Contra Omnia

Он шел по коридору не торопясь. Если вызвали его — то, значит, подождут. Все посты безмолвно пропускали его, словно отрицая само его присутствие. Да. Такова и была договоренность между ним и Райлой. А раз она позвала лично — то и плата будет соответствующая. Он толкнул темные, тяжелые двери ее кабинета. — Доброго здравия, — он склонил голову в ложном почтении. — Грег… — хорошо сложенная брюнетка обернулась на звук голоса, потом взглянула на него. Яркий солнечный свет, льющийся из окна, в которое она только что смотрела, падал на ее идеальную загорелую кожу. На вид Райле можно было дать всего лет двадцать семь, но Уайт знал ее настоящий возраст — тридцать шесть. Бонус молодости она приобрела давно, а вот что отдала взамен — всегда скрывала. Это не мешало Уайту с ней спать. Райла села в свой шикарный кожаный стул за свой шикарный стол вишневого дерева, соблазняющим движением положила ногу за ногу, так что на мгновение можно было увидеть ее кружевные трусики, не скрываемые короткой узкой юбкой. Но сразу ее глаза стали жесткими: она позвала его к себе не для любовных утех. Ей нужны были его профессиональные услуги. — Грегор, присядь, — она проигнорировала его приветствие, указала на стул справа от себя. — Надеюсь, ты помнишь, что надо держать язык за зубами? — Даже не сомневайся, — кивнул он, усаживаясь. — Как продвигается эксперимент? Легкое любопытство они ему оставили, когда отобрали почти все остальные эмоции. Это было так просто, так гениально: ты получаешь сверхспособность, а взамен отдаешь что-то свое насовсем. Кто-то, говорят, лишился способности к зачатию, зато взамен — рентгеновское зрение. В Трибьюте, корпорации, в стенах которой он находился, всегда говорили, что нельзя получить больше одной способности и, соответственно, больше одного чего-то отдать. Но Грегор знал, что корпорация ведет эксперимент, позволяющий наделить человека целым рядом сверхабилок. И при этом лишить его всего, чем он является. Получится послушный, управляемый суперсолдат. Райла Лэйки одарила его оценивающим взглядом, будто бы пыталась прочесть его сокровенные мысли. Что ж, такое, после открытия технологии биобонусов, стало вполне возможно. Но не в случае с Райлой. Она хоть и была мужиком в юбке, предпочла для себя чисто женскую способность — оставаться красивой. — Эксперимент продвигается, — Лэйки дала понять, что его статус слишком мелок, чтобы раскрывать перед ним карты. — И ты этому поспособствуешь. — Ладно, — наемник безразлично дернул плечом. — Что мне нужно делать? Он беззастенчиво разглядывал ее, думая о том, что аванс за работу, какой бы она не была, можно взять сейчас. Она любила пожестче, с кровью. Он тоже был не против таких утех, другое дело, что они не приносили желанного удовлетворения. Ничего не приносило, после того, как… Райла начала говорить, и он прервал поток спокойных, травленых равнодушием мыслей. — Посмотри сюда, — она взяла со стола пульт и направила его в сторону плазменной панели, занимавшей четверть противоположной стены. Темный экран расцвёл красками. Лэйки перелистала список каналов и остановилась на «Билокси-ньюс». Уайту это название ни о чём не говорило, но он смотрел во все глаза, подмечая каждую деталь. На экране появился большой зал заседаний, в креслах сидели мужчины и женщины в строгих костюмах, внимательно слушали оратора. -…сли хотим сохранить свой город, мы не позволим превратить его в ярмарку мутантов! В зоопарк жестоких уродцев! В полигон для безбожных экспериментов! Наконец, камера наехала на самого поборника справедливости, оператор взял его сначала крупным планом, потом уменьшил масштаб. Молодой мужчина стоял за трибуной, позади которой виднелись флаги США и Миссисипи, а так же портрет пятьдесят второго президента. Оратор говорил с жаром, но не был внутренне испуган и зажат, как другие политики, толкающие в массы свои провокационные идеи. К тому же он не был толст и лыс. Он скорее подходил на роль манекенщика в журналах одежды — высокий, статный, с копной светло-русых волос. Женщины на таких западают. Мужчины тоже. — Мы вместе должны противостоять оккупантам, я не побоюсь этого слова, готовым уничтожить наш цветущий Билокси ради наживы и преступных целей! Не позволим им превратить нашу землю в ад. Будем добиваться заморозки строительства еще одного центра биобонусов Трибьюта!.. Грег уже понял, почему его пригласили в кабинет начальника безопасности компании. Он обернулся, чтобы сказать это, но с удивлением заметил, каким обожающим взглядом Райла смотрит на блондина, в прямом смысле пожирает глазами. — Доставить его тебе живым? — с ленцой поинтересовался Грегор. — Поиграешься. Политик, и вправду, был красив. Вызывающе красив. Уайт быстро достал телефон. Гугл выдал имя — Томас Роланд Мартин. Тридцать два года, не женат, детей нет, открытый гомосексуалист. Хорошо, Том… Мы поглядим, так ли хороша твоя охрана, как ты сам. Уайт закурил. Новости регионального канала штата Миссисипи продолжались, камера как раз показывала глобальную стройку, обнесенную глухим бетонным забором. — Здесь и будет полигон, да? Не артачься, я должен это знать. Райла повернула голову на звук его голоса, словно совсем забыла, что у нее гость, поморгала, прогоняя наваждение, и, не глядя на телевизор, выключила его нажатием кнопки на пульте. — Прости, — выдала она, непривычно для себя извиняясь, — этот мудак Мартин привил себе обаятельность, — она на мгновение сжала губы с безупречно нанесённой алой помадой. — Да. В Билокси, штат Миссисипи, запущен новый проект. Там подходящий климат, есть ресурсы… Ну, и район Мексиканского залива еще не охвачен… Строительство уже началось. Но этот белобрысый урод из городского совета… — Он вовсе не урод, — отметил Грегор, припоминая ей недавнее слюнопускание. — Прекрати, — предупредила Райла, — иначе наймём другого. — Но она сказала это лишь для укрощения строптивого киллера, Уайт ей нравился внешне — рост выше шести футов четырех дюймов, длинная чёрная коса, смуглая кожа и непреодолимая мужская сексуальность. Она любила работать именно с ним. Грегора интересовало другое: — Он получил биобонус? Добровольно? И после этого протестует? Что ты от меня скрываешь, Райла? Он встал, угрожающе надвинулся на нее. Возбуждение, следствие долгого воздержания, требовало выхода. А тело Лэйки, сейчас почти осязаемо воняющее похотью, было рядом. Было доступным. Он подошел вплотную, развернул ее вращающийся стул к себе, коленом грубо раздвинул бедра. Райла и ухом не повела, только приподняла подбородок и устремила на него презрительный взгляд, мол, не тебе плебею со мной тягаться, но и ноги обратно не сдвинула. Животный секс на ее вишнёвом столе случался часто и не только с Грегором. — Ты узнаешь ровно столько, сколько тебе будет положено, наёмник. Но в качестве награды, что ты быстро откликнулся на моё приглашение, раскрою тебе один секрет. Даже Томас этого не знает. Ему… — Райла помедлила, нагнетая атмосферу раскрытия Великой Тайны, — стёрли память. — Значит, именно это вы у него отняли? — выражение смуглого лица на мгновение стало непонятным. Непонятное пугало Райлу. Он легко пересадил ее на лакированную столешницу, широким взмахом снес ноутбук и ворох документов. Они еще падали, покачиваясь, в пыльном рециркулированном воздухе, когда он задрал ее юбку и потянул за трусики вверх, причиняя режущую боль. Лэйки отпихнула его, подняла ногу и упёрлась десятисантиметровым острым каблуком ему в пах, надавила. — Не играй со мной, Грегор, — но она играла сама, ей не терпелось расстегнуть его армейские брюки и скрутить яйца, впиваясь в них новым маникюром. И отсосать, чтоб он ходить смог только в раскоряку. Но прежде всего была работа, иначе владелец компании, окруживший себя ореолом загадочности мистер Декслер, без жалости сделает из нее первую подопытную. — Отняли. Но дали взамен намного больше. Стоит посмотреть на Мартина, как душу готов за него продать. Удивительно, как он еще не стал президентом страны… или повелителем всего мира. Если ты достаточно умён, Грег, — Райла усмехнулась, — ты поймёшь, как быстро среди людей распространится его идея-фикс и они пойдут громить наши центры. — Я нейтрализую его раньше, — уверенно ответил Уайт. Он скрутил ее тонкие, сильные руки за спиной. Эта холеная тварь поддавалась. Они спарринговали несколько раз, и Райла побеждала его в двух случаях из трех, а потом грубо насиловала, взрезая кожу и слизывая кровь. Ей нравилось смотреть, как его так дорого приобретенная регенерация затягивает порезы и как ее стилет вновь и вновь проходится по свежим шрамам на груди и в паху. Но сейчас она позволила ему перевернуть себя на живот, вдавить в ребро стола, отодвинуть мокрое, одуряюще пахнущее кружево трусиков. — Ты поэтому наняла именно меня, да? — спросил он. — Любой другой поддастся его чарам. И даже ты… Так что, принести его тебе на блюдечке? Как ты трахнешь его? Ножом или рукой? Не боишься, что он заворожит тебя? — Твои ревнивые речи сейчас ни к чему, Грег, — строго выговорила она, однако уже потиралась упругими, без всяких намёков на целлюлит ягодицами о его кол в штанах, она надеялась, что он не настолько твердолоб, чтоб понять намёк о необходимости заняться ее задницей, а всё остальное оставить на потом. — Я не буду трахать его. Я заставлю тебя трахать его. Или его трахать тебя. Все знают, что его привлекают длинные толстые члены. — Я не трахаюсь по заказу, тупая ты сука, — процедил он, изображая гнев. Однако, и его он не чувствовал. Он расстегнул тактические штаны, достал член, вздрочнул пару раз. Приставил к узкой сморщенной дырке, втиснул головку. Смазки не было, дело шло туго. Он двинул изо всех сил. Показалась кровь — вот и смазка. Он начал трахать ее, схватив одной рукой за волосы, еще недавно уложенные в идеальное каре, а второй — за стройное бедро. Было больно, но Райла обожала… даже боготворила боль, свою и особенно чужую. Вид людей с развороченными грудными клетками, с растянутыми по грязи кишками, но еще живых, вызывал у нее звериное возбуждение. Если бы позволяли законы, она бы мучила людей каждый день на завтрак, обед и ужин. Райла представляла, как она сдерёт с Грега кожу и заставит сожрать ее, если он провалит операцию. Это прокатывало волной возбуждения по низу живота и заставляло насаживаться на член еще глубже и вынуждать Уайта ускорить темп. Оставив для опоры только одну руку, пальцами второй она по очереди сжала соски через ткань тонкой блузки, потом пропустила ее между ног и стала ласкать там. — Грег… — Лэйки не запрещала себе громко стонать: звукоизоляция смонтирована на совесть. — Грег… Когда-нибудь я… убью тебя… В ответ на это он звонко и сильно шлепнул ее по ягодице. — Шлюха. Я подвешу тебя на твоей собственной коже, подвешу ржавыми крючьями, испачканными гнилью твоих прошлых жертв. Ты будешь уже не такой красивой, тварь. Что ты отдала за красоту? Любой из моих гостей сможет плевать тебе в лицо и совать в твою щель что угодно, если только не побрезгует. От нарисованной Грегором картины Райла тихо, безмолвно начала сотрясаться в оргазме. Это не остановило наемника, но он вышел, притянул ее за волосы к своему паху. — Укусишь — выбью зубы, — предупредил он. — Силёнок маловато, — Райла посмотрела на него снизу вверх, притворно злобно, прикусила себе нижнюю губу, чтобы рот заполнился металлическим вкусом крови, потом раскрыла его и заглотила перепачканный член Уайта по самое основание, пропустила головку глубоко в горло, сглотнула. Грег застонал и больнее скрутил волосы на макушке, оттянул ее голову и снова резко толкнул на свою плоть. В следующий раз Лэйки не дала проделать такой фокус, выплюнула член, схватила за мошонку и потянула вниз, угрожая оторвать, но это были лишь игры. Она обхватила качающийся перед глазами ствол рукой, лизнула головку, нажала пальцами на нее, приоткрывая уретру, подула туда. В этот момент свободной рукой она нащупала на столе карандаш и резко вогнала его в член. Грегор взвыл от боли. Однако член стал от нее еще тверже, еще чувствительнее. — Не туда… суешь, — выдохнул он, выдирая из себя карандаш. Он мазанул по губам Райлы окровавленной головкой, снова вдавился в ее рот, на этот раз надежно схватив ее за горло. Брюнетке пришлось сосать. Она могла наказать нахала одним небрежным движением: взмах припрятанным ножом, и можно будет посмотреть, хватит ли ему хвалёной регенерации, чтобы отрастить новые яйца. Однако ей нравились толстые леденцы со вкусом крови. Она сосала и причмокивала. Уайт кончил, тихо шипя. В его сперме была примесь розового. Он развернул нанимательницу к себе спиной, вновь водрузил раком на стол. Оттянул ее клитор, с щелчком отпустил. Ее щель истекала смазкой. Раскрытая, доступная. Грегор с размаху вогнал в нее всю ладонь. — Сука, Уайт! — вскрикнула Райла, на этот раз натурально, без притворства. Кулак распирал ее изнутри лучше любого члена, на каких она только скакала. Едва боль ушла, она качнулась вперёд, а потом резко назад, балдея от потрясающего давления на внутренние стенки, все чувствительные точки массировались одновременно. Было так хорошо, что сознание мутнело. — Грег… — перемежая слова и стоны, она вновь заговорила о деле, — ты… убьёшь его… А мне доставишь его голову… и член. — Я убью его так, как захочу сам, — холодно отозвался наемник. — Какой тебе толк от хуя и башки, если нет всего остального? Он задвигал кулаком с утроенной силой, слушая всхлипы и хлюпанье растянутой, блядской дырки. — Будешь хорошей девочкой и кончишь — отдам живым и даже оттрахаю тебе на потеху. Лэйки рассмеялась, запрокинула голову назад, со всего маху насадилась на здоровенный кулак и, прогнувшись, кончила, чувствуя, как капает из неё смазка. — Ты действительно тупоголовый, Грегор, — она снялась с его руки, перевернулась на спину, обхватила за шею ногами. — Тебе сказано — убить. Это приказ свыше. Но… — она соблазнительно улыбнулась, — если тебе хочется поиметь его в задницу, я не пропущу такого веселья. Привози Мартина в мой ангар, а потом убьём его вместе. — Тобой так легко управлять, девочка, — незлобно сказал Уайт, вытираясь. — Мне плевать, что сделать с этим политиком. Ты правда думаешь, что мне интересно будет расчленять его с тобой на пару? Ты скучна. Ты предсказуема. Но ты платишь. Дай мне материалы дела и сходи в душ. От тебя воняет кончой. — Ах ты, мразь! — Райла резво выпрямилась и засадила ему кулаком в глаз. — Еще одно слово, — вернув себе властный тон, предупредила она, вставая и отряхиваясь, — и удар будет отвёрткой. Твой бесполезный бонус тебя не спасёт, продажный наёмник. Твоё счастье, что ты мне нужен, а то гнил бы в сточной канаве на канадской границе! Вот досье на Мартина, изучишь. У тебя максимум две недели, чтобы убрать этого гада. Не успеешь, за каждый день просрочки вернёшь неустойку. Свободен! — Вытри сперму со рта, а потом разговаривай. А отверток в твоем кабинете нет. Я проверял, — он, взял папку, и, не боясь нападения, отвернулся и вышел из кабинета. Удовлетворения от острого секса, как обычно, не было. Был слабый, но будоражащий азарт дела. Он открыл приложение на смартфоне и заказал билет до Джэксона, Миссисипи, на одну из своих личностей — Герхарта Вайсса. *** Особняк на побережье продувался всеми ветрами, но это было только в радость в июльскую жару. Томас подошел к окну своего рабочего кабинета на втором этаже и распахнул створки. — Ох, как хорошо, — проговорил он, обращаясь больше к пальмам, чем к стоявшему позади симпатичному парню. — Вы правы, мистер Мартин, — согласился тот, любуясь перекатывающими мышцами на спине и руках своего делового партнёра и недавнего любовника. Томас повернулся и погрозил ему пальцем, хитро улыбаясь. Он обожал, когда на него смотрят, как на воплощенного Бога. — Прекрати этот официоз, Джастин. Мы не в городском совете. Сегодня я произнёс отличную речь, ты не в курсе, как на неё отреагировали остальные народные избранники? — О, уверен, они поддержат вас, сэр, — восторженно закивал парень. — В кулуарах еще долго обсуждали этот законопроект. Джастин медленно подошел ближе. Он сиял, как серебряный доллар. Его кумир был на гребне волны, и он был так близко. Захотелось прикоснуться к мягким, но волевым линиям скул, к вырезу рубашки, а потом содрать ее ко всем демонам. — Я тоже в этом уверен, — заявил Мартин, он не уставал любоваться влюблёнными в него людьми. Приобретённая способность пришлась кстати, некоторые близкие о ней знали, но всё равно не могли устоять перед его обаянием. Оставалось только умело использовать. В любовники он выбирал самых красивых и горячих, а Джас МакШоу был еще и умным и имел влияние в разных сферах, благодаря протекции своего отца — нефтяного магната. Том взял начинающего политика за руку, повёл за собой к стоявшему по середине письменному столу, присел на него, а Джастина поставил между широко расставленных ног. — Знаешь, что, малыш? — Мартин ослабил узел галстука, а потом и вовсе снял надоевшую удавку, бросил на диван, который скоро намеревался немного расшатать. — Биобонусы — нужная вещь, но для нее еще не время. Американцы слишком ожесточены, они не смогут использовать технологии только во благо. К тому же, другие страны — Китай, Россия — тоже захотят получить себе доступ к улучшению людей. Ты понимаешь? То, что будет уничтожен наш маленький городишко, уже будет совершенно неважно. Весь цивилизованный мир будет стёрт с лица земли. Он мягко привлёк Джастина к себе, бесцеремонно взялся рукой за пах, сжал яйца до терпимой боли. — Ты прав, — проныл парень, почти обмякая в сильных руках. От Томаса он стерпел бы и не такое, но это сладкое давление неимоверно заводило. Он носил легкие брюки без белья, ибо его статус позволял вольности в одежде. И теперь на них намокало темное пятно от выступившей смазки. Захотелось встать перед отцом города на колени, отклячить голодный уже, жаждущий зад… Резкой трелью зазвонил личный телефон Мартина. Этот тревожный перезвон означал тревожные вести. — Не судьба, малыш, — Том напрягся, отстранил от себя любовника и сунул руку в карман брюк за телефоном, номер не определился. — Сходи, прогуляйся, — потом он поднёс трубку к уху, глядя, как парень осторожно прикрывает за собой дверь. — Слушаю. — Рад, что ты еще жив, — без предисловий начал говорить хрипловатый, невыразительный голос. — Но это, боюсь, может быстро закончиться. Мы приняли решение единогласно. Твоя речь… воодушевляет. Голос помолчал секунду. — Беги, Том. И не говори потом, что тебя не предупредили. За тобой идет особый наемник. Грегор Уайт. Запомни это имя. — Кто вы, добрый человек? — Мартин не испугался. Никакой Грегор Уайт, пусть он двести раз будет особым киллером, ему не страшен. По телефону обаяние не передаётся, но стрелять в него придётся разве что крепко зажмурившись. В остальных случаях никому в голову не придёт причинить ему вред. Все будут глазеть на него и дебильно улыбаться. И бабы, и мужики истекут смазкой, пуская на него слюни. — Не узнал? Ах, да. Ты же не можешь меня вспомнить. Ладно, это неважно. Во имя всего доброго, что ты сделал для нас, отнесись к моим словам серьезно. Беги. Прячься. Возьми отпуск. Заляг на дно. — Не могу вспомнить? — Томас ухватился за единственную зацепившую информацию. — Что это значит? Я слишком занят, чтобы шутить. Но трубка уже потухла. Том не расстроился, кинул ее дальше на стол. Мало ли на свете балбесов и недоумков. Когда решают устранить, не предупреждают. — Джастин, малыш! Вернись назад, ложная тревога, — Мартин потёр возбуждённый член через ткань: быть на публике, иметь над ней власть — это так возбуждающе, почти всё выступление простоял с теснотой в брюках. Парень, все еще заведенный и растрепанный, вернулся в просторную комнату. — Я уже успел заскучать по вам… по тебе. Он подошел, полный обожания, медленно, эротично спустил рубашку Мартина на сильные плечи. Лизнул горошину соска. Он уже знал, что именно возбуждает народного любимца. Член городского совета томно выдохнул, потрепал Джастина по волосам и ловко расстегнул ремень на его брюках, потом пуговицу и молнию, чуть приспустил их, погладил напряжённую плоть, надавил на головку. — Раздевайся, — приказал он и тоже стал расстёгивать рукава своей рубашки. Медленно, наслаждаясь каждым моментом предвкушения. Обычно он брал грубо, но сегодня ему хотелось тягучего, как карамельная нуга, секса. Джастин протяжно охнул, когда обожаемые руки коснулись его члена. Быстро выпутался из одежды, встал перед Томасом, псевдостыдливо прикрываясь руками. Им нравилась эта игра, а инфантильно-невинный облик МакШоу дополнял их маленькую личную сказку. Мартин провел подушечками пальцев дорожку от его шеи к соскам, а оттуда по упругому животу к паху, убрал закрывающие крупных размеров орган ладони. Хотел подрочить ему, но передумал. — Повернись ко мне задом, малыш. Ты растянут? Джастин с охотой подчинился и развернулся, отклячивая попку. В анус была введена толстая стеклянная пробка, оканчивающаяся крупным алым стразом. — Проверите? — Прогнись, — Мартину нравилось говорить приказами и подчинять, он надавил парню между лопатками. Потом взялся за круглую стекляшку и с силой потянул на себя. С хлюпающим звуком пробка плавно вышла, Том откинул ее в сторону и вогнал в задницу три пальца, повертел. — Вполне сойдёт. Садись на мой член. Давай сам. Томас расстегнул брюки и чуть откинулся назад, опираясь на руки. Мальчишка старательно нашел задницей мясистую, округлую головку члена. Зияющая растянутая дырка на мгновение сократилась от скользкого контакта, но Джастин заставил себя расслабиться. Тому сегодня хотелось всего готовенького. МакШоу медленно, скользя, насадился. Ойкнул, хихикнул, когда член уже был в нем, и снова непроизвольно сжался. Том закрыл глаза, наслаждаясь тугой узостью молодой задницы. Боже, ради этого стоило чем-то пожертвовать. Чем-то… Том не знал, какова его плата. Может, ее нет. — Начинай двигаться. Справа звякнуло оконное стекло, воздух резанул быстрый свист, и Джастин сразу расслабился. Томас мгновенно открыл глаза и едва не закричал: в голове МакШоу краснела аккуратная дырочка, а по ногам потекла моча. Джас был мёртв.