Короткие метры '30

- Я слышал, тут подают лучший виски в Хайт-Эшбери. Леви пил самый дерьмовый виски в своей жизни и думал, что не удивился бы, окажись это правдой - теперь, когда район практически опустел, и заведения один за другим заколачивали свои окна. Можно было бы продать свою квартирку и свалить куда подальше, хоть на Рыбацкую пристань, и зажить себе: зарабатывать игрой на скрипке для приезжих и трахаться с моряками. Разве что продавать квартиру уже некому - никому к черту это место не сдалось. Да и приезжие вызывали единственное вдохновение - швыряться им в лицо их же монетками. На брошенную только что вошедшим фразу он не ответил; отчасти потому, что не был настроен завязывать знакомство, отчасти - потому что и слова эти адресованы были как будто не ему. Зато Ханджи, сидевший на высоком барном стуле задрав коленку, не смолчал. Он был уже навеселе, экий любитель рома. - Лучший, если назавтра ты хочешь сдохнуть! Вот посмотри, - он кивнул на Леви, и державшиеся на соплях очки спали с переносицы на кончик его тонкого горбатого носа, которым, к слову, он жутко гордился. Леви фыркнул, поднял свой стакан вверх, уныло салютуя, и отпил, услышав, как тот прыснул и тоже заказал себе виски. - Не рисковать же одному, - сказал, подсев за ближний к барной стойке столик - к Леви. Тот только косо на него посмотрел и не ответил. Краем глаз поймал улыбку Ханджи. В баре помимо них были еще некоторые постоянные посетители, кому торчать здесь было предначертано судьбой и паршивыми обстоятельствами. Народ неразговорчивый и хмурый, не считая, конечно, Ханджи. Тот, пьяный, частенько вытаскивал Леви на маленькую запылившуюся сцену и голосил, что только придет на ум под его аккомпанемент, и рассказывал истории о том, что вот-вот непременно станет выступать на Юнион-Сквер. Он брал у Петры “уроки правильного девичьего макияжа” и светил нарядами, которые шил из чего перепадет (у Леви не так давно пропали шторы). Он сам принес незнакомому посетителю его стакан виски и подал ему руку тыльной стороной вниз. - Зови меня Зои, - его пьяным баритоном это звучало и выглядело почти карикатурно, но тот не растерялся: взял протянутую руку и едва коснулся к ней губами, после чего представился тоже: - Эрвин. Леви эта напускная галантность не понравилась. Он смотрел на этих двоих перед собой и про себя надеялся, что Ханджи сейчас возьмет этого блонди за руку и утащит в меблированные комнатки этажом выше. Майк бы не возражал, постояльцев там уже давно не водилось. Хотя Леви и не знал наверняка, был Ханджи проституткой или нет. Только однажды, еще в начале их знакомства, он неловко предложил “скрасить ему одиночество”, но тот довольно быстро установил черту. Они остались сидеть за столиком и выпили еще по стакану виски. Леви заметил у стула Эрвина черный кожаный футляр. Порядком потрепанный, он имел характерную форму, так что несложно было догадаться, что внутри музыкальный инструмент. - Сакс? - не то, чтобы Леви это интересовало. Он спросил так, из профессиональной солидарности. Эрвин повернул голову к нему. На его лице было написано приятное удивление. - Да, - он поднял футляр на стол, прошелся пальцами по заклепкам, зацепил их большими, так что они вскочили вверх, и поднял крышку. Обволоченный мягкой обивкой, внутри лежал саксофон взятого временем серебряного цвета с потертыми клавишами и царапинами на корпусе, на котором, ближе к раструбу, выделялась под особым углом надпись Smith, выведенная курсивом. Леви захотелось протянуть руку и прикоснуться к его холодному металлу, но сильнее - услышать, как он звучит. Но он не был достаточно пьян, чтобы просить незнакомца об этом, потому только кивнул. - Хороший инструмент, - пробормотал и сразу добавил: - Дорогой. - Сейчас он стоит не больше моих ботинок, - почти с гордостью ответил Эрвин. - А значит обречен повсюду таскаться вместе со мной. Это, конечно, не было правдой. Леви знал человека, который с легкостью мог бы сбагрить его вдесятеро дороже, но не стал упоминать. Эрвин бы непременно отказался. Саксофонист ты или скрипач, ты бы без конца придумывал поводы не избавляться от своего инструмента, даже если в самом деле он принес бы тебе целое состояние. Это и отличало музыкантов от нищих - Леви любил так думать. - Вы играете? - Эрвин придвинул футляр к Леви. - Не на этой штуковине. Я скрипач. Эрвин выдохнул негромкое “ох” и, разочарованный, опустил крышку. Леви нахмурился. - Мы могли бы сыграть вдвоем, - предложил, отчего-то почувствовав себя виноватым. - Почему вам не перебраться в Вэстерн Эдишн? - Эрвин проигнорировал предложение и отложил футляр на пол. Леви был в Вэстерн Эдинш только пару раз и достаточно давно. Мотался он туда не по своим делам и после перепалки, в которую встрял из-за не-своих-дел, решил туда вовсе больше не соваться. И от джаза он тоже не приходил в восторг. - Мне не ладится с неграми. - Они славные ребята. И играют, как черти. С ума сойти. Не то, что здесь. Для музыканта здесь… - Эрвин повертел головой, окидывая взглядом помещение бара, как будто пытался подобрать слово. - Здесь скучно, - закончил Леви за него. - Какого же хрена ты не в Вэстерн Эдишн, а здесь? - Думаю, я недостаточно сумасшедший. - Ты нашел подходящее место, чтобы сойти с ума. Ханджи, например, уже готовенький. Эрвин изогнул бровь. - Зои, - поправил себя Леви, и тот рассмеялся. Он предложил заказать еще выпивки, и Леви согласился. (Не то, чтобы он не возражал - ему просто было все равно.) - Так что, - уже порядком пьяный, Леви вытащил на стол свой чехол и стал расстегивать. - Сыграем мы или нет? Эрвин забрал у него смычок, приблизил почти впритык к своему лицу и со сведенными у переносицы бровями всматривался в слабо натянутый на трость волос. Он вздрагивал, когда Леви его окликал, так что нельзя было сказать, что он его не слышал, только снова пытался обойти это предложение, не отказывая напрямую. - Я так не думаю, - на третий раз он наконец отреагировал. Протянул смычок собеседнику и хлебнул того, что осталось в стакане. - Я не играю. - Вот что. А сакс? - Не мой. - Ты спер его в Вэстерне и сделал ноги? - Я просто забрал его и ушел. Отцовский сакс; думаю, он не слишком оскорбится, если со мной ему пылиться без дела. Думаю, я сделал правильно. Леви хлопнул его по предплечью и кивнул. Ему почти захотелось улыбнуться Эрвину. - Если мы не сдохнем назавтра от этого виски, - сказал Эрвин, переводя глаза от ладони на своей руке к лицу Леви, - сыграешь для меня на скрипке? - Да. Только нам придется дожидаться этого завтра в одном месте. На всякий случай. Эрвин кивнул. - На всякий случай.