Рассвет познал, Луна — слышит, Никто не знает… Нет жизни, Нет горечи, Нет сожалений…
Ветер медленно покачивал цепи, от легкого еле ощутимого сквозняка Жерар стал приходить в себя. Он был скован и распят в виде знака «Х» в незнакомом месте. Точнее, он так думал, на самом деле это был тот самый монастырь Красной розы, вот только из башни это видно плохо. На пробитой крыше сидел черный ворон и время от времени каркал. Он единственным существом, с которым Жерар мог говорить долгими часами одиночества. Жерар уже не боялся смерти или тех мук, что ему предстояли. Он был готов к этому еще с того момента, как принял решение во что бы то ни стало уберечь Эльзу от смерти. — Теперь уже не важно. Она в безопасности, их битва не состоится, и она не умрет. Ей не придется перерождаться вновь. Она проживет долгую жизнь и будет счастлива. Я уверен, она найдет свою любовь, а я… — А ты останешься здесь или только в ее памяти, — сзади раздался до боли знакомый голос, от которого Фернандес вздрогнул. — Минерва?! — Жерар пытался посмотреть назад, но сделать это было очень сложно. — Мой милый Жерар, мой сын, прости меня, я предала все, что мне было так дорого, — она обошла его и прижалась к его груди, глотая горькие слезы. — Это не ты, это все Зереф, он лезет в мою голову, пытаясь меня сломить. До чего коварно использовать образ тех, кого нет, кто умер, но остался тебе дорог. Как низко ты пал! — Жерар не верил, что перед ним Минерва, он смеялся и считал женщину миражом, навеянным темным Божеством, чтобы сломить хранителя. — Вот как, считаешь, я нечестно играю… — Зереф подошел следом и схватил девушку за волосы. Минерва вскрикнула. — Смотри, Жерар, она не мираж, а вполне живая, вот только она действительно предала вас всех, включая тебя, — после этих слов темное Божество отпустило девушку, толкнув ее в сторону хранителя. — Что… — Жерар посмотрел на нее с непониманием и удивлением, что резко стало сменяться в глазах вампира болью. — О да. Теперь ты знаешь, что твоя госпожа ночи и предводительница всех вас просто струсила умереть. Это произошло здесь… где-то здесь, в этих стенах. Хотя нет, дорогая Минерва, покажи ему место, где именно ты просила пощады и где именно пометила юного хранителя, что теперь стал преданным моим слугой. — Не может быть, это… это что, орден? Я в ордене?! — Да, мой милый Жерар. Добро пожаловать домой! — после этих слов темное Божество щелкнуло пальцами и исчезло, а вместе с ним исчезли и оковы, что сдерживали вампира. Он рухнул на колени, опираясь ладонями о грязный каменный пол и все еще не веря в происходящее. Минерва отползла в дальний угол и, обняв свои колени двумя руками, горько заплакала, понимая, что сейчас она причинила Фернандесу ужасную боль. — Ты предала нас? — Прости, я… — ее рука слегка коснулась его плеча, и вампир тут же отстранился от нее. — Не прикасайся ко мне! Почему, Минерва, за что? За что ты предала нас? Я повел твой народ в бой против Всадника, надеясь, что мы победим, пусть и не самого Зерефа, но его приспешников. Там была Алия. Ты знаешь, что твоя дочь погибла от рук этого демона? Я видел это в видении и видел это в жизни, мне было не страшно умирать, но я никогда не хотел видеть твою смерть, смерть Эльзы и Алии. Вы — самое дорогое, что у меня есть, а теперь я узнаю, что ты жива и предала нас! Значит, ты видела. Ты видела все и пряталась от меня, скрывала свое присутствие, чтобы я не нашел тебя. Да? — Жерар, я… так виновата, я просто не хотела умирать. Я боюсь смерти, боюсь умереть. Я служила когда-то в храме жрицей и служила я матери Зерефа, святой Алессии, еще до того, как началась война. Однажды к нам прислали священника, что мог общаться с богиней напрямую. Он узнал о моем даре предвидения и захотел забрать его себе. Он был магом и мог преспокойно отобрать у меня дар, но его поймали прежде, чем он смог навредить мне. Он был изгнан, и Боги обрекли его на вечное скитание за такой поступок, а потом пришла тьма. Он нашел древних существ, что звались вампирами, и направил их в наш храм. Так я стала вампиром, но Алессия не отвернулась от меня, а наоборот, позволила остаться и служить ей дальше. Тех древних богиня поймала и запечатала в гриммуар, что теперь именуется книгой демонов Зерефа. Лишь я осталась не тронутой. Но, в силу проклятия, я была вынуждена, как и те древние создания, питаться кровью обычных смертных. Тогда Алессия позволила мне основать город и обращать часть людей в себе подобных, но только с тем условием, что их мотивы не будут корыстны, а душой и телом они будут чисты. Я была ей верна очень долго и, когда повстречала тебя, просила у нее разрешения на твое обращение, потому что знала, какой Богине ты служишь. Я влюбилась в тебя с первого взгляда и не могла отпустить. Она даже тогда не оставила меня, дала свое согласие и благословила твое обращение, но попросила кое-что взамен. Она дала мне кристалл с кровью и сказала, чтобы я обратила тебя с ее помощью, — Жерар слушал Минерву молча, лишь иногда хмыкая про себя, он сидел у дальней стенки и даже не смотрел в сторону вампирши, что стояла неподалеку и продолжала рассказывать свою историю. — Я тогда еще не знала, что она задумала. Лишь потом я заметила, в ту ночь, когда мы переспали в этом монастыре, я поняла, что она была в тебе. Она вселилась в тебя в момент обращения, и все это время она ждала момента, чтобы убить Зереф, или воскреснуть самой через вашу связь с Цветком. Прости меня, я так виновата перед тобой. Если бы можно было все исправить, я… — она подошла к нему и присела на корточки, пытаясь прочесть во взгляде все, что происходило на душе у Странника. — Не надо пылких речей или пустых обещаний. Ты выбрала сторону и теперь будешь жить вечно. Я не виню тебя: каждый из нас боится смерти, и лишь единицы способны перебороть этот страх и шагнуть в пропасть добровольно. Надеюсь, после того, как Зереф получит мое тело, он отблагодарит тебя, ведь его щедрость не знает границ. — Жерар! Прошу, перестань, не говори так, я не могу слышать этого, я… я спасу тебя. Я не дам этому случиться! — Хм… — улыбка, полная обреченности, появилась на устах молодого человека, — спасешь? — он посмотрел на нее с презрением и грустью, в его взгляде можно было прочесть некую обреченность. — Как спасла их? Тех, кто сейчас гибнет от рук Всадника и его нечисти? Может, лучше ты спасешь их? Меня спасать уже поздно, слишком поздно. — Нет, я не верю, ты не можешь так просто сдаться, а как же Эльза?! Та, ради которой ты пошел на обращение, ради которой ты стал печатью! Как же она? Ты бросил ее. Ты отказался от своего счастья и выбрал сметь. Вот так просто пришел к Зерефу и предложил свое тело, просто так решил умереть?! Хранитель подскочил на ноги и схватил Минерву за горло, он силой ударил ее головой об стену, прижав к ней всем своим телом. Вампирша увидела ярость и злость в его глазах. — Да что ты знаешь о ней? О той, ради которой я все это делаю. Что ты знаешь о нас и о том, через что мы прошли, пусть и в прошлой ее жизни? Ты ничего не знаешь, Минерва. Прикрой свой грязный рот, предательница! — он сжал ее горло сильнее, она стала задыхаться, хоть он и знал, что это ее не убьет, а просто на время выведет из игры. Он прочел ее мысли и разжал руку. — Хочешь выглядеть мученицей, умереть от моей руки, тем самым смыв свой позор? Нет, так не пойдет. Живи, Минерва, королева детей ночи, предательница, обменявшая одну жизнт на сотни невинных, живи и страдай. Помни о своем предательстве искупай свой грех тем, что будешь жить и смотреть, как рушится твой мир. Я не убью тебя, не облегчу твою участь, — после этого он откинул девушку к противоположной стене. Она вскрикнула, больно ударившись плечом и ободрав об острые голые камни правый локоть. Капельки стали падать на пол, наполняя запахом крови и без того затхлый воздух в старой ветхой башне. — Браво! До чего трогательная сцена воссоединения, — Зереф появился словно из неоткуда, он подошел к вампирше и приобнял ее за талию. — Идем, госпожа-предательница, нам предстоит провести ритуал воскрешения. — Воскрешение?! — Фернандес насторожился. — О чем ты? — О! Она не сказала тебе? Темный рыцарь теперь в моих руках, твой лучший друг, Роуг Чени, станет одним из моих демонов! — Сволочь! — Жерар уже хотел броситься на темное Божество, но его тут же сковали. — Видишь ли, помимо тела, нужна и армия для завоевания мира, а кто, как не мертвые хранители, могут стать прекрасной армией? В вас течет кровь самой Амилы. Если вас еще и воскресить, добавив чуточку моей силы, получится явно хорошая армия, для того, чтобы убивать и не волноваться о том, что она может пасть. Вы будете непобедимы, — Зереф подошел впритык, останавливаясь на расстоянии одного шага от места, куда Жерар не мог достать, зная, что цепи не позволят ему до него дотянутся, сколько бы хранитель ни старался. — Прощай, мой милый сосуд, мое будущее тело, и не бойся, очень скоро очередь дойдет и до тебя, скоро настанет время ритуала. Ведь луна… — он поднял голову к проломленной крыше, откуда прекрасно можно было увидеть очертание кроваво-красной луны. — Она уже почти в той стадии, когда даже Боги не смогут остановить мое воскрешение. Уже скоро, а до этого… — он направил руку в сторону хранителя, и на его шее появился ошейник с еще одной цепью, что заканчивалась огромным штырем, вбитым в стену. Прочем, как и остальные цепи. — Не скучай, Жерар, — он отошел и взял за руку Минерву, что бросила еще один полный сожаления и горести взгляд в сторону хранителя. — Прощай, Жерар, — сказала Минерва и, опустив взгляд, позволила вихрю темной энергии унести их с Зерефом, к хижине, где ждала Айла. — Минерва! — Жерар выкрикнул ее имя уже в пустоту и тьму ночи, ведь в самом ордене, на месте сожженного монастыря, никого, кроме него, не было. Это место теперь было призраком, черным надгробием для тех, кто пал здесь. Лишь ветер, звезды и кроваво-красная луна были безмолвными свидетелями боли и слез, что проливал Жерар в ту ночь, оплакивая смерть своих павших товарищей.***
Тем временем в королевстве фей полным ходом шло собрание, на котором Люси по праву хоть и бывшей, но все же еще действующей власти, что пока она могла удержать в своих руках, пыталась уговорить совет выслать армию фей на помощь вампирам в борьбе против Всадника. — Мы не можем отправить войско и тем самым ослабить защиту нашего королевства, принцесса. Со всем уважением к Вам и Вашей покойной матушке, Вы должны понять, что настали темные времена. Темный Бог окреп, и его власть растет, орден пал и большая часть хранителей мертвы, кто защитит нас, если наша армия уйдет на войну против Всадника? А что, если мы угодим в ловушку Зерефа? Это коварный Бог, он беспощаден. Что, если наши войска придут спасать, а вампиры заключат мир с нежитью? Ведь, по сути, дети ночи ничем не отличаются от той же нежити, что сейчас под руководством Всадника, грабит и убивает, — советник Эйб выступил с пламенной речью, возразив воле принцессы, что восседала на верхней ложе, ожидая решения совета и всем сердцем желала склонить его к тому, чтобы выступить во главе с армией в помощь детям ночи. — Я могла догадаться, что все будет так. Мне не поверят, тем более теперь, когда я стала человеком и не имею никаких прав на престол, — неподалеку в ложе стоял Нацу, он слушал выкрики советников и прекрасно понимал, о чем говорила принцесса. Люси было тяжело, и она как никогда нуждалась в крепком плече друга, поэтому, подойдя ближе, он приобнял девушку за плечи и решил приободрить. — Еще не все потерянно, принцесса, уверен, в зале найдутся и Ваши сторонники, стоит быть увереннее в своих решениях. Ничего не бойтесь и помните о том, кто ждет нас там, ведь Вы дали обещание тому юноше, — перед глазами Люси мелькнул образ Жерара, и тонкие пальцы медленно сжались в крошечные кулачки, а взгляд блондинки тут же изменился. Теперь в ее карих глазах можно было прочесть лишь уверенность и силу, что переполняла ее после слов Драгнила. — Уважаемый совет, прошу дать слово мне на тех правах, что, хоть я больше не одна из вас, во мне течет кровь матери, и я как ваша бывшая правительница должна сказать. Вы не правы, советник Эйб, вампиры, пусть и нежить, все же благородны и честны в своих поступках. Не все хранители пали. Я видела, как армию детей ночи возглавлял именно хранитель. Его имя Жерар. Он вампир, обращенный самой Минервой, королевой проклятых, и я хочу сказать, что не сомневалась в нем ни на секунду и даже доверила ему свою жизнь, будучи еще одной из вас, пока мой дядя здесь пудрил вам головы, забивая тем, что с Зерефом можно договориться или что он приведет сюда Богиню света Мевис. Всадник смог пройти настолько глубоко со своим войском, что до границ с нашими землями ему теперь рукой подать, поэтому мы не можем брезговать рукой помощи, протянутой нам от восточных соседей, и должны дать отпор врагу и угрозе, что нависла над нашим лесом, над нашими домами. Мы должны выслать войска в помощь детям ночи и оказать поддержку в борьбе с ледяным королем нежити. Это моя просьба, не приказ, и если в вас еще осталась хоть капелька смелости и благородства, если ваш мозг еще не опьянен идеей о возможном перемирии с темным Богом, я прошу вас откликнуться на призыв вампиров и помочь им в этой борьбе. Это мое последнее слово. Больше мне нечего сказать. В зале повисла гробовая тишина. Никто из советников не мог дать четкого ответа на поставленный принцессой вопрос. Можно ли доверять детям ночи? Никто из присутствующих не был уверен в том, что она не находилась под чарами обольщения, которыми вампиры часто пользовались, чтобы обмануть и войти в доверие к своим жертвам. — Можем ли мы верить ее слову, зная, как коварны вампиры в своих чарах обольщения, под которые может попасть каждый из нас? — снова заговорил советник Эйб, желая настроить остальных против Люси. — Я могу противостоять этому. Будьте спокойны, принцесса не под их чарами, — в этот раз Нацу не стал сдерживаться и подал голос. — Кто ты такой, чтобы вмешиваться в дела совета? Назови себя, незнакомец! — Я Нацу Драгнил из народа пламени, наследник божественного огня самого Игнила. Я имею иммунитет к любым чарам, что есть на земле, помимо одних — любви. Могу поклясться в том, что был там, рядом с принцессой в момент их общения с хранителем. Если бы чары были применены, я увидел это, поэтому прошу совет использовать мои слова и мое присутствие в момент встречи вампира и принцессы как доказательства того, что она не под действием чар, ибо я тому свидетель! — по залу пошел противный шепот, все переглядывались, бросая недобрые взгляды в сторону наследника драконьей крови. Люси почувствовала, как неприятный холодок начинает подниматься по ее спине вдоль позвоночника, не предвещая ничего хорошего. Вскоре все улеглось, один из советников поднялся и произнес речь, что стала приговором для принцессы и наследника драконий крови. — Мы готовы учесть твои слова, чужестранец, но сейчас совет уйдет на совещание, а после огласит свое решение. Итак, прошу вас, господа, удалиться на совет!