POV Кохина.
Пфф… Как же я устала. Переться до университета далеко, потом там четыре пары, а вечером еще дипломную работу делать. Ни продохнуть. Даже одной из самых лучших учениц университета приходится нелегко. Когда же это, наконец, все закончится? Ладно, пойду чего-нибудь перекушу, а то от усталости недалеко и до обморока.***
Хмм… Что-то Инугами совсем ни видно, ни слышно. Обычно, он так и норовит где-нибудь спрятаться, а потом прыгнуть с объятиями и криком «Любимая Госпожа!!!». Но… Куда он, черт возьми, делся? Хорошо, пора взяться за диплом.End POV Кохина.
И снова девушка с блестящими черными волосами пишет цифры от 1 до 10, составляет алфавит от «А» до «Я» и кладет монету между словами «ДА» и «НЕТ». Это стало настолько привычно, что Кохина справлялась с этим делом за полминуты, и она думала будто звонит другу, а не вызывает всеведующего духа. Вот она кладет свой тоненький пальчик с аккуратным маникюром на медную монетку, и глубоко вздыхает перед тем, как начать «звонок», но… — Опять ты пытаешься его призвать, — Инугами тихо подкрался к комнате девушки так, что она его не услышала. — Неужели ты не понимаешь, что он не придет?.. Больше никогда.POV Инугами.
Почему? Почему даже когда этого мерзкого лиса здесь нет, она уделяет ему больше внимания, чем мне? Вот я! Здесь, не видишь? Разве не я помогал ей все эти долгие годы? Разве не я подбадривал ее и отпугивал недоброжелателей? А что Коккури? Он просто ушел. Он. Просто. Бросил. МОЮ. ЛЮБИМУЮ. Да, я слышал, что тогда произошло. Да, я был в ярости. Но не до такой же степени, чтобы уходить! Почему это так его взбесило? Загадка, что там у лиса внутри творится. — Зачем тебе он, если есть я? Почему ты так напористо хочешь его вызвать все эти 15 лет? Разве тебе не достаточно одного меня? — да, наконец-то задал вопросы терзающие мою душу. Но… Я боюсь не спросить, а получить ответ.End POV Инугами.
Повисло молчание, прерываемое лишь тиканьем настенных часов. Кохина не знала, как ответить Инугами на такие откровенные вопросы, но решила выразиться так: — Я должна его отблагодарить. Он многое сделал для меня: следил за моим рационом и образом жизни, защищал от опасных духов и, самое главное, заложил основу «Нынешней меня». А еще… Не знаю, как я жила эти 15 лет, но… я не представляю свою жизнь без Коккури-сана. Именно эти слова и боялся услышать Инугами от Кохины. Боль от них была гораздо больше той боли, когда его убивали или ранили, но не смотря на это, он продолжал спорить с Кохиной, и все-таки не выдержал: — Да как ты не можешь понять, дорогая?! Я люблю тебя всем сердцем, всей душой и телом! Разве ты не осознаешь, что этими словами делаешь больно мне? Я больше не могу наблюдать, как каждый божий день на тебя смотрят толпы парней глазами волков, как каждый божий день ты сидишь за низеньким деревянным столом и долго-долго пытаешься призвать этого… этого жалкого, премерзкого лиса! — последние слова он будто выплюнул прямо девушке в лицо, от чего ей стало немного страшно. Она стала побаиваться духа собаки. В его глазах наблюдалась некая безумность и… омерзение? Нет, возможно ей просто показалось. Пока Кохина витала в своих мыслях, Инугами времени не терял. Он воспользовался ее замешательством и стремительно начал приближаться к лицу девушки. Он заключил шею Кохины в крепкий замок своих больших рук, потянул ее на себя и прижался к таким желанным губам. За мгновение ока кровь прилила к щекам обоих. Кохина не предпринимала каких-то попыток вырваться, она просто стояла столбом, поэтому Инугами решил расшевелить ее. Он немного прикусил нижнюю губу девушки, от чего у нее приоткрылся ротик и Дух Собаки начал исследовать его. Провел языком по ряду ровных зубок, погладил небо и приступил к самому заветному — языку девушки. Сначала он дотронулся до него, потом, поняв, что это очень неплохо, начал совершать поступательно-массирующие движения. Но… Была всего одна проблема — Кохина никак не реагировала на его превосходные ласки. Инугами это не понравилось, и ему пришлось сдаться. «Я себе это немного по-другому представлял. Я думал… думал это будет взаимно, но, видимо, Госпоже это не понравилось, если она просто стоит. Бедняжка, у нее, кажется, шок.» — Инугами, что ты творишь? Я знаю, тебе нелегко со мной возиться. Ты обижаешься на меня за то, что уделяю мало внимания тебе, но и ты пойми меня. Я не могу больше терпеть отсутствие Коккури-сана. Он — моя опора, моя правая рука и поддержка. Инугами стоял, как громом пораженный, ведь этими словами Кохина одновременно и оттолкнула его от себя, и признала, что неравнодушна к лису. Дух собаки хотел уже покинуть обитель прекрасной девушки, но подумал, что это будет совсем подло, ведь кто же будет тогда следить за ее рационом?