Наказание

Северус сердито черкал красными чернилами в работах первокурсников, время от времени поглядывая на часы. Тринадцать минут. Его дикое счастье, как обычно, опаздывает. Тридцать семь минут. На эссе Колина Криви, которое в хорошем настроении зельевара заработало бы не меньше удовлетворительно, сейчас стыдливо краснело жирной записью «слабо». Час пятнадцать. Факультет Гриффиндора мог не волноваться за количество рубинов в своей копилке. Их завтра после урока зельеварения просто не будет. Час сорок пять. Близнецы Уизли в воображении злобствующего зельевара сдали ему по пинте крови, подверглись пункции спинного мозга и теперь были связаны смирительными рубашками ярко-розового цвета с желтыми бабочками. Мадам Помфри кормила их с чайной ложки рыбьим жиром. Не помогло. В два часа семь минут его наказание тихо проскользнуло в дверь. Взъерошенное, со свежей царапиной на правой щеке и чуть прихрамывая. Потоптавшись около двери, шумно повздыхав и почесав нос, оно, шаркая, поплелось к столу преподавателя. Вот уж … Кара Мерлина. Или счастье? Головная боль? Подарок Локки? Услада старости? На последнем определении Северус мысленно фыркнул. В общем, ОНО явилось и грустным страусенком встало перед столом. И стараясь незаметно, почесало правую ногу левой. На щедро исчерченные пергаменты, отложенные зельеваром, оно старательно не смотрело. — Еще раз покосишься, заработаешь косоглазие, — любезно провел ликбез профессор. — Да, сэр, — глаза послушно опустились в пол. Северус вздохнул, даже не пытаясь грозно свести брови, потому что даже того, что видел подросток, хватало бы для большинства студентов Хогвартса, чтобы начинать просчитывать количество ингредиентов, которые можно взять с их незадачливых тушек и в каком виде та самая, уже расчлененная тушка, попадет к родителям. Но ведь перед ним был его собственный демоненок, который в ответ на грозный взгляд лишь виновато потер ногу об ногу и мило покраснел. Ушами. Которые привычно нервно дернулись под выразительным взглядом черных глаз. — И? — тонкая бровь взмыла вверх. Гарри вздохнул и задал сакраментальный вопрос: — Здесь? Вторая бровь тоже решила сходить в гости ко лбу: — Предпочитаешь в спальне? Гарри отчаянно замотал головой. Не любил он этот акт? действие? на кровати. Почему-то всегда было дольше и больнее. — Тогда раздевайтесь, сэр, — безаппеляционно приказал Северус. Душераздирающе вздохнув и просверлив его несколько секунд горестным взглядом, отливающих зеленью весенних трав, глаз, подросток начал неохотно раздеваться. Северус терпеливо настроился на ожидание. Гарри откровенно тянул время. Обычно бросающий свои вещи куда попало, сейчас он их аккуратно снимал и тщательно складывал, сопровождая каждое телодвижение шмыганьем. Мантия, ботинки, брюки, наконец, самая важная деталь — трусы. В красную полоску. Зельевар неторопливо постучал пером о поверхность рабочего стола, напоминая о времени. Шагнув к парте, Гарри неохотно растянулся на ней вниз животом, и уткнулся лбом в жесткую поверхность. Встав из-за стола, Северус подошел и удовлетворенно хмыкнул. Упругие ягодицы за две недели приобрели перламутровый оттенок и сейчас трусливо поджимались. Усмехнувшись, мужчина шлепнул его ладонью по ягодицам, чувствуя нарастающее удовлетворение, в конце концов, нервные клетки не восстанавливаются и он имеет право на компенсацию. Подросток тихо взвизгнул от неожиданности: — Ай, за что, сэр? — Ты безмозглый щенок, который не в состоянии соблюсти элементарную вежливость, Гарри. Опоздание на два часа не допустимо! — У нас была тренировка! — Тренировка, на которую я прямым текстом запретил тебе ходить! Ягодицы от равномерных шлепков приобрели неровный красный оттенок и пылали. Гарри гордо молчал и яростно сверкал глазами. Прикушенная острыми зубками губа болезненно пульсировала, не попадая в такт с исходящими от задницы волнами боли. — Вот так. Прекратив экзекуцию, Северус отошел к столу и достал тюбик. Нанеся мазь на ладонь, стал осторожно ее размазывать, еле увернувшись от лягнувшей его ноги. — Щипет! Неприятно! — пожаловался Гарри. — Ничего. Мазь лучше действует, при приливе крови, — рука прошла вдоль ануса. — И учти, мое терпение на пределе. Если ты еще раз устроишь дуэль с Малфоем, то я буду вынужден перевести тебя на должность моего ассистента и поселить в своих комнатах. — Подумаешь, поцапались немного! — Поцапались? Что за язык? Ты чуть не оставил род без наследника! — гневно отчеканил Северус. — Но, пап! — Я уже пятнадцать лет как папа! Ты захотел стать импотентом? Так на тебя лорд Слизерин давно поглядывает. Живо пойдешь в его род, как невеста. Все, можешь одеваться. Это была последняя процедура. — Понял, прости, пап. Не надо Слизерина, — Гарри поежился, синеглазого, харизматичного министра магии, он опасался. Тот при каждом посещении Хога вызывал его на собеседование и задавал множество вопросов. Встав, мальчик начал торопливо натягивать одежду. — Иди уже. И не смей садиться на метлу в течение недели. — Хорошо. За окрыленным подростком хлопнула дверь, оставив хмурого зельевара… почесывать правой ногой левую. Привычки — страшная вещь. А на его столе лежал документ. Свидетельство удачного тестирования зелья мужской беременности.