сделать, ибо на самом выходе из кабинета её догоняет мой приказ: - Кофе принеси! Вновь оставшись один, я, наконец, отлипаю от окна, перед этим тщательно затушив недокуренную сигарету. Кресло встречает мою пятую точку противным скрипом. Беру бумажку и подношу её к единственному источнику света в комнате – не считая взошедшей за окном бледной луны – настольной лампе с зелёным абажуром. Хошигаки Шарк, известный так же, как дядюшка Хош. Как он там говорил: хош в зубы дам, хош в глаз – дядюшке Хошу для такого хорошего человека ничего не жалко! И это на вопрос о премиальных, которые я тогда более чем заслужил, таскаясь по дождливому Городу за его шлюхой по самым ублюдским притонам. И хоть бы кто эту дуру грохнул, так ведь нет – все знают, чья это жена. Зато мне, неприметному частному детективу, тройное внимание. По Городу я вообще стараюсь без оружия не ходить. Складной нож, кастет, свинцовая дубинка и небольшой револьвер – джентельменский набор для того, кто не хочет расстаться не только с кошельком, но и с жизнью. В особо скверных случаях могут покуситься и на анальную девственность, но в районы, где подобное не редкость, я без настоящей армейской гранаты предпочитаю не соваться. Брал бы автомат… если бы он у меня был… и если бы его можно было носить скрытно. Я с грустью посмотрел через плечо в окно, где свинцовые тучи успели заслонить зеленоватую луну и первые капли дождя упали на стекло. Если к этому добавить пронизывающий ветер, гуляющий по улицам Города, ночка меня ожидает весёлая. И всё ради чего? Жалкой кучки баксов, которая, впрочем, вполне способна продлить мою агонию? Но итог всё равно известен. Нет, так дальше продолжаться не может! - Ваш кофе, мистер Уортекс, - передо мной небрежно поставили надтреснутую чёрную кружку. Вот сучка, опять подсунула растворимый, хотя я не так давно притащил банку нормального… или всё же это было давно? Мысли путаются, скрип цепей друг об друга стоит в ушах. Может, это случится сегодня? В таком случае, не завидую старому рогатому акулу и его племянникам. Да и жене, чего уж там! Косой дождь будто барабанит в окно, но это привычно. Что не привычно, так это разноцветные всполохи пробегающие среди туч. Слишком разноцветные для этого тусклого, погрязшего во мраке мира. Выбегаю на улицу и с удивлением обнаруживаю, что не одинок в своём любопытстве – люди выходят из домов, занимая проезжую часть. Их всё больше и больше, и все как один обратили свои взгляды на необычное природное явление. И я среди них. Да и Лиза тоже. Мы стоим на улице, под порывами ледяного ветра и струями дождя и просто смотрим на невероятное в своей красоте зрелище. Возможно, я ошибался, и люди этого Города ещё не окончательно зачерствели и оскотинились? Возможно, даже для меня ещё не всё потеряно? Хоровод красок в небе набирает обороты, и я откуда-то знаю, что произойдёт дальше – вспышка! И она не заставляет себя ждать. Медленно прихожу в себя. Мысли ворочаются нехотя, мешая понять, что происходит. Еле продрав такие тяжёлые веки, без особого интереса пялюсь на стандартный больничный потолок. Долго поваляться в расслабленном состоянии мне не дают, в палату входит знакомый чернокожий доктор, разве что весь какой-то осунувшийся и с усталым взглядом. - Здравствуйте, доктор Симмонс, - еле ворочая языком, произношу я. - Эм, мы знакомы… - он снимает мои данные с подставки, - мистер Уортекс? Чёт я туплю, сам же навещал доктора с целью избавить его от ненужных – и чрезвычайно вредных для здоровья! – воспоминаний. - У вас же на бейджике написано, - говорю я, стараясь звучать как можно более естественно, что, впрочем, оказалось на удивление затруднительно. – Что со мной? Чувствую себя так, будто транквилизаторами обколот. - Ну, в общем, так оно и есть, - вздохнув, кивнул доктор. – Люди, подвергшиеся газовой атаке Джокера, ведут себя буйно. Ну, в большинстве своём. Некоторых даже к кроватям привязать пришлось. Вы же, наверное, получили не такую большую дозу, а потому мы ограничились транквилизаторами. На всякий случай. Понятненько… Стоп! Яд Джокера?! Я устало прикрыл глаза и расслабился. - Ненавижу клоунов, - невнятно пробормотал я, перед тем как снова вырубиться.