Ни за какие деньги

Элегантный автомобиль выдержанного чёрного цвета мягко выехал на последнюю целую дорогу Колумбуса. Прошло более чем два часа, прежде чем Фрэнк и Джерард оказались возле совершенно безлюдного леса на небольшой дорожке в лесу. Мужчина вёл машину, сосредоточенно всматриваясь в дорогу, а юноша прижимался лбом к стеклу и всматривался в сменяющиеся картинки за ним. Вот только недавно шеф вошёл к нему в комнату, поправляя запонки на рукавах рубашки, и мягким, но настойчивым голосом приказал встать. Вот Уэй, сонный и ничего не понимающий, молча шёл к машине мистера Айеро и покорно слушал всё, что он говорит. И в конце концов, он сказал, куда они едут. И сейчас домработник так сильно переживал, стараясь не сорваться на истерику, когда на его коленях лежал чертовый фотоаппарат и помигивал небольшой красной лампочкой, что оповещало о катастрофически низком заряде. Хотя кого это волновало? Продюсер выглядел неспокойно, но всем видом пытался не подавать этого. Джерард чувствовал это от него, в его поведении, в его вздохах и коротких взглядов в противоположную от подчинённого сторону, чтобы лишний раз не встречаться с ним взглядом. Ведь пообещать на все сто процентов, что парень выйдет сухим из воды, мужчина не мог. Это же Карл Янг — самый нервный человек, который готов убить любого, кто станет у него на дороге. Мистер Айеро задумчиво усмехается. Он помнил этого мерзавца еще со времён студенческих лет. Он помнил то, как они отлично ладили, если это можно было назвать отличным. В Кембридже Фрэнк и Карл были действительно лучшими друзьями, заправляли вечеринками и занимались чем угодно, лишь бы не учёбой, пока их родители успешно платят за обучение. Вот такие они были, эти плохие мальчики, пока не случилось кое-что, что смогло перечеркнуть их дружбу в то время. — Ты тоже, я смотрю, не изменил своим взглядам. Как засматривался на милых парнишек, так и делаешь это до сих пор, пока фальшивые шлюхи поддерживают твою репутацию. Янг сам был фальшивой шлюхой, пропитанной манией к деньгам. Развратный мужчина, который в своё время готов был по головам идти, лишь бы выбиться в губернаторы Огайо и показать этому чертовому миру, что значит он. И, будучи студентом, он был точно таким же. Фрэнк отлично брал с него пример, пока на одной из грандиозных вписок не споил своего приятеля. Это было тем самым фактом, о котором никто не знал: продюсер трахал своего друга в чьей-то комнате, где было пусто и темно. Они оба были пьяны, возбуждены и юны, так что не стоит вспоминать об этом сейчас. — Только попробуй об этом кому-то рассказать, козёл, и у тебя будут большие проблемы, — нервно шипел Карл, толкая друга в плечо не сильно, но достаточно, чтобы показать свои намерения. Айеро коротко рассмеялся, сплёвывая на пол. Он скрестил руки на груди и, выжидая паузу, тихо произнёс: — Я трахал тебя всю ночь. Разве мир не может узнать, насколько ты хорош в постели? Да, он до сих пор остался таким невыносимым и самодовольным человеком. Время не меняет людей вообще, так почему же на Фрэнке оно должно оставить свой отпечаток? С тех пор, как случился этот конфликт, никто ни о чём не знал, но и хорошие приятели стали заклятыми врагами до того момента, как продюсер не объяснил, что с ним не стоит воевать. Не стоит только потому, что он мог рассказать всем, как драл однокурсника-натурала, и это бы не сразилось на его репутации хорошо. Янг послушал и перестал портить жизнь Айеро, даже не подозревая, что этому ублюдку будет очень невыгодно рассказывать все по собственным причинам. Он ведь тоже заботился о своей заднице, так что слухи ни к чему. — Сэр, ваш телефон, — тихо шепчет Джерард, аккуратно касаясь руки начальника, и тот, встряхнув головой, достал мобильник из кармана, второй рукой всё ещё держа руль. Его взгляд секундно скользит с лобового стекла на экран, а палец проводит полосу по нижней его части, что означало сброс вызова. Разумеется, губернатор не любил ждать. Нетерпеливый ребёнок, таким он был. Ребёнок, жаждущей хорошей репутации, денег и элитных сортов наркотиков. Уэй тяжело вздыхает, чем обращает на себя внимание мужчины и заставляет его подбадривающе улыбнуться. На секундочку мир перестал казаться таким серым из-за этого, и в тот момент, когда ещё ничего не решилось, юноша всё ещё был так благодарен, так благодарен, он даже не мог придумать, как отблагодарить за спасённую жизнь. — Волнуешься, котёнок? — заботливо спрашивает мистер Айеро, когда машина мягко тормозит у обочины проезженной дорожки прямо возле леса; мужчина аккуратно касается ладонью его шеи, поглаживая большим пальцем скулу и неотрывно наблюдая за тем, как Джерард лишь на долю секунды прикрывает глаза, но потом всё же берет себя в руки и растерянно кивает. Им нужно было пройти еще несколько метров к месту встречи, и домработника на самом деле опять начала крепко брать паника. Лишь когда вдали показывались человеческие фигуры в свете уходящего солнца, юноша остановился на месте, опираясь руками на коленки и растирая их, таким способом пытаясь привести мыслишки в порядок. Но на самом деле это не помогало, помогли лишь парочка тихих слов от начальника и его подбадривающее подмигивание. Парнишка, черт возьми, ненавидел это, ненавидел, потому что это заставляло в такой ответственный для него момент вздрагивать отнюдь не от страха. И в результате они всё же подошли к дорогим иномаркам, ко множеству людей (сам Карл и пять-шесть телохранителей) с мыслями сделать все максимально быстро и расчётливо. Джерард шёл за Фрэнком и даже не смел смотреть в глаза никому из присутствующих, но даже это не спасло его от следующих действий. Продюсер не успевает ничего сказать до того, как неимоверно злой губернатор подлетает к парню и, выхватывая фотоаппарат у него из рук, бьёт несчастного по лицу так сильно, это вообще нельзя считать пощёчиной, скорее всего, у домработника теперь будет синяк на пол-лица, не считая треснувшей нижней губы. — Угомонись, — злостно шипит мистер Айеро, вовремя подхватывая подчинённого и не позволяя упасть; на глаза парнишки наворачиваются слезы, и он, испуганно задрожав, прижался к мужчине так сильно, спрятав взгляд ото всех в изгибе его шеи. Организм опять мигал красными огнями с командой об эвакуации. Паника опять пробралась в каждый закоулок здравого сознания, и Джерард знал, что ещё один такой невыносимо мучительный раз он не вытерпит. Он не вытерпит истерики. — Шлюха продажная, — выплёвывает Янг, надавливая на кнопки панели фотоаппарата и отыскивая галерею, где видит тот самый снимок и разражается гневом, — я убью его, Айеро, крысам в этом городе не место. Фрэнк закатывает глаза, аккуратно приобнимая испуганного паренька за талию, пока сам он мелко всхлипывал и думал только об одном — ударе ножом в спину. А что? В такой ситуации может быть только одна мысль, и пусть его лицо истекало кровью, что портило дорогой пиджак начальника, он находился в таком страхе, что не мог отстраниться или хоть как-то пошевелиться из-за испуга. — Эй, он не крыса, — продюсер же продолжает настаивать на своём, в его руке чемодан с деньгами, и он знал, что Джерарда никто не тронет. — Он не сдавал, не заработал на тебе денег, не слил информацию, а просто оказался там, где не следовало. Карл вынимает флешку, в его пальцах она гнётся и ломается пополам, а позже, бросив фотоаппарат на землю и отойдя на несколько шагов, он без лишних раздумий достаёт пистолет из кармана на внутренней стороне синего пиджака и, не отвернувшись, стреляет раза три-четыре. Уэй даже подпрыгнул на этом моменте и чуть ли не обомлел в руках продюсера, но быстрое биение его сердца не дало отключится так просто, этого еще не хватало. — Ты, придурок, ты сохранишь всю информацию в тайне? — Грозно кричит Янг, размахивая оружием, но домработник не видит этого, он не может пошевелиться. — Я тебя, блять, спрашиваю! — Опусти, — Фрэнк кивает на пистолет в руках этого безумца, но находится в полном спокойствии; его, кажется, вообще это не задевает. — Он не скажет, я ручаюсь за это. Телохранители так и стоят без дела, молча наблюдая за всем этим. Губернатор кивает им, чтобы те возвращались в машину и завели ее, так как он не намерен задерживаться тут слишком долго. Уже темнело, компромат уничтожен, а деньги… Что ж, Карл выхватывает кожаный дипломат из рук приятеля, криво усмехаясь и свободной ладонью поправляя свои идеально уложенные волосы. Продюсер же ни чуть не жалеет кругленькой суммы, ему всего лишь хочется скорее отвести Уэя в машину и попытаться немного его успокоить. — Эти деньги все равно ничего не решают ни для тебя, ни для меня, но это будет тебе уроком. — Мужчина смотрит на наручные часы и, оборачиваясь к машине, добавляет. — Ты рассчитался со мной, а он пусть рассчитывается с тобой, как хочет. Вот только не дай Бог, дружище, ты не углядишь за мальчиком. Понимаешь ведь. Когда автомобиль губернатора уезжает, Джерард почему-то разражается плачем, отчаянным, но приглушённым в изгибе шеи Фрэнка. Тот напрягается, может, немного злится, но терпит, хлопая юношу по плечу. Ему не нужно много времени, чтобы успокоиться. — Всё, всё, прекрати, — тихо шепчет продюсер и мимолётно касается губами виска прислуги. И, на удивление, тот правда прекращает. Прекращает эту истерику, но всё никак не может заставить себя не вздрагивать. Пальцы начальника приподнимают подбородок Уэя, и его лицо выглядит таким заплаканным, а уголок рта сильно кровоточит, и мистер Айеро спешит помочь с этим и утереть алые пятна карманным платком. Во время такого милого, как казалось Джерарду, процесса мужчина выдыхает еле уловимое: «Выглядишь отвратительно», — но это получается с такой заботой и трепетом, что парнишка не позволял себе обижаться, а, собственно, и не было на что. В конечном итоге они вдвоём молча добрались до автомобиля. Юноша желал уехать немедленно, он сидел на мягком сидении и не до конца понимал, что всё уже позади. *** Когда Фрэнк вернулся домой, на улице уже было темно. Но света хватало на то, чтобы рассмотреть, расслышать и ощутить облегчение Джерарда, который места себе не находил, постоянно ёрзал на сидении и пытался подавить переизбыток чувств. Да, юноша захотел уехать к мужчине и, пребывая тогда ещё в шоке, сам попросил об этом. — Тебя подкинуть до дома? — аккуратно спросил продюсер, по-прежнему не отрывая задумчивый взгляд от дороги и разрушая ту странную среду, которую создал для себя парнишка, молча смотря в одну точку вот уже минут тридцать. Уэй не отреагировал на это эмоционально, лишь вздрогнул, встряхнув головой и отрешённо всматриваясь в черты лица мистера Айеро. — Нет, сэр, можно мне…? И Джерард неловко покраснел, но шеф кивнул, слабо усмехаясь уголком губ. Ему можно всё. Сейчас же Фрэнк открывает дверь дома, пропуская чуть ли не прыгающего юношу и мимовольно удивляясь его эмоциональности. На самом деле ему было плевать на посторонних гостей и желание побыть одному в коим-то веке, но если бы это была Кейси, Оксана или кто-то по работе, он бы не стал тратить на этот пустяк слишком много времени. — Я вижу, ты чувствуешь себя лучше, — мужчина разувается и по дороге в гостиную снимает свой пиджак, оставляя его на кресле. — Желаешь чего-нибудь выпить? Уэй был удивлён, и это мягко сказано. Продюсер так себя вёл, будто это не он сегодня спас ему жизнь, заложил огромную сумму денег за чью-то жалкую задницу и, конечно же, не он выслушивал все эти многочисленные истерики. Шеф ведёт себя так, будто всё в порядке вещей, он только что пришёл с работы и желает расслабиться. Но Джерард не чувствовал себя так. Чертов переизбыток эмоций пробирал каждую клеточку тела, дышалось так легко и непринуждённо, и все вокруг казалось беззаботным. На самом деле домработник думал, что теперь начальник обязательно заставит рассчитаться за этот добродушный поступок, но, нет, всё шло своим чередом. А ведь всё ещё может быть. На самом деле мистер Айеро оказался неплохим. Парень взглянул на него еще раз, стараясь сделать это не так заметно, но замечает вопросительный взгляд на себе и, прокручивая недавний момент, густо краснеет, неловко кашляя, так как мужчина уже минут пять ждал ответа, пока подчинённый глупо улыбался и пребывал в своих мыслях. — О, нет, спасибо. Фрэнк уходит в кухню, его не было достаточное время, за которое возбуждённый юноша успел намотать три круга по комнате, растрепать собственные волосы и пару раз пройтись пальцами по поверхностям, на которых ещё не было пыли. — Сэр, я не знаю, как бы обошлось без вас. Я так благодарен вам, Боже, так благодарен! — Джерард чуть ли не визжит от переполняющих эмоций, щеки уже болели от сильной улыбки. Продюсер на секунду закатил глаза, показывая, что это совершенно обычный поступок и не стоит таких возгласов. Но в следующее мгновение его губ касается мягкая улыбка, и мужчина прячет ее в чашке с крепким кофе. Всего казалось чертовски мало. Джерард, конечно, не готов трахаться с начальником, но его сердце просто замирало от этого переполняющего ощущения. Чувство благодарности. Он, в самом деле, не понимал, почему не захотел домой. Наверное, потому, что с Фрэнком придётся прощаться так быстро, да и в тот момент испуг всё ещё не отпустил. А сейчас… Сейчас же Уэй, правда, немного раздражает своей активностью, и мистер Айеро даже лукаво приказывал замолчать, потому что это было пустяком. Но, так или иначе, он чувствует себя лучше, когда его куколка счастлива. В результате юноша почему-то сам это делает. Он слишком эмоционален сейчас, поэтому следующий факт будет неудивителен. — Я так хочу отблагодарить вас, — светясь милой наивностью, лепечет домработник, но ему не стоит говорить такие фразы, он ведь знает, с кем ведёт диалог. Но сейчас просто плюёт на это. Мужчина совершенно безучастно пожимает плечами, а его глаза на самом деле вспыхнули недобрым огоньком. — Тогда сделай это правильно. Хорошо, в другой ситуации Джерард бы смутился. Он бы покраснел, отвернулся или убежал, но когда хозяин дома приседает на диван, ставя чашку кофе на столик, улыбка горничной вдруг спадает, а взгляд становится таким решительным, странным. Что двигало Уэем в тот момент, когда он аккуратно присел рядом и, напрягшись, ловко вцепился пальчиками в галстук шефа — неизвестно. Но факт остаётся фактом. Брови Фрэнка хмурятся сами по себе, потому что он не успевает сказать ничего перед тем, как юноша наклоняется к нему и аккуратно касается его губ, но это лишь сперва. Он кладёт свободную ладонь на скулу мужчины, слегка поглаживая кожу, а языком проводит по его нижней губе, и это что-то… Вау, продюсер не мог бы сказать, что мальчик целуется восхитительно, но эффект неожиданности делает своё дело. И со временем все случается более сладко. Они так и целуются некоторое время, нельзя сказать, что мистер Айеро был против. Он был удивлён, но все же легко перехватил инициативу, и то невинное касание губ переросло во что-то большее, но не дошло до того этапа, именуемого слишком. Это было горячо, но недостаточно, ведь Фрэнк не собирался намекать на что-то. Как оказалось позже, он правильно принял решение. Потому что Джерард быстро отстранился, его взгляд был таким смущённым и виноватым, а губы алые, припухшие и влажные, что заставляло продюсера смотреть только на них и пытаться перевести дыхание. «Глупый эмоциональный мальчишка», — думал мужчина, усмехаясь и расслабленно выдыхая, когда Уэй взял и убежал, ничего не сказав. Да, парень немного испугался и даже не заметил Оксану, хотя и столкнулся с ней в проёме входной двери. Домработник был испуган, но, в целом, доволен. Девушка прошла вглубь дома и не смогла сдержать добродушного хохота, смотря на шефа с видом ничего не понимающего и непричастного человека, который прятал лукавую усмешку и допивал свой кофе. — Он опять убегает от вас, сэр, — говорит Прасковски, качая головой; она не хочет думать, что это вовсе не ее дело, да и Фрэнк не говорит об этом. Сейчас он слишком добродушен. — Далеко не убежит, — мистер Айеро подмигивает ассистентке, давая понять, что все, правда, в норме. Весь остаток вечера они вдвоём были заняты исключительно бумагами, обсуждением некоторых фильмов и распределением денежных средств. Речь за Джи не заходила, но продюсер всё равно вспоминал его время от времени и считал милой глупышкой. *** Джерард вернулся домой не менее радостным, хотя был немного смущён. Его радовала мысль, что он может спокойно передвигаться по улицам, и та ужасная потасовка не коснётся ни его, ни Майки. Кстати, о Майки. Парень действительно нервничал, и когда беззаботный Уэй вернулся домой, он всё ещё не спал, держа в руках телефон. Как только его неприметная фигура появилась в поле зрения, младший сразу же спрыгнул с дивана и в два счета преодолел то былое расстояние, сжимая домработника в объятиях. — Ох, Джи, где ты был? — Майк чуть ли впадал в панику по этому поводу, его глаза были такими до ужаса взволноваными, но это до того, как он заметил припухшую нижнюю губу и фиолетовое пятно на скуле. — Ты не выходил на связь два чертовых дня, придурок! Юноша попытался отстраниться и не смотреть в глаза Майки, так как чувствовал себя очень виновато. Хотя его можно было понять, он даже не видел, когда отключился его телефон, так как было не до этого. — Все в порядке, малой. Были некоторые проблемы. Сейчас всё хорошо. Младшего же даже не тронуло то, как к нему обратились. Серьёзно, из-за огромных переживаний он не мог сообразить ничего. Парнишка уже собирался идти в полицию, но прошло только двое суток. Да, он уже узнавал об этом, ведь Кейси, глупая девчонка, не смогла ничего объяснить. — Я звонил твоей подруге. Она не смогла ничего сказать, просто сообщила, что ты в норме и скоро вернёшься домой. И, думаешь, как я должен себя чувствовать? — Джерард отрывает взгляд от включённого телевизора, чтобы посмотреть на брата и успокоить его хоть как-то, но в такой момент это было невозможно. — Джи, хочешь, я устроюсь на работу? Пусть и будет тяжело, какая к черту разница, только не уходи так больше, пожалуйста. На губах домработника появилась лёгкая ласковая улыбка. Он сжал младшего крепче в объятиях и потрепал того по волосам, расслабленно выдыхая. — Не нужно, я вернулся к Фрэнку. А дальше он просто достал свой кошелёк и отдал все деньги, что у него были, Майки, чтобы тот смог рассчитаться за учёбу. Да, Уэй-младший был несказанно рад этому, но сама пропажа Джерарда настораживала. И даже несмотря на эти факты, Майки все равно не даст ему покоя, пока не узнает всего.