***
Пожелтевшие от времени страницы тихо шелестели, пролистываемые двумя склонившимися над книгой драконами. Зрачки рептилий, расширенные из-за полумрака, изредка сужались, словно отпечатывая в память особо заинтересовавшие места. — Время. — Фелин скользнула на несколько метров от книги, утягивая за собой Лао Ши, и на место, где драконы только что стояли, опустился магический колпак. — Можно, — снова прошелестела египтянка через несколько минут. Драконы вновь скользнули к древнему фолианту, и драконий наставник уже протянул было лапу, но Фелин внезапно обвила её кончиком хвоста, не позволяя притронуться. — Х-хитро, — прошипела она, и серебряные глаза её подёрнулись тёмной поволокой. — С-секрет, что с-смерть таит, ты мной уже рас-скрыт. Брось таитьс-ся, от теней тебе не скрытьс-ся. Покажис-сь, граница, рождённая тьмой. Пус-сть увидит тебя повелитель мой. Алая магическая паутина вспыхнула вокруг древней книги, и Лао Ши зачарованно уставился в центр, где, словно хозяин-паук, трепетала чёрная капля, готовая наказать любого, кто дотронется до призрачных нитей. — Как она убивает? — вполголоса спросил он у Фелин. — Смерч, что дыхание выпьет и сгложет кости. — Змея покачивала головой, словно загипнотизированная, глядя на собственное отражение. — Я должна, должна… Кончик хвоста Фелин скользнул меж алых нитей, не зацепив, и поддел фолиант, приподнимая, но было очевидно, что книга не пройдёт в отверстия в паутине. — Зачем? — Лао Ши наблюдал, как подруга возвращает том на место и превращается в человека. — Мы увидели достаточно. — Моя суть требует этого, господин… Египтянка прикрыла глаза на несколько мгновений и глубоко вздохнула, после чего поднесла покрытую чешуёй руку с длинными появившимися когтями почти к самой капле. Та потянулась жадно, чуя добычу, чуть трепеща и слегка натягивая паутину. Фелин отодвинула коготь — на сантиметр, не больше, — но капля вернулась на место. Покачав головой, как делала, будучи змеёй, египтянка вновь потянулась к чёрному блестящему сгустку, поднося коготь всё ближе, едва не касаясь кончиком тёмной поверхности. Капля вновь потянулась к посягающей на границы, и Фелин придвинула коготь ещё немного, оставив между каплей и когтем зазор не толще человеческого ногтя. Капля рванулась вперёд, но египтянка была быстрее и отвела руку, однако не увеличила дистанции, и защитное заклинание продолжало жадно тянуться к ней, звеня от натуги и желая убить, уничтожить, оставить от воровки лишь гладкие отполированные ветром кости. Алые нити паутины вибрировали, а Фелин уже хвостом вытягивала фолиант с другой стороны от чёрной капли в образовавшуюся меж сместившимися нитями щель. — На душ-шу пус-стыни х-хотел пос-сягнуть, ветер пес-сков? — ехидно прошипела Фелин, сжимая древнюю книгу. «Глупая пленница рабских оков! — вспыхнула на паутине надпись, и египтянка невольно взялась за один из браслетов, словно пытаясь скрыть его от чужих глаз. — Ну, каково быть рабыней людей?» — Друга-хоз-сяина трогать не с-смей! Серебро глаз сверкнуло гневно, и кончик хвоста походя ударил по алой паутине, разрывая несколько нитей и отдёргиваясь, как от ожога. Чёрная капля болезненно запульсировала. «Больно двоим. Для чего?» — вспыхнула на покалеченной паутине новая надпись. — Есть то, что стоит того, — бросила Фелин. — Идём, старый друг, здесь больше нечего делать. Суть вещей, подчинись; проход, появись! Драконы выскользнули в крохотную нишу в стене, что затянулась, стоило им пройти. — Это могло бы помочь, — указал на рисунок причудливого артефакта Лао Ши. — Он уничтожен чойджинами. — А талисман желаний? — Он в храме Солнца, я не уверена… Оставим на крайний случай. — Колесо Времени? — Утеряно много лет назад. Подозреваю, его стащил один из мне подобных. — Фелин раз за разом обводила тиснёный анкх на браслете. — А Слеза Вечности? — Она лишь возвращает молодость. К тому же, её тоже украли, и притом ещё в прошлом тысячелетии. Я даже знаю, кто, и через пять сотен лет вполне могла бы попросить его об услуге… Вот только мне нужно ещё выкупить у Вечности эти пять сотен лет. А я не успею. — Как много у тебя времени? — Лао Ши с сожалением смотрел на старую подругу. — Не до предела, до следующего всплеска. — Около десяти минут, я думаю, — прислушалась к ощущениям Фелин. — Проследи за моей каиро, старый друг. — Сколько лет тебе нужно?! — Я не имею права говорить, господин мой, — нараспев произнесла египтянка. — Неделя, таков уговор. — Послушай, мы знакомы пять сотен лет! — Непослушного раба наказывают. — Я не поступлю с тобой так! Сколько?! — Ты не поступишь, старый друг… — Так в чём же дело? Я не понимаю! — Ты не понимаешь… Смотри. Мне нужно… — Вскрикнув, Фелин схватилась за щеку, голова её мотнулась, словно от оплеухи. — Покажи лицо, — холодея, попросил Лао Ши. Фелин неохотно сдёрнула хиджаб. На щеке её расплывалось алое пятно в форме анкха, уже начинающее темнеть, словно египтянку ударили тяжёлой печатью. — Непослушного раба наказывают, — повторила она. — Если этого не делаешь ты, это сделает магия. Я делаю то, что ты прикажешь мне делать, и неподчинение — смерть. Ра позаботился о безопасности богов… — А если я скажу тебе говорить? — Твой предыдущий приказ наложится на новый, и один из них я неизбежно нарушу. Умру. Не останется каиро, не останется ничего. Магия испепелит меня. — И что мне делать? — Ты можешь смотреть, старый друг, — предложила Фелин. — Это довольно красивое зрелище. Я видела, как появляются каиро тех, что были близки мне. Печально и горько, но красиво… — Каиро не будет тобой. — Нет. Она будет мной и не мной при этом. Новое создание, которое могло бы стать таким, как предыдущее, но не станет: разная, разная жизнь. Но память… Память будет просыпаться в ней. Она вспомнит тебя, старый друг. Только рабыней больше не будет, если кто-то вновь её не поймает. Вы сможете вновь стать друзьями. Ты расскажешь ей истории, что когда-то я рассказывала тебе, а она будет слушать, как слушал некогда ты. — Останься, — попросил Лао Ши. — Это зависит не от меня, друг мой. Это решает Вечность, — Фелин зачарованно устремила серебристые глаза в пустоту, начинавшую мерцать тёмным пламенем. — Прощай, старый друг. Я слышу, как она зовёт меня. — Я приказываю тебе принять у меня пять лет жизни. — Лао Ши схватил египтянку за руку. — Немедленно. Ну! Фелин попыталась вырвать руку из его хватки, но вскрикнула от боли, когда золотые когти магии впились в её плоть, удерживая на месте. — Больно, — прошептала она, когда пламя времени охватило её и её господина. — Я живу… Пять лет. Лао Ши лишь надеялся, что этого будет достаточно, чтобы дать Фелин отсрочку. Несколько мгновений египетский дракон ещё пошатывалась, привыкая к новому телу, а потом её затянула, подняла в воздух песчаная буря, и призрачные песочные часы перевернулись, ссыпая крохи песка из верхней чаши в нижнюю, где лежала жалкая горсть, а Фелин должна была наполнить ту чашу, если хотела прожить ещё пять сотен лет. Египтянка изгибалась до хруста костей, но не издавала ни звука, пока древняя, как мир, магия выламывала её тело. Лао Ши молча наблюдал, как все остававшиеся у неё годы, кроме только что подаренных им, забирает Вечность, а Фелин тает вместе с жалкой щепотью, оставшейся в верхней части песочных часов… — Ещё осталось несколько дней, — выдохнула египетский дракон, оборачиваясь и бессильно падая на пол. — Шесть или семь, но не больше. Скоро начнётся то самое время, и Вечность заберёт то, что ей причитается. — Где раздобыть тысячу лет за столь короткий срок? — задумался Лао Ши. — Всего, что сможет дать тебе драконий совет, хватит лишь, чтобы ты смогла продержаться эту неделю. — Значит, мне нечем расплатиться с Вечностью, — вздохнула Фелин. — Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Я уже одиннадцать раз удерживалась на краю и думала дожить до тринадцатого, но… Видимо, не судьба. — Я постараюсь сделать всё от меня зависящее, друг мой, — пообещал Лао Ши, — но силы мои конечны, ты знаешь об этом. — Пообещай мне, старый друг, — взглянула на него Фелин, теперь выглядевшая даже младше Хейли. — Пообещай мне, что ты защитишь мою каиро, что ты никогда не позволишь ей стать тем, кем пришлось стать мне. Пообещай, что на её руках никогда не защёлкнутся рабские браслеты. — Обещаю, — серьёзно взглянул на неё драконий наставник. — Пока я жив, этого не случится. — Не хочется уходить, — помолчав немного, удивлённо призналась Фелин. — Шесть тысяч лет. Все, кого я знала, уже давно шагнули за грань. И мне всё равно так не хочется следовать за ними и давать дорогу каиро. Я словно старый феникс, что даже не в силах взлететь, но всё же до последнего оттягивает миг самосожжения. — Твоя каиро не будет тобой, — качнул головой Лао Ши. — Другой путь, другая жизнь. Я позабочусь, чтобы с ней ничего не случилось в первую сотню лет, и в дальнейшем она до последнего сможет рассчитывать на мою поддержку. Но будет лучше, если это не потребуется ещё пол тысячелетия. — Будет лучше… — эхом отозвалась египтянка. — Я принесла тебе эльфийские руны, старый друг, целую радугу. Этого хватит на твоих драконят и человека, избранника Сьюзан. Ты не поверишь, но за сиреневые я даже заплатила. — И чем же вызвана такая перемена в привычках? — хмыкнул Лао Ши. — За те пять сотен лет, что я знаю тебя, ты всего раза три заплатила за то, что взяла. — Я не ворую у тех, кто этого не заслуживает. — Серебристые глаза со змеиными зрачками чуть сощурились. — Сиреневые руны надежды сплёл лишь нищий юноша-эльф, и никто не верил, что его творение найдёт покупателя. Я отдала ему три мешка лепреконского золота и ни на мгновение не пожалела об этом. Золото ослепляет, но видеть страдания и не быть в силах помочь — не по мне. — Лепреконы будут искать вора, — предупредил Лао Ши. — Пусть ищут, — фыркнула Фелин. — Получат тумаков от гоблинов в трактире и сбегут, проклиная подставившего их воришку. Три мешка золота для лепреконов не стоят того, чтобы снова соваться к гоблинам, а эльфу этого хватит на годы безбедной жизни. Я могу помочь с медальонами, если хочешь, но колдовать тебе всё равно придётся самому: сам понимаешь, магия бунтует. — Я справлюсь сам, лучше ещё раз попытайся найти достаточно мощный источник магии. — Драконий наставник принял прозрачные шары с заключенными в них узорами светящихся рун. — Ни одного из тех, что я могла бы украсть до следующего всплеска, — вздохнула та, но послушно потянулась к древней даже на вид книге. — Хотя, знаешь… Храм Солнца… Это довольно многообещающее место. Амулет желаний был бы способен дать мне хоть тысячу лет, и притом делать это каждые пять сотен лет. Вот только… — Если солнце убьёт тебя, ты умрёшь совсем, да? — понял Лао Ши. — Не останется каиро. Просто умрёшь. — Именно, старый друг, — невесело усмехнулась египтянка. — Я должна решить, настолько ли я хочу остаться, чтобы рисковать жизнью своей и судьбой линии каиро своих. — В храме Солнца вечный день, и солнце никогда не заходит за горизонт. — Драконий наставник качал головой. — Ты не сможешь пройти туда, как и никто, кроме тебя. — В храме Солнца есть закаты и рассветы, — хмыкнула Фелин. — У тебя есть карта, старый друг? — Ты настолько хочешь остаться? Твоя каиро не была бы рабыней, она стала бы свободной. А когда у неё проснулась бы память… — Ты сам просил меня остаться, старый друг. Ты уже передумал? — улыбнулась египтянка. — Принеси карту, и я посмотрю, что можно сделать. — Слушаю и повинуюсь, — шутливо поклонился Лао Ши. Фелин озадаченно моргнула. Ей показалось, или один браслет на мгновение перестал сжимать запястье? — Значит, сейчас он здесь… — Тонкий и бледный детский пальчик прочертил дугу по разложенной карте магического мира, остановившись возле рисунка парящего острова. — Три дня, и он повернёт обратно. Хм… — Ты не успеешь добраться до него, тебя испепелит солнце, — покачал головой Лао Ши. — Две с половиной минуты, — задумчиво пробормотала Фелин, развернула артефакт, известный как воровская карта, положив его на мгновения поверх карты острова, и принялась расчерчивать скопированное изображение одной ей понятными линиями. — Если сорок секунд здесь, потом минута тут. Потом ещё минута на замки… Не хватает. А если… — Храм Солнца охраняют живые истуканы, которые никогда не спят, — напомнил драконий наставник. — Они не спят только днём, — рассеянно поправила его египтянка. — Но на острове Луча всегда день, — не понял Лао Ши. — Рассвет и закат — утро и вечер. — Фелин нарисовала с пару десятков схематичных болванчиков, которые тут же принялись расхаживать по карте. — Истуканы замирают. Всё видят, всё слышат и схватят нарушителя. Но лишь когда снова смогут двигаться. Две минуты тридцать две секунды длятся рассветы и закаты на острове Луча. Если успеть добраться до алтаря… — С амулетом желаний ты будешь так далеко, как пожелаешь, уже через мгновение. Но ты не успеешь пролететь весь остров за две минуты. — Поэтому мне понадобится твоя помощь, старый друг. И не только твоя… — Ровно пять лет, отданных Лао Ши, было телу Фелин сейчас. Но хитрая усмешка, с которой египтянка расчерчивала воровскую карту сеткой малопонятных символов и иероглифов, не могла принадлежать ребёнку, как и хищный и нахальный взгляд серебряных глаз.***
— Драконы получили подкрепление, — прошипел Хантсмен, потирая больное горло. Один вид взбешённого мастера пресёк все перешёптывания и хихиканье по поводу «юного охотника»: стать кормом для пауков-людоедов не хотел никто. — Установить слежку за драконом-наставником, послать шпионов наблюдать окна, выяснить, что они замышляют! — Кто это был, учитель? — спросил один из охотников, бывших на ночном отлове единорогов. — Оно было похоже на дракона, но сеть из волос сфинкса не подействовала. — Ты прав, это был дракон, — злобно буркнул Хантсмен и швырнул на стол статуэтку в виде чёрной змеи с головой странной формы. — Египетский дракон, если быть точнее. Они редко показываются в наших краях, предпочитают сидеть в своих норах и не высовываться, пока им не предложат работу. — Работу? — Египетские драконы известны как драконы-воры, — пояснил Хантсмен. — За двадцать четыре часа они способны украсть всё, что угодно, только заплати. У скользких тварей иммунитет к волосам сфинкса, и никто не знает, как заставить их перекинуться в человеческую форму. За свою жизнь я видел лишь одного, точнее, одну, и мне ни разу не доводился шанс прикончить египетского дракона. Думаю, пришло время это исправить. Готовьтесь, через два дня мы нападём на драконов и поймаем египтянку. Пусть сеть из волос сфинкса не делает её человеком, из клетки из рогов единорога ей не сбежать. А уж потом она сама расскажет нам о своих слабостях. — Зачем ей это делать, учитель? — спросил один паренёк, совсем недавно вступивший в клан. — Поверь мне, парень, — хмыкнул его сосед, — наставник умеет убеждать. — Окна закрыты шторами, мастер, — с досадой доложили два отправленных шпионить новобранца. — Мы установили жучки вокруг магазина, но пока никто не выходил. — Продолжать наблюдение, — мрачно скомандовал Хантсмен. — Да, мастер, — отсалютовали ученики. — Расставить ловушки вокруг. Египетские драконы любят золото, рубины и магию, разложите приманки. И приготовьтесь уже ловить чёртовых единорогов, сегодня последняя ночь полнолуния! Если не получим рога сегодня, придётся ждать ещё месяц! — Да мастер! — Члены Хантс-клана поклонились и бросились выполнять требования. — Драконы заплатят за всё, — прошипел, оставшись в одиночестве, Хантсмен и провёл рукой по горлу, после чего взял со стола статуэтку и сжал руку в кулак. На пол ссыпалась горстка чёрных бесформенных обломков.***
— Вот так? — Розовый дракончик спикировал к земле, в самый последний момент развернулся ловкой бочкой и, взмахнув хвостом, выдохнул огонь. — Да, молодец, Хейли. Но попробуй сделать это чуть резче, Хантс-клан не будет ждать, пока ты сделаешь всё красиво. Главное — результат. — Почти взрослый красный дракон понесся к земле, словно падающий бомбардировщик, и, крутанувшись неаккуратным клубком, из которого торчал лишь мощный хвост, который сшиб бы любого нападавшего, ещё не до конца развернувшись, плюнул огнём. — Вот так. — Но ведь это неэстетично, — сморщила носик Хейли. — Зато практично, — возразил Джейк. — Поверь мне, Хантс-клан всё равно не оценит твоего изящества. Зато воспользуется каждой секундой промедления, чтобы набросить на тебя сеть. — Ладно… — Девочка грустно вздохнула. — Ой, что это там? — вдруг вскрикнула она, услышав странный шум. — Отличный шанс испытать твои тренировки в действии, — присмотрелся Джейк. — Кажется, Хантс-клан не оставил идеи нападать на единорогов. Эти придурки ничего не понимают с первого раза, придётся преподать им ещё один урок!***
— Полная луна похожа на золотую монету, — хмыкнула Фелин, обвиваясь вокруг телефонных проводов и взлетая. — Уверен, если бы ты смогла дотянуться, ты украла бы и её, — ухмыльнулся Лао Ши и взмыл чуть выше, после чего резко рванулся вниз. — Мы тысячу лет не летали наперегонки, — расхохоталась египтянка. — Не преувеличивай, всего сто сорок, — поправил драконий наставник и ловко пролетел вдоль самой стены, вновь набирая высоту. — Девятью сотнями лет больше, девятью меньше… Это всё такие мелочи. — Фелин словно слилась со стеной, став плоской, как тень, и поползла вверх, извиваясь в точности как Лао Ши. Китаец замер напротив стены, и Фелин тоже остановилась, после чего медленно, словно просачиваясь изнутри здания, стала объёмной и зависла в воздухе. — Ты чувствуешь? — вдруг встрепенулась она. — Что такое? — не понял дракон. — Золото… — Египтянка шумно вдохнула и поднялась выше, после чего рванулась на крышу высокого здания. — Очень похоже на ловушку, — буркнул Лао Ши, увидев золотой кубок, стоявший на подставке. — Как думаешь, кого могут ловить на золото? — смешливо прошептала Фелин. — Ну что, позволим им поймать добычу? — Решай сама, — покачал головой китаец, пряча улыбку. — Я думаю, те детишки уже устали ждать, — притворно вздохнула змея. — Что бы ни происходило, помни: нет замка, что мог бы удержать египетского дракона, — прошелестела она напоследок и скользнула на крышу. — Ах, какие милые костюмчики, — восхитилась она. — И у всех одинаковые? Прелестно. Вы ждали меня, детишки? Эта прекрасная вещь для меня? Стоило чёрной чешуе коснуться золота, как прямо из крыши выскочили стальные прутья, скрестившиеся над головой египтянки. — Ты попалась, воровка, — довольно заявил один из охотников и сообщил в коммуникатор: — Мы поймали её, мастер! — Поймали, — печально кивнула змея. — Совсем-совсем поймали. И что же вы собираетесь делать дальше, детишки? — Эти прутья из стали с примесью рога единорога, их не сломать и не расплавить, — спокойно ответил охотник. — Ты не сбежишь, пока не придёт мастер. Мы знаем, что нет замка, который ты бы не взломала. Но на твоей клетке нет замка. Только сам Хантсмен сможет открыть эту клетку. — Действительно, нет замка. — Египтянка свивала и развивала кольца. — Какая жалость, я не могу открыть клетку. Кажется, мне действительно придётся подождать вашего мастера. О, а вон там не он? Охотник на обернулся, но там, куда указывала змея, никого не было. — Что за глупые… — начал он, но когда вновь взглянул на клетку, она была пуста. Исчезла и египтянка, и кубок. — Где?! — в панике озираясь, завопил охотник и бросился к клетке, остальные завертели головами, пытаясь понять, куда делся дракон. — Где что? — скромно прошипели из-за прутьев. — Ты! — рявкнул охотник, когда змея вновь обнаружилась в клетке. — Как ты выбралась?! — Я выбралась? — со смешком переспросила та. — Так ты считаешь, юный охотник, что я выбралась из клетки, из которой, по твоему собственному утверждению, выбраться не могу, оказалась на свободе, а потом зачем-то залезла обратно? — Да, я… Я сам видел! Вы же видели? Остальные члены Хантс-клана недоумённо качали головами. Это было как затмение: никто не мог вспомнить, была ли клетка пуста мгновения назад, или они просто поддались панике из-за криков напарника. — Возможно, тебе стоит спать по ночам, юный охотник, ты выглядишь утомлённым, — с сожалением прошипела Фелин, вновь скручивая длинное тело в кольца и восьмёрки, плавно перетекая по клетке. Её охранник непроизвольно зевнул и начал опускаться на землю, у остальных зарябило в глазах. — Стоп, а где кубок? — сквозь ещё один широкий зевок удивился он перед тем, как потерять сознание, но его никто не услышал, кроме слегка усмехнувшейся змеи. — Замри! — рявкнул один из Хантс-клана, бывший более опытным, чем остальные. Видимую часть его лица пересекали рваные шрамы от когтей. Дракон послушно замерла, но лунный свет словно тёк по её чешуе из-за невидимых глазу неуловимых движений. — Замри! — снова крикнул охотник, направляя на неё арбалет, стрела в котором светилась зелёным. — Я понял, ты гипнотизируешь нас! Не смотрите на неё, отведите взгляд, живо! — скомандовал он остальным. — Догадливое дитя, — довольно прошипела египтянка, и голос её зашуршал мириадами песчинок. — Подойди. Охотник со шрамами выронил арбалет и стиснул голову руками. — Нет, — с трудом проговорил он. — Подойди… У охотников снова зарябило в глазах, словно мир превратился в телевизионный канал со слабым сигналом. Чёрные кольца, восьмёрки, спирали сменяли друг друга, и перед взглядом, застилая крышу, понеслись неосязаемые песчинки. Арбалетчик послушно качнулся и упал на колени перед клеткой. — Чего ты хочешь? — едва не теряя сознание от напряжения, проговорил он. — Я не открыл бы клетку, даже если бы захотел, только Хантсмен может сделать это. — Мне это и не нужно, дитя, — прошелестела змея. — Мне нужно кое-что другое. Ты отчего-то кажешься мне знакомым. Скажи мне, сколько тебе лет? — Сорок три, — выдохнул охотник. — Как долго ты охотишься на магических созданий? — продолжила допрашивать египтянка. — С восьми лет, — ответил тот. — Значит, ты должен помнить меня. — Кончик хвоста коснулся лба испуганно дёрнувшегося мужчины. — Тридцать лет назад, когда Хантс-клан пытался уничтожить деревню фей, ты был там? — Я был там, — признался охотник. — Покажи своё лицо. — Египтянка щурила глаза, в которых вместо зрачков светились золотые монетки отражавшейся луны. — Я помню тебя, — покачала головой она, когда обезображенное шрамами лицо показалось из-под маски. — Ты был ещё мальчишкой и не верил, что на свете существует магия, хоть и учился с ней бороться. Ты стоял в стороне, когда твои ровесники разрушали крошечные домики, каждый из которых был миниатюрным произведением искусства, и не понимал, зачем вы делаете всё это, ведь феи никому не причиняли зла. Как же ты стал таким, дитя? — Это не твоё дело, — с усилием рявкнул мужчина. — Не моё, — легко согласилась дракон. — Мне просто любопытно. — Вновь заплясали кольца и восьмёрки. — Расскажи… — Мне было двадцать, — начал свой рассказ охотник, — и я был влюблён. Она была из клана, как и я, вот только я был неуклюжим недотёпой, а она… Она была совершенством. В ту ночь, когда всё случилось, мы охотились на Крайлока. Я пытался защитить её, но… — пальцы под защитными перчатками коснулись шрамов. — Я проиграл, — вздохнул мужчина. — Впрочем, я дал ей время, и она спаслась. Но я потерял последний шанс на её взаимность, как и на чью-либо ещё, вместе со своим лицом. С той ночи я поклялся мстить всем магическим созданиям. — А если я скажу тебе, что могу вернуть твоё лицо? — вкрадчиво предложила египтянка. — Скажу, что ты снова можешь стать двадцатилетним юношей и найти свою любовь? — И за это я должен буду выпустить тебя из клетки? — горько усмехнулся охотник. — Я уже говорил… — Я не буду просить тебя выпустить меня, — оборвала его Фелин. — Взамен ты пообещаешь мне уйти из Хантс-клана и больше не причинять вреда магическим созданиям. Это ты можешь сделать. — Это я могу, — осторожно кивнул тот. — Но какая тебе с этого выгода? — Допустим, я просто чересчур сентиментальна, — предположила египтянка. — Сентиментальна, как же, — хмыкнул охотник. — У египетских драконов вместо сердца бьётся холодный рубин, вам неведомы печаль и сострадание. — А ещё их невозможно поймать, но я сижу перед тобой в клетке. — Фелин поползла вдоль решётки. — Решать тебе. — Я согласен! — Мельком глянув на замерших в трансе напарников, охотник рванулся следом и охнул, когда неожиданно из-за прутьев, сдавив его пальцы, высунулась тонкая бледная рука с тяжёлым золотым браслетом на запястье. — На двадцать три года младше станешь ты, — прошипела египтянка, и по сцепленным рукам на охотника перекинулось тёмное пламя. — Да будет так. Охотник покачнулся и упал без сознания. Когда сияние вокруг него погасло, на крыше лежал двадцатилетний довольно миловидный юноша. От шрамов на лице не осталось и следа. — Что здесь происходит? — прохрипела фигура, грузно приземлившаяся на крышу. Хантсмен с недоумением взглянул на застывших истуканами подчинённых, на извивающуюся в клетке змею и в ярости направил на дракона свой посох. — Что ты сделала с моими людьми? — Они всего лишь спят, что и положено делать ночью, — прищурилась египтянка. — Мне сказали, что у этой клетки нет замков и открыть её можешь только ты, юный охотник. Ну, и как же ты это сделаешь? — Эту клетку нельзя открыть. Я сдеру с тебя шкуру и вытащу её сквозь решётку! — в бешенстве рявкнул Хантсмен. — О-о… — разочарованно протянула дракон. — Но мне просто было интересно, как её открыть, потому что я не нашла никакого механизма. Так значит, я зря ждала тебя здесь. Ну, что ж, все мы совершаем ошибки… — С лёгкостью проскользнув между прутьями, египтянка соскользнула с крыши и моментально растаяла в темноте. — Мы проиграли, мастер, — склонили голову охотники. — Мы недостойны служить тебе. — Нет, всё идёт по плану, — прохрипел Хантсмен. — Рыбка проглотила наживку. — Он достал навигатор, на экране которого пульсировала, быстро двигаясь, красная точка. Один из рубинов в золотой чаше едва заметно мигал.