Without

Ёнгук сдавленно простонал в поцелуй, когда Химчан сильнее толкнулся в него. – Я же говорил, что ты будешь хотеть только меня, – прошептал альфа, потираясь носом о щеку Ёнгука. Тело предательски полностью отдавалось Химчану, ни капли не сопротивляясь даже вне течки. Ёнгуку было жарко и душно. Жарко и душно от всего. Из-за того, что Химчан тесно прижимался к нему, вдавливая в матрац. Из-за разогнавшейся по сосудам кипящей крови. Из-за желания принять в себя ещё глубже. Из-за обжигающих касаний и горячих губ. Он не успевал улавливать мысли. Химчан не давал: трогая, облизывая, кусая, толкаясь, целуя. И запах альфы забивался с воздухом в носоглотку. Ёнгук жмурился от своих унизительных стонов, но ничего не мог поделать, заглатывая воздух, пропитанный альфой с каким-то отстраненным наслаждением. – Не закрывай глаза, – донесся до него хриплый голос. *** Химчан вроде говорил, что в этой квартире будет жить Ёнгук, и не упоминал ничего о себе. Но уже вторую ночь подряд приходил и оставался до утра. Ёнгук тряхнул головой, понимая, что не решится в ближайшее время спрашивать альфу об этом. Возможно, когда будет удобный момент. В квартире не было никаких вещей Химчана. Даже сменной одежды. Но всё-таки… Парень осторожно вышел из спальни и отправился в ванную. Семь часов утра – слишком рано для всего. Лекции начинались ближе к полудню. Тщательно оттерев себя от остатков секса, Ёнгук переоделся в чистое и ушел на кухню. Едва он заправил кофе-машину, как в дверях заметил стоящего и пристально наблюдающего за ним альфу. – Ты умеешь готовить? – спросил его Химчан. Ёнгук растеряно кивнул. – Немного умею. – Тогда сделай завтрак, – отрезал тот и исчез в коридоре. Ёнгук замер в той позе, в которой и стоял с чистой кружкой в руках. Ещё минуту он переваривал случившееся, никак не понимая, что сейчас собственно произошло. Это было как-то странно. Альфа заваливается к нему по ночам, трахает, а утром даже просит завтрак. Так, словно они живут вместе. Слишком непривычно, неестественно и изломано. С учетом того, что альфа сам босс мафии, квартиру купил он, и косвенно Ёнгук что-то вроде его заложника, или раба, или предмета мебели. Как себя позиционировать рядом с Химчаном, он просто не знал. Он даже не знал, о чём ему говорить с ним. Поджав от нового приступа раздражения губы, Ёнгук открыл холодильник и начал вытаскивать продукты на кухонный стол. – Каким идиотизмом я занимаюсь, – пробормотал омега, соскабливая омлет со сковородки на две тарелки. – Это всё лучше, чем если бы тебя трахало в день по десять человек в каком-нибудь грязном борделе, – усмехнулся появившийся вновь на кухне Химчан, одетый в домашнюю одежду Ёнгука и вытирающий мокрые волосы его полотенцем. Ёнгук снова смутился, застигнутый врасплох. Когда долго живешь один, быстро привыкаешь к отсутствию людей на своей территории. И, вечно возникающий из ниоткуда, альфа вновь и вновь искажал его реальность, путал мысли и дезориентировал. – Так и будешь молчать? – спросил Химчан, сглатывая вместе с кофе разжеванный омлет. Ёнгук ещё ниже опустил голову над своей тарелкой. – Вставай, – он резко дернул омегу за локоть, стаскивая со стула. – Серьезно, это жутко раздражает! – Химчан протащил Ёнгука по коридору, через гостиную к большим окнам и двери, ведущей на огромный балкон. Часть балкона была застеклена, но через ещё одну отдельную дверь можно было попасть на открытую площадку с небольшим столиком и несколькими стульями вокруг. Альфа вытащил Ёнгука на прохладный воздух в одних домашних тапочках, пижамных штанах и футболке. У него самого ещё не высохли волосы, но, кажется, его это не беспокоило. С балкона открывался отличный вид на центр города и часть спальных районов, парки, храмы и казино. Химчан толкнул Ёнгука к перилам, прижимая сзади собой, и, зарывшись пальцами в волосы, задрал тому голову, не давая опустить её вниз. – Видишь всё это? – прошипел он. – Это всё принадлежит мне. Я один из самых богатейших людей в мире. Один из самых важных людей и, конечно, опасных, – пальцы разжались, выскальзывая из волос. Химчан развернул к себе стушевавшегося на время Ёнгука и навис над ним, почти прижимаясь к его носу своим. – Ведь совсем не плохо быть омегой такого как я, так ведь? – Меня не интересуют такие вещи, – тихо проговорил Ёнгук, пряча глаза и уже морально готовясь получить за это пощечину. Химчан нервно и неудовлетворенно прицокнул языком, еще больше наваливаясь на омегу. Он вполне мог бы сейчас с легкостью скинуть упрямого парня с балкона. Ёнгук прогнулся назад, провисая спиной над перилами, но альфа всё равно был слишком близко к нему. – А лечение твоего дяди тебя интересует? – выдохнул ему в лицо Химчан. – Содержание твоего племянника тебя интересует? Что скажешь? – парировать было нечем. Ёнгук поднял глаза, облизав пересохшие губы и пытаясь понять эмоции альфы. – Не я к тебе пришел. Это ты влез в мой мир. Поэтому я получу свою плату, так или иначе. И в последний раз тебя предупреждаю, сейчас твоя семья полностью зависит от того, как ты будешь себя вести. Не люблю тех, кто не врубается в мои слова с первого раза. Раз уж мы теперь навсегда вместе, – его губы растянулись в хищной улыбке, – привыкай. Я тоже не в восторге от такого убогого омеги, как ты. Хотя в приличной одежде и с отросшими волосами ты выглядишь вполне неплохо, – Химчан наконец отодвинулся от Ёнгука, позволяя ему выпрямиться и отойти от перил. – Не укорачивай чёлку, тебе так больше идет, – бросил он в конце, разворачиваясь к входу в квартиру. Ёнгук задержался ещё на несколько секунд на крыше, взволнованно выдыхая. Он думал, что ещё пара сантиметров, и он просто перевалится за перила и упадет вниз. Даже когда альфа говорил подчёркнуто спокойно, всё равно вселял дикий ужас. Хотя ему бояться Химчана больше, казалось, было не за чем. Тот его уже насиловал и не раз, не самыми гуманными способами, избивал до полусмерти, мучил и унижал, но босс мафии умело давил на него семьей и друзьями, играя на его чувствах. Химчан знал, что у него рука не поднимется убить. Тогда, в доме, он почти выстрелил, но не смог пошевелить пальцем и спустить курок. Поэтому альфа раз за разом напоминал Ёнгуку о том, что с его близкими может случиться что-то плохое. Ёнгук не мог их защитить. На кухне альфа доедал свой завтрак, когда замёрзший Ёнгук тихо зашёл на кухню и сел напротив него, Химчан поднял глаза и усмехнулся. Его взяла – он понял это по обиженно заломленым бровям и сжатым губам омеги. Хотя Ёнгук и правда был далеко не красавчиком, слишком несговорчивым, своенравным и совершенно не типичным омегой, он всё равно в чём-то казался обаятельным. И да, Химчан помнил тот единственный миг, когда он мимолётно увидел искреннюю улыбку этого парня. Он хотел ещё, но Ёнгук только и делал, что поджимал губы и хмурился, когда был рядом с альфой. Его мимика при Химчане практически не менялась. Лишь глаза перекатывались из состояния страха в растерянность, злость и презрение. Единственное, что действительно изменилось за последние дни, это зрачки. У Ёнгука глаза были светло карие, как некрепкий байховый чай, и его зрачки чётко выделялись границами на блюдце радужки. После метки во время секса зрачки мелко пульсировали, и это просто сводило альфу с ума. В самом деле. В Бан Ёнгуке не было ничего интересного, красивого и уникального. Но в нём было абсолютно всё. Химчан поймал себя на мысли, что уже несколько минут пристально смотрит на омегу. Ёнгук пил кофе и с унылым видом смотрел телевизор, точнее лишь делал вид. Его тёмные волосы за несколько месяцев сильно отрасли, спутанной волнистой копной закрывая лоб и кончики ушей. И сам он словно бы немного менялся с того дня, когда Химчан его впервые увидел. Химчан знал, что омеги преображаются, когда у них появляется постоянный альфа. Он никогда не поддерживал долговременных отношений, поэтому не особо доверял таким разговорам. Но, может быть… Или же как ещё объяснить, что этот угловатый парень с дурным вкусом притягивает всё больше и больше уже даже не только личным запахом. Химчан хмыкнул, отворачиваясь от зевнувшего в кулак Ёнгука, сонно смаргивающего глазами. – Мне пора, – сказал он, вставая со стула. Ёнгук встрепенулся, поворачивая голову на голос. – Хорошо, – после заминки, смог выдавить омега что-то вроде прощального слова. Химчан сделал кислое лицо, но ругаться не стал. Он уже остыл после недавней вспышки. Скрывшись в спальне, Химчан переоделся в свою вчерашнюю одежду. Ёнгук выглянул из гостиной, когда он уже надевал обувь около входной двери. – Подойди, – Химчан раздраженно позвал омегу. Тот покачался с носков на пятки и нехотя приблизился к краю порожка, около которого начиналась секция для обуви. Химчан подтянул его к себе, целуя в губы. Чтобы не соскользнуть вниз со ступени, Ёнгуку пришлось положить руки на плечи альфе и опереться на него. Он позволил Химчану беспрепятственно протиснуть язык внутрь своего рта и погладить им себя по нёбу. Сам этот поцелуй был совершенно необычным. Как и всё сегодняшнее утро. Химчан положил руки Ёнгуку на поясницу, легонько надавив и прижав того к себе ещё теснее. Так они простояли совсем недолго, хотя для Ёнгука каждая минута рядом с альфой ощущалась как час. Химчан резко отстранился и быстрым шагом исчез за дверью, а Ёнгук ещё какое-то время простоял с поднятыми в воздухе руками, как раз на уровне, где только что были чужие плечи. Он пялился на хлопнувшую за спиной альфы дверь и пытался вытянуть себя за шкирку из этого дурацкого момента прощания с Химчаном. *** Сынхён размашистым шагом зашёл в большую библиотеку, расположенную в удалённой части семейного поместья. Он надеялся, что застанет младшего брата одного перед тем, как придется отчитываться перед отцом о встрече с Ким Химчаном. Сынхун полулежал в широком старинном кресле, закинув ноги на подлокотник и подбрасывал вверх прозрачный шар-сувенир. – О, хённим, – он улыбнулся вошедшему в комнату брату и помахал ему зажатым в ладони шаром. – Слушай меня, Сынхун, и отвечай быстро и по существу, пока отцу не доложили о том, что я вернулся, – младший сразу скис и удрученно кивнул. Он уже понял, о чём пойдет речь. Помощники отца болтали под окном сегодня, что Сынхён уехал на встречу с Ким Химчаном. – Хорошо, что ты хочешь узнать? – Это правда, что ты напал на омегу Химчана? – Да. – Как далеко это зашло? – До конца, – Сынхун равнодушно пожал плечами. Сынхён внимательно посмотрел на брата и чертыхнулся. – Идиот! – крикнул он тому, подрываясь к выходу, но тут же разворачиваясь обратно. – Тебе шлюх мало? На кой чёрт ты полез к Химчановой подстилке? – Просто… – Что просто? Ну, попугал бы пацана, зачем трахать? – бесновался брат. – Или этот омега сам согласился? – Нет, он был против. – Тогда какого дьявола? – Просто… – Ну что просто? Что просто? – старший брат подскочил к Сынхуну и, ухватив оттопыренное ухо, вздёрнул его вверх. Парень зашипел, морща нос. – Вы с Химчаном можете бодаться сколько угодно по разные стороны песочницы, но насиловать чужого омегу это уже не маленькая приятная пакость. Ты головой хоть подумал? Химчан тебя разорвёт и будет совершенно прав, – Сынхён тяжело вздохнул, отпуская ухо брата. – В общем, отцу расскажу как есть. Прикрывать такой поступок я не намерен. И не попадайся кузену на глаза, понял, – мужчина развернулся и почти уже вышел из библиотеки, когда до него донесся тихий голос брата. – Хён, просто этим омегой был Ёнгук, – по спине Чхвэ Сынхёна пробежали мурашки. Он медленно обернулся и внимательно посмотрел в глаза Сынхуна. – Бан Ёнгук? – переспросил он и получил утвердительный кивок в ответ. – Тем ужаснее то, что ты сделал. Сынхён покинул библиотеку. По пути ему сообщили, что его отец ожидает в своем кабинете. Ёнгука он хорошо помнил. Сынхун в школе только о нём и болтал. Тихий и скромный мальчик из обычной семьи. И как того прибило к Химчану, он даже представить не мог. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, его за запястье поймали чужие более узкие пальцы. Омега прижался плечом к его плечу и облегченно вздохнул. – С возвращением. – Не стоило бояться, ты же знаешь, мы с кузеном не враждуем, – он усмехнулся, целуя парня в щеку. – Всё равно страшно, каждый раз страшно, когда ты уходишь. *** Ёнгук расписался в книге посетителей в холле и получил пропуск. Поднимаясь на лифте, он уже в красках себе представлял, как дядя будет его пилить за то, что снова пропал куда-то. К тому же съехал с квартиры без предупреждения. В коридоре больничного отделения маленький Хон воевал с аппаратом с едой. – Братик, помоги, – заметил он Ёнгука, не выказывая ни капли радости от встречи с давно не появлявшимся кузеном. Ёнгук лишь усмехнулся, на него определённо затаили обиду. – Подвинься, мелкий, – улыбнулся тот и оттолкнул нетерпеливого племянника ногой в сторону. – Я хочу шоколадку! – А ты нормально поел? – улыбнулся Ёнгук. – Вредно есть сладкое на голодный желудок. – Поел, поел! Мы в столовую ходили с папой! – Ого! Прям ходили? – усмехнулся он, не веря племяннику. – Конечно! – с серьёзным видом кивнул маленький Хон, выхватывая шоколадку из окошка выдачи товара. Мальчик забежал в палату, громко улюлюкая и хвастаясь сладостью. Ёнгук зашёл следом за ним и едва не присел от удивления. Его дядя стаял прямо на обеих ногах около окна. – Эм, – икнул Ёнгук, облизывая губы и глупо пялясь на его ноги в больничных штанах. – О, Ёнгукки, – обрадовался мужчина. – Смотри, смотри! – он повертелся. – Потрясающие импланты. Самые лучшие! – Но откуда? – парень всё ещё не верил своим глазам. – Так, твой же парень оплатил и операцию, и имплантанты. Ты чего? Разве он не сказал тебе? – Какой парень? – опешил Бан. – Так, Ким Химчан, – дядя подозрительно посмотрел на него, щуря глаза. – Подожди, племянник. Вы поссорились? Или что? – Я… Мы… – растерялся Ёнгук. – Он мне ничего не сказал. – А теперь скажи мне, что ты ничего не делаешь из того, что не следует делать? Этот Ким Химчан хорошо к тебе относится? – Всё в порядке, дядя, – Ёнгук мягко улыбнулся. – Мне ничего плохого не делают. Просто Химчан любит устраивать сюрпризы. Он меня не предупредил. И даже не говорил, что был здесь. Я не думал, что вы познакомились, поэтому немного растерялся. – У тебя был такой шокированный вид, что я на миг испугался, но я тебе доверяю, – мужчина потрепал племянника по голове. – Ты уже взрослый. И хорошо, что ты нашёл себе альфу. Я беспокоился немного, – Ёнгук покраснел и опустил глаза. То, что он омега всегда заставляло всех вокруг интуитивно ждать, что однажды у него появится альфа и всякие другие последствия, сопровождающие омежий быт. – Я его не находил. Он просто на земле валялся сам по себе. И прилип, как репей. – Угу, – рассмеялся дядя. – Меня скоро выпишут. Поможешь с вещами? – Конечно, – улыбнулся Ёнгук. Ёнгуку было не по себе из-за поступков Химчана. Тот действовал спонтанно, ни с кем не считаясь. Такие высокотехничные импланты стоят больших денег, а альфа даже не сообщил ему об этом, не намекнул. Ёнгук повертел в руке смартфон, замерев с сигаретой в зубах в зоне для курения около больницы. Он понимал, что хоть Химчан ничего ему не сказал о своём поступке, наверняка ждёт какой-то реакции. Это во-первых. А во-вторых, не поблагодарить Ёнгук сам не мог. Это было бы настоящим свинством. Возвращение возможности двигаться очень много значило не только для дяди, но и для всей семьи. Теперь тот сможет выйти из больницы, найти работу, помогать старому деду и воспитывать в нормальных условиях сына. Размер важности и ценности такого подарка невозможно было вообразить, как и размер благодарности за это. Но ведь это был Ким Химан. Поэтому Ёнгук жевал дотлевающую сигарету, хмурился и тёр большим пальцем экран смартфона. *** Плоский телефон задребезжал на железном столе, объявляя о полученном сообщении. «Я был в больнице. Спасибо», – прочитал вслух один из тех, кто сейчас находился в помещении. – Эй ты, кто такой Ёнгук? – обратился он к сидящему на полу альфе. Волосы Химчана растрепались и потемнели от крови и пота, налипнув на лицо. Он медленно повернул голову на звук голоса, перекатил слюну за щекой и сплюнул сгусток крови на ботинки тому, кто посмел с ним заговорить. – Крыса! – взвыл мужчина с омерзением, замахиваясь прикладом пистолета. – Оставь его. Босс сказал не убивать, – осадил первого другой. Химчан бросил взгляд исподлобья, растягивая губы в ухмылке. Где-то в конце коридора этого заброшенного бункера раздались глухие шаги. Он откинул голову назад, упираясь глазами в потолок и начав вслух напевать старую детскую считалочку.