Лунный цветок

      Призраки шли ровным строем к границе Северных земель. Достигнув Омстринга, покинутой крепости, вся колонна из пятисот восставших замерла. Восседая на скелетообразной лошади, Всадник проехал вперед еще пару метров и подал своим войскам сигнал остановиться. Он слез с лошади и, пройдя пару шагов, упал на колени, разгребая снег руками, словно ища что-то под синей толщей льда. Слезула осталась стоять рядом с проклятыми, с интересом наблюдая за тем, что происходит. От Грея, которого она знала, действительно ничего не осталось: жестокость и ненависть уничтожили душу юного правителя, а после того, как Зереф восстал и стал собирать войска, Всадник еще больше озлобился, его порывы к битве стали более заметны.       Он шел выполнять даже самую грязную работу, ожидая пробуждения своих братьев. Девушка уже не питала надежд спасти своего некогда возлюбленного, сейчас она как никогда не хотела встретиться в бою с тем, кто некогда был ей дорог, но все шло именно к этому. Узнав, что Жерара не было в крепости в день нападения, Ассасин вздохнула с облегчением, но Всадник дал ей четко понять, что, идя по выбранной ею дороге, ей никак не избежать схватки с девятым хранителем или же с Роугом Чени, или же с Стингом Эклифом. «От судьбы не уйдешь, встав на этот путь, дороги назад уже нет», — слова Всадника словно въелись в голову Уртир, повторяясь раз за разом, словно заевшая пластинка.       А ведь было время, когда девушка еще верила, что можно будет все вернуть, можно все исправить, но сейчас все прошло… огонек надежды окончательно потух в ее сердце, и даже самой убийце показалось, что оно медленно превращается в лед. В такое же холодное и бесчувственное, как и у самого Всадника.       Тем временем, Всадник вонзил свой клинок в трещину льда, и та стала расти на глазах. Мертвый огонь прошел поверх снега, пытаясь попасть под толщу льда, словно собираясь разбудить кого-то. И, подобно волшебству, лед ломался, местами взрываясь, как под напором воды, а под ним мелькнула тень. Слезула наблюдала за происходящим, с ужасом осознавая, что Всадник настроен на войну даже решительнее, чем сам Зереф.       Тень мелькнула еще раз, трещина все больше расширялась, грозясь поглотить в свои объятия все проклятое войско. Нежить отступила еще на несколько шагов, из толщи воды восстало чудище неведомых размеров. Это был мертвый дракон. Точнее, он был оживлен при помощи мертвого огня, как и все войско Всадника. — Началось… — пошептала Слезула, наблюдая за тем, как быстро, расправив костяные крылья, дракон воспарил в небо, и войско двинулось дальше, услышав дикий зазывающий рев.       Нежить взвыла сама, а Банши затянула прелестную песнь, которую могли слышать только мертвые, но почему-то Слезула тоже слышала ее. Это было странно, в песне шла речь о славе, о бессмертии и о том, что предстоящая битва принесет всем павшим славу, а их подвиг прославится в веках, их запомнят не как завоевателей и нежить, а как бравых воинов. — Почему я слышу ее песнь? Неужели я тоже… — Слезула не верила тому, что она может быть нежитью, что она, как и эти восставшие, лишь орудие в руках Всадника. Неожиданно с неба пошел снег, и среди падающих снежинок девушка стала замечать, что некоторые из них светятся ярко синим цветом, а, когда одна из них упала на ладонь, обожгла ее словно уголек. «Этого не может быть», — она стразу стала искать взглядом своего Грея, но видела уже не его, а только нежить, что следовала за тенью, за Всадником, что гордо восседал на лошади, медленно ехал впереди всех. Подъехав к ней, Всадник бросил на нее свой печальный взор. — Скажи мне, что это не правда, скажи мне, что я еще жива… — в глазах брюнетки застыли слезы, но Всадник ничего не ответил, лишь проехал мимо, и тут перед девушкой открылась страшная истина. Она мертва, все это время, начиная в момента обращения Грея в демона, она была мертва, но зачем он оживил ее, зачем вдохнул в ее мертвое и, скорее всего, искалеченное тело жизнь? — Зачем ты оживил меня, зачем? — девушка упала на снег, ей стало жутко холодно, волосы трепал сильный ветер, а в глазах наконец вспыхнул, тот самый неживой огонь.       Мимо шли мертвые, они обходили Асассина стороной, словно не замечая ее. Всадник ехал впереди и, остановив своего коня, обернулся, наблюдая за тем, как образ девушки меняется. Он был рад тому, что та наконец поняла, кто она, и теперь такая же, как и все его войско. Теперь в ее глазах горело пламя мертвых, кожа была белее снега, а в жилах уже давно застыла кровь, ее сердце не билось, но тело и разум все еще были живы. Успокоившись, девушка подошла к Всаднику и спросила совершено спокойным голосом. — Почему ты не сказал мне? — Это сделал не я… — ответил демон, в голове Слезулы мелькнул образ спящей Дождии. — Это она вдохнула жизнь в твое мертвое тело, разве ты не помнишь? — Нет, не помню, ничего… совсем ничего…       Они продолжили свой путь, теперь до границы Северных земель можно было подать рукой. — Да начнётся война! — после этих слов Всадник поднял руку вверх и отправил сгусток мертвого пламени в небеса.