Without

========== 2. Hello Baby ========== Ёнгук поправил сползшее одеяльце в маленькой кроватке, где тихо посапывал розовощекий Мин, крепко сжимающий пальчики в кулаке. Бан сам едва стоял на ногах от усталости. Его шатало и потряхивало. Сейчас он дойдет до своей кровати и рухнет за мертво, это уж точно и не обсуждается. Химчана не было уже более месяца из-за традиционного собрания круглого стола альянса мафии. Единственной уважительной причиной отсутствия на такой встрече являлась смерть, иначе неявку того или иного дона могли расценить как оскорбление. Но даже в случае смерти от клана обязан был явиться представитель. И Химчану, самому нетерпеливо ждущему рождения сына и впадавшему в панику даже от пролетающих мимо Бана по воздуху пылинок, пришлось уехать. Хотя врачи прогнозировали роды почти за неделю до отъезда альфы, в итоге Ким едва успел проследить за тем, как Ёнгука уложили на каталку и повезли в родильное отделение. Напуганный Бан, сжав до боли в пальцах железные поручни, следил, как Химчана Бад тащит на выход. Рожать одному было совсем страшно. И хотя он единственный, кто не впадал в панику и крайности все девять месяцев ни по какому-либо случаю, совершенно спокойно сосуществуя со сложностями беременного жития-бытия, лишь изредка к своему собственному удивлению капризничая и раздражаясь на неугомонных альф, Вондука и деда, оказавшись в одиночестве с необратимой необходимостью дать другому человечку жизнь, Ёнгук был готов спрыгнуть с каталки и убежать куда-нибудь от этой проблемы. Помешали ему только сковывающие всё тело частые схватки. *** Малыша-альфу Ёнгуку показали сразу после появления того на свет. В руках улыбающегося доктора было что-то страшное, воспаленное, синее и сморщенное. Едва он посмотрел на ребенка, как это «чудо» разявило беззубую пасть и так взвыло, что Ёнгуку заложило уши. Но у омеги не было сил поднять руки и закрыть ладонями уши, взмокшие от пота пряди волос снова облепили лоб и мешались. Бан с трудом улыбнулся, осознавая, что сейчас, вот прямо сию секунду, отключится, но так не хотелось оставлять малыша без присмотра. Ещё в самом начале доктор серьёзно встрепенулся, забегал, закричал ассистентам. И весь процесс был похож на изощренную нечеловеческую пытку. И только потом стало известно, что это аукнулись альфовы побои, да и не только они. Ёнгук едва от стыда не сгорел, когда доктор при выписке ему сказал прямым текстом, что надо как-то помягче трахаться. Хотелось взвыть: «Во всём виноват Ким Химчан», да только оно уже всё в прошлом, пусть там и остается. Но тогда, на столе во время родов, за медленно тянущиеся минуты он растратил себя всего до последней черточки на значке батареи, поэтому новоявленный омма только и мог улыбнуться, пока младший Ким бешено орал. Может, малыш не слишком доволен, что его не спросили и вытащили из теплой норки и теперь ему нужно всё делать самому: дышать, кушать, расти, взрослеть и жить. А может наоборот, и он кричал о том, чтобы ему немедленно подали лимузин, любовь и дорогое шампанское, а ещё папин револьвер и врагов, которым срочно надо начистить морды. О совершеннейшей ерунде тогда думал Бан, пока сознание откатывалось в состояние оффлайна. Теплый комочек уже более привлекательного вида Ёнгуку вложили в руки в первый раз как-то утром и дали бутылочку со словами: «Можете сами покормить». Ким-младший посмотрел на перепуганного и растерянного Ёнгука и надул губы. Кажется, ребенок с первых дней осознал, что омма у него какой-то несообразительный и замедленный в процессе осознания действительности, потому что Бан вдруг понял, что вот и случилось то самое, к чему он как ни готовился, так и не доготовился, - а если малыш подавится молоком, или Ёнгук его не так наклонит, положит, возьмет, сожмет руками и много других «если». Дедуля, несший караульную вахту в палате внука, быстро подхватил насупившегося правнука в свои руки и ловко всунул тому в ротик бутылку. Стаж и опыт решают любые проблемы. Ёнгук только горестно вздохнул, чувствуя себя совсем уж никчемным и бесполезным. Но за первую неделю и он наловчился на бутылочках, как потом наловчился спать стоя и сидя, и хоть как, в любую свободную минутку, пока Минке сам изволил подремать немного. Напоследок перед долгожданной встречей головы и подушки, Ёнгук сделал снимок спящего сына и выслал его папаше. Химчан требовал в приказном порядке регулярных отчетов о том, как там его наследство. Сам Ёнгук это «наследство» иногда называл «пакость мелкая», потому что, кажется, они с Химчаном крупно попали и породили монстра. Это была материнская интуиция, не иначе. Хотя отчего-то он совсем не против, Минке нельзя быть слабым, лучше пусть он всем вокруг дает жару, чем жарить будут его. Ким снова прислал наинелепейшее нытье в сообщении. Из последних сил Бан сдержано, совсем чуть-чуть матерясь, снова напомнил альфе о том, что никаким образом тот не сможет пропустить первые шаги сына, потому что ходить дети начинают гораздо позже, и вообще пора завязывать с такой паранойей. Он отключил звук на смартфоне и откинул его в сторону. Всё. Спать. Часа два Минке в это время точно будет сопеть в обе дырки, значит, и Бан не должен терять ни минуты. Ёнгук совсем не обрадовался, когда его бесцеремонно стали трясти за плечо. Он лёг всего пять минуточек назад, ну какая же сволочь посмела?! Химчан уехал, оставив в городе Бада в помощь, но сейчас Бан его, кажется, убьет. - Чего надо? – прохрипел Ёнгук. Часы сообщали о том, что его сон длился всего час. - Там пришли из клана Чон, ты должен с ними поговорить, - беспокойно проговорил Бад. - Я? – подскочил на кровати Ёнгук. – Как это я? Я не могу. - Всё ты можешь, - давил Бад. – Они хотят поговорить с тобой. - О чем? Я не занимаюсь никакими делами в клане Ким. Что им от меня может быть нужно? - Слушай, думаешь, я не спросил? – насупился верзила. – Не по делам они пришли, а по личному. Тем более, Химчан уже в курсе. Поэтому просто спустись и выслушай их. Родня всё же. - Хорошо, через пять минут спущусь, - напряженно выдохнул Бан. Он быстро умылся, взбадривая себя холодной водой, переоделся в свежую одежду и сбежал вниз. Двое взрослых альф сидели в гостиной на диване, рядом с ними угрюмой скалой со скрещенными на груди руками сидел Сынхун. Черт, Ёнгук совсем забыл, что Сынхун тоже из клана Чхвэ. Он не видел его уже более года. Ровно с того вечера, когда тот под кайфом выместил на омеге свои обиды и ревность. Во время беременности Бан не ходил в университет, а перевелся на домашнее обучение. И вернуться планировал только после приезда Химчана, поэтому с Чоном ему пересекаться было негде. Но теперь альфа сидит на диване в гостиной нового дома, который Ким выбрал для себя, Ёнгука и малыша. Приглядевшись, Бан узнал в одном из мужчин отца Сынхуна. - Здравствуйте, - Ёнгук поклонился и скованно сел на пустой диван напротив трех представителей клана Чон. - Ну-с, добрый день, - проговорил один из них. – Давайте для начала наконец-то познакомимся. Хотя мы уже знакомы, но может быть ты, Ёнгук, не помнишь меня. - Я вас узнал, мистер Чон. - Вот и хорошо. Это мой отец, Чон Чжао, и дед моих сыновей и Химчана, - самый старший альфа кивнул в знак знакомства. Ёнгук немного опешил от встречи с таким влиятельным человеком и едва не забыл кивнуть в ответ. Значит, вот он отец оммы Химчана, который отказался от сына, когда тот тайно поженился с главой клана Ким. - Полагаю, вы уже знаете историю нашей семьи? – заговорил Чон Чжао, обращаясь к Бану в крайне вежливой форме. - Мм… Да, Химчан кратко мне объяснил. - Ясно, - альфа пожевал губами. – Наша вражда с кланом Ким слишком затянулась. Моя принципиальность привела в итоге к тому, что я не защитил своего младшего сына и обратил на себя гнев внука, озлобившегося после смерти родителей. Сейчас именно тот момент, когда мы снова должны стать семьей. Когда Химчан больше не одиночка, мне удалось пробиться к нему словами. Я не жду, что он полностью простит меня быстро, но, несомненно, твоё появление в его жизни изменило Химчана. Я считаю, что младшее поколение должно учиться на ошибках старших. Мои внуки не должны враждовать между собой, а правнуки должны быть защищены, пока твердо не встанут на ноги. Угроза, которую несет в себе беглец Инхо, это угроза не только твоему сыну, но и моему правнуку. Два клана должны приложить все усилия, чтобы защитить каждого члена семьи, - Ёнгук слушал молча, не отводя глаз. Внутри слой за слоем ложилось спокойствие. - Мы пришли сообщить тебе именно это, - в любой ситуации ты и Химчан могут полностью на нас рассчитывать. С Химчаном уже поговорил Сынхён на круглом столе, - продолжил после Чжао его сын. – Ну и ещё… - он замялся. – Хотели повидать ребенка, ты позволишь? – Бан неуверенно посмотрел на Бада. Тот ухмыльнулся и сунул в руки омеги смартфон, на экране отображалось свежее сообщение от Кима: «Пусть этот балбес даст старикашкам поглазеть на ребенка, только в руки не давать, они не имеют право брать в руки моего сына, пока я сам его ещё не трогал. Ясно?! В Сынхуна, в случае чего, стреляй на поражение! Мочи ублюдка, если только посмеет на Ёнгука просто посмотреть!» Ёнгука перекосило от раздражения. Бад вытащил из его пальцев телефон и утопал наверх за ребенком. Сынхун пялился так, что у Бана под лопаткой заныло. - Я, правда, удивлён, что ты стал парой с Химчаном. Как вы умудрились познакомиться? - снова заговорил Чон Инсу. – Не обращай внимания на этого парня, - он кивнул на Сынхуна. – Видимо, он ревнует своего донсена к кузену. Кажется, Чон Инсу был не в курсе, что Ёнгука Сынхун вывел из категории донсенов не самым приятным способом. И что дружба сама собой разбилась об дурость младшего из Чонов. - Я просто ограбил банк Химчана. Вот так мы и познакомились, - усмехнулся Бан своими удлиненными уголками губ. Все трое удивленно уставились на омегу. – Надо было оплатить больничные счета после смерти родителей и лечения дяди. Это был самый быстрый способ достать деньги. Химчану, однако, совсем не понравилось, что его ограбили. - Вот уж чего от тебя не ждал, - выдохнул Чон Инчу, посмеиваясь. - Нужда – страшная вещь, - пожал плечами Бан. - Идиот, - вдруг вскрикнул Сынхун. – Нахера ты полез в эту аферу? Мог бы обратиться ко мне! – парень шумно раздувал ноздри, кусая губы. - Да пошел ты, - насупился Ёнгук, отчего старшие расхохотались. - Это ваше дело, что за кошка между вами двумя пробежала, - спокойно проговорил отец Сынхуна, поглядывая на сына. – Но ты, Сынхун, держи себя в руках. От тебя столько проблем, в самом деле. Сынхун дернул подбородком, но отцу перечить не стал, только очень грустно стало у Ёнгука на душе. И неловко. Неприятно от так сложившихся у них жизненных путей. - Твои шрамы ведь можно убрать? – заговорил Сынхун. – Убери их. - Химчан ищет врача, - тихо ответил Ёнгук. - Он просто не должен был опаздывать. Точнее не должен был такого допускать! – вспылил Сынхун. Банг нахмурился. Если бы да как бы… Ему надоело ворошить этот пыльный курган грязной одежды предположений. Тут только одно если бы… Если бы Ёнгук не подвязался быть на подхвате при ограблении, ничего бы не было, только и всего. - Цыц! – шикнул на внука дед. В гостиную спустился Бад со всё ещё спящим ребенком. Ёнгук взял Минке на руки, чуть разворачивая к альфам из клана Чон. Сынхун словно бы немного побледнел, поджимая губы, и быстро отвел глаза. - Химчан сказал, чтобы никто Минке не трогал, пока он не вернется и первым не возьмет сына на руки, - виновато сообщил Ёнгук озадаченным старикам. – Извините. - Ох уж этот… - беззлобно ругнулся Чон Инсу. - Жуткий собственник, как и его отец, - усмехнулся самый старший. - Только меня волнует, почему вы тянете с официальной частью ваших отношений, - вновь заговорил Чон Чжао. – Два клана ждут вашей свадьбы. - Мы ещё решаем, - Ёнгук поджал губы. Свадьба – это больная тема их разговоров. Ким требовал размаха и патихарда. Ёнгук вообще был в ужасе от любой мысли на эту тему. Он и правда подолгу все осознавал и переваривал. Его сыну уже более месяца, а Бан никак не привыкнет к мысли о том, что этот тёплый комочек его настоящий ребенок, что всё взаправду. Да и устраивать цирк из заключения брака совсем не хотелось. Вот вообще. - Тогда, нам пора. Наверное, мы навестим вас после возвращения Химчана, - все трое поднялись с дивана. Ёнгук также поднялся на ноги и поклонился, придерживая Минке. Как только альфы из клана Чон отбыли, малыш хрюкнул, открыл глаза и схватил омму за серьгу в ухе. На помощь страдающему от рук ещё одного альфы клана Ким омеге бросился Бад. Ёнгук показал язык ребенку, всунул его в руки верзиле и поплелся на кухню подогревать молоко. Пора было кормить малыша и делать отчетное фото для Химчана. Минке продолжал дергать Ёнгука за отросшие прядки волос, пока тот пытался устроить его удобнее на руках и накормить. Бад с его помощью сейчас бы очень пригодился, но семейство Чон, как оказалось, хоть и покинуло дом, но решило обсудить какие-то общие дела с ним, поскольку он являлся на данный момент заместителем Химчана. За спиной послышались шаги, но Ёнгук не торопился оборачиваться, - ребенок волновал его куда больше. - Давай уедем? – донесся до него мягкий голос Сынхуна. Бан выронил из рук стеклянную бутылочку и быстро обернулся. Осколки хрустнули под подошвой домашних тапочек и, возможно, даже прорвали первый слой резиновой подошвы. Молочные ручьи потекли в разные стороны, расползаясь осьминогом по полу кухни. Ёнгук растерянно посмотрел себе под ноги и снова перевел глаза на стоявшего недалеко Чона. - Я говорю, что хочу забрать тебя от этого человека, - снова проговорил Сынхун. - Зачем? – непонимающе спросил Ёнгук. - Разве тебе не плохо рядом с ним? Я знаю, какой он. - А ты? – усмехнулся омега. – Ты думаешь, что лучше него? – Сынхун поджал губы. - Я тебя лучше знаю. Этот мир не для тебя, ты в нём не выживешь, - упрямствовал Чон. – Поэтому, давай уедем. Вдвоем куда-нибудь далеко. У Химчана не везде есть власть, есть места, где ему нас не найти. - Вдвоём? – Ёнгук удивленно поднял брови, не находя слов от возмущения. - Если ты оставишь ему сына, то кузену до тебя и дела не будет. Где ты и с кем ты. Думаешь, ты имеешь для него какой-то вес? – зло проговорил Сынхун. – Я единственный, кому ты не безразличен. Я был с тобой раньше Химчана. - Знаешь что, иди к черту! Предлагаешь мне бросить ребенка, моего собственного ребенка? - взбесился Ёнгук. – По-твоему, это «не безразличен»? Да что с тобой? Сынхун, я с тобой никуда не поеду и останусь здесь, с этим человеком. Потому что ты уже показал, кто я есть для тебя. Прекрати быть таким мудаком и найди себе кого-нибудь другого! - Ты особенный, я хочу, чтобы ты вернулся ко мне! – Сынхун подался вперед, на что Бан инстинктивно попятился, прижимая захныкавшего от голода ребенка к себе. - Блять, Сынхун, да мы никогда не были вместе, включи уже голову. Ты просто бесишься, что я не скачу только вокруг тебя, как это делали все остальные в школе, - зло бросил Ёнгук. - Это не так! – эмоционально воскликнул Сынхун. – Это был бы мой сын, если бы тебя черт не дернул лезть в такую херню! - Сомневаюсь, - скептически протянул Ёнгук. - Ёнгук, ах ты! – вскипел Сынхун, и в этот момент на его плечо бухнулась тяжелая рука Бада. - Эй, пацан, на помеченную территорию ходить негоже! Топай отсюда по-хорошему! – и он похлопал себя по кобуре второй рукой. Сынхун усмехнулся и распахнул пиджак, демонстрируя, что также вооружен. Ёнгук поодаль щурился и закипал всё больше, выдвинув верхний ящик, он вытащил припрятанный там пистолет и направил на двух щерищихся друг на друга альф. - Нахуй пошли вон оба! – заорал омега. Капризничащий Минке неожиданно замер. – Только попробуйте в помещении с ребенком драку устроить, яйца отстрелю! А ты, - Ёнгук посмотрел на бывшего друга, - не беспокойся о том, как я буду жить в мире мафии. Я выживу. Вали! Ёнгук дернул дулом пистолета на выход из кухни. Бад злорадно усмехнулся и подтолкнул надувшегося Сынхуна. После ухода этих двоих приходили старшие альфы клана Чон и неловко извинялись за непутевого сына и внука, обещая, что такого больше не повторится. Только Бан отлично понимал, что Сынхун – это Сынхун. Он всегда был слишком эгоцентричным. Оставалось только надеяться, что эта зацикленность на Ёнгуке у него со временем отпадет. *** Снаружи до Бана донеслись звуки подъехавших машин и шум слаженных приветствующих своего босса голосов. Но двухмесячный Минке характерно хныкал, оповещая, что хочет нагадить под себя, хотя ещё десять минут назад засрал свои ползунки по самое не могу. Пока Ёнгук его мыл и хотел было уже быстро натянуть подгузник под новую порцию детского вдохновения, как к дому и прибыла делегация возвращенцев. Только вот Бану уже было не до них. Химчан, конечно же, забесится, что его не удостоили внимания. Да ну и к черту его! ЁнгГук спешно вытирал голого ребенка, счастливо брыкавшегося на разложенных полотенчиках. Потянувшись за пачкой с подгузниками, омега почувствовал, как позади него что-то быстро проскользило, кто-то проворно подхватил малыша и поднял того в воздух. - А вот и папочка! – Химчан вытянул руки в воздухе. Минке поглядел на него своими черными глазами и дал струю, одновременно открыв рот и изрыгая из себя лавину богатырского плача. - Блять, - только и сказал папочка. Ёнгук рядом прикрыл глаза, поднёс кулак к губам и всеми силами старался не заржать в голос. - Не успел, - отвлеченно проговорил омега, когда Минке отстрелялся. - Что не успел? – в прострации пробормотал Химчан, разглядывая себя. По его одежде на ковер стекали веселые желтые ручейки. Ёнгук помахал перед носом альфы подгузником, отчего Ким как-то совсем грустно вздохнул. Возвращая ребенка на место, откуда тот был так беспардонно украден. - Я в ванную. Обтерев, запеленав и покормив Минке, Ёнгук уложил малыша спать, успев краем глаза заметить спешащего к кроватки постиранного альфу. - Куда ты руки тянешь! – Бан отпихнул локтем Кима от кроватки. – Он только уснул, не буди. - Но… - опешил альфа, продолжая тянуть руки к ребенку. – Ты офигел, что ли?! Я своего сына впервые вижу, пусти. - Уйди! Вот проснется и посмотришь. - Свали, я сказал, - и Химчан легко приподнял омегу и переставил того от кроватки. – Я осторожно же. - Ну не доставай его, - шипел за его спиной Ёнгук. - Я чуть-чуть, - отмахнулся от него альфа. – Чуточку. Он достал из кроватки сопящего ребенка, осторожно прижимая к себе и покачивая на руках. Ёнгук сдался и разрешил ему постоять так минут пять, даже не смотря на то, что Ким держал ребенка ни чуть не лучше, чем батон хлеба, отчего Бану хотелось вытащить Минке из этих неумелых загребущих лап. - Пойдем, - Химчан потянул Ёнгука на выход из комнаты, как только уложил малыша обратно в кроватку. Альфа заволок Бана в их спальню, сразу прижимая к стене и толкаясь языком в рот. - Ммм, - промычал омега, выворачиваясь из захвата химчановых губ. – Ты чего? - Помолчи, - Химчан сильнее прижал собой Ёнгука к стене. – Я ждал этого почти год! Он оторвался от омеги, сжал запястье Бана и быстрыми шагами направился к кровати. Ёнгук едва успевал переставлять ноги вслед за альфой. У постели Ким грубо толкнул его на матрац, сразу усаживаясь на омегу сверху. - Сколько Минке в это время спит? – хитро спросил Химчан. - Эмм… - непонятливо протянул Ёнгук. – Часа три обычно спит, не просыпаясь. - Вот и отлично! – Ким улыбнулся ещё шире, расстегивая первую пуговицу на рубашке. – За три часа ты должен отработать мне свой скопившийся годовой долг, - Ёнгук поперхнулся воздухом от негодования. – С процентами! - Офигел! Слезь с меня! – зашипел Ёнгук, но Ким развел его руки в стороны, прижимая за запястья к матрацу, и облизнулся. Химчан пропускал мимо ушей первичные возмущения Ёнгука, выцеловывая ему изящные рисунки на теле. Бан вскоре сдался и умолк, покорно переворачиваясь на живот под руководством рук Кима. Альфа зарылся носом в его шею, обхватывая губами мочку уха и задирая домашнюю тонкую толстовку вверх. Ладони Кима легли на соски, пуская по коже Ёнгука разряд тока, заставив того дрожать под ним. Чуть менее года без секса с его омегой, и Химчану рвало крышу от нетерпения. Бан даже зашипел из-за особо болезненного выкрута соска, одергивая от себя руку Кима. Химчан шумно выдохнул воздух со свистом через зубы, ругнулся и стянул с Ёнгука штаны. Омега думал, будет больнее после такого то «перерыва» в этой части отношений с альфой, но дискомфорт при растяжке был только при вводе первого пальца. Ким положил теплую влажную ладонь между лопаток Бана, придавливая его сильнее к матрацу, чтобы он не дергался, пока альфа тремя пальцами выискивает нужный угол. Ёнгук хрипел что-то под нос, уткнувшись носом в постель, и тяжело дышал. - У тебя ведь скоро течка? – вдруг выдохнул альфа в затылок Бану. – Одурительно пахнешь! Ёнгук облизал пересохшие губы, зажмурился и прошептал едва слышно: - Завтра. Кожей уловил, что Химчан улыбается. А в следующий момент всё внимание омеги переключилось на член Кима, вошедшего в него в один толчок под найденным нужным углом. Вытутаированный дракон на коже словно бы ожил, щетинясь чешуей под руками альфы. Химчан мотнул головой, решая, что двинулся крышей из-за невозможности трахать Ёнгука столько дней, недель, месяцев, но также неожиданно поняв, что тому виной мурашки, бродившие по всему омеги от пяток до макушки. Ким рассмеялся, выскальзывая из Бана и поднимая его к себе вверх, развернув лицом. Ёнгук был разрумянившимся, с покусанными губами, мутным взглядом и вспотевшим. Хим чан притянул его к себе, глубоко целуя в губы, трогая языком нёбо и вдыхая запах омеги. - Хочу смотреть на тебя, когда ты кончишь, - шепчет Ким в поцелуй, следя хитрыми глазами, как Ёнгук заливается краской. - Нет, не надо, - Бан затравленно мотает головой, вырывая свои губы из кимова захвата. - Ещё как надо, - Ким притягивает его ещё ближе, пытаясь уложить на лопатки. - Нет, не хочу, - совсем не по ёнгуковски капризничает Бан, пытаясь вывернуться из рук альфы, жмурясь и стараясь вновь уткнуться носом в матрац. - А надо, - издевается Химчан. Они возятся до тех пор, пока не валятся с кровати на пол, а Ёнгук так или иначе оказывается прижатым спиной к ковру. - Надо, - ещё раз повторяет довольный Химчан, снова толкаясь в омегу. Ёнгук выругался на альфу в голос, выгибаясь от очередного сильного толчка «так, как нужно» и вновь сдался, обжигаясь изнутри от смущения, кончив в ладонь Химчана одновременно с ним. *** Ёнгук довольно улыбался, поглядывая из-под прикрытых век, как Химчан возится с Минке на ковре, пока он сам блаженно растянулся на диване. Спать хотелось до чертиков, Бан зевал так, что челюсть сводило, а «улыбашки» рисковали порваться. Вот только двухгодовалый альфа никак не хотел сегодня засыпать, а хотел «ыгать». Бегая вокруг завернутого в домашний халат Кима, малыш запнулся и здорово плюхнулся вниз носом. Химчан тут же подхватил его на руки, дуя на ушибленный лоб. Ёнгук приподнялся на локтях и сразу понял, что вот-вот бравый наследник клана Ким ударится в плачь. Стрелки часов отбивали почти полночь, и за целый день сил уже не осталось, но Бан сполз на пол и позволил малышу уткнуться к себе в плечо и похныкать. - Ну чего ты? Разве так больно? – улыбался Ёнгук, не позволяя ребенку видеть своё беспокойство. Минке поджал губы и неуверенно кивнул, шмыгая носом. – Если ты сам упал из-за невнимательности, то плакать не стоит. Просто вставай и делай вид, что всё хорошо, – Бан продолжал улыбаться, пока говорил. – Люди любят видеть чужие несчастья, не показывай им свою боль. Особенно из-за пустяков. На самом деле, Ёнгуку вовсе не хотелось вдалбливать сыну такие вещи с пеленок. Он хотел его баловать и не давать взрослеть. Вот только нет ничего хорошего для Минке, наследнике мафии, в таком воспитании. Бан всегда с огромным трудом выстраивал предложения, чтобы правильно донести их смысл до малыша. Хотя бы постараться. Ребенок внимательно посмотрел на родителя, потер ушибленный лоб и больше ни разу не шмыгнул носом. - А папе с оммой мо говоыть? – осторожно спросил Минке, ещё неумело выговаривая слова. Химчан рядом прыснул. Ёнгук улыбнулся ещё шире, обнажая десна, и кивнул. – И тяте Паду? - И тяте Паду, - Ким за спиной ребенка уже жевал ворот халата. - И тяте Туку? - О дяде Вондуке поговорим, когда тебе будет три года, - вздохнул Ёнгук. Химчан громко хрюкнул. Бан скосил на альфу глаза и свел брови вместе. – Папочка сейчас пойдет и уложит тебя спать. - Не хотю, - надулся Минке. - Надо, - строго сказал Ёнгук. Оба Кима грустно вздохнули. Младший от того, что сна ни в одном глазу, старший от того, что уложить сына в таком состоянии просто нереально. Химчан с недовольным лицом уволок ребенка в детскую, вскоре оттуда послышалось напевание колыбельной. Иногда они пели ребенку дуэтом, и это было слишком забавно, - два баса, которыми пытаются усыпить хитрого не по годам прохвоста. В итоге кто-то из них начинал дико ржать, и Минке тут же пользовался случаем, чтобы проснуться и вытребовать ещё время на «поыгать». Ёнгук собрал с пола разбросанные игрушки, сложил их специальную коробку, отнес на кухню кружки из-под какао и поднялся в детскую. Минке зевал во весь рот, унаследованный от Ёнгука, но нагло врал и пищал, что спать не хочет. Химчан снова и снова его валил на кровать и накрывал одеялом. Бан оперся плечом об косяк дверного проема и наблюдал за битвой титанов, улыбаясь всё шире. В голове само собой всплыло давнее болючее. «Может, ещё ребеночка?», - как-то утром прошептал Химчан на ухо сонному Ёнгуку перед тем как уехать на работу. На работу… Так думал Ёнгук, но оказалось, что альфа по пути заехал в больницу на консультацию к их главному семейному врачу по поводу шрамов. Эта «метка» была слишком болезненным воспоминанием о том, что он допустил. И ему, как эгоистичному собственнику к тому же, жуть как не прельщало, что на чьем-то его стоит роспись другого человека. Тогда Ким вернулся до обеда, так и не доехав до работы. Он молча прошел через дом на задний двор и долго стрелял по пустым банкам из-под пива, которые сам же тут же опустошал. «Узнал, как опасно проходили роды Минке, и что это его вина из-за излишней жестокости», - шепнул встревоженный Бад не менее встревоженному Ёнгуку, наблюдавшему за бесновавшимся альфой из дома. Больше вопрос о втором ребеночке Химчан не поднимал, иногда даже вспоминал о презервативах. А Ёнгук не знал, как бы подступиться к Киму, чтобы хоть поговорить об этом. Альфа чмокал омегу в губы каждый раз, как только тот пытался вырулить разговор к нужной теме. Поэтому со временем тяжесть от этой ситуации становилась всё невзрачнее, и вскоре Ёнгук перестал циклиться на необходимости обсудить то, что Киму тогда сказал врач. Бан наблюдал за победившим и оттого счастливым Кимом, откровенно понимая, что Химчан отличный отец. Поэтому и второго он сам был не против, но не залеталось. Альфа здорово менялся, словно с подрастающим малышом он сам «подрастал» и учился жизни, тому, как быть человеком. - Уснул, - шепот альфы выдернул Ёнгука из его мыслей, возвращая в реальность. Он подтолкнул омегу из детской, а в коридоре навалился на спину, обвив руками. В спальне Ким быстро подгреб Ён Гука под себя, устало зевая и упираясь острым подбородком в плечо Банга. - Минке такой же непослушный, как и ты. Это дико бесит, ты в курсе?! – сонно пробормотал Химчан. Ёнгук только хмыкнул. Сил на пререкания у него не осталось. – Мне кажется, я старею, - целый день бегал в поисках этого ублюдка Инхо, поиграл с сыном и чувствую себя трупом. - Просто заткнись и спи, - прервал его нытьё Ёнгук. - Никакой благодарности от любимого человека. Я же старый больной альфа, - весело бормотал Ким, только после заметив, что умотанный Ёнгук уже успел уснуть в его руках. Альфа прицокнул языком, осторожно подтянул омегу на подушки и сам лёг напротив, разглядывая лицо спящего Бана. Он улыбнулся во сне, возможно, интуитивно предчувствуя завтрашний сюрприз, который уже давно запланировал Химчан. *** - Что-то я не понял, - неуверенно промямлил Ёнгук, когда его причесанного, наряженного в костюм тройку волокли к эксклюзивному авто из личной коллекции Химчана. - Я же говорю, что хочу пообедать в лучшем ресторане города. Я один из самых богатых людей в мире, а мы только и сидим дома, - интригующе посмеивался Ким, таща под локоть за собой омегу одной рукой, а второй рукой неся радостного Минке. - Тогда, - придирался Ёнгук. – Почему не оставить Минке с дедом? Он же не даст нам спокойно поесть. - Всё нормально, в ресторане есть детская комната. Ёнгук вздохнул и наступил на горло рвущимся возмущениям. В ресторан ему не хотелось. С самого утра Минке снова не спал, раскидал по кухне завтрак, опрокинул стеклянный кофейник и разрисовал фломастерами стол. Эти художества Бан как раз и оттирал, когда на него напал Кенди и поволок в ванную. - Это что? – выдавил из пересохшего горла Ёнгук, когда они прибыли на место. Повсюду были толпы людей. Столики красиво сервированы, гости обворожительно одетые. Клан Чон, клан Ким, его семья. - Наша свадьба, - едва сдерживаясь промурлыкал Химсан, передавая Минке в руки подоспевших дедули Бан и отшельника. – Я тут вспомнил, что ты же моя собственность, так какого черта я так долго тебя уговариваю. Пошли, я купил тебе красивое колечко. Ёнгук хотел выразить свой «дикий восторг», но его заткнули поцелуем и едва не пронесли через зал на сцену к толстому Элвису, кокетливо играющему бровями и крутящему бедрами. В первом ряду больше всех удовольствия получал Вондук, которому явно импонировала вся эта вечеринка и даже чересчур энергичный Элвис, Бад рядом взирал на вертящегося омегу с неодобрением, отбирая время от времени у того бокалы с алкоголем и грозя кулаком, отчего Вондук улыбался счастливее самого Химчана, пыжащегося жемчужной белизной зубов напротив Бана. Ёнгук краснел, пыхтел и что-то мямлил на вопросы Элвиса, вокруг все сначала сдержанно посмеивались, а потом откровенно ржали в голос. Но своё кольцо Ёнгук всё же получил после нескольких минут унизительных пыток. И «а теперь можете поцеловать жениха» тоже отхватил. Ким угомонился и отлип от Ёнгука только к вечеру, когда альфы утянули его на свою темную сторону вселенской пьянки. И свадьба была бы не так плоха, как ожидал Бан, если бы где-то во дворе не громыхнул взрыв, и толпа упитых мафиози не ринулась давать по щщам неизвестному врагу. Какой же праздник без драки?! Зрелище, конечно, незабываемое – лавина вооруженных алкоголиков с красными мордами бегают по саду, стреляя в воздух. Рядом с Ёнгуком Вондук радостно улюлюкал от представления, не менее счастливый Минке на руках всё пытался вывернуться и побежать за аппой. - Так, - протянул Ёнгук. – Домой пора. Он крепче обнял сына, тихо вышел с заднего двора, прошел через зал к главным дверям и у первого же водителя своего клана попросил отвезти его обратно домой. Ночью на него навалился Химчан, благоухающий дорогущим перегаром. Он смазано обслюнявил щеку Ёнгуку и крайне грустно проговорил: - Ким Ёнгук, ну вот чего ты ушел? А как же брачная ночь? Ёнгук потер сонные глаза, перевернулся под альфой в темноте, спихнул его тушу с себя и посмаковал на кончике языка химчаново «Ким Ёнгук». - Ты вообще сам-то в состоянии на брачную ночь? – спросил он альфу. Ответом ему стало умеренное посапывание со стороны химчановой половины кровати. Страшный босс мафии спал пьяным счастливым сном.