Ярмарка

                    Как только Гермиона приняла решение перестать притворяться наивной девочкой малышкой, жить стало намного проще. Она тренировалась до изнеможения, загоняла Руквуда, требуя практики, торчала в библиотеке до мушек перед глазами и вела оживленную переписку с Нарциссой. Августус только вздыхал, думая, что внезапное взросление племянницы произошло по его вине. Происшествие с Эдди негативных последствий не имело, его забрали родственники на следующий день и выхаживали где-то на Лазурном берегу. Бедняга страдал от многочисленных ожогов и ретроспективной амнезии. Счастье, что вообще жив остался. С отцом кукольником Гермиона мило общалась по каминной связи, но ехать в «Вишневый дом» отказалась категорически. Незачем, все решено. Артур что-то такое сообразил, грустил, но к его чести не настаивал. Руквуд тихо мечтал об официальной смене фамилии дорогой его сердцу девочки. Однажды в августе он аккуратно завел об этом разговор, но племянница удивила его, хмыкнув и спросив в лоб: — А зачем? Живу я и так у тебя, все в курсе, что мы родственники. Фамилия что-то изменит? Августус подумал и вслух признал, что ему этого просто хочется. В ответ Гермиона задумчиво посмотрела на него, тряхнула кудряшками и неожиданно согласилась. — Знаешь, делай если получится. Я не против. Руквуд на минуту застыл, громко выдохнул и вдруг стиснул племянницу в крепких объятьях. Гермиона стоически перенесла внезапный приступ нежности дорогого родственника, про себя удивляясь сентиментальности логичного до мозга костей невыразимца. Данный факт лишь подтверждал общее правило. Слабости есть у всех. Нужно лишь правильно выявить, а потом аккуратно ими манипулировать. Далее дядя оказался занят по горло приготовлениями, а Гермиона смогла, наконец, отправиться в гости к сестрам Блэк. Они только что вернулись из Парижа, с кучей покупок и впечатлений. Подходя к дому на площади, Гермиона честно призналась себе, что впереди испытание, которого ей хотелось бы избежать. Сама квартира то еще удовольствие, а уж живая Вальбурга вообще караул. Да и это не самое главное. Сестры Блэк, вот где главная проблема. Бэллатрикс, сумасшедшая пособница неадекватного Тома Рэддла. Андромеда, отступница и блестящий целитель. И сама Нарцисса, жена Люциуса Малфоя, мать Драко. Это все в будущем, а пока три дочери почтенного магического семейства. Так что идем, дышим, думаем что говорим и стараемся не паниковать. Дом встретил Гермиону чопорно. Оказывается, в дни своего расцвета семейное гнездо Блэков выглядело весьма величественно. Прихожая сияла огнями, ярко-алые розы извивались на обоях, поблескивая капельками пурпурной крови, змеи на потолке шипели, открывая пасти, а портреты оглядывали вошедшего, обливая ледяным презрением. Впрочем, Гермиона недолго все разглядывала. По витой лестнице легко сбежала Нарцисса, прелестная в легком утреннем платье. Она улыбнулась и протянула руки: — Бонжур, Кнопка. Я безумно рада, что ты к нам выбралась. Мама с девочками в малой гостиной, я тебя представлю. Ошарашенная ее напором, Гермиона покорно тащилась вверх по ступеням, стараясь не запнуться. Из комнаты впереди слышались звуки музыки. Нарцисса проворно распахнула дверь и буквально втащила гостью в залитую солнцем небольшую гостиную. Две похожие девушки с интересом взглянули на вошедших, но играть не перестали. Одна из них, яркая брюнетка в веселеньком цветастом платье перебирала струны арфы, изредка раздраженно заглядывая в ноты, вторая, растрепанная шатенка, сосредоточенно водила смычком по плотно прижатой к подбородку скрипке. Она была одета в просторную мантию неуловимого солнечного оттенка. Очень красивая леди со строгой прической наклонилась над нотами, ее роскошные косы вились по спине как змеи. Она рассеянно кивнула Гермионе, явно мыслями находясь где-то далеко. Ее неброское длинное платье цвета Слизеринского флага, выглядело безумно дорогим. Только строгая дама в синей шелковой мантии не оглянулась на вошедших, она играла на рояле, домашний эльф почтительно застыл возле нее, готовый перелистнуть страницу в нотной тетради. Все это Гермиона охватила мимолетным взглядом, потому что ее вытащили в самый центр комнаты и чуть ли не на стул поставили. Торжественная Нарцисса объявила: — Перерыв! Будем пить чай и знакомиться. Матушка, сестры, это моя маленькая подруга Гермиона Тэлбот. Она только закончила второй курс Слизерина, но уже дважды победила в соревнованиях в нашем Клубе. Очень славная и целеустремленная девушка, а еще она заинтересовала Люцика. Я ее немного обидела, но она ничего не рассказала директору и аврорам, хотя могла бы. Мы подружились и я рада, что Кнопка пришла к нам в гости. Гермиона, это моя семья. Моя матушка Друэлла готовится исполнить свое коронное соло, тетушка Вальбурга Блэк за роялем, старшая сестра Бэллатрикс терзает арфу, а средняя сестра Андромеда пытается сломать скрипку. Перерыв, слышали? Чай остывает. Выдав такую странную характеристику Нарцисса рассмеялась и продолжила: — Присаживайся, к чаю у нас лучшие булочки в Королевстве. Их печет Кикимор, поверь, вкуснее ты не пробовала. Дамы представились, а Гермиона была вынуждена признать, что сестры Блэк очень красивы, каждая по-своему. Беллатрикс отличалась прекрасным цветом лица, едва заметным румянцем на щеках, а полные алые губки так и просились на звание «сахарные уста». Она неплохо играла на арфе, кто бы мог подумать, а Андромеда и вовсе выглядела невесомо волшебной феей, случайно оказавшейся среди людей. Кстати, ее буйные каштановые волосы очень напомнили Гермионе свои собственные, да и вообще оказалось, что девушки внешне похожи. Это немного раздражало, но девочка постаралась выглядеть как можно безмятежнее, отчетливо понимая, как прав был дядя с его татуировкой от ментальных воздействий. Все удобно расположились вокруг небольшого столика, старшая дама пристально посмотрела на гостью, улыбнулась и произнесла: — Добро пожаловать, маленькая фантазерка. Племянница забыла упомянуть, что мои девочки скупили все куклы твоего отца. У нас полная коллекция, и даже мне нравится принцесса Льдинка. Гермиона улыбнулась в ответ, старательно поддерживая маску милой юной мисс. Про себя она сравнивала портрет хозяйки дома из будущего-прошлого и реальную даму, сидящую напротив нее. Следует признать, что реальная Вальбурга производила впечатление. Стройная, с прекрасной осанкой, она была ошеломляюще красива той зрелой красотой, что говорит о знании своих желаний и сводит с ума мужчин. Почему-то Гермиона подумала о том, что Белла выглядела бы так же, если бы не заигралась в темную магию и не провела тринадцать лет в Азкабане. Пока она выглядела прекрасно, алые губы без всякой косметики, обжигающе черные глаза и потрясающе точеные черты лица завораживали каждого, осмелившегося взглянуть на старшую из девочек Блэк. Андромеда в воспоминаниях девочки также утратила свою легкую завораживающую прелесть, Гермиона помнила уставшую испуганную пожилую женщину, а сейчас перед ней сидела нереально красивая молодая девушка. Поморгав, девочка отогнала призраков и влилась в легкую беседу о красотах Франции и тенденциях моды. Визит прошел прекрасно, обсуждали французскую классическую литературу и творчество Вивальди. Дамы нежно обожали его бессмертные «Времена года», спорили лишь о том, что лучше: «Гроза» или «Январь». Гермиона активно голосовала за весенний «Сон пастуха», в общем всем было весело. Она еще дважды побывала в гостеприимном доме на площади, один раз получилось дружески помахать палочками с Беллой. Что сказать, будущая миссис Лестрейндж размазала ее быстро и жестко. Потом хвалила, правда, за быстроту реакции и спектр заклинаний, но факт есть факт. Нарцисса по секрету шепнула, что Белла берет уроки дуэлинга и занимается дни напролет. Гермиона в очередной раз сравнила свою почти офисную прошлую жизнь и трудную судьбу пособницы Волдеморта и призналась самой себе, что в этот раз просидеть над пыльными книгами всю жизнь не собирается. После дуэли с Беллой, кстати, ночью пришлось обратиться в Мунго. Весь вечер побаливал живот, немножко мутило, двоилось в глазах, но Гермиона старалась не обращать внимания на досадные мелочи. Чай, не сахарная барышня, а почти готовый боевой маг. Не вышло, упс, какая неприятность. Позорно свалилась в обморок после ужина, дядюшка долго не думал, подхватил ее на руки и помчался в больницу. Сотрясение мозга и ушиб внутренних органов залечили за сутки, но на Руквуда смотрели с подозрением. Кто-то стукнул папаше, в палату примчался Артур, заламывал руки, кудахтал, Гермиона его послушала и отослала обратно к семье. Сама она находилась в состоянии тихого бешенства, общаться с людьми не хотелось категорически. Злилась исключительно на себя, на детское слабое тело, недостаток физической подготовки и замедленную реакцию. Из больницы выписалась через день, дома долго и нудно говорила с родственником, объясняла, что никто ни в чем не виноват. Заодно просила о репетиторе по дуэлингу. До отъезда в школу оставалось десять дней, поэтому дядя клятвенно пообещал репетитора на все следующее лето. А пока пришлось довольствоваться расписанной программой по увеличению ловкости и силы. Программу составил один из добрых друзей Руквуда, Гермиона не знала, кто именно. Еще в гости приходила Эйлин, убеждала Гермиону, что они все одна семья, что она ни в коем случае не хотела вычеркнуть Гермиону из жизни отца и прочие глупости. Оказалось, Артур истерит. Он выяснил, что Руквуд подал в Министерство документы на изменение фамилии племянницы и решил, что дочь на него обиделась из-за новой жены и детей. Пришлось тащиться в «Вишневый дом» и разруливать ситуацию. Страсти разгорались, Снейп почему-то принял участие в общем сумасшествии и заявил, что менять фамилию нипочем не станет, хотя речь вообще была не о нем. И чего не вовремя из лаборатории выполз, непонятно. Долгое примирение вылилось в бурную истерику Артура, но Гермиона стояла на своем. У него все отлично, любимая жена и двое общих детей, старший талантливый пасынок, что еще нужно? В итоге в родовое гнездо Руквудов девочка вернулась душевно выпотрошенная, но не покоренная. Дядя пожевал губами, помолчал, а потом крепко обнял племянницу. — Гермиона, документы готовы. Завтра в 10 утра нужно явиться в Министерство. Ты не передумала? — Августус, я своих решений не меняю. Ровно в 9.30 жду тебя у камина. Ночь прошла без тревог и волнений, Гермиона спала и видела во сне Гарри и Рона, они снова летели на фестралах выручать непутевого крестного Блэка. Утром все прошло легко, можно сказать несколько рутинно. Только вернувшись, девочка пережила несколько неприятных минут у семейного алтаря Руквудов, они с дядей синхронно разрезали ладони и смешали кровь в большой чаше над призрачным огнем, горящем на голом камне. Молнии не сверкали, гром не гремел, только дядя выглядел торжественным и непривычно счастливым. Так что в школу уехала слизеринка Гермиона Руквуд с перевязанной левой ладонью. Никакими магическими способами ритуальный разрез лечить было нельзя, пришлось запастись йодом, бинтами и перекисью. Ее новая фамилия вызвала понимающие переглядывания однокурсников, несколько сов разнесли эту новость заинтересованным родителям. Сама Гермиона никому ничего не объясняла, главное, что Северус не стал читать ей мораль. Сказал только, что ему наплевать, что придумала сестренка, он все равно ее старший брат. Когда она это услышала, то поняла, что ей стало легче дышать. Как будто камень с души упал. Теперь ей снова захотелось смеяться и дурачиться, она с воодушевлением собрала прошлогоднюю группу заинтересованных в дуэлинге и возобновила занятия. Одно только расстраивало: Беллатрисса Блэк была хороша в боевых искусствах, много лучше третьекурсницы Руквуд. Ну что тут сделаешь? Только практика, улучшение физической формы, тренировки до изнеможения. Повторение третьего курса давалось легко, теперь Гермиона писала ровно столько, сколько требовали учителя и поддерживала стабильно хорошие отметки по всем предметам. Из дополнительных предметов взяла Руны и нумерологию, с ужасом вспоминая тот ад на третьем курсе, который сама себе устроила в прошлый раз. Почему Минерва тогда ее поддержала? Для подростка это была непосильная нагрузка, она едва себя не загнала. Скорее всего, тогда директор на что-то рассчитывал, выдавая ей маховик времени. Что же, она его не подвела. Бродяга прожил еще два года, одинокий и запутавшийся в ненавистном ему доме на Гриммо, а Гарри хоть чуть-чуть помечтал о жизни с любящим родственником. Гермиона размышляла об этом, сидя в большом зале и разглядывая веселого Сириуса, который от души лупил за что-то хохочущего Джеймса по голове тетрадью. Она меланхолично подумала, что особо Джеймса бить не стоит, и так в голове мозгов не много. Регулус рядом монотонно бубнил что-то, живописуя летний детский бал, на который Гермиона не пришла. Нужно признать, что младший Блэк в новом учебном году сменил тактику, он больше не смотрел взглядом смертельно раненого животного, не вздыхал и не заливался багрянцем в присутствии предмета своих чувств. Теперь он с увлечением рассказывал о спарринге со старшими членами семьи, много занимался и строго придерживался специального распорядка дня, составленного для него личным тренером. Делал он все правильно, о тренировках семьи Блэк Гермиона хотела знать все, поэтому слушала со всем возможным вниманием. А еще он с юмором описывал светскую жизнь магического Лондона, о которой Гермиона понятия не имела. Эти перемены очень нравились мисс Руквуд, теперь они много времени проводили вместе. Вот и сейчас она сидела между Северусом и Блэком, Снейп болтал с приятелем-однокурсником, а Гермиона, как уже было сказано, делила свое внимание между братьями Блэк. И все бы ничего, но трапеза, которая проистекала столь мирно, была праздничной. На столе красовалась тыква в любом съедобном виде, сладкая, запеченная, в виде пирогов с начинкой из тыквы и сока из нее же. Отмечали Хэллоуин, который, как известно, никогда не проходил тихо у Гарри Поттера. Вероятно, этот праздник просто притягивает неприятности. Внезапно дверь распахнулась, в зал влетел растрепанный профессор по уходу за магическими животными с криком: — Директор, велите всем оставаться в зале! Они вырвались, повторяю, они вырвались! Четвертый класс опасности! Я не знаю где именно, они свободно разгуливают по замку! Тревога! Дамблдор мгновенно поднялся, вскинул руки вверх, запечатывая двери, и громко проговорил: — Тихо! Без паники, всем оставаться на своих местах. Он обратился к Кеттлберну: — Кто у вас сбежал, профессор? Вид, количество, чем опасны? — Три эрклинга сбежали, директор! Все три! Всего неделю попросили подержать на передержке, их должны были забрать очень скоро, я ухаживал за ними и хорошо запирал, но они сбежали! Пока преподаватели разбирались, Гермиона вспоминала все, что когда-либо читала об эрклингах. Мелкие, гадкие уродцы, питающиеся человеческими детьми. Чудесно, три создания четвертого класса угрозы разгуливают по замку, полному потенциальной пищи. Они хихикают, поют песенки тонкими голосочками, заманивая детей в укромные уголки, а потом сжирают. Что хорошо, эрклинги чувствительны к магии. Подумаешь, мелкие уродцы. Учителя с ними быстро справятся. Оказалось, рано она расслабилась. — Директор, это модифицированные баварские эрклинги. Они гораздо злее и опаснее обычных. Те самые, про которых писали два года назад. Помните бойню в Трире? Зря он это сказал, в зале послышались испуганные возгласы, кто-то зарыдал, кто-то отчаянно крикнул: «Мы все умрем», после чего ученики ломанулись в сторону двери. Гермиона смотрела на все это бесчинство с легкой ноткой ностальгии, когда-то Гарри рассказывал ей, что примерно такое же безобразие творилось сразу после известия о тролле в далеком прошлом-будущем. Разумеется, она не двинулась с места. Опасные существа где-то там, за дверью, чего дергаться? К тому же, ей было интересно, приказы руководства школы будут такими же гениальными, как тогда, или в этот раз разум восторжествует? Директор не подвел, двери Большого Зала захлопнулись с треском, а голос Дамблдора, усиленный магией, рявкнул на всю мощь: — Всем оставаться на своих местах! Из зала выходить запрещено. Старосты, пересчитайте учеников и доложите. Пока их пересчитывали по головам, Гермиона тихонько обратилась к Регулусу. — Ты в курсе, что за бойня в Трире? Я про этот немецкий городок помню только, что там родился один знаменитый маггл Карл Маркс, а больше ничего. Регулус уставился на неё, нервно облизнулся и спросил: — Серьезно? Громкое же дело было. Группа студентов, приехавших на экскурсию из Шармбатона, была разорвана и съедена тремя злобными модифицированными эрклингами. Эти твари были ростом со взрослого человека, а выпустил их обезумевший маг-охранник, наглотавшийся наркотиков. В городе находится самый крупный в мире магический питомник, там собраны все известные представители магической фауны. Охраннику в наркотическом угаре померещилось, что одна из студенток это — та, что когда-то отказала ему во взаимности, вот он и запустил эрлингов в палатку группы. Они все погибли, все. — Когда это случилось? — В мае 1970. Лоб Гермионы разгладился. — Тогда понятно, я в это время болела, поэтому пропустила это ужасное происшествие. Интересно, как директор их обезвредит? Она перевела взгляд на преподавательский стол и поморщилась. Учителя столпились вокруг Дамблдора и о чем-то яростно спорили, размахивая руками. Директор нервно тряс бородой, колокольчики тряслись, как припадочные, но ничего не было слышно, они наложили полог тишины. — Нет, мне это категорически не нравится. Пожалуйста, прикрой меня. Гермиона спряталась за спину Регулуса и вытащила сквозное зеркальце из сумки. Она протерла маленькую завитушку на бронзовой рамке. — Дядя, ответь пожалуйста. К счастью, Руквуд немедленно отозвался. Гермиона очень обрадовалась, увидев его лицо в маленьком кругом зеркальце. — Гермиона, родная, у тебя встревоженный вид. Девочка быстро обрисовала ему ситуацию, дядя немедленно начал раздавать указания. — Молодец, что сообщила. Из Зала не выходить, так, позови вашего старосту. Как его зовут? Бруствер? Ланселот был очень занят, но на отчаянные гримасы Гермионы отреагировал, подошел. Он не успел ничего сказать, девочка сунула ему в руки зеркало и тихонько прошептала: — Ответь пожалуйста. Он удивленно кивнул, забрал зеркальце и отошел, а через пару минут вернул, быстро сжал ее в объятьях и начал действовать. — Слизерин, слушай меня. Быстро построились боевым клином, первый-второй курс в середину, гражданских, то есть девочек, туда же. Тэлбот, то есть, Руквуд, и Тэлбот, то есть Снейп, на вас правый фланг, все из клуба по периметру, я вперед, Яксли назад, Флэтфорфи — направо, возьми пару ребят покрепче. Палочки взять в боевую позицию, младших оберегать. Помощь уже идет. Не расслабляться, не зубоскалить. Быстро, фестрала вам в задницу! Слизеринцы получили четкие указания, перестали паниковать и четко выполнили указания своего лидера. Буквально через минуту факультет в полном составе был готов к любой схватке. Стол был отодвинут, перевернут, как и лавки, образуя своеобразную баррикаду, стена сзади служила надежным прикрытием, а старшеклассники ощетинились палочками. Гермиона стояла плечом к плечу с братом и Регулусом, незаметно подобравшимся с левого бока. Она не возражала. Остальные факультеты с удивлением смотрели на финты слизеринцев, но кто-то что-то сообразил, и остальные три факультета принялись повторять за змеями, каждый в меру своего понимания. Надо отдать должное, Поттер и товарищи немедленно затолкали Эванс себе за спины, хотя первокурсники остались реветь почти посередине. Равенкло быстро скоординировали действия, дружные барсучата тоже изобразили какую-то командную работу. Что примечательно, преподавательский состав ничего не заметил, они все еще спорили. Тем удивительнее оказалось услышать громкий голос снаружи: — Директор Дамблдор, немедленно откройте вход на территорию. Работает Аврорат. Повторяю, откройте вход. С нами специалисты по работе с магическими существами экстремального типа опасности. Директор удивленно заозирался, потом всплеснул руками с палочкой и в зале появился золотой феникс. Директор схватился за птицу и исчез, а учителя, наконец, увидели своих подопечных. Слагхорн побежал к ученикам, придерживая мантию, нелепо задирая ноги в полосатых носках. — Дети, что с вами? Ланселот пожал плечами, не убирая палочку. — Готовы к неожиданностям, профессор. Декан наколдовал себе стул, присел, отдышался, а потом махнул рукой: — Молодцы. Может и правильно. К счастью, Кеттлберн успел вызвать помощь, умница он все-таки. Жаль, забыл об этом упомянуть. Все в порядке, дети, Невыразимцы утихомирят тварей, все будет хорошо. Ланселот коротко усмехнулся. — Конечно, профессор. Как же иначе? Потом староста разрешил всем сесть на пол, трансфигурировав из нескольких носовых платков вполне приличные матрасы. Декан Гриффиндора показала из своего угла большой палец: — 5 баллов Слизерину за грамотно выполненную трансфигурацию. Остальные факультеты тоже повалились на пол, колдуя в меру своих способностей. Тут встрепенулся собственный декан: — 20 баллов за хладнокровие в сложной ситуации. Молодец, Ланселот! Ждали долго, от усталости и напряжения Гермиона задремала. Разбудило ее вибрирующее зеркальце в кармане. Она отодвинулась от своих и аккуратно заглянула в переговорное устройство. Дядя выглядел усталым, но довольным. — Все кончилось благополучно, малышка. Как хорошо, что ты меня предупредила. Опасные твари обезврежены. Их стоило уничтожить еще тогда, но нет, некоторым приспичило их поизучать. Ладно, все в прошлом. Дольше с вашим директором рядились, чем ловили эту мерзость. Еще кое-что из вашего питомника изъяли, а то ишь, экспериментаторы. Тут же наши дети… в общем, вас скоро разведут по гостиным. Ланселот как, сделал все правильно? — Да, сработал как на учебке в Аврорате. Быстро и четко. Не волнуйся, дядя, тут все под контролем. — Отлично. Слушай, я один экземпляр из этих нам захапал. Зимой потренируешься? Гермиона аж взвизгнула тихонько от радости. — Спасибо, Огюст, спасибо! Я мечтала, но не надеялась. Ты —лучший! Дядя только хмыкнул: — Да я понимаю, чего тебе стоило за помощью обратиться, а не поскакать на подвиги. Молодец, взрослеешь. — Дядя, ты прав. Но тут полно детей. Вдруг бы не справилась, я не имею права их подвергать опасности. — Говорю же, умница. Все, отбой. Счастливая Гермиона вынырнула из-под мантии и столкнулась с ошарашенным взглядом Регулуса. Он сглотнул и прошептал: — Ты серьезно рада тому, что у вас в поместье дикая тварюга тебя дожидается? Она увлеченно закивала: — Еще бы! Такая возможность для тренировки! Регулус утомленно прикрыл глаза и констатировал: — Отец был прав. Нам никогда не понять женщин, которых мы выбираем.