ВасИлья

      Илья повернул налево и, с облегчением выдохнув, выехал на свободную дорогу – пробка рассосалась. Глянул на часы: до дома час едет. Что за апокалипсис сегодня в городе? Поднажал на газ – не терпелось увидеть Васю.       И незаметно снова вернулся к воспоминаниям.       Да, волшебные первые месяцы…       После переезда Ильи к Васе новоиспеченная пара погрузилась в сладкий honey moon, у романтиков обозначаемый как «конфетно-букетный период», у циников - «дорвались, кролики!», у соседей – «три часа утра, дайте поспать, сволочи!».       Илюша приходил на работу помятый, невыспавшийся и с блаженной улыбкой, распространяя вокруг себя ауру счастливого влюбленного, у которого и этой ночью все срослось. Молодой человек постоянно витал в облаках, рисовал на договорах амурчиков со стрелами в клетчатых рубашках и очках и как человек был потерян для маленького, но сплоченного трудового коллектива. Коллеги перешептывались, косились с понимающими улыбками и ждали, когда же их главный креативщик придет в себя, потому что выдаваемые им в последнее время идеи…       Макс терпел, Макс долго терпел! Но когда крупнейший клиент агентства, владелец сети колесных ателье Михал Михалыч Рыбников принес ему с растерянным видом эскиз новых баннеров – не вытерпел!       На будущих плакатах, которые должны были вскоре украсить собой ключевые места города с целью призвать автолюбителей покупать шины исключительно у Рыбникова, на розовом небе в сердечках, по голубой дороге, уходящей вдаль, мчался красный кабриолет, за рулем которого восседал… ага, купидон со стрелами. В рубашке, очках и подозрительно веснушчатый. Рекламный слоган гласил: «На колесах любви – за горизонт!». Адреса и логотип компании прилагались. Все чин чинарем.       Михал Михалыч, в общем-то вменяемый и очень тактичный дядька, зашел к Клименко посоветоваться:       - Не то чтобы я был против этой идеи. Черт его знает… Может, и ничего, - деликатно рассуждал Рыбников, косясь на купидона. – Эпатажненько, внимание привлекает. И вообще, ваш Илья никогда не подводил, идейки у него рабочие. Но… не знаю, может, это вот… - он опять глянул на эскиз, - к 14 февраля приберечь? Ко Дню влюбленных, мне кажется, хорошо будет. Необычно. А вот сейчас… Я вообще про скидки хотел.       - Одну секунду, - бросил Макс, хватая прикидку макета из рук Рыбникова. – Я, буквально, на пару слов к Берсеневу.       Илья в тот момент, когда Клименко ворвался в их кабинет, тренировался в каллиграфии – самым тщательнейшим образом выписывал вензеля, в которых легко читалось: «Василий».       - Что это, бл…ть, такое? – воскликнул Макс, подсовывая Берсеневу под нос эскиз. – Ты в конец еб…ся? Что за гребаный креатив?       - А? – Илюша оторвался от увлекательного занятия и с недоумением посмотрел на макет.       - «Б»! – взорвался Клименко. – Берсенев, мать твою, в каком месте ты свои мозги про… потерял? – уточнил он. – Что это за кошмар с ангелочками и сердечками?       - Забавная картинка, - хмыкнул Илюша. – Ты в интернете нашел? – и продолжил вырисовывать вензеля.       - В интернете? В интернете?! Берсенев, это твоя идея баннера для Рыбникова! Ты в какой несознанке это творил?       - Это я создал? – изумился Илья, наконец очнувшись. Покрутил эскиз в руках, залюбовался так похожим на Васю купидоном и… снова ушел в астрал. Погладил амурчика по лицу и подпер щеку рукой, замечтавшись.       - Ты меня хоть с ним познакомишь? – спросил вдруг Макс.       - С кем? – не понял Берсенев.       - С Музом твоим дебильным, из-за которого на тебя смотреть противно. Целый месяц как под кайфом ходишь. Так и хочется придушить… - Клименко вздохнул, - от зависти.       - С Васей? – Илья удивленно приподнял брови.       - Значит, его зовут Вася. Василий. Ну-ну, - кивнул Макс. – Так когда?       - Можем сегодня вечером, - пожал плечами Берсенев. Потом глянул на эскиз и добавил:       - Ты бы это заказчику не показывал, кстати. Ужасный макет.       - Берсенев, я тебя… Я… Ты… Сука! – Клименко подавился словами от злости. – Иди, короче, сам с ним разговаривай. А то Рыбников того и гляди одобрит ЭТО на февраль.       Встретиться договорились в стилизованном под типичный английский паб ресторане через пару часов после работы. Вася новость о знакомстве с лучшим другом Ильи воспринял с энтузиазмом, решив по такому поводу принарядиться: натянул на себя черную футболку с сатанинской симпатичной мордочкой Мэрилина Мэнсона, привычные темные скинни украсил оранжевеньким ремешком с черепами, на босы ноги – неизменные «конверсы». Волосы распустил, расчесал на пробор и заложил за уши. Илья облизал взглядом голые лодыжки, торчащие из штанин, задержался на оскале Мэнсона - передернул плечами - и поцеловал перед выходом из дома торчащую из выреза футболки Васину ключицу. Видом возлюбленного остался доволен – миленький такой неформал.       В паб Илюша входил аки Конан-завоеватель, победно волоча за собой отвоеванную у варваров прынцессу. Вася белозубо улыбался, приготовившись произвести неизгладимое впечатление на Макса.       Произвел.       Клименко, заметивший неоднозначную парочку еще у входа, завис, позабыв про меню, которое до этого досконально изучал на предмет: «Чего бы сожрать?». По его виду можно было сказать, что Макс ожидал увидеть с лучшим другом кого угодно… К примеру, такого же, как и сам Илья, аккуратного юношу в светлой рубашке и строгих брючках, или… зрелого мужчину в хорошем костюме… на худой конец, утонченного инженю какой-нибудь творческой профессии с шарфиком на шее и беретиком на голове. Но не долговязую волосатую шпалу в черном с режущими глаз оранжевыми деталями, ни фига не грациозную лань, да еще, похоже, сложных музыкальных пристрастий, но в интеллигентных очечках. В окончательный ступор его ввел сам Берсенев, который явно балдел от своего бойфренда, сияя, как начищенный медный пятак.       - Макс, это мой Вася, - гордо представил ненаглядного Илья и тут же воззрился на него с умильно-обожательным выражением на лице. Так, наверное, англичашки смотрели на принцессу Ди.       - Приятно, - спохватился Клименко и, подскочив, подал руку. – То есть… это ты… из-за него… месяц на работе херню творишь? – на всякий случай уточнил он, пожимая Васину ладонь.       - Из-за него, - радостно подтвердил Илья, а Калюжный виновато улыбнулся.       - Ну, будем знакомы, Вася, - вздохнул Макс, как будто бы пожалев Берсенева. Видать, у друга совсем все на личном фронте плохо, если это патлато-костлявое недоразумение вызывает у него влечение эротическо-романтического характера.       Но уже полчаса спустя Клименко думал иначе.       Вася, как обычно, был в ударе - в мгновение переключил все внимание на себя: отчаянно жестикулируя и интенсивно работая мышцами лица, рискуя заработать миллион мимических морщин, травил студенческие байки, плел околесицу про какие-то неудачные знакомства через сети, переключался на пересказ недавно просмотренного вместе с Ильей шедеврального ужастика «Нападение помидоров-убийц»* и неподражаемо рассказывал анекдоты. И это надо было видеть и слышать. Василий, дойдя до финала шутки, вдруг замирал, выдерживая театральную паузу, но при этом сам трясся от смеха в сопровождении своего «Ы-ыг-гыгы» и фанфарно выдавал последнюю фразу изнывающим слушателям под бурные аплодисменты и взрывы хохота.       Макс смеялся и одновременно рыдал, как истерик в психушке без успокоительного, то и дело обливался пивом, хлопал эмоционально ладонями по столешнице с присказкой: «Да что б тебя…», а, достигнув нужной кондиции, перегибался через стол, чтобы выпить с Васей на брудершафт и смачно расцеловать его в обе щеки. Илья млел от распиравшей его гордости: «Во-о-т. Вот вам всем! Кусайте локти». А еще был благодарен приятелю, который тоже оценил и чувство юмора Калюжного, и его обаяние, и вообще проникся им.       Знакомство возлюбленного с лучшим другом прошло по высшему разряду, мама тоже все-таки одобрила Васю в качестве второй половины сына и смирилась с побегом, а мнение других людей Илью не интересовало.       Конечно, постепенно взрывное пламя первой влюбленности поутихло, превратившись в ровное, сильное чувство, Берсенев поймал баланс между личным и общественным, и жизнь вошла в колею. Илья вернулся с орбиты на землю и в кратчайшие сроки выровнял ситуацию на работе, исправив накопившиеся за период его неадекватности косяки.       С Васей они как-то быстро притерлись друг к другу, отладив совместный быт – никто из них перекосами в сторону излишней чистоплотности или, наоборот, страстью к бардаку не страдал. Разбросанные по спальне и гостиной носки, трусы и прочие элементы гардероба не нервировали, оставленный открытым тюбик с зубной пастой или неопущенная крышка унитаза – тоже не проблема: без лишних слов косяк устранялся тем, кто первым его обнаружил. Никаких проблем. Раз в неделю делали генеральную уборку в квартире – и хватит. С готовкой худо-бедно справлялись, да и Берсенева не забывала передавать сыну домой лоточки с едой. А еще был фаст-фуд и кафешки!       Завели общие привычки и традиции. В субботу обязательно ходили к Марии Владимировне в гости, пару раз в месяц тусовались где-нибудь с Максом, выезжали на моря, ходили в кино, общались с многочисленными знакомыми Васи, в плохую погоду проводили уютное время на двоих дома… Да много чего делали – главное вместе.       Но среди всех домашних занятий Илья больше всего любил ленивые тюленьи лежбища с любимым в кровати: загромоздить прикроватную тумбочку вредной и вкусной фигней, устроиться под боком у Васи, жевать прямо в постели и смотреть фильмы. Смотреть, общаться, тискаться, крошить бутербродами, серфить вдвоем по сайтам, бомбить в четыре руки монстров, обсуждать ставших общими знакомых. Красота. И никто не упрекнет, что в постели есть некрасиво, а ставить кружку без подставки под горячее нельзя.       Потом Вася окончил университет с отличием, устроился на работу – подкорректировался вслед за этим и режим дня, но в корне ничего не изменилось. Им по-прежнему хорошо и легко жилось вместе.       - Ну кто так делает? – прошипел Илья, возвращаясь к реальности и уворачиваясь от подрезавшего его «Лексуса». – Дебил, - выругался он. Слава Богу, реакция отличная, а то бы…       Берсенев вспомнил, как впервые сел за руль своей машины и выехал без инструктора на дорогу. Вот когда страшно было! Впрочем, сейчас он уже спокойно и уверенно чувствовал себя в городском суетном потоке автолюбителей. Вася же сдавать на права не торопился. Отбрехивался тем, что ему до работы два шага пешком пройти, а по другому поводу у него есть личный водитель. Илья не настаивал. Припрет – научится.       Илье нравилось ездить за рулем. Конечно, хотелось машину посолиднее, чтобы всякие придурки на представительских классах и внедорожниках не хамили, да и кататься с комфортом приятнее… Можно, например, по Европе или России без проблем автопробег совершить. «Гольфик»-то уже староват для таких подвигов. Но… Все как-то не решался поменять его на что-то более внушительное. Вроде, и возможность есть.       Почему нет? Причин Илья находил много: во-первых, он хотел, очень хотел конкретную машину – «Мерседес» Е-класса, не новую, конечно, но хотя бы года 2007-2008, смысла на другое менять не видел. И тут появлялось во-вторых: машинка не из дешевых, а это уже деньги, которые и имелись на счету… но Берсенев не хотел их трогать. Ему казалось, что важнее все-таки изловить момент и обсудить с Васей возможность ремонта квартиры. А то живет в его двушке, как прописавшийся, а так… заодно и планы на будущее обсудят. В связи с небольшим охлаждением в отношениях из-за Васиного трудоголизма Илье важно было удостовериться, что все у них в порядке, будущее есть и планы на него тоже. Да и вообще, они, чай, взрослые люди, пара - общие цели и задачи должны быть обозначены!       В-третьих, Илья мечтал именно об этой машине не от балды: довелось ему однажды того самого Михал Михалыча до дома на подобной подвезти – у него давление подскочило, не смог сам за руль сесть, и Илья вызвался помочь. Вот тогда он и влюбился раз и навсегда в вальяжного зверя с тихим урчанием двигателя и плавным ходом мгновенно разгоняющегося хищника. Но Берсенев так же, как стеснялся выложить хоть что-нибудь из своего творчества на литературные сайты, считал, что заветная Е-шка – не по Сеньке шапка. Слишком жирно для зама гендиректора средней значимости рекламного агентства. Может, потом, попозже.       Илья побарабанил по рулю «гольфика», кончиками пальцев вспоминая волнующее прикосновение к коже «Мерседеса». Ладно, потом.       Тем более, этого старичка они вместе с Васей выбирали – оба ни черта не разбирались в машинах, но с умным видом несколько раз обошли ряды авто с пробегом: тут что-то посмотрят, там покрутят. Развести их могли, как лохов. Благо, продавец нормальный попался - сразу сообразил, что можно предложить толковое на заявленную сумму и требования. Ничего, второй год бегает без поломок.       А «Мерседес»… успеется еще.       Илья припарковался у дома, вышел из машины. Достал коробочку с подарком, повертел ее в руках и спрятал, улыбнувшись сам себе. Поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Своим ключом не стал открывать, а то вдруг ненароком сюрприз испортит. Не зря же любимый стахановец бросил дела и отпросился домой. В предвкушении зачесались запястья.       Василий же теперь другой, не тот оторва в невнятной одежде, похорошел! Он как в начальники угодил год назад, так под воздействием общепринятого в верхушке руководства дресс-кода решил обновить гардероб и привести себя в порядок. А то из-за несолидного вида его подчиненные всерьез воспринимать не хотели. Мало того, что выскочка, зелень нестрелянная, а уже начальник, блин, так еще и выглядит стремно. Это в тусовке плевать на чужое мнение, а на работе нужен авторитет. Вася это прекрасно понимал.       Нет, своей изюминки Калюжный не лишился и в серую массу не влился. Это просто невозможно! Но, с точки зрения Илюши, смена имиджа от подростка к состоявшемуся молодому человеку двадцати четырех лет с небольшой инфантильной сумасшедшинкой ему определенно добавила шарма.       В общем, после назначения потащил Вася Берсенева в посоветованный коллегами по работе магазин и два часа примерял на себя костюмы с однотонными рубашками, влезал в модельные туфли, заменял пиджаки на джемпера, пробовал и так, и этак, и с галстуком, и в мокасинах. Чередовал брюки с прямыми джинсами, свитера с жилетками, типа, если попроще… С апломбом выходил из примерочной и в разных позах оценивал свое отражение.       Илья тогда не без удовольствия отметил, что за два года совместного сытого проживания с активной подкормкой со стороны Марии Владимировны у любимого исчезла острореберность и остроколенность, да и в плечах он немного раздался. Лишние килограммы ему, как никому, пошли на пользу, сгладив угловатость фигуры. Вася, хоть и остался худощавым астеником, но теперь его худоба приобрела налет аристократической изысканности. Поэтому находилась одежда нужного размера и садилось на ненаглядного все без исключения как задумывали дизайнеры-модельеры.       В процессе Илюша между делом поглядывал на примерочную, куда хотелось втолкнуть разошедшегося Василия и лично проследить за его переодеваниями. И пощупать. Уж больно ему шли, как выяснилось, тонкие свитера с треугольным вырезом и строгие темные брюки. Породистый британец, одним словом.       Но Вася на этом не остановился… Он постригся! Без сожаления, которое осталось в Илюшиных глазах, наблюдавшим за сим кощунством. Хорошо, что парикмахер оказался мастером, что надо: сделал Калюжному, казалось бы, обычную короткую стрижку, вроде той, с которой привык ходить Илья, но оставил ему длинную косую челку. Это дополнение в рабочий день легким взмахом руки с гелем убиралось наверх и получался бизнес-стайл, а в выходные золотисто-рыжая прядь возвращала Васе неформальный вид недо-панка. Берсенев поначалу очень тосковал по Васиным патлам, но потом присмотрелся и с фетишистким удовлетворением подметил, что теперь ничто не мешает ему в любой момент полюбоваться розовыми мочками оттопыренных ушей.       Во всем есть свои плюсы. И в том, что Калюжный пошел до конца и сменил очки на контактные линзы.       Как и минусы…       Без очков, открыв посторонним красивые глаза, постриженный и в стильной одежке Вася внезапно из гадкого утенка превратился в белого лебедя. Ну ладно, не в лебедя. Скорее, в цаплю. Но видную такую цаплю. С хорошо оплачиваемой должностью. На которую вдруг начали заглядываться девушки. И не только, а порой еще беспардонно флиртовать и клеиться. На людях они благоразумно не светили отношениями – понимающих немного найдется. Правда, Калюжный этого не замечал. В упор. Никак. И слава богу, а то бы Илюша извелся от ревности. А так можно глумиться про себя над незадачливыми девицами и балдеть снова и снова от невероятного джек-пота, свалившегося одним прекрасным вечером на голову Берсенева с предложением прогуляться.       И знать, что только ему достаются сладкие стоны и тихий шепот на ухо:       - Люша… Люблю тебя.       Илья тряхнул головой и в нетерпении еще раз нажал на дверной звонок. Что бы там ни приготовил ему Вася – сначала секс. Очень много секса. Очень. А потом романтика… И можно еще подождать, когда у любимого все образуется на работе.       В недрах квартиры раздался грохот, входная дверь распахнулась и на пороге предстал Василий. Илья окинул его взглядом и… растерялся.       Ненаглядный со взъерошенными волосами и диким взором бешеной собаки стоял перед ним в каком-то не очень понятном виде. На одной ноге имелся носок, на второй тапок, штанов не наблюдалось, зато была рубашка и поверх нее джемпер, но даже при таком раскладе они в паре не компенсировали отсутствие брюк.       - П-привет… - изумленно выдохнул Илья, проходя в холл квартиры.       - О, это ты! – бросил Вася не менее удивленно. – Уже? Че так рано? Или который сейчас час?       - Почти восемь, - ответил Берсенев.       - Японский городовой! – воскликнул Калюжный. – Мать вашу! Е-мое!       - Вась, в чем дело? Что случилось-то? – спросил Илья, переставая что-либо понимать.       - Солнце, я опаздываю! Потом все объясню! – Вася нырнул в гостиную, через пару секунд вылетел оттуда с папкой бумаг и ноутом под мышкой, кинул все на комод и принялся натягивать мокасины. – Я полетел. Не жди меня. Наверное, буду совсем поздно, если не утром, - кидал он отрывистые фразы. – Завтра все расскажу. У меня проект горит. Архиважный, - подхватил вещи.       - Вась… - тихо позвал Илья.       - Солнце, прости! Я все понимаю, - принялся извиняться Калюжный, дергая за дверную ручку. – Я домой отпросился – думал, в тишине успею закончить. И… ни хрена! А дед-лайн утром. Поеду в офис доделывать, - открыл дверь.       - Вась… - еще раз, но уже более настойчиво позвал Берсенев.       - Люш, ну правда, мне некогда. Потерпи до завтра, а? – немного раздраженно произнес Василий, потер покрасневшие глаза свободной рукой и уставился выжидающе на Илью. По всему его виду было понятно, что он устал, поэтому на взводе. – Ну что, ну?       - Вася, брюки надень, - Илья кивнул на голые волосатые ноги любимого, которые даже при наличии на них полного комплекта носков и мокасин по-прежнему без штанов смотрелись вызывающе.       Калюжный выругался и снова умчался в гостиную.       Илья, скинув туфли, прошел на кухню. Сел за пустой стол. Выложил коробочку с подарком на стол. Откинул голову назад, к стенке.       В коридоре послышались тихий мат, возня, затем хлопок входной двери.       И тишина.       - Вот и отметили, – пробормотал Илюша, прикрыв глаза.       И впервые за три года почувствовал противную, неправильную, едко-ядовитую обиду на Васю. В голове калейдоскопом цветных картинок проскочили последние месяцы частых одиноких вечеров и с губ сорвалось убийственное:       - А, может, он меня разлюбил?