Ведьма Жуткого Леса

Estampie – O Fortuna Скоро дождь. За окном спокойная и совершенная в своем равновесии природа стремительно менялась: ветер крепчал, все ниже и ниже наклоняя деревья и кусты, птицы спешили укрыться в укромном месте до того, как их крылья намокнут и под напором потоков воздуха взлететь смогут лишь самые сильные. Вдали уже собирались грозовые тучи, длинная, кривая полоска ослепительного блеска разрезала небо, красиво освещая небосвод. Солнце уже не могло пробиться сквозь туманную завесу и покорно отдало свою яркую корону бледной луне, которой, впрочем, тоже не суждено было взглянуть на землю этой ночью. Рыжеволосая улыбнулась, наблюдая эту картину. Ее махинации удались, и теперь она, наконец, могла приступить к совершению некоего действа, провернуть которое женщина готовилась давно. Резко сорвавшись с места, она поспешила к своему особому шкафу, и почти не глядя, на ощупь, достала несколько необычных вещиц: пара веревочек, которые были привязаны к нечто непонятному, к тому, что женщина сжимала в руке, небольшой пузырек с прозрачной жидкостью, похожей на воду и несколько мешочков, обтянутых грубой материей. Все это она погрузила в сумку через плечо, украшенную бахромой и ярким узором. Сохраняя на лице почти безумную улыбку, рыжая с привязанностью взглянула на большого черного кота, растянувшегося в свете камина на ковре. Тот как будто осознано подмигнул ей. Главной особенностью Ланцелота были его разноцветные глаза. Именно они наряду с идеально черным окрасом часто служили поводом злых взглядов в деревне, когда кот изредка решал прогуляться и половить толстых мышей на улицах. Предрассудки убивали всю охоту появляться там чаще. Благо покладистая хозяйка и лесная мелкая живность скрашивали дни Ланцелота. Тем временем женщина со скрипом открыла небольшую деревянную дверь и бросилась под ливень, спеша уйти подальше в поле, где можно было окончательно затеряться среди завесы дождя и высокой травы. Добравшись до подходящего места, она вскинула голову вверх, подставляя холодным каплям свое лицо. Вскоре ее сумка опустела: веревочки оказались странным подобием подвесок-амулетов, один из них представлял собой неограненный мутный камень, причудливым образом прикрепленный с помощью деревянных палочек, другой – фиолетовый цветок непонятного растения, залитый смолой, флакон с жидкостью зажат в руке с длинными чистыми ногтями, мешочки остались неразвязанными и ознаменовали собой границы круга, в центре которого стояла женщина. И она начала свой неистовый танец. Рыжие волосы намокли, красивыми волнами доставая рыжеволосой до поясницы, лицо, обращенное к небу, как будто разгладилось в свете мелькнувшей молнии, и не скажешь уже, что это лицо тридцатилетней женщины, порывистые движения, необычные для слуха слова создавали картину древней магии. Женщина была прекрасна в своем неистовстве. Женщина была ведьмой. Внезапно она замерла, слова стали громче, ее руки как будто сами по себе раскрыли пузырек и разлили жидкость в форме фигуры, похожей на молнию. Это была руна Соулу. На мгновенье показалось, что рыжие пряди зашевелились свободно в воздухе, словно разделяя радость предвкушения с хозяйкой, а очертания руны приобрели едва заметный блеск. Ведьма безумно рассмеялась, и далеко, в деревне несколько ребят, дети фермеров, проснулись в холодном поту.