Иллюзия

Цикл "Тени ожиданий". Шо, прокашлявшись, подошел к столу. Он старался не смотреть на Джуна, который сейчас являлся для него лишним раздражителем. Голова адски разрывалась от вновь подступающих болей, сердце выпрыгивало из груди. Казалось, даже за одеждой видно, как сильно оно бьется. Джун с удивлением заметил, как Сакурай избегает контакта взглядами. Или он пытался не смотреть на давящие стены? … Казалось, старшему было не очень хорошо. - Шо? Тот не отвечал. Он со всей силы вцепился в край стола и опустил голову, будто та давила на него мертвым грузом.  — Я хотел серьезно поговорить с тобой, — Джуну казалось это не совсем уместным, но нужно было как-то начать разговор и выяснить, что же не так с Сакураем.  — Зайди завтра. Мне некогда, — спокойный, но немного дрожащий голос. Что же, черт возьми, происходит?  — С тобой все хорошо?  — Уйди! — болезненно кинул Шо, все еще не поднимая головы. Его глаза болезненно сжались.  — Шо…  — Оставь меня в покое! Оставь меня! — голос Сакурая внезапно стал выше, казалось, у него легкая истерия. Руки начали дрожать, что уже не на шутку испугало Джуна. Он вылетел из кабинета с целью найти Тому, но как только закрыл за собой дверь, услышал срывающийся голос Шо из кабинета.  — Тома, таблетки! Мацумото был в легком шоке. Он прислонился к стене и поднял голову, закрыв глаза и размышляя, что же здесь не так. Сакурай никогда так не вел себя, никогда не срывался… внезапно старший перестал казаться все тем же школьником, теперь Джун понял… это совсем другой человек. Тома летел быстро, и не сразу заметил, как чья-то рука останавливает его. Он поднял непонимающий взгляд на молодого человека. Ребята встретились глазами, у Мацумото даже что-то больно перевернулось внутри от вида Икуты, который был слишком обеспокоен.  — Объясни мне, что происходит? Что с Сакураем?  — Чему Вы так удивлены? Или, по-вашему, все люди здесь черствые? — это было сказано с явным пренебрежением и легкой раздражительностью, что совершенно не было похоже на Тому. Не успел Джун отойти от очередного шока, как директор выскользнул из его хватки и залетел в кабинет своего хозяина. Это не просто недомогание, и Мацумото чувствовал это. Всем сердцем ощущая Шо, переживая всю ту новую информацию, которая свалилась на него, словно бессвязными кадрами. До этого момента казалось, будто жизнь Сакурая идет размеренно, как и обычно, что не нуждается ни в ком. Но тут… Он кажется таким уязвимым. Что же довело его до такого состояния? Какого черта происходит?! В этот раз Джун чуть не проворонил Тому, однако ему все-таки удалось снова схватиться за блестящий пиджак. Парень повернулся к нему, бросив раздраженный взгляд.  — Что Вам нужно, Мацумото-сан?  — Объясни мне, что происходит с Шо?  — Я не понимаю, о чем Вы, — Икута попытался вырваться, но хватка Джуна только усилилась.  — Послушай, он мой давний друг. Мы были друзьями в старшей школе и не виделись чертову кучу лет, — Мацумото решил давить на человечность. — И ты, и я отлично знаем Сакурая, и оба с уверенностью можем сказать, что ни мне, ни кому-либо еще он ни за что не расскажет о своих чувствах. Именно поэтому я обращаюсь к тебе. Вы давно работаете вместе, просто расскажи мне все, что знаешь о нем. Тома закусил губу и свел брови. Директор беспомощно выдохнул. Икута провел второго хозяина в почти уединенное место. В отличие от остальных кабинетов в клубе, здесь меньше всего была слышна оглушающая музыка и пьяные голоса. Джун никогда не бывал здесь, поэтому любопытно осматривался. Обычный кабинет без убивающих мозг иллюзий или подобных выкидонов. Покрытые красной замшей стены, черный потолок и пол. В углу стоял деревянный стол, ничем не отличающийся от обычных. Кроме того, что на нем стоял ночник, накрытый красной полупрозрачной тканью. Здесь явно было намного уединеннее, чем где-либо еще в этом клубе.  — Это мой кабинет, — прервал размышления Джуна Тома. — Не шикарный, конечно… Сразу скажу, я согласился на разговор только потому, что Вы не отстанете и все равно заставите сдаться. По правде говоря, я немало слышал о Вас.  — Серьезно? — прищурился Мацумото. — И что же такого обо мне говорят?  — Что у Вас шило в заднице, — спокойно ответил Икута, садясь в свое кресло. — Присаживайтесь.  — И это все? — ухмыльнулся Джун, опускаясь на богато обитый стул.  — Кажется, эта фраза отлично описывает все, что Вас касается. - О, хватит использовать этот противный слэнг, — отмахнулся Мацумото, в голове продумывая дальнейший план действий.  — Извините, но это правила, которые не Вы придумали, — ухмыльнулся Тома. И все-таки парень не из простых.  — Хорошо, я понял, — горько ухмыльнулся Джун, — но ты все же согласился на разговор, значит, доверяешь. Икута звонко рассмеялся, запрокинув голову.  — Вы действительно думаете, что я не знал, кем Вы приходитесь Сакураю Шо? — Мацумото насторожился. — Я его главный помощник с того самого момента, когда он закончил школу и оборвал с Вами все связи. Джун больно сглотнул. Он не был готов обсуждать свои личные воспоминания, тем более такие больные. Насколько, что старался забыть их навсегда.  — Это хорошо, значит, я по адресу, — нашелся Мацумото, демонстративно кладя ногу на ногу. Элегантный черный костюм действительно заставлял младшего чувствовать себя уверенней. — Так и что же происходит с твоим обожаемым Сакураем Шо? Тома хмыкнул, отодвигая лампу, которая загораживала весь обзор на Джуна.  — Чем именно Вы интересуетесь?  — Не надо дежурных вопросов. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Что за приступ с ним случился буквально пять минут назад? Тома посмотрел на телефон, который мог в любую минуту зазвонить. Он немного волновался о состоянии Шо, как бы не пришлось скорую вызывать. Икута хотел бы остаться с ним в кабинете, но тот не терпел жалости и даже в такие моменты предпочитал оставаться один. Директор вздохнул, прикрыв глаза.  — Такое случается иногда. Перенапряжение, срыв нервной системы — не знаю, чем конкретно он болен. Степень бывает разная. Иногда обычные судороги, иногда как сейчас — тяжелейшие приступы. Сакурай всегда просит таблетки от головы и сердца, полагаю, несложно догадаться, что именно у него болит.  — С каких пор? — проговорил Джун немного охрипшим голосом, после чего прокашлялся. Ему стало не по себе. Так это действительно что-то серьезное… - Хм, кажется, лет семь уже. Сейчас чаще. Раньше мог контролировать себя, просто запирался в кабинете и ни с кем не разговаривал, а если приходилось — то всегда оставался спокойным, только больше молчал. Примерно год назад начал срываться, совершать какие-то безумные вещи. Мог внезапно исчезнуть, выпрыгивал из машины на ходу, просил себя связывать… Всякое было. Сейчас его срывы немного стабилизировались, думаю, он просто более-менее научился их контролировать. Но все еще может накричать без причины, после чего внезапно упасть без сознания. Раз на раз не приходится. Джун слушал все это и не верил своим ушам — он даже представить себе не мог Сакурая в подобном состоянии. Младший слишком привык к спокойному взгляду, как океан, в котором хотелось купаться бесконечно. Это его представление о Шо в корне отличалось от того, о чем сейчас говорил Тома. Однако после сегодняшнего… Джун не на шутку испугался. Как такое могло произойти?  — Но ведь должна же быть причина, почему все это происходит. Раньше с ним не случалось ничего подобного… Тома взял со стола ручку и неосознанно начал ее грызть, смотря куда-то в потолок. Оба пребывали в своих мыслях некоторое время, пока Икута наконец не заговорил:  — Не все довольны тем, кем им пришлось родиться, — мягко проговорил он, все еще глядя в невидимую точку на потолке. — Пьяные убийцы, считающие себя Богами, не имеющие ни сердца, ни души. У них есть долг перед собственным делом, и они не задумываются о собственных эмоциях. Игнорируют совесть, становясь от этого черствыми. Они уже ничего не могут чувствовать. Джун уткнулся взглядом в пол, забыв о том, что был в маске равнодушного человека буквально пять минут назад. Он свободно расставил ноги, оперевшись в них локтями, и раздумывал над всем, что ему пришлось услышать. Шо всегда был спокойным человеком, но никогда бесчувственным. Его эмоции были притуплены, но нередко проявлялись. Пускай это было словно секундная вспышка фейерверка, однако было. И вдруг младший осознал, что именно за эти редкие моменты он полюбил Сакурая всем сердцем. За его искреннее желание переступить через себя, искренне засмеяться вместе с ним, тепло обняться или же поплакать. Но Джуну так и не удалось научить старшего всему этому. Точнее он просто… не успел.  — Но Шо не такой, — помотал головой Мацумото.  — Вы правы, — Тома оторвал свой взгляд от потолка и посмотрел в глаза второму хозяину. — Совершенно правы. И тут Джуна наконец осенило. Сразу все стало так просто, словно расставилось по своим полкам, и он не мог понять, как же сразу не догадался, в чем дело. Теперь Мацумото точно знал, что ни за что не уйдет отсюда и не оставит Сакурая. Он встал со стула и дождался, пока поднимется Тома. Они пожали друг другу руки уже с совершенно новым чувством, будто привычная грань между ними немного стерлась. Ни на что не обращая внимания, Джун шел через месиво пьяных мужиков и их проституток, потерявшихся в водовороте бесконечных иллюзорных кругов. Его больше это не волновало. Оставив за дверью безумный мир дешевых людей и их шестерок, Мацумото знал точно, что завтра придет сюда уже с совершенно новой целью.