Кое-что подороже

3. - Не за кем, - повторил хоббит, но в голосе его отчаянье чувствовалось так явно, что гномье сердце пустилось вскачь, подобно взбесившемуся пони, от осознания всей правильности сумасшедшей догадки. - Не за кем и пересказывать тут нечего. И за мной ты тоже приехал напрасно: я, видишь, занят делами поважнее, чем снова отправиться шататься по лесам и горам! - Как это получилось? То есть, не то, чтоб я себе не представлял, как все получается обычно, но - как? - Пообещай, что не попытаешься его забрать! - потребовал хоббит: глаза как серо-желтые тоскливые блюдца и голос такой же тоскливый. Будто не он полчаса назад на кухне так сладко и так жадно отвечал на поцелуи... - Думаешь, я мог бы пойти на такое? Горестное молчание было ответом. - Э-эй... Я обещаю, что никого и ничего... Нет, так дело не пойдет! Ну-ка, посмотри на меня, Бильбо! Я, Торин Дубощит, сын Траина, сына Трора, Король-Под-Горой, клянусь тебе, хоббит Бильбо Бэггинс, что без твоего согласия не стану предпринимать никаких попыток увезти тебя или твоего сына Фродо, даже если это будет в ущерб собственному родству с ним... А теперь хватит, Бильбо, рассказывай! Как все это получилось? Хоббит снова горестно вздохнул: - Откуда я знаю! Скорее всего, еще когда мы "отдыхали" в Лихолесье. Эльфы говорят, что виновато... виновата одна вещь, которая несет в себе слишком много чар и плюс собственные чары хоббитов - хотя какие у нас чары! - мол, создавать и поддерживать жизнь... - И тут Трандуил успел приложить руку! - Да нет же! Это уже в доме Элронда, когда я ехал назад. Я думал, что просто устал и заболел во время перехода по горам. А там стало так плохо, что пришлось даже остаться! Особенно когда эльфы поняли, что с мной на самом деле... Галадриэль сама сказала, что это и к лучшему, что остался, потому что долгий переход наверняка мог убить и Фродо, и меня. Так и оказалось, что к лучшему. А через весну он уже окреп так, что можно было ехать дальше - так что, про эльфийского выкормыша тут вполне себе доля правды! - развел руками Бильбо. - О Махал... У меня был сын, который родился где-то в чужом доме... про которого мне никто не обмолвился ни полсловом, не написал ни строчки, все это время... Все это время! - Чтоб ты нарисовался сюда на несколько лет раньше и попытался заявить свои права?! - Балрог с ним, с Аркенстоном, но ты оказался еще большим специалистом по чужим сокровищам, чем я думал! - По чужим?! - безнадежность из лица и позы хоббита разом куда-то пропала, уступив место здоровой злости. Руки в боки, воинственно встопорщенные кудряшки, румянец словно на спелом яблоке: - По чужим, говоришь?! Торин понял, что, кажется, слишком уж увлекся поэтическими сравнениями и что сейчас хоббит, который ниже почти на голову и уже в плечах чуть ли не вдвое, вышибет его из своей норы, как вышвыривают из кабака слишком ретиво подгулявших гостей. А еще - что за последние шесть лет проклятый полурослик не то чтоб почти не изменился, но стал еще лучше, чем помнился. Ярче, что ли. Говорят же, что иные женщины только расцветают с появлением детей - может, и с хоббитами происходит то же самое?.. Торина и раньше в присутствии хоббита начинало неудержимо тянуть отчего-то на разные глупости: ведь чем по сути является невесть откуда взявшееся желание тискать этого недорослика при каждом удобном случае, зажимать при любой мало-мальски подходящей для того ситуации... Разумеется, когда прошло первое и достаточно перманентное желание настучать мохноногому взломщику по голове чем-то тяжелым. Вот и теперь Торин буквально разрывался между двумя желаниями: во-первых, хорошенько встряхнуть негодного Бэггинса, чтоб тот прекратил кипятиться, а во-вторых, зажать и завалить его здесь же, среди его расписной мебели, вездесущих салфеток и кружевных занавесок. - По чужим сокровищам? Где ты был, когда я едва не падал с пони по дороге обратно в Шир? Где ты был, когда потом, в Ривенделле, я умирал? И потом? Я не в претензии, конечно, но мог бы и сам за столько лет хотя бы полстрочки написать, мол, здоров, царствую, пока не сдох, чего и тебе желаю... - А поступи я так, ты бы что, так и бросился бы меня обрадовать? - Ну... - Нукать будешь на пони. Встряхивать полурослика, чтоб слегка утихомирить, не пришлось: сам себя запутал, сам обиделся, сам теперь пусть и прощения попросит; так что можно было без помех приступать к пункту б. То есть по которому-то разу попытаться подгрести к себе это кудрявое недоразумение: - Поорали - и хватит. Дело вышло весьма деликатное и спешки не терпящее - ну и я никуда не тороплюсь... Поеду сейчас, в трактир вещи отвезу, а вечером вернусь - надеюсь, не выгонишь? И каких бы злых слов ни собирался бы еще выдать полурослик - попробуй-ка плеваться ядом, когда тебя нацеловывают только так. И вообще: - В какой такой трактир? На весь Шир решил меня ославить, что Бэггинс гостя выгнал? Если честно, на такой поворот сюжета Торин очень даже рассчитывал. 4. Бильбо из Бэг-Энда вполне мог позволить себе держать хоть целый десяток пони, но ему это было совсем без надобности, и просторную конюшню единолично занимала одна-единственная маленькая чубарая лошадка. С первого взгляда понятно - пожилая настолько, что тщательно написанная мелом на двери кличка "Пятнашка" запросто могла относиться и к ее возрасту. Зато Резвый при виде этой старушки разыгрался так, что его пришлось подселить в сарай к козам - на это пони обиделся чрезвычайно и, улучив момент, ощутимо цапнул Бильбо своими крупными крепкими зубами за руку. Не кусать же было хозяина, в самом-то деле! - Это не пони, это помесь лошади и варга! - ругался хоббит, прилепляя пластырь на наливающийся синяк. - Зато обгонит и того, и другого! - самодовольно заметил Торин. - Роханский подарок... Хочешь, тебе подарю? - Не люблю хищников. - Да, о хищниках: гостей здесь кормят? Гостей, пусть и слегка нежданных, кормили здесь очень даже хорошо. Печеный с мясом и фасолью картофель, густая похлебка, желтый свежий сыр, пироги с грибами и рыбой и сладкие с вареньем, сидр и легкое домашнее ежевичное вино... - А Фродо - почему не зовешь его? - Бесполезно. Проголодается - сам прибежит, а так - еще и спрячется... Я обычно всегда держу наготове что-то, чтоб только слегка разогреть к его приходу. Или чтоб смог перекусить, если запросит что-то, чего нет и придется возиться достаточно долго... Поняв, что вроде бы никакой угрозы со стороны гнома нет, Бильбо все больше обтаивал. А вместе с ним, признаться, слегка сморился и Торин, разомлевший от сытости и от кухонного тепла. Даже немножко лень подняться, чтоб слегка потискать это чудо в кружевном – подумать только, кружевном! - фартуке: вон хотя бы в шутку дернуть за тесемки, завязанные сзади в дурацкий бантик... А подниматься и не пришлось, потому что, закончив швыряться у плиты, Бильбо сел рядом, подперев щеку, - теплый, мягкий, весь прежний, весь свой! А когда машинально потянулся к Торину поправить выбившуюся прядь - как было не поймать его за руку, такую мягкую и маленькую по сравнению с гномьей! Как не перецеловать каждый палец и теплую ладонь - сплошь в мелких мозолях от домашней работы, но, вот ведь, других Торину и нужно не было... - Папочка, а что у нас за новая лошадка в конюш... А он что тут делает? - позабыл немедленно прочие вопросы Фродо. - Ты же сказал, он уедет после дневного чая! - Фродо! - охнул полурослик. - Ну разве можно так с гостями! - Но ты обещал же! - малыш даже притопнул ножкой. - Фродо Бэггинс, я ничего тебе не обещал. А будешь таким невежливым - я еще точно подумаю над своим обещанием насчет Бри! - Ну и не нужен мне этот паршивый Бри! Глаза хоббитенка округлились, словно два дорогих темных сапфира - кажется, он с некоторым запозданием понял, что только что сказал, - и моментально наполнились готовыми пролиться слезами. - Дядя Бильбо, а у тебя козы по двору бродят, а в конюшню чужая лошадь прискакала! - заорал с порога давешний упитанный приятель Фродо. - Папка мой хотел ее выгнать, а она так укусила его счас! Как бешеная собака! - Резвый! - понял Торин. - Бильбо, я сейчас!.. Как нетрудно догадаться, Резвый не пожелал соседства с козами. И, не тратя времени попусту, с истинно гномьим упорством принялся за дело - разнес перегородки, перевернул все кормушки, выбил дверь и вырвался на волю. С конюшенной дверью ему, конечно, пришлось попотеть, но и тут пони все же справился, и теперь довольно выплясывал перед денником Пятнашки, красуясь перед опешившей старушкой то одним, то другим боком. - Я к нему больше не сунусь! - решительно заявил взрослый хоббит, помогавший по хозяйству у Бэггинса, - очевидно, это и был свежеукушенный папка Сэмми. - Здоровенный, как взрослая лошадь, двор разнес в щепки, да еще и чуть не загрыз! Насчет двора, конечно, работник преувеличивал, да и насчет "загрыз" тоже - не воспринимать же всерьез простой синяк! - но исправлять хотя бы то, что было поломано, таки пришлось. Пустяковое, в сущности, дело для гнома: даже если гном работал в основном в кузнице, это не значит, что он не имел никакого представления о том, как починить козьи стойла и дверь в сарае. Даже если этот гном - сам Король-Под-Горой. Резвому, раз уж стало понятно, что соседства с кем-то, кроме Пятнашки, он не желает, Торин дозволил остаться в конюшне, даже не потрудившись его запереть: все равно не убежит, а двери точно целее будут. А если кто-то вздумает покуситься на вольно гуляющего пони - вдруг да найдется в Шире такой отчаянный дурак! - ну, как говорится, нашедшему - светлая память... На всякий случай только пригрозил распоясавшемуся зверю: - Будешь дальше так дурить - позову коновала, кастрирует нафиг! Резвый ситуацию понял и, очевидно, решил не рисковать. За время отсутствия Торина, очевидно, Бильбо и Фродо успели помириться; судя по всему, маленький капризник даже соизволил слегка клюнуть предложенного ужина - на столе остался недоеденный бутерброд, а в раковине лежала кружка в молочных пенках. Кажется, аппетит у малыша был отвратным, что для хоббита, что для гнома - эльфы, что ли, так умудрились подгадить?! Кто знает, как обстояли дела с тем, чтоб найти кормилицу в Ривенделле и что за гадость могли от большого ума предложить малышу эльфы в качестве питания? Какой-нибудь травяной компот? Тьфу! Искать самих хозяев практически не пришлось - из ванной доносились плеск и негромкий смех на два голоса. - ...и тогда все корабли уплыли прямо в Валинор, на верхнюю полку! Торин, ты? Будь другом, принеси полотенце, любое в ящике справа... Где именно этот ящик, хоббит благополучно не уточнил, так что пришлось перебрать минимум три шкафа, пока отыскалось нужное. Всюду - запах мыла, лаванды и апельсиновых корок, множество детских вещей - хоббит, кроме практичных льна и шерсти, для Фродо явно не скупился на бархат и даже шелк! Маленького гномьего принца тут и одевали как принца... А вот взрослых вещей, кроме тех, что явно принадлежали Бильбо, не было вообще: кажется, с такой штукой, как личная жизнь, здесь было негусто от слова совсем. И этому оставалось только радоваться - разумеется, чтоб быстренько все и исправить. - Торин, ну заснул ты, что ли! Давай, мой хороший, споласкиваемся тепленькой и выбираемся... Да, к гигиене хоббитенка явно приучили относиться терпимо: помнится, пока мальчишки, Фили и Кили, были такими же маленькими, сестрице, чтоб помыть их, приходилось сначала еще поймать. А этот - оттертый щеткой и мочалкой до розового блеска... - Ааааа! Я же раздетый, а он чужой! Я же стесняюсь! - заверещал мокрый Фродо и, уже окаченный чистой водой, рухнул обратно в ванну с обмылками. Щедро облив ими и Бильбо, и Торина, и принесенное Торином чистое полотенце.