Contra Omnia

Грегор молча подсел к Эйдену в машину прямо на заправке, куда тот заехал, выбравшись с шоссе, ведущего в аэропорт. Тот обреченно прикрыл глаза. — Где он? — Я… — заикнулся Брук, хоть он сотню раз прокручивал в голове этот диалог, слова упрямо не шли с языка. — Я не знаю. Он кинул меня, как только выбрался из того переулка. — Ты лжешь. Поехали, поговорим в приватной обстановке. Не кричи и не сопротивляйся, ладно? Усложнишь только. Вырубать Брука чем-то тяжелым по голове, тащить куда-нибудь в заброшку, привязывать там к стулу и долго бить Грегор не хотел вот ни на столечко. Мелкие психические расстройства он потешил с Райлой, а для крупных Эйден все равно не подходил. Парень был не виноват, что попал под чары этого подонка. Они выдвинулись, и вскоре оказались в отеле, в номере Уайта. У Эйдена весь путь дрожали руки. Он понял вдруг, как хочет жить. Напускной фатализм растворился, оставив жажду, естественную для любого живого существа. — Мне нечего тебе сказать, Грег, — Эйден не боялся угроз, пусть что угодно с ним делает, он не уйдёт с однажды выбранной тропы: взялся помогать Томасу Мартину, будет верен этому до конца. — Хочется тратить на меня время — трать. — Не хочется, но придется, — вздохнул Уайт. Он рывком дернул Эйдена за руку, завел за спину, поймал вторую. Стянул запястья дергающегося парня пластиковым строительным хомутом. — Будешь кричать — заткну и заставлю писать признание сломанными руками. Не заставляй меня. Я не садист. — Не буду, не надейся, — огрызнулся Брук, двигая запястьями, пытаясь немного ослабить боль и снять неудобство. Начиналась беседа не очень хорошо, но не так хреново, как он себе это представлял. Думал, что без разговоров наденут мешок на голову и сбросят в ближайший пруд или отстойник. А так можно было поторговаться за свою жизнь, шансы продолжить бренное существование увеличивались. Может, удастся задержать Грега подольше и дать Мартину уйти. — Да, в общем, кричи, если хочешь. Тут звукоизоляция. Это отель для свиданий, ты в курсе? — Уайт толкнул Брука на кровать, усадил, сел сверху, зажав коленями бедра. — Можем даже поиграть в это, если хочется, — он слабо улыбнулся. — Куда ты его отправил? — Грег завел руки за спину пленника в подобии объятья, в руках щелкнул нож. — Скажешь правду — разрежу стяжку. Соврешь — вену. — Как ты узнаешь, что я не соврал тебе? — Эйден старался говорить дерзко, без дрожи в голосе, хотя внутри, в самом центре груди, липким комком теснился страх. — Я же уже провёл тебя один раз, Грег. Что мне стоит провернуть это снова? — Я проверю каждую твою версию, — ответил охотник. Это было возможно: Микки проследил для него передвижение парочки беглецов, но не до конца. След потерялся, выведя только на Брука. Но если тот назовет направление, то можно снова будет дать хакеру задание. Камеры наружки смогут помочь и сейчас. Эйден ощутил, как в запястье повыше хомута входит лезвие ножа. Пока неглубоко, но это было так больно! Он зашипел, стиснул зубы. Что ж, самое интересное начинается. Всегда хотел ощутить себя героем приключенческого фильма с погонями и драками, наверное, потому и подался в авантюристы, потому подкатил к Мартину на машине. Отважный и романтичный герой подаёт руку помощи борцу с мировым злом. Но героя самого выручают в последнюю минуту. Вызволит ли его сегодня кто-нибудь из лап злодеев? Нет. Жизнь более сера и банальна. — Моя первая версия — он улетел на Луну… Нож вошел глубже, провернулся. — Ох, сухожилие, — посетовал Грег. — Кстати, давай поглядим на твои раны. — Он разрезал на Эйдене футболку, потом бинты. Осмотрел глубокий, подзаживший порез. Нажал. — Еще версии? Давай следующую. Брук вскрикнул, тяжело задышал, глядя, как из-под запекшейся корочки вытекает алая кровь и, щекоча бок, скатывается на покрывало, расползается пятном. Он поднял глаза на мучителя, в душе бушевала ярость. — Тебе не нравится Луна? Поищи его у себя в заднице! Грег сложил нож, убрал подальше от рук пленника. — Боишься стать дважды предателем, да? — спросил он, поднимая лицо Эйдена за подбородок и заглядывая в серые, полные боли и гнева глаза. — Ты хоть понимаешь, за что сейчас мучаешься? За человека, воспользовавшегося тобой. Очаровавшего тебя не честностью, не добрыми делами, а биобонусом. Он же бросил тебя мне на съедение! — Тешь себя этими мыслями, Грег. Благодаря тебе, я прекрасно знал о его абилке и успешно уходил от неё. Ты думаешь, ты один такой особенный? Ха-ха. Конечно, нет. Я сейчас мучаюсь за собственные убеждения, Грег. За то, чтобы кучка зажравшихся идиотов не могла повелевать миром, не могла давить на людей, создавать таких как Том… или ты! Но Томас хотя бы выступил против них, не побоялся, а ты? Ты продался им! Несмотря на то, что они привили тебя силой, лишили всего! А ведь когда-то ты любил! Ты страдал! Ты страдал, когда твоя девушка бросила тебя! Энни. Это ведь ее имя у тебя на предплечье? Служи своим палачам и дальше! Эйден выдохся, уронил голову на подушку, вновь вскрытая рана покалывала, а запястье жгло огнём. Грег молча подался за ним, просунул руку с ножом пленному под бедра… И перерезал стяжку.  — Тебе так лежать неудобно, — пояснил он свои действия. Кровь из запястья текла медленным, но уверенным ручейком. — Ты скоро начнешь слабеть, — проинформировал он. — Уже, да? Он взял пальцами чужую руку, поднес к лицу, осмотрел. Прикоснулся губами, пробуя кровь на вкус. — Это не твои убеждения, Эйд, — сказал Грег мягко. — Разве может Том искренне заботиться о людях, когда он поступил так с тобой? Эта его программа против Трибьюта — лишь способ отомстить за потерянную память, а заодно и подобраться поближе к ее разгадке. Уайт, раздумывая, и правда пришел к такому выводу. Получил бонус — используй по максимуму, он поступал так и сам. А вот в человеческое бескорыстие не верил. Верил лишь в глупость. Эйден выдохнул. Киллер был прав в том, что лишенная нормального кровотока рука занемела, ею трудно стало управлять. В остальном этот мерзкий убийца круто ошибался. Хорошо, что язык еще слушался. — Какие громкие слова: «отомстить», «разгадка»! А ты сам знаешь свою разгадку, Грег? Поговоривали, что из таких, как ты, растили идеальных солдат, но эксперимент провалился и вам, ничтожным мутантам, дали хорошего пинка под зад. Ты знаешь Мартина? Ты хоть раз говорил с ним? Нет! Ты судишь о нём по рассказам своих господ. Я презираю тебя, Грег. Продажней твари еще не встречал. — Тебе меня не разозлить. Даже жаль, — сказал наемник и аккуратно взрезал запястье второй руки Эйдена по диагонали, отворил вену. — Я найду его, с тобой или без тебя, — произнес он. Вытер нож, руки, чуть привстал, начал стягивать с парня остальное. Тот сопротивлялся, но силы быстро покидали его вместе с кровью. — Ты просто хочешь быть причастным к чему-то важному. А он оставил тебя за рамкой. Не расскажешь правду — так и останешься шелухой, пеной. Умрешь зазря. Тело слабело, силы капля за каплей выливались из него и впитывались в красивое покрывало отеля для свиданий. Слова киллера набатом отдавались в мозгу, его действия причиняли невыносимую боль, а он даже раны не мог зажать, чтоб хоть как-то ее утихомирить. Умирать за Томаса, который от скуки предложил отсосать ему? Который, может, и не борется за весь мир, а спасает свою шкуру и сытую жизнь? — Что ты с ним сделаешь, когда найдёшь? — в последнем Брук не сомневался. — Все, что захочу, — прошептал Грег, наклоняясь над ним, все еще плотно сидя на его бедрах, теперь обнаженных. — Хочешь правду? Все, что ты сказал мне — важно. Я уже думаю над этим, прямо сейчас. И я спрошу Тома, прежде чем принять решение. Я обещаю тебе поговорить с ним. Уайт коснулся губами чужих сухих губ. Взял Брука за запястья, вытянул над его головой, прижал кровотоки. — Он не должен был так бросать тебя, что бы им не двигало. Даже если он и правда верит в то, что несет с экранов, он ответит за то, как поступил с тобой. Эйден понимал, к чему все эти приготовления. Грегу нужна не только информация, ему нужно его молодое и несопротивляющееся тело. — Ты поступаешь со мной не лучше. С простыми парнями, лишенными денег и властной поддержки за спиной, всем лень считаться. Мы для вас серая масса. Для Тома и для тебя. Вы одинаковы с ним. Вы похожи. Эйден знал, что не сможет сопротивляться, даже не сможет приказать собственному телу не реагировать на прикосновение очередного насильника. — Это не так! — зашипел Грег, почти не притворяясь. — Они забрали у меня эмоции, а не логику и справедливость. Я не хочу, чтобы ты был выметен, как мусор, после того, как богатые детки поигрались в гостиной. Эта дерьмовая игра того не стоит. Уайт и Брук никогда не дружили даже, но работали вместе давно. Охотник сам тщательно подобрал и воспитал свою команду, которую хоть не любил — не мог, но оберегал и щедро оплачивал. Никто не посмеет вытирать ноги о его людей. Плюс один к килл-листу, Томас Мартин. А Эйдена нужно сохранить, сберечь. Он потерся щекой о грудь Брука, послушал неровное биение чужого сердца. -Расскажи мне, как его найти. Расскажи. С каждой упавшей на кровать каплей — каплей его крови! — вера Эйдена в непогрешимость и праведные идеалы начинала ослабевать. Что ему игры престолов? Пусть перебьют друг друга. Уйти бы на дно, раствориться, снова стать никем. — Ты меня отпустишь? — Да, — ответил Грег, провел кончиком языка мокрую дорожку от ключиц до шрама, потом снова вверх, к соскам. Облизнул их, каждый. — Подлечу, отдам все деньги, которые обещал. То, с чем не справилась боль, понемногу начало делать удовольствие. Грег чувствовал эрекцию Брука, даже несмотря на кровопотерю. Эйден ненавидел себя за это. Не хотел поддаваться. — Мне не надо денег. Ничего не возьму. Только отпусти сейчас. — Ответь мне, куда делся Мартин, и отпущу. В конце концов, мне не заплатили за твою смерть. Поверь хоть так, если не веришь в остальное. Эйден выдержал долгую паузу, глядя в глаза, ища подтверждения, потом опустил их. Какая миру разница, появится ли на кладбище еще одна свежая могила? Мир останется прежним. Только кого-то закопают с почестями, а кого-то кинут в яму, будто собаку. — Он улетел. Улетел в Колорадо. Больше я ничего не знаю. Молить о пощаде снова он не стал. Готов был умереть. Грегор выпрямился на его бедрах, выудил из кармана телефон, быстро набрал сообщение Микки. — Что ты рассказал ему? Колорадо. Что это значит? Там находится первый центр Трибьюта. Там когда-то жил он, Грегор Уайт. Там его, пьяного и убитого уходом Энни, сграбастали для эксперимента. — Ничего, — выдохнул Брук, больше не ощущая на себе тяжести жилистого тела, осторожно потрогал затёкшие руки. Неужели удастся уйти живым? — Тогда почему именно в Колорадо? — прищурился Грег. — Ты упомянул Энни. Ты говорил Мартину о ней? — Охотник достал из рюкзака аптечку, а из нее — бинты, пузырек с темной жидкостью, шприц и пару ампул. — Не бойся. Что бы ты ему не разболтал, это не повлияет на мое тебе обещание. Брук не знал, как поступить, мозг отказывался логично соображать и выдавать варианты. Единственной зацепкой плавающего в сизой дымке сознания было — не потерять в себе мужчину. — Он смотрел Интернет. Он звонил друзьям. Может, он видел твою татуировку. Он очень умён. — Он ее не видел, — покачал головой Грег. Он вернулся на прежнее место, снова усаживаясь на чужие бедра. — Дай руку. Вот так. Не дергайся, — он начал осторожно обрабатывать края раны йодопероном. — Не хочешь быть до конца честным со мной? Почему? — Я честен с тобой, — язык с трудом поворачивался, глаза слипались и почти ничего не видели, обрабатываемые раны щипали, и эта боль немного приводила в себя. — Ты спас мне жизнь, я честно служил тебе, но… Позволь мне до конца остаться человеком, я уже и так много сказал тебе… — Ладно, Эйден, — выдохнул Грег, накладывая повязки сначала на одну рану, потом на другую. Затянул запястья бинтами. — Привстань, грудь тоже нужно перевязать, — он обработал свежую ранку. — Я буду действовать так, словно ты рассказал ему обо мне все, что знаешь. Не обижайся. Пришел ответ. Как Грегор и подозревал, Эйден сказал правду. Направление на Колорадо подтвердилось. А еще Энни. Грег почти точно знал, как именно Мартин использует знание о ней. Сейчас киллер был уверен, что, умей он чувствовать, кипел бы сейчас от ярости. Закончив с перевязкой, он отломил кончики обеих ампул, наполнил шприц, проспиртовал область на плече. — Поступай, как хочешь, — Брук шипел и сжимал челюсти от боли. Ему было стыдно за беспомощность, за то, что Грег обращается с ним, как с ребенком. Но организм отреагировал на лечение благодарно. Грег ввел противовоспалительное и стимулятор, отложил шприц и остальное подальше на тумбочку. Снова наклонился над ним, прошептал в губы: — Хочешь немного удовольствия? Твоего. Я не буду насиловать. Я — не он. — И тогда ты меня отпустишь? — спросил пленник, прикидывая, сможет ли он ради жизни выдержать и эту пытку. Грег опустил глаза: — Отпущу сейчас, если не хочешь меня. Он заметил, что Эйден не опроверг намека на уже случившееся насилие, а ведь Грег бил наугад. Получается, что Мартин и правда воспользовался парнем еще и так? — Он что… трахнул тебя? Брук отвернулся, не хотел это произносить. Признаться другому мужчине, что тебя вынудили на минет — унизительно. — Трахни меня уже. Доставь мне… удовольствие… Он был беспомощен и сломлен. Уверен в том, что его используют. Пусть так, но агент Эйден Брук должен остаться в строю, в активе. Должен быть доволен жизнью. Грегу служили не на страх, а на совесть, и даже Микки, кричащий и ворчащий перед каждым делом, не променял бы руководство Уайта на другое. Грег проделал поцелуями, мягкими, едва обозначенными, дорожку от шеи до бедренных косточек. Взял пальцами опавший член парня, облизнул головку. Обхватил губами, чуть сдавил, начал скользить теплым ртом вверх-вниз. Брук впился ослабленными пальцами в скомканное покрывало, чуть раздвинул ноги. То, что с ним делал Уайт, было хорошо, организм быстро возбуждался, перекачивая к паху оставшуюся в нем кровь. Скоро рот Грега заполнился полностью. Охотник ускорился, помогая себе пальцами. Пощекотал ниже, покатал яички в сморщенной, тугой мошонке. Вдохнул, взял глубже, стал обводить головку круговыми движениями языка. Поднял взгляд, ища реакции агента. Ему повезло: реакция была. Эйден лежал, полуприкрыв веки, губы шевелились, сухие, запекшиеся, на лице было выражение блаженства, он сильнее раскрывался навстречу ласкам. — Трахни меня, — попросил парень, не открывая глаз, не отрываясь от созерцания грёз. Грегор остановился. О ком, интересно, думает сейчас Эйден? О Томе? — Неужели ты этого хочешь? — спросил он. — Это для тебя, только для тебя. Ты должен понять, я тебя не использую. Больше нет. — Откуда столько нежности у не умеющего любить человека? — Брук открыл глаза, и направил пронзительный взгляд на Грега. — Плата. Справедливость. Благодарность. У меня нет эмоций, но мне пришлось тебя помучить, а значит, тебе нужна компенсация, — ответил Уайт припухшими от минета губами. Пока говорил, он не забывал ласкать член Эйдена скользкой от слюны рукой. — Разве тебе не все равно? Просто бери. Грег снова взял член ртом, просунул глубже в горло, сделал глотательное движение. Умелая Райла показала ему ранее, как от этого бывает хорошо. Эйден застонал, выгнулся, чуть приподнимаясь на локтях, подался бёдрами вверх, увеличивая контакт. — Грег… ты… ты… мучаешь меня… — он опять упал на спину, зарылся пальцами в его длинные волосы, щекочущие кожу. — А Том улетает… ускользает от тебя… Чтобы ответить, охотнику снова пришлось прерваться: — не ускользнет. Я знаю теперь, где и что он будет делать. Он сам свяжется со мной. Не думай об этом. Хватит с тебя чужих разборок. Он вернулся к минету, вбирая член так глубоко в горло, как только мог. Собственный стояк грозил проездить в кровати целую борозду. Грег дотянулся руками до сосков Эйдена, сжал их, царапнул короткими ногтями. Брук расслабился, какая ему разница, если это и в самом деле хорошо. Он сконцентрировался на ощущениях, мягких, приливающих — как обхватывают губы нежную плоть, как пальцы оттягивают тонкую кожу, как язык, аккуратно надавливая, обводит венки. Настоящее возбуждение скоро нахлынуло с полной силой, и он готов был кончить в принимающий его орган рот. Грегор тихо застонал, предвкушая это. Потрогал прохладными, мокрыми пальцами сжатый, тугой вход. Мягко нажал, помассировал. Стал сосать еще интенсивнее. Кончики волос щекотали пах и яйца Эйдена. Его тело было уже таким напряженным, готовым. Грег нашел второй рукой пальцы Брука, несильно сжал в своих. «Что он делает?» — пронеслось в мыслях парня на секунду раньше, чем его накрыла оглушительная волна оргазма. Тело сотрясалось в мелких подрагиваниях, переплетённые пальцы еще сильнее сжимались в замок. Особые ощущения концентрировались там, куда настойчиво надавливал Грег, и было уже не стыдно. Эйден никогда б не смог предположить, что вместо того, чтоб его убить, босс будет вылизывать ему яйца и глотать его сперму. Уайт проглотил все. Точнее, глотать не пришлось, нечаянный любовник зарядил ему глубоко в горло. Наемник облизнулся. Давно он такого не делал… Глотку першило, но все равно было хорошо. Словно он снова мог чувствовать и отвечать на чувства. Стояк недвусмысленно оттопыривал джинсы, но это уж точно могло подождать. Грег откупорил пластиковую бутылку воды с ярлычком «complimentary», сделал глоток и протянул Бруку. Тот взял обеим руками, потому что даже такая малая тяжесть при порезанных венах оказалась неподъёмной, приложился к горлышку, стал жадно пить, смачивая пересохшие рот и глотку. Он, наконец-то, немного расслабился морально, поняв, что киллер не играется с ним, а его поведение больше похоже на проявление чувств. Конечно, такого физически быть не могло, но Эйдену вдруг стало приятно, особенно в свете того, как обошёлся с ним Том Мартин. Всё-таки с популярным политиком они из разных социальных слоёв, а с Грегом оба вышли из самых низов, должны понимать друг друга. У парня в душе проснулось даже что-то вроде благодарности к своему спасителю: — Грег… Спасибо тебе… — И тебе, — ответил Уайт. — Что не оттолкнул. Я не жалею, что спас тебя тогда. Не жалею о том, что было сейчас. И готов изменить своим принципам, чтобы работать с тобой и дальше. Но отпущу без зла, если решишь уйти из бизнеса, — наемник наклонился, поцеловал Эйдена в уголок губ. — Мы все ошибаемся. Но я хочу верить тебе и дальше. Ты дашь мне такую возможность? Брук поднял на него глаза, губами почти коснулся его губ: — Да… Я постараюсь больше не подводить тебя. Но ты… ты мне обещай выслушать Тома, прежде чем убить его… Прежде чем решить, убивать ли его. — Обещаю, Эйден, — сказал охотник, а потом перешел к делу: быстро собрал вещи, отсчитал нужное количество наличности. Там было вдвое больше оговоренной ранее суммы. — Деньги все-таки возьми. Я переоформлю номер на тебя и оплачу еще сутки. Тебе нужно поспать. Свяжись со мной, ладно? С этими словами Грегор стремительно вышел. *** Над Денвером была глубокая ночь, но Том не собирался терять времени, ожидая рассвета. Ему удалось немного поспать в полёте, поэтому он чувствовал себя сравнительно отдохнувшим. Энергия азарта бурлила в венах, подталкивая к немедленным активным действиям. Тому приходилось даже осаживать свой энтузиазм, повторяя про себя, как мантру, что суета приводит к просчётам, будешь распалять силы — обязательно что-нибудь упустишь. Он повременил выбираться с территории крупнейшего аэропорта США, по площади превосходящей Манхэттен, покрутился внутри и вокруг здания, стараясь не попадаться на глаза стражам порядка. Конечно, совсем от лишнего внимания отделаться не удалось, но Мартин свёл его к минимуму, и через час после приземления нашел, кого искал. Попавший под бонусное очарование молодой представитель местного криминального мира без лишних вопросов и почти даром отдал отличный девятимиллиметровый браунинг. Забрав его, Томас сел в автобус и направился в город. Глядя на подсвеченные розовой зарёй пики Скалистых гор, он думал, с чего начать поиски Энни. Одно лишь имя без фамилии, без места рождения — иголка в более чем пятимиллионном стоге сена под названием Колорадо. Но кто ищет, тот всегда найдёт. В Денвере Мартин, перехватив кофе, отправился в Общественную библиотеку. Он решил начать с изучения газетных подшивок семи-восьмилетней давности. В то время исследования по биобонусам только рассекретили, номинировали на Нобелевскую премию и позиционировали как великий прорыв человеческой инженерии. В прессе была восторженная шумиха по каждому успешному случаю применения прививок, естественно, писакам скармливали только позитив, вряд ли кто-то в те годы слышал о сотнях загубленных судеб. Но даже если подобное просачивалось в свет, газетчики подавали это под сладким соусом. Том убедился в этом, когда искал информацию о себе и своей прививке. Библиотекарши с влюблёнными глазами устроили его в отдельном кабинете, открыли полный доступ к электронному архиву всей периодики штата. Он настроился на долгую нужную работу, которую скрашивали ароматные булочки с клубничным джемом. Ему необходимо было найти любые упоминания о вербовке добровольцев для прохождения через процедуру прививки в первом центре Трибьюта и таким образом сузить район поисков. Подобные статьи появлялись в газетёнках с завидным постоянством, в них, помимо восторженной лабуды, перечислялись имена «героев дня» и даже публиковались их фотографии. Это было спасением. Перелопатить пришлось тонны электронной макулатуры, у Тома уже поджарились мозги и занемела задница, однако ему повезло раньше, чем он себе это представлял. Он даже не поверил своим глазам, когда со второй полосы «Еженедельного Боулдера», с группового снимка на него смотрел сам Грегор Уайт, с гримасой вместо улыбки. Том даже вскочил от такой находки, сделал круг по кабинету, успокаиваясь, и снова сел в кресло, вгляделся в черно-белое изображение. Грег, тогда еще не киллер, был еще зелёным, лет двадцати трёх, щупленьким, волосы уже носил длинные, они черным водопадом падали ему на плечи. Да, с тех пор наёмник возмужал. Теперь он быстр, хитёр и лишён эмоций. Искусственно созданная машина для убийства. Мартин закрыл глаза, отрешаясь от нахлынувшей эйфории: еще не хватало, чтобы у него на Уайта встал. Хотя… Чего уж там скрывать, он бы его трахнул. Том заставил себя перестать фантазировать и вернуться к сбору информации. Заголовок статьи под рубрикой «Инновации» гласил: «За ними будущее». Ниже мелким шрифтом шло восхваление биобонусов, их нужности и полезности. Самое важное занимало всего один короткий абзац. Том с жадностью исследователя прочитал его несколько раз. «Молодому поколению Колорадо пришлась по душе идея усовершенствовать себя. Сэм Гарт, Грегор Уайт, Джон Сайз и Дэнис Хопкинс еще вчера были простыми выходцами Валмонта, завтра они станут первопроходцами технологии будущего! Они пройдут процедуру прививки третьего октября, то есть уже через восемь дней, и приобретут новые удивительные сверхспособности. Пожелаем им удачи, господа!» О том, что простым выходцам из Валмонта, пригорода Боулдера, придётся заплатить своими самыми обычными, привычными чертами или здоровьем, ничего не сообщалось. Но Тому на этот факт было наплевать. Область поисков с целого штата снизилась до маленькой точки — Валмонта. Он распечатал газетную статью и, поймав такси, отправился туда. В Валмонте он первым делом направился в местную школу. Бесцеремонно вошёл в кабинет с табличкой «директор Элизабет Райс». Женщина среднего возраста только подняла глаза от бумаг, как расплылась счастливой лужицей. — Ой, мистер… Сэр, да я вас знаю. Вы похищенный член городского совета из Миссисипи! Как я рада вас видеть, мистер Мартин. — Никто меня не похищал, — заявил Том, усаживаясь за стол и ставя на соседний стул свою сумку. — Я здесь по секретному правительственному заданию. Посмотрите, — он протянул ей распечатку, — вы узнаете этого человека, миссис Райс? — Ой, ну что вы, зовите меня Лиз, — но она взяла и вгляделась в снимок. — Мальчики… Они учились в нашей школе… Шалуны, шалопаи… как вся детвора. Джонни, Денни… Грегори… Томас с видимым облегчением выдохнул, забрал листок. — Лиз, а вы знаете девушку, с которой встречался Грегор Уайт? Они как раз расстались перед его прививкой. Энни… Анна или Анабель… Он не был уверен, что девушка тоже из Валмонта, он боялся этого. Тогда придётся снова расширить круг поисков, найти остальных трёх ребят. Томас внимательно следил за изменениями на лице директрисы. Их было немного. Она почти сразу довольно заулыбалась. — Энни! Конечно, Энни! Красавица Анна Маргарет Гленвуд. Да-да, хорошая была ученица, не то, что эти сорванцы… — Где она сейчас? — поторопил Мартин. — Здесь, — заверила Элизабет. — Она теперь вдова после смерти Джорджа Блэкджоя. Знаете, такая утрата… Тому было всё равно. Камень с его души свалился окончательно. Грега он уже практически держал за яйца. — Где она живёт? — спросил он с напором, не терпелось уже повидать эту кумушку. — Где же ей жить? — женщина подсела поближе. — Энни Блэкджой живёт на Кантри Роуд, высокий дом с крышей из терракотовой черепицы. Найдёте сразу. А ее дети учатся в нашей школе… — Спасибо, — Томас встал, пока Райс не полезла целоваться, и направился к двери. — Подождите! Может быть, кофе? Не считая нужным отвечать, Мартин хлопнул дверью. Часы в холле школы показывали третий час дня, Грег, наверняка, шёл за ним по пятам. До Валмонта Томас добрался уже с другим таксистом. Тот легко домчал его до Кантри Роуд — в принципе, это была единственная широкая улица в городке, на ней располагались самые роскошные дома, и уж дом с терракотового цвета черепицей ничуть не уступал остальным. Прежде чем войти, политик отметил особую аккуратность зелёных лужаек, заботливо постриженные кустики, навес для отдыха у бассейна, прыгающую за бабочками кошку и Мерседес цэ-класса на подъездной дорожке. Вдова не бедствовала и вела добропорядочный образ жизни. Тем лучше. Том посмотрел в глубокое голубое небо и поднялся по порожкам на террасу, дёрнул стеклянную дверь. Она подалась. — Энни? — Том решил, что воспользоваться уменьшительным именем будет уместно, если нет, он с удовольствием выслушает упрёки. — Энни Блэкджой? По деревянной лестнице затопали босые ступни, и через секунду показалась сама девушка. Вернее, уже молодая женщина, его ровесница. Мартин на мгновенье притих, рассматривая ее — единственную любовь Грега Уайта. Высокая, не растерявшая стройности после родов, с изящными руками и фортепианными пальцами. Овальное лицо, прямой носик, гладкая кожа — прекрасна даже без макияжа, каштановые завитые волосы… Едва завидев гостя, она приняла его за самого дорогого человека на свете. — Сэр… Проходите, присаживайтесь. Я так рада вас видеть. Лимонаду или, может быть, рюмочку коньяка? — Энни, нам с вами некогда рассиживаться, — Мартин обнял девушку за талию, обворожительно улыбнулся, усиливая эффект абилки. — Меня зовут Томас Мартин… — Да-да, я вас видела по телевизору… Ваша речь произвела на меня впечатление… Заморозка этого ужасного проекта… — Энни, — Том ее заткнул, приложив указательный палец к ее пухлым губам, протянул ее имя еще раз: — Энни… малыш, собирайся, мы поедем ко мне в гостиницу. Ты хочешь этого? — он мягко, соблазняюще провел подушечками по ее щеке, убрал за ухо прядь каштановых волос. — Да, — выдохнула она, льня к нему всем телом и срывая страстный поцелуй. Том не возражал, но уже через пять минут увёл ее из дома, посадил в ее же Мерседес и поехал назад в Боулдер. Энни показала ему самый приличный отель, останавливаться, где бог пошлёт, теперь было ни к чему: подходил решающий этап его плана — торговля за жизнь. Том заказал ужин в номер, усадил вьющуюся за ним Блэкджой на шикарную кровать, поцеловал. Даже с удовольствием. Подружка Грега была весьма хороша формами, и если б он не предпочитал парней, обязательно бы переспал с ней. Раза три-четыре. Она находилась в полной его власти. Будешь гнать — не выгонишь. — Погоди, малышка, только один звоночек, — Мартин набрал единственный забитый в память еще в Хьюстоне номер. Благодаря Анне Маргарет, он знал о своём враге чуточку больше. Грегор не чаял в ней души, засыпал цветами и подарками, был милым романтичным парнем, но она предпочла ему брутального Джорджа Блэкджоя. Оставалось надеяться, что пылкие чувства складированы у Уайта где-нибудь в уголке души и ждут своего часа раскрыться. Не совсем же он стал роботом. Киллер поднял трубку сразу. — Привет, Грег. Как поживаешь? Не соскучился еще по мне, зайчик?