Кое-что подороже

1. Беспечно незапертая дверь была та же самая. Если приглядеться, можно было бы даже различить начерченную Гэндальфом руну, проступавшую сквозь все слои зеленой краски. А еще в норе пахло вот точно так же, как тогда: чистота, свежая выпечка, постиранное белье - дом. Уютный, обжитой, без каких-то претензий, но рассчитанный на многие поколения... - ...полей патокой! Или медом свеженьким, или варе... - Не буду! Она все равно противная! - А по-моему, тут кое-кто ведет себя как-то очень противно! А знаешь, что бывает с противными маленькими хоббитятами? - А Пассифлора сказала, что все это вранье, что приходит Черная Громадина и забирает в мешок! Вот! Что-то увесисто звякнуло, не иначе тарелкой об стол, и в прихожую выбежал хоббичий детеныш лет шести или семи. В перекошенной рубашке, с пятнами варенья на лице и огнем ярости в синих глазах. Впрочем, при взгляде на Торина ярость быстро сменилась самым что ни на есть ужасом, и ребенок спиной вперед, как был, так и отправился обратно. В кухне, сколько помнил Торин, тоже не поменялось совсем ничего: отполированное дерево, старая посуда в шкафах, всюду салфетки... И хозяин этих мебелей и салфеток, тоже практически не поменявшийся. Те же дурацкие светлые кудряшки, шейный платок в цвет жилета, в пол-оборота - солнечный золотистый контур на по-дурацки гладкой щеке: - Ты слишком много капризничаешь, Фродо, тебе так тоже кажется? А мне вот кажется, что на ярмарку в Бри я, наверно, поеду один. Голос, к слову, тоже совсем не изменился. Вот говорят и люди, и эльфы, мол, гномы сами каменные и сердца у гномов из камня - все врут! Не может камень ни болеть, ни так вот застыть на мгновение в груди, как сейчас, - чтоб через секунду уже зайтись сумасшедшим стуком... Хоббитенок Фродо, юзом вползя на стул, принялся судорожно запихивать в себя кашу из миски. Хватнул раз, другой, подавился и завыл: - Не отдавай меня Черному Громадине! - Что... - наконец-то беспечный хозяин соизволил обернуться. И так и застыл, уронив на стол кофейную чашку. Сколько ни представлял себе Торин их разговор, как ни придумывал, а все нужные слова куда-то убежали прямо с языка: - Ну... я, вот, приехал. У Бильбо глаза всегда были круглыми, а сейчас и вовсе сделались, словно блюдечки. - Что тебе здесь надо? - недобро поинтересовался он, вскакивая с места. И своими мягкими кошачьими шагами заступая гному путь. - Зачем? - Я буду слушаться! Папочка, прогони! - взвыл хоббитенок. - Я больше не буду в кладовке трогать варенье без спроса! И в стекло мячик не буду, это все Пассифлора виновата! И в палисадник к тете Любелии лезть тоже она подговорила! - Фродо, солнышко, иди погуляй! У нас тут взрослый разговор будет. Хоббитенка будто ветром сдуло. - Ну. И зачем ты сюда теперь? Ну и что тут сказать было? "Скучаю!", "Хватит валять дурака, поехали обратно!", "Сдох с тоски!"? На крайний случай, поговорить можно было и попозже, скажем, уже на границе Шира, а пока просто перекинуть через седло и увезти... Ага, просто. По планам все выходило проще некуда, а вот поди ж ты. - Женился на вдове? Или усыновил? - Тебе какое дело? В коридоре чем-то грохнуло, лязгнуло, зазвенело. - Кладовка. Опять полез, поросенок! Круглые, жалобно вытаращенные глазищи, круглая мордашка: - Зачем ты пришел, Торин? Зачем? Вот рту у Торина сразу пересохло, только и смог ответить: - Не зачем - за кем! - и, не встречая сопротивления, сгрести полурослика в охапку. Тот даже не пискнул, только всего его дрожью пробивало, будто от холода, - но ничего, отогреется – всегда отогревался поцелуями… - Не смей! Не трогай его! Эльфы ерунду наболтали наверняка, а ты и поверил... - И чего мне наболтали эльфы? - Торин нависал, словно огромная черная с проседью скала. - И кого я не должен трогать? - Не трогай его, паршивая громадина, а то убью! Быстро отпусти! - пискнули от дверей. На пороге кухни стоял хоббитенок Фродо, словно в длинное платье задрапированный в кольчугу. В руках маленького полурослика, будто тяжелый двуручный меч, в свете летнего солнца ярко блестел длинный кинжал, а поверх торчащих во все стороны черных кудряшек - видимо, за неимением лучшего варианта, - на голову была напялена медная кастрюля. - А ну отпустил папочку, а то хуже будет! 2. Такого развития событий не ожидал никто - непонятно, смеяться или что-то еще делать, но Бильбо уже вывернулся из объятий: - Никто меня не держит, мой хороший, - это просто Торин, мой... друг, а не Черная Громадина... Воинственный пыл хоббитенка угасал медленно: - Не больно-то рад ты этого своего друга видеть! Не больше, чем я теткину хворостину! - Ох, Фродо, - Бильбо стащил с головы малыша кастрюлю, использованную в качестве шлема. - Шел бы ты и в самом деле гулять, только все, что взял, убери на место в сундук. Торин ко мне совсем ненадолго: так, выпьем чаю, поговорим - и он обратно. - Я буду поблизости! - предупредил Фродо, подозрительно зыркнув на Торина и явно обращаясь в первую очередь к гостю. - Я еще и Сэма и Пасси позову... - Возьми печенья, чтоб угостить их... Фродо! Меч и кольчугу верни! Хоббитенок демонстративно зашумел ларем в кладовке: - А я еще леденчик для Пассифлоры возьму? - Бери, радость! Когда мелкий топоток утих за дверями, вся ласковость с лица Бильбо сошла - словно солнце в небе приглушило свой свет. - Ну, и чего тебе здесь надо? - Тебя, конечно же! - удивился Торин недогадливости полурослика. - А про кого еще подумал ты?.. Нужных слов снова не находилось, будто ветром их удуло из головы: только заново обнять полурослика - теплого, мягкого и пахнущего домашне-приятно, только целовать (подвернулась как раз находившаяся на уровне подбородка кудрявая макушка), только нести всякую чушь. Кто сказал, что у гнома каменное сердце - тот самый бессовестный врун, которого только можно было встретить во всей Арде, потому что не могло быть в камне столько острой, до боли, нежности: -Хороший мой, теплый мой, сокровище мое... Как такого не зацеловать-не заласкать было, как удержаться? И полурослик, поначалу снова будто заледеневший, начал постепенно оттаивать - уже не ежился и не отпихивался, а отвечать начал, а губы у него теплые, ласковые и на них чувствовался еще вкус кофе и домашнего хлеба... - Скучал, скучаю... - Не сам ли ты мне велел когда-то убираться прочь, Торин?.. - А ваш Фродо опять с Тими подрался, у него кровь из носа! - запищали от дверей. - Это не нора, это проходной двор какой-то! - возмутился гном, которому внезапно вместо сладкого и мягкого Бэггинса снова досталась пустота. Крошечная хоббитушка с красными бантиками в светлых волосах покосилась на Торина с любопытством: - А Тими сказал, что за Фродо Черная Громадина приехал и заберет, потому что сам Фродо - громадинский подменыш и эльфский выкормыш! А Фродо как ему треснет! А он Фродо по лицу! А Фродо его пиннул в коленку! А Тими как упал и как стал звать маму! На каждой фразе малявка подпрыгивала, будто оставаться на месте было выше ее сил, и, едва договорив, немедленно умчалась обратно на улицу. Следом за ней несся Бильбо. Во все время, за которое ему были пересказаны подробности случившегося поединка, хоббит заполошным зайцем метался по кухне, собирая по шкафчикам какие-то тряпки и склянки, и на ходу теперь громыхал, как целая санитарная телега. Фродо сидел на лавочке в палисаднике в компании еще какого-то сильно упитанного хоббитенка и ревел, размазывая по лицу красное. Бильбо начал тормошить ребенка, требуя немедленно ответить, где болит, не кружится ли голова, не двоится ли перед глазами, одновременно сам общупывая мальчишку со всех краев на предмет целостности костей. В конце концов все лечение свелось к тому, чтоб перекисью вытереть кровь и положить на переносицу холодный компресс из мокрого носового платка. Домой Фродо идти отказался, а вот предложенный в качестве утешения пряник слопал. - Сколько тебе, семь? Или уже восемь? Такой взрослый, а ревешь! - прокомментировал ситуацию гном. - Надеюсь, ты хорошенько навалял этому ухрупку. Хоббитята дружно навострили уши: мало ли каких еще интересных страшных ругательств можно узнать от высокого незнакомца! - Торин! - страдальчески охнул Бильбо. - Ну что ты говоришь такое! Фродо всего только пять, а Тими - все одиннадцать!.. Они двинулись обратно в нору. - Фродо нет и шести, просто... - В таком случае для хоббита он явно крупноват. Хм, забавно... То есть, неудивительно, что у вас нет ничего общего, но как подмечено, что больше похож на чьего-то человеческого или гномьего подменыша! Будь ты женщиной... Нет, в смысле, меня-то все устраивает, но тогда можно б было просто биться об заклад на весь Эребор, что тебе удалось понести - вон как хлопочешь над ним, точно мать родн... Плечо под широкой гномьей ладонью вздрогнуло и будто окаменело. - Бильбо Бэггинс. Что там, как ты утверждал, мне должны были наболтать эльфы и за кем, если не за тобой, я мог сюда явиться?!