Боги тоже плачут

На небе — ни единого просвета, все затянуто плотным слоем черных туч. Как будто наверху кто-то в очень дурном расположении духа…

… Так оно и было. Законный наследник трона Асгарда метался по залам дворца, который теперь казался пустым и безлюдным без Него. Как часто Тор винил себя за то, что не смог, не простил, не удержал своего брата — единственного и такого любимого. До сих пор он помнит, как все произошло: то мгновение часто бывает в его снах, которые никогда не заканчиваются благополучно. Всякий раз в своих кошмарах бог грома будто наблюдает со стороны и видит, как он сам висит на волоске от смерти, крепко ухватившись за руку Всеотца, как он всеми силами старается удержать Локи… И всякий раз Тор хотя бы во сне рвется изменить то, что произойдет уже в следующий миг, но все, что в его силах — это лишь наблюдать за тем, как брат больше не жаждет спастись и отпускает его руку. Сквозь сон он ощущает, как холодные пальцы выскальзывают из его горячей ладони, видит неизбежное падение брата, видит разочарование и обиду, застывшие на прекрасном бледном лице. А в глазах... В глазах старший сын Одина сумеет прочесть горечь и сожаление о содеянном, умело сокрытые доныне любовь и ласку, и боль — такую открытую и всеобъемлющую. Этот взгляд будущий наследник престола запомнит навсегда — слишком сильно запечатлен он в его сердце. Тор не знает, сколько времени он проводит вот так, сидя на ступенях у входа в опочивальню Локи. Воспоминания неизменно влекут его сюда. Только здесь он может, сорвав маску сильного и жесткого воина, дать волю своим чувствам и не скрывать внезапно проступающих слез. Ему не нужно чье-то сожаление или утешение, никто никогда не узнает об этом. В груди вновь что-то предательски защемило — и принц больше не в силах сдержать боль, рвущуюся наружу. Глухой стон срывается с его губ, и он обессилено роняет голову на руки. — Локи… Брат мой!.. — тихий, едва уловимый шепот растворяется в нарастающем шуме дождя, незаметно обрушившегося на Асгард и Мидгард.