***
Чего и следовало ожидать, взяли у меня и кровь, и слюну, и болевые рефлексы проверили, и даже пытались порезать руку, проверяя способность к регенерации, но всё же решили, что с меня хватит. Я поначалу сопротивлялась так, что снесла шкафчик, потом душевно прокляла Моблита колена этак до тридцатого, вспомнив всё, что иногда высказывал по пьяни своим друзьям, врагам, начальству и правительству отец, успела кусить бедного ассистента Ханжи в руку и дойти до той кондиции, когда на всё становится плевать. Мол, "надо ещё слюны? Ща я ка-ааа-ак плюну!". Когда Ханжи и Моблит ушли, мне удалось уснуть. В двух словах ближайшие часов пять — снился бред. Который я, слава Марии-Сине-Розе, как тут наверняка выражаются, не запомнила. Я всегда сразу забывала сны. Пробуждение вышло невнятным: мне нацепили на запястья наручники и подсунули ботинки, посоветовав шевелиться, если я не хочу шляться босиком. Чувствовала я себя не очень-то хорошо: сразу после подъёма в глазах потемнело, стоять было явно тяжелее, чем раньше, да и в целом тело казалось изнурённым, будто я не отдыхала несколько часов. Видимо, сказывался общий нервный фон — упадок сил при психологической хандре для меня был нормой. Еле заставив себя сфокусировать взгляд на открытой двери, я пошаркала к выходу, не особо-то пытаясь трезво соображать… и спустя три шага буквально вошла в косяк. Кто бы мог подумать! Кто бы только мог подумать, что на этот раз за мной придёт капрал Леви! Но в косяк я вошла не от осознания самого факта. Никогда бы не подумала, что он окажется такого роста! Одно дело видеть его в рисовке или на картинках, а совсем другое… Вот совсем другое. Особенно учитывая, что я, похоже, выше. Ёмасе, да у него ноги прямее моих! — Какие-то проблемы? — ответил капрал на мой взгляд (очумелый, вероятно). «Я вошла в косяк, засмотревшись на ваши ноги». — Нет, никаких, выхожу, уже выхожу, — потирая ударенный нос, заторопилась я. Тёмные пятна перед глазами от шока как рукой сняло.***
— Что ж, вижу, всё прошло гладко, — заметил Эрвин, опираясь подбородком на сплетённые в замок пальцы и внимательно глядя на меня. — Да, косяки у вас гладкие, — неслышно пробормотала я, рефлекторно потирая ушибленный нос и оглядывая кабинет. Ладно, тут я войти смогу разве что в стол, за которым Эрвин сидит, а это надо постараться. — Даже не было так красочно расписанного Ханжи сопротивления, — не обращая на мои бормотушки внимания, ответил капрал. Оу. Надо будет потом извиниться перед Моблитом за то, что покусала. Надеюсь, он подростковым девчачьим психозом не заразился. — Я была не в себе, — опуская глаза, ещё тише прежнего добавила я. — Ладно, — прервал меня Эрвин. — Тогда продолжим. Сядь. Боком к столу стоял стул. Я послушно присела на краешек, держась вполоборота и глядя на свои руки, соединённые не очень-то прочной с виду цепью. Леви остановился в другом конце кабинета, прислонившись спиной к двери и сложив руки на груди. Я невольно покосилась на него. Как бы сказать… первоисточник я уже почти и не помнила, честно говоря. Но фанарта видела много, а это готовит ко всему. Эрвин, например, воспринимался настолько адекватно, что я сама себе удивлялась. С капралом было сложнее. Сколько у него там рост? По виду — не больше метра шестьдесят. Поскольку пялиться на него в любом случае было не вариант, я вернулась к разглядыванию наручников. — У тебя есть вопросы? — прямо-таки умиротворяюще спокойно спросил Эрвин. Будто на беседу к школьному психологу зашла. — Ну, вы, видимо, меня пока что не убьёте? — осторожно поинтересовалась я, глядя исключительно на потёртый ковёр. Краем глаза я заметила, что Эрвин кивнул. — Тогда было бы здорово, если бы у меня появилась помимо той простыни ещё какое-нибудь одеяло. В том склепе это… холодно. Молчание. Я покосилась на Эрвина. Видимо, после вопроса о моей жизни просьба об одеяле выглядела несколько странно. Учитывая, что я ни водой, ни едой не интересовалась. «Туалет и одеяло, а там уж выживем!» — мелькнула в голове веселящая своим энтузиазмом мысль. Невольно представилось — а что бы было, если бы я откинулась на спинку стула и истерично расхохоталась? «Даже не думай», — влепила я себе мысленный подзатыльник. — Конечно, — после паузы ответил Эрвин. — Это всё? Я пожала плечами. — Это вроде бы вы грозились вопросами, а не я. — Хорошо, — согласился командор. — Повторюсь: ты знаешь, кто такие титаны? Придурковатость посоветовала с наивнейшим видом поинтересоваться «Боги такие?», но я дальновидно не стала так делать. — Вы же мне сами сказали. Человекоподобные, большие, едят лю… — не договорив, я плотно сжала губы, подавляя кульбиты в районе солнечного сплетения. К счастью, Эрвин не был моей географичкой и полного подробного ответа ему не требовалось. — Ты знаешь, где находишься? Я приподняла брови. — В вашем рабочем кабинете? Теперь была очередь Эрвина поднимать брови. Такие внушительные, выразительные брови... "Маша, не пялься!" — снова влепила я себе невербальный подзатыльник. — Э-э, простите. — Видимо, режим «Я дурочка» у меня решил включиться автоматически. – Нет, нет, я не знаю, где я, кто я, что я здесь делаю… — Допустим. Так ты не знаешь, кто ты? Утверждала, что человек. Кажется, у меня сейчас вскипят мозги, которые даже от тригонометрии не кипели! — Ага, — кивнула я. — Я просто не помню, что было до того как… да я вообще ничего не помню, что ли? — Полная амнезия, пожалуй, будет выглядеть неправдоподобно. – Нет, что-то, конечно, помню. — Что же? — Цвет глаз своего брата, — спонтанно выдала я. Которого у меня никогда не было, кстати сказать. — У него были янтарные глаза, — уточнила я, желая треснуть себя по лбу за слишком длинный язык. Вообще-то янтарные глаза были у моей сестры. Ещё её почему-то жутко бесил тот факт, что я связала её глаза с подобным оттенком. Она утверждала, что они у неё светло-карие, как у меня, и наотрез отрицала наличие жёлтых вкраплений. Ну, странная женщина, что тут сказать... — Как мило, — прокомментировал мои слова капрал. Тон был ожидаемо невпечатлённым. — Вы сами спросили! — возмущённо напомнила я, глядя исключительно на Эрвина, ибо соблазн показать язык через плечо был очень велик. — Именно так, — согласился командор. — Это всё? Я задумчиво поёрзала на стуле. Втереть ему, что ли, какого цвета глаза были у моих родителей, друзей и учительницы по географии? Хотя тут придётся подключить фантазию, поскольку я при знакомстве и общении не обращаю внимания на цвет глаз людей. Только если оттенок необычный и то — не факт. — Ну, я смутно помню свою семью. Очень смутно. Конкретно не могу ничего сказать, простите. — Ты назвала своё имя. Помнишь фамилию? Помнить-то помню. Но вдруг она с каким-нибудь местным дворянским родом совпадёт? Вряд ли, конечно, но оно мне надо? — Нет, не помню. А что это за крылья у вас за спиной? Эрвин помолчал. Наверно, я слишком подозрительно перевела тему. — Это герб Легиона Разведки — одного из подразделений войск… — Как Военная полиция, которой вы должны меня передать? Лучше бы я была немой. Это у меня нервы, что ли, язык развязали? — Так Ханжи сказала! — поспешно добавила я. — Вот как. — Эрвин хмыкнул. — Что ещё она говорила? — Что вы её целый день ко мне не пускали, потому что вам нужно то одно, то другое… — Я про Военную полицию. — А, — сбилась я. – Не, больше ничего. Просто я не понимаю, что происходит, и, честно говоря, не хотелось бы пойти по рукам. Мне уже начинает нравиться мой склеп. — Я выразительно покивала. Эрвин всё ещё вопросительно смотрел. — Военная полиция… — конкретней начала я, уже полностью оборачиваясь к мужчине и опираясь рукой на спинку стула, — она ведь отвечает за порядок? Логично же. У вас какие-то титаны, похоже, людей едят. Вы достали меня из титана, который съел… то есть я… человека. Вы не убили меня сразу и вам ничего не мешает… но, похоже, я вам зачем-то нужна. Той неадекватной исследовательнице нужна точно. А Военная полиция ведь, скорее всего, сразу убьёт меня? Я не знаю, я не титан, а если и титан, то раньше была человеком, я никого не хотела убивать, я даже не помню ничего, я просто… Чуть не навернулась со стула, неудачно облокотившись на спинку. Это такой намёк сверху, чтобы я уже заткнулась? — Короче, я опять несу бессвязный бред, — заключила я. – О, стена. А что это за стена? Эрвин отклонил голову, глядя в окно. — Стена Роза. — А зачем она? Что за ней? — Земли, заполонённые титанами. — И меня нашли там? Эрвин кивнул. Я помялась, думая, можно ли мне подойти к окну или нет, но получила кивок. — Здесь что-то произошло, — утвердительно сказала я, оглянув город. — Огромный гигант проломил ворота в стене, и город подвергся атаке титанов, — пояснил Эрвин. Я рассеянно сжала пальцами цепь наручников. Город казался безжизненным, где-то поднимались столбы дыма, крыши некоторых домов были покрыты пеплом. Значит, Трост. Со временем разобрались. Мироздание, да ты на мелочи не размениваешься, раз пихнуло меня в самую гущу! Чтобы не выдать бьющих ключом эмоций, я преувеличенно внимательно уставилась в окно. Видимо, ещё шла зачистка, и жителей старались удерживать вне Троста. Пахло из едва приоткрытого окна ужасно. Я даже поморщилась и отодвинулась — в комнате чувствовалось слабее, хотя тоже не фонтан. Непривычно. Не так, как в центре города летом в час пик, а чем-то… биологическим, наверно? Отходы? Трупы? Всё вместе, да ещё и гарь сверху? — Ой, — вырвалось у меня. — Там Ханжи. Она преследует титана. Это нормально, да? Видимо, я как раз запечатлела поимку Сонни или Бина — уж не помню, какого как звали. — Для неё – да, — ответил Леви. Я с интересом проследила взглядом за женщиной, которая недалеко отсюда наворачивала зигзаги на приводе. Однако круто это выглядит! — А другие города? Есть ещё места, где живут люди? — Внутри стен ещё несколько больших городов, также есть поселения. Я помолчала, соображая, что спрашивать дальше. Логичный вопрос от человека, который не понимает ситуации в мире… видимо, какие-то глобальные проблемы? Чёрт, да как всё сложно! — Вы сказали, «внутри стен». Роза — не единственная? — Всего их три. Мария, Роза, Сина. Но в Марии пробита брешь, поэтому территории для проживания ограничены Розой. Меня начинали настораживать подробные ответы. Если Эрвин станет что-то спрашивать, то я со своим «простите, не знаю» буду чувствовать себя очень неуютно. Но ведь это нормально — вводить в курс дела человека, который психует из-за того, что ничего не понимает? — Стены кольцевые, и в них живут люди, — вздохнув, немного неестественным голосом заключила я, надеясь, что моё волнение можно засчитать за растерянность из-за такого безнадёжного устройства мира. — А за стенами? Не здесь? — Считается, что это последнее место. — И даже нет шансов? Ни единого? — Вряд ли такое возможно. Тебя это так беспокоит? Я обернулась обратно к командору — всё равно Ханжи уже пропала из виду. — А почему вы были за стеной, если там никого нет? — Легион Разведки проводит экспедиции. На данный момент они направлены на восстановление проломленных ворот Марии. Если мне не изменяет память, дальше установления пунктов снабжения по пути к Шиганшине они не ушли. — Я помню, как проходила там. Город и дыру в стене, — решила хоть как-нибудь «отговориться» я. — Значит, помнишь то, что с тобой происходило? — Не совсем. Наверно, последние два дня. Урывками. Встающее солнце. Несколько других титанов. И… Я шла мимо Шиганшины примерно вечером… Что-то во взгляде Эрвина заставило меня замолкнуть. Он не хмурился, ничего такого… но всё же. А потом посмотрел на Леви. Не знаю, но мне показалось, что взгляды у них стали по типу «Вот оно». Что-то в голове предостерегающе перемкнуло. Что не так я сказала? — Откуда ты знаешь это название? — Какое? — Шиганшина. Захотелось развернуться и с размаху приложиться головой о подоконник. Твою ж! Косяк! Косяк ходячий, косяк болтливый — вот я кто! Нужно что-то сказать. Мамочки, хоть что-нибудь! Вопль «Не убивайте меня!» — не в счёт. Но что? Что я могу сказать, чтобы мне поверили? Даже не так. Они не поверят. Для этого есть основательные причины. Что я должна сказать, чтобы с меня сняли хотя бы часть подозрений? — Послушайте, — настолько паникёрским голосом выдала я, что замолкла с одного слова. Сердце заходилось где-то над ключицами, сдавливая дыхание. Боже, боже, что я тут делаю, что я вообще делаю, это конец, конец, чёртову же мать… — Я представляю, какие подозрения это всё вызывает! Но я понимаю не больше вас. Может быть, и того меньше. Мне всё это кажется совершенно нереальным. Тем не менее, я имею какие-то знания. Да, да, да, я отчасти ясно представляю этот мир. Но пожалуйста… если вы можете, пожалуйста, дайте мне шанс выжить. Если я могу вам принести какую-то пользу, я готова идти на контакт! Господибоже, что я несу? Это всё ненормально, непонятно, нереально, этого-не-может-быть! Мама, я хочу домой! Хочу спать в своей кровати, утром воскресенья есть замечательный омлет сестры, а по вечерам рубиться в карты с отцом… — Я же сказал, что мы не собираемся тебя убивать. Я потерянно взглянула на Эрвина. Ой. — То, что ты знаешь название Шиганшины, ещё ни о чём не говорит, — продолжил командор. — За это тебя никто не собирается убивать. Нам нужно объяснение твоего существования. И мы в любом случае постараемся его найти, независимо от того, пойдёшь ты на контакт или нет. И отсутствие возможности умереть для тебя может стать худшим наказанием. От облегчения даже в глазах немного потемнело. В словах командора явно был какой-то подтекст, но… да с чего жизнь может стать наказанием? Лишь бы не убивали, остальное я переживу! Я дёргано усмехнулась и вернулась к стулу — стоять с тёмными пятнами перед глазами было тяжело. Эрвин, кажется, собирался что-то ещё сказать, но раздался стук в дверь. — Войдите, — отозвался командор. Леви отошёл в сторону, дверь приоткрылась. В кабинет вошла девушка. Сначала в глаза бросилось то, что она явно ниже меня ростом, потом — рыжие волосы… Да это же Петра! Она тоже была такая низкая? Ниже капрала? А глаза-то какие! Прямо как янтарь у моей сестры. Помнится, только поэтому я её в аниме и запомнила — внешне очень похожа на Ринку. Ну, и в пейринг с капралом очень уж хорошо вписывалась. — Доклад от капитана Зоэ: пойманы два титана, четырёх и семиметровый класс. Обошлось без человеческих жертв. Отрезок, где их расположили, оцеплен, — отрапортовала девушка, отдав честь. И только потом обратила внимание на меня. И вроде во взгляде не появилось ни презрения, ни отвращения, ни ненависти, но я отчётливо ощутила — она видела, как я убила того солдата, и помнит всё очень хорошо. У меня перед глазами снова потемнело — уже не от облегчения. Скорее от тяжести, железными опилками осевшей в животе и в голове. А… здесь и было так душно? Я подтянула к себе ноги, упираясь в пол для твёрдости, потёрла рукой лоб — холодный, нормальный совершенно. Но дышать стало тяжелее. — Отряд Майка уже вернулся в штаб? — спросил Эрвин. Голос прозвучал этак отдалённо… — Нет, но мы столкнулись с ними недалеко от казарм. — Петра помолчала и как-то неуверенно произнесла: — Кажется, ей плохо. — А? Что? — спохватилась я, выпрямляя спину. — Я в полном… — и тут же согнулась пополам, закрывая ладонью рот. Если меня стошнит на ковёр в кабинете командора, я на энергии стыда перескочу в очередной другой мир, определённо. Шею опалило жаром, но следом прокатилась волна холода. Да что за температурные перепады? На озноб вообще не похоже, какого же чёр… Странно, но спустя пару секунд всё прекратилось. — Простите, — возвращаясь в нормальное положение, пробормотала я сквозь пальцы. – Это, наверно, от голода или… В последний раз я съела человека. Желудок будто решил выпрыгнуть наружу. Меня снова согнуло, дыхание куда-то пропало. Железные опилки в животе зашевелились. Нехорошо. Всё это очень нехорошо. И явно не от голода. Господи, да что ж мне так хреново? Лица горят во пламени, лица горят врагов твоих… …Что? Я приоткрыла глаза. Этот голос?.. Так, новый потолок. Накрыло волной облегчения: мне всё приглючилось, сейчас окажется, что… А кто пел? Я села, прижимая ладонь к правому виску. Где я? Минутку… Где мой склеп?! Да меня от постоянной смены обстановки психоз хватит скоро, что ж это такое?! А кто пел-то? — Да что же… — Я закрыла лицо руками и интенсивно потёрла веки. — Какой там план действий? Начнём с туалета? Но кто-то же пел! — А-а-а! — мученически взвыла я, падая обратно на подушку. Подушку. — Подушка! — вскакивая, воскликнула я. - Ой, голова-аа-а… Послышался скрип, на пол упал луч света. Я сразу выхватила взглядом наиболее яркие детали: несколько низких шкафов вдоль стен, лавка, заваленная какими-то тряпками, шкаф. Места свободного всего ничего. Смахивает на подсобное помещение. — Значит, уже пришла в себя, — на пороге комнаты стояла Петра. — Посиди тихо, я послала за Ханжи. — Почему я не в склепе? — В каком склепе? — Ну в смысле камера та. — Тебя лихорадило. Я донесла тебя до лазарета… — Донесла?! Петра покачала головой на мои вопли, зашла и прикрыла дверь. — Тебя лихорадило — температура шкалила. Командор приказал обратиться к медикам. Но в лазарете свободных коек сейчас нет, да и не тот случай… — Донесла?! Петра посмотрела на меня с явным недоумением. — Ты болезненно выглядишь. Старайся поменьше… нервничать. — «Метаться, как конченая истеричка» — ты хотела сказать? — загребая пальцами упавшие на лицо волосы, пробормотала я. — Я отключилась в кабинете командора? — Нет. — Теперь Петра смотрела с недоверием. — Ты упала со стула, но тебе вроде полегчало. Мне поручили проводить тебя до каземата, но ты отключилась буквально на пороге камеры. Не помню. Ни черта не помню. Будто минуту назад была там, на ковре. — На каком мы этаже? — каким-то неестественным голосом уточнила я. — А тебе зачем? — с подозрением отозвалась Петра, подпирая спиной дверь. — Пытаюсь понять, сколько ты меня протащила… Раздался стук, я передрогнула всем телом. Петра отошла, потянув на себя ручку. — О, Рал, это ты? — щурясь в полутьме, спросило встрёпанное нечто, выглядящее лет на двенадцать. — А где..? У меня тут назрел вопрос века: что они все такие миниатюрные и прямоногие, а? Моя самооценка уже где-то на дне Марианской впадины! — Я зде-ее-есь! — приветливо улыбаясь, я помахала сразу обеими руками. — Добро пожаловать! Водички хочешь? У встрёпанного нечта дёрнулся глаз. Некоторое время мы внимательно друг друга созерцали. — Это… — растерянно глядя на Петру, спросило нечто. — Серьёзно? Я продолжала улыбаться, как дурочка. — Ага, оно самое, — вздохнула Петра. — Нифа, а капитан Зоэ? — Она у нас теперь самый занятой человек после Эрвина, — с оттенком гордости ответила Нифа, поспешно приглаживая растрёпанные волосы. Оказывается, на голове у неё было не воронье гнездо, а каре. — Ребята там укрепляют титанов, а то один вырвался уже разок. Меня послали посмотреть, насколько здесь всё плохо. — Да нормально, — пожала плечами я. — Чего меня вообще сюда притащили? Петра посмотрела на меня со смесью удивления и подозрения. — Ты растянулась посреди коридора. — Ты же сказала, я дошла до склепа. — Это каземат, а не склеп. — У меня — склеп. Разведчицы переглянулись. У обеих — вопросительные взгляды. Да уж, к такому их жизнь, похоже, не готовила. — Значит, вы препараты к ней не применяли? — наконец, нарушила молчание Нифа. На лице отразилась серьёзная сосредоточенность. — Она сама ожила, — кивая на меня, согласилась Петра. Нифа задумчиво пригладила волосы и, сложив руки на поясе, ободряюще улыбнулась мне. — Что ж, тогда я тебя осмотрю. И, скорее всего, придётся взять кровь для анализа. Здесь где-то были шприцы... Моим истеричным смехом, наконец-то вырвавшимся от такой простой фразы, можно было распугивать титанов. Ох, чую, одним покусанным разведчиком станет больше.