В погоне за желанием

      — Снова забыли пса! — Фу-Дог недовольно ввалился в магазин и сощурился: задёрнутые шторы не пропускали солнечных лучей и в магазине царил полумрак. — Эй, у вас чего темень такая? — озадачился пёс. — Вы вампира что ли притащили? Эй!       Чёрная чешуя прошуршала по дощатому полу.       — А вот и ты, маленький пёс, — усмехнулась египетский дракон.       — Фелин, дорогуша! Триста лет не виделись! Какими судьбами? — Фу-Дог попытался обнять змею, но та, обычно сама обвивавшая всех кольцами, с лёгкостью ускользнула.       — Нет, маленький пёс, на тебе тепло солнца. Я подожду, пока ты остынешь.       — Какие мы нежные, — шутливо проворчал шарпей, впрочем, ничуть не обидевшись. — Зато деда, наверно, уже раз пять чуть не придушила.       — Лао Ши тёплый, — довольно прижмурилась египтянка, — в нём горит пламя китайских драконов. Жаль, что его внук другой.       — О, так ты уже знакома с Джейком?       — С юным американским драконом? Да, знакома. — Кончик чешуйчатого хвоста проскользнул вдоль складчатого бока пса, но тут же отдёрнулся, как от ожога. — Как же долго ты бегал под солнцем, маленький пёс? — сморщилась Фелин. — Его тепло всё ещё на тебе.       — Я почти час добирался сюда из парка, — пожаловался Фу. — Джейк оставил меня там, перед тем как сунулся спасать единорогов, и не забрал обратно.       — Ах ты бедняжка, — усмехнулась дракон. — Хотя, по правде сказать, пробежка тебе действительно полезна.       — Фу-Дог, ты вернулся. — Лао Ши выглянул посмотреть, кто пришёл. — А я уж хотел посылать за тобой Джейка.       — Я говорил тебе, деда, что с ним всё будет в порядке, — возмутился неудавшийся посланец. — Я оставил его в безопасном месте.       — Хоть сегодня и воскресенье, юный американский дракон, вам лучше вернуться домой и, желательно, в драконьей форме, — посоветовала ему Фелин.       — Почему в драконьей форме? — удивился парень. — Ведь я могу просто сказать, что гулял.       — Я не очень хорошо разбираюсь в ваших традициях, — прошептала дракон, обвиваясь вокруг него, — но мне кажется, что гулять в пижаме, пусть даже и ранним утром, не очень хорошая идея.       — Что?! — Джейк изумлённо уставился на себя. — О, Боже!.. — В утренней спешке парень совсем забыл одеться и вылетел из окна прямо в пижаме.       Когда Джейк, вняв совету Фелин, улетел домой, прихватив с собой изъявившего желание позавтракать Фу-Дога, египетский дракон вновь обвилась вокруг Лао Ши.       — Не одолжишь мне пару десятков лет, старый друг? — шутливо спросила она.       — Возьми три года и забудем про этот вопрос, — абсолютно серьёзно ответил тот.       — На сегодня забудем, — принялась торговаться Фелин.       — На месяц.       — Что? Месяц за каких-то три года? Три дня, на большее я не согласна!       — Охх, бери семь лет и отстань на неделю, — устало потёр лоб Лао Ши.       — Идёт! — радостно воскликнула дракон, сползая на пол.       Краткий миг перевоплощения, и перед драконьим наставником встала низенькая женщина, чуть ниже сутулящегося Лао Ши, в чёрной абайе и хиджабе, закрывающем лицо, протягивающая вперёд руку, словно для рукопожатия. Китайский дракон послушно взял её за руку, и их обоих окутало тёмно-оранжевое сияние.       Перед глазами Лао Ши, словно киноплёнка, молниеносно проматывались в обратном порядке последние семь лет его жизни. Чуть выпрямилась спина старого китайца, на голове вновь отросли несколько прядей, появилось несколько чёрных ниточек в седине. Фелин же немного выросла. Абайя её всё ещё касалась пола, но более не ложилась вокруг египтянки складками. Из-под хиджаба показались кончики волос, несколько локонов выпали из-под платка, обрамив серебряные, словно слепые глаза.       Наконец, сияние погасло, и Лао Ши, чуть покачиваясь, завалился набок. Но ему не позволили упасть: чёрная ткань моментально превратилась в чешую, и змеиные кольца сложились в живое подобие кресла, мягко принимая уставшего человека в свои объятия.       — Спасибо тебе, старый друг, — прошуршала, поклонившись, Фелин. — Я очень благодарна тебе за твою помощь, я также сдержу свою часть уговора. Но через неделю, помни, мы вновь вернёмся к этому вопросу.       Лао Ши попытался встать, но его осторожно, но решительно удержали.       — Тебе нужно время, старый друг, — мягко укорила египетский дракон. — В тебе есть людская кровь, позволь своему телу привыкнуть к переменам.       — Ты говоришь о людской крови, как о заразе, — усмехнулся Лао Ши.       — Для магических созданий так и есть, — серьёзно ответила Фелин. — Больше человеческой крови — меньше способности к магии. Даже волшебники, желающие передать свой магический потенциал в полной мере, ищут себе подобных. Что уж говорить об эльфах или кентаврах, помешанных на чистоте крови. Человеческая кровь ослабляет нас. Взгляни хотя бы на своего внука. Он человек больше чем наполовину. Я уверена, он даже несколько лет сможет провести без драконьей силы и ничего не ощутит. В то время как ты, почти чистокровный, сойдёшь с ума уже через пару дней. Но и многие дисциплины драконов, вроде дара оборотня и левитации, твоему внуку будут недоступны. Без магической поддержки, по крайней мере.       — Да, ты права, — вздохнул дракон. — Джейку тяжело даётся драконья магия. К счастью, мы с Фу-Догом неплохо разбираемся в зельях. Вот только… — Лао Ши осёкся, но Фелин уже поняла, о чём он не хочет говорить, и обвилась вокруг него, словно змей искуситель.       — Как дороги нынче ингредиенты для зелий, — прошептала она на ухо замершему драконьему наставнику. — Достать их с каждым днём всё сложнее и сложнее. Да и магическое золото получить непросто.       — Мне не нравится, что ты воруешь! — оборвал её Лао Ши.       — Я всё равно буду, — легкомысленно откликнулась египетский дракон. — Могу воровать что-то полезное для друзей, а могу полировать украшения ядом крайлока.       — Ты нарушаешь законы, — предпринял ещё одну попытку китаец.       — Но такова моя природа, Лао Ши! — возмутилась Фелин. — Египетские драконы — воры, и ты знаешь об этом как никто другой. Ты один из трёх ныне живущих, кто смог схватить нам подобных за руку. И ты получил то, что тебе за это причитается.       — Ты знаешь, я не выдал бы тебя, — старый дракон задумчиво погладил анкх.       — Таков закон, — покачала головой Фелин. — Хоть ты и требуешь звать тебя другом, но ты мой господин, и с этим ничего не поделать. Впрочем, ты уже давно стал мне и другом.       — Хозяин воровки, который может приказать ей что угодно, кроме как перестать воровать, — усмехнулся Лао Ши.       — Именно, — ухмыльнулась Фелин. — Так мне и дальше чистить серебро ядом крайлока, или тебе нужно что-нибудь? Завтра я в любом случае отправлюсь на магический рынок и что-нибудь там украду. Что-нибудь очень ценное, по мелочам я не размениваюсь, ты же знаешь. Вопрос лишь в том, что именно.       — Эльфийские руны, — вздохнул, подумав, Лао Ши. — Будет здорово, если ты найдёшь сиреневые. Я создам защитный амулет для внучки.       — Слушаюсь, господин. — Фелин шутливо отвесила глубокий поклон. — Что-нибудь ещё? Заварить зелёный чай? Постелить шкуру аваметриса перед камином?       — Зелёный чай, пожалуйста, — с трудом сдерживая улыбку, ответил китайский дракон.       — По-прежнему пьёшь без сахара? — уточнила Фелин и, получив положительный ответ, уползла на кухню.       Вернулась египетский дракон буквально через минуту и уже в человеческом обличье, держа в руках две исходящие ароматным паром кружки. Когда Лао Ши протянул руку чтобы взять чай, Фелин внимательно посмотрела на него.       — Тебе лучше покрыть ладони чешуёй, старый друг, — заметила она. — Мне не хотелось ждать, пока вскипит чайник, и я согрела воду пламенем.       — Раньше ты была более терпелива, — отпивая обжигающую жидкость, вспомнил Лао Ши. — Почему ты не пьёшь? — удивился он, заметив, что Фелин не притронулась к своему напитку.       — Как мне пить через хиджаб? — пожала плечами та.       — Прости, я забыл, — усмехнулся в усы китаец. — Можешь открыть лицо.       — Господин столь милостив, — чуть поклонилась та.       Снятый платок открыл наивное детское личико. Всё впечатление портили демоническая усмешка, скачущие в глазах бесенята и вертикальный рваный шрам на щеке.       — Так вот почему ты так выпрашивала у меня годы, — покачал головой Лао Ши. — Ты могла просто объяснить, и я дал бы больше.       — Неделя, господин. Быть может, вы и забыли об уговоре, но я — нет.       — Послушай меня. — Дракон встряхнул её за плечи. — Мы знакомы со времён династии Мин. И я не собираюсь терять тебя из-за глупого условия.       — Теперь ты меня послушай, старый друг, — тяжело вздохнула Фелин. — Когда Ра победил Апофиса, он наложил заклятие на его потомков, чтобы быть уверенным, что нападение на богов не повторится. Египетские драконы связаны, Лао Ши. Связаны правилами. Неподчинение — смерть. Именно поэтому я не могу открыть лицо людям без твоего приказа. Ты поймал меня, когда я воровала, старый друг, пусть это и была случайность. И тогда, подчиняясь правилам, я отдала тебе свою свободу и стала бесправной рабыней. Теперь любое твоё слово — приказ для меня, если я ослушаюсь, я просто умру. Ты можешь приказать мне не воровать, да, но подумай: кем я стану, лишившись своей сути? Я просто сойду с ума, как русалка, потерявшая магию. Ты поступил невероятно благородно тогда, старый друг, и до сих пор продолжаешь поступать так. Ты не воспользовался моим положением и даже попытался освободить меня, узнав, что сделал. Ты стал для меня настоящим другом, за которого я готова отдать жизнь. Но ничто не изменит того, что ты теперь мой господин. Любое, даже сказанное не всерьёз, твоё желание я должна выполнить ценой собственной жизни. Ты в любой момент можешь просто приказать мне умереть, и я умру. Магия убьёт меня.       — Ты знаешь, что я никогда не поступлю так.       — Не зарекайся, старый друг, — сощурилась египетский дракон. — Нам не дано видеть будущее; кто знает, что будет завтра. Скоро настанет то самое время.       — Думаю, моя дочь будет не против подарить тебе несколько лет. Джейк и Хейли, конечно, слишком малы, да в них и слишком много человеческой крови, но драконий консул может помочь найти драконов, которые будут рады помолодеть.       — Было бы замечательно перестать выглядеть как ребёнок, — согласилась Фелин. — Хоть моего лица никто и не видит, детское тело мне не нравится: оно слишком слабое, а руки болят от браслетов. Да и голос слишком тонкий. Но даже если сложить все годы, что смогут отдать мне два десятка взрослых драконов, я всё равно вряд ли смогу вернуть то тело, что было у меня не столь давно. Впрочем, даже это тело лучше, чем-то, что было час назад.       — Ты и сейчас выглядишь младше моего внука, — заметил дракон.       — Я потеряла способность определять возраст по внешности с пол-тысячелетия назад, — поморщилась Фелин. — Сколько ему? Лет тридцать?       — Ты ошиблась всего в два раза, — усмехнулся Лао Ши.       — Шестьдесят? — вскинула брови дракон. — Пожалуй, в нём больше магической крови, чем мне казалось. Он определённо выглядит молодо для своего возраста.       — На самом деле ему пятнадцать, — поправил китаец.       — То есть, сейчас я выгляжу меньше, чем на два десятка? — ужаснулась Фелин.       — Успокойся, друг мой, — Лао Ши весело ухмылялся. — Мало кто может похвастаться, что выглядит в четыреста раз моложе, чем есть на самом деле.       — Утешил, нечего сказать! — Расстроенная египтянка залпом допила чай и отставила кружку, вновь повязывая хиджаб.       — Оставь лицо открытым, — попросил её Лао Ши.       Кривая усмешка вновь исказила лицо ребёнка, шрам на щеке из бледно-белой рваной полоски превратился в красноватый мазок.       — Как пожелает господин.       Китайский дракон поёжился: ему не нравилось, когда Фелин называла его господином. Он был двадцатилетним юношей, когда ему поручили охранять завезённый в людской музей огромный магический рубин. Разумеется, он был не один, почти три десятка драконов сторожили драгоценный камень, сменяя друг друга.       Вечером, когда караул Лао Ши закончился, он вылетел наружу размяться и, увлёкшись, пролетал до полуночи. Хоть до его очереди сторожить рубин было ещё много времени, дракон подлетел к музею и совершенно случайно заметил выскользнувший из здания силуэт, больше похожий на тень.       Силуэт слился с тенью, став плоским и извиваясь, словно змея, с лёгкостью миновав охранников-драконов. Заинтересовавшись, Лао Ши проследил беглеца до окраины города. Лишь там змей вновь взвился в воздух и превратился в человека с закрытым лицом. Незнакомец, оглядевшись, снял с шеи мешочек и вытряхнул из него… огромный рубин, который драконы должны были охранять. Вор!       Снизившись, китайский дракон превратился в человека, буквально упав с неба перед изумлённым воришкой, и схватил его за руку.       — Отдай, — потребовал он, когда вор сжал ладонь. — И покажи своё лицо.       Вор упал на колени и послушно потянулся к платку.       — Слушаюсь, господин, — прошелестела девушка. В серебристых глазах её застыли слёзы.       Девушку звали Фелин, и она была египетским драконом. Услышав это, Лао Ши был в ужасе от того, что натворил, но было уже поздно. На руках девушки навеки защёлкнулись соткавшиеся из воздуха тяжёлые широкие браслеты, украшенные тиснёными анкхами — знак рабства, сам же Лао Ши получил анкх хозяина, ключ от свободы Фелин. Когда же китайский дракон попытался отказаться от новоприобретённого раба, египтянка, чуть ли не рыдая, спросила, почему он хочет её смерти. Пришлось принять анкх.       Рубин, впрочем, Лао Ши так и не вернул, в музее осталась искусная подделка. Раз в пятьсот лет египетские драконы начинали с невероятной скоростью стареть, и им нужен был сильный источник магии, чтобы просто не истлеть, или же чужая молодость. Вот только ещё через пять веков процесс обращался, и египетские драконы либо возвращали магию в источник, откуда брали, но для этого нужен был помощник, или же постепенно молодели, пока вовсе не исчезали. Если источник был утерян, а египетский дракон не желал исчезать, он мог просить, выкупать или же просто красть годы.       Когда египетский дракон старел, те, у кого он брал годы, молодели, и наоборот. С желающими омолодиться проблем никогда не был, но вот стареть… Стареть не хотел никто, несмотря на все клятвы дракона вернуть годы, как только в них отпадёт надобность: надобность отпадала, как правило, только через пять сотен лет, и до этого времени запросто можно было и не дожить. Фелин не хотела красть чужие годы, боясь стать причиной чьей-то смерти, и предпочла украсть магический рубин и получить его магию. Кто же знал, что одна из неуловимых драконов-воров попадётся и станет рабыней?       Все знали, что египетские драконы — воры, но поймать их во время воровства было почти невозможно. Скользкими змеями просачивались они через вентиляционные шахты, окна, проползали внутри стен и при необходимости не брезговали канализационными трубами. Скрыть что-то от них было нереально, не помогал ни один магический щит. Именно поэтому к ним приходили с заказами и платили огромные суммы за кражу того или иного предмета. Но у любого из воров на заказ было нерушимое условие: двадцать четыре часа. Ни часом больше — ничто не могло послужить преградой нацелившемуся на предмет египетскому дракону, но и ни часом меньше. Причин они, естественно, не объясняли. Дело своё воры знали, и заказчикам пришлось смириться с такой странностью.       Никогда ранее не пользовавшийся услугами профессиональных воров Лао Ши однажды, не выдержав, полюбопытствовал, почему именно сутки. Фелин затряслась, словно осиновый лист, и упала на колени. Из глаз и носа у неё хлынула кровь. Словно какая-то невидимая сила выжимала слова из её горла. Так китайский дракон узнал, что она, как и все ей подобные, не выносит солнечного света.       Но почему же именно сутки, а не одна ночь? Фелин, уже отошедшая от подчиняющего заклятия, пояснила. Если бы условием была одна ночь, кто-нибудь наверняка догадался бы о причине, и тогда утаить от египетских драконов некоторые ценные вещи стало бы возможно. А потом особо умные поняли бы, как забрать силу у имевших иммунитет к волосам сфинкса египтян. Не желая вновь подвергать Фелин действию подчиняющего проклятия, Лао Ши не стал спрашивать, что забирает у египетских драконов силу. Но та, вытирая кровь снятым с его позволения хиджабом, начала рассказывать.       Египетские драконы по сути своей невероятно скрытны и недоверчивы. Они воры и не имеют близких друзей. Родственные связи также ничего не значат, их просто нет: когда новый египетский дракон рождается, его мать умирает, так положено природой. С рождения дракончику приходится воровать, чтобы выжить, и хорошо, если рядом есть взрослый дракон, чтобы его научить. Вот только чаще всего никого нет.       Египетских драконов никто не любит, в их венах вместо крови чёрный песок из глубоких пещер, никогда не видевший солнца, а вместо сердца бьётся золотой слиток. Во всяком случае, так говорят. Никому не нужен маленький вор, который ничего больше не умеет, и никто не собирается учить чему-то ещё того, кто приходит с просьбой лишь ночью.       Голос, которым пользуются, лишь называя цену заказа, превращается в шёпот безжалостных песков, а сердце, которое было живым, перестаёт отличаться от куска драгоценного металла. Но крайне редко случается невозможное: египетский дракон начинает кому-то доверять. Лишь тем, кому готовы доверить жизнь, египетские драконы рассказывают свою главную слабость.       Фелин замолчала, переводя дух после тяжёлого рассказа, и Лао Ши порадовался, что сдержался и не заставил её рассказать…       — Пыльца солнечных фей.       Фраза её была словно гром среди ясного неба.       — Пыльца солнечных фей лишает нас силы, — повторила Фелин и, глубоко вздохнув, добавила вместо ненавидимого Лао Ши «господин», — друг.       С того дня всё изменилось. Лао Ши старался формулировать предложения так, чтобы их нельзя было расценить как приказ. «Господин» в разговорах всё чаще заменялось на «друг», пока не стало шуткой на двоих. Вечный зелёный чай по вечерам, длинные разговоры, истории, и двухсотлетний говорящий напросившийся в напарники китайский шарпей, умудрившийся сломать статую сфинкса в погоне за счастливой монеткой.       А после были Чанг, Тёмный Дракон, а с ним прошившие душу Лао Ши возможность умереть и осознание всей лёгшей на его плечи ответственности. Бывший весёлым и легкомысленным молодой дракон в момент стал серьёзнее, ответственней, но во снах его мучили кошмары.       Фелин проводила ночи возле постели юного господина, мягко поглаживая чёрные волосы, и вился в ночи тонким кружевом напевный голос, сплетавший колыбельные, древние, как мир. Курились благовония, даря звонкую прохладу острых лучей звёзд, что светят ночами в пустыне, тихие песни обволакивали усталый разум, погружая его в царство Морфея, и кошмары отступали, не выдерживая совместного натиска дымящихся палочек, тонких пальцев, перебиравших пряди, и чуть усталого голоса. Вскоре вновь вернулось тихое спокойствие с длинными историями, зелёным чаем и насмешливым блеском серебристых глаз, когда Фу-Дог вновь откалывал одну из своих выходок.       Прошло время, и Лао Ши влюбился в Ян Ло, прекрасную девушку-чойджина. Ян Ло была красива, справедлива, умна и отвечала дракону взаимностью. Но даже при всех её уме и справедливости она вряд ли смогла бы принять воровку-раба возлюбленного. Понимая это, Фелин ушла. Просто ускользнула ночью, оставив Лао Ши записку. Неровные, прыгающие иероглифы, явно выводившиеся в спешке, желали Лао Ши долгой жизни и всех благ и обещали, что в случае неприятностей он всегда может рассчитывать на поддержку, нужно лишь сжать анкх хозяина.       Все пожелания Фелин исполнились, Лао Ши и Ян Ло были невероятно счастливы вместе на протяжение долгих ста лет, охраняя вверенную им территорию магического мира. Несколько раз в год, на праздники, Лао Ши получал магические послания со слегка облегчающими быт волшебными мелочами вроде приносящей удачу музыки ветра и не пустеющей копилки, в которую стекались все потерянные монеты из радиуса нескольких километров. На коробке или конверте с подарком вместо подписи неизменно красовался витиеватый росчерк-змея. Солнце светило над домом счастливой пары, и казалось, что так будет всегда.       А потом в дом Лао Ши пришла беда. Ян Ло была похищена одним из демонов, с которыми должна была сражаться. Чойджины лишь пожимали плечами, никому не удавалось вернуться живым из царства демонов. Тогда, впервые за сто лет, Лао Ши сжал висевший у него на шее анкх, и… Ничего не произошло. Последняя надежда была утеряна. Не зная, что делать, китайский дракон решился отправиться в царство демонов вслед за возлюбленной в одиночку.       Двухчасовой темномагический ритуал, проведённый с поддержкой верного Фу-Дога, открыл врата туда, откуда нет возврата, готовящиеся поглотить безумца. Но за мгновение до того, как Лао Ши сделал шаг в чёрный разрыв между мирами, его опередила влетевшая Фелин, молнией скользнувшая в проход. Портал, рассчитанный лишь на один проход, тут же закрылся, оставив китайского дракона в панике открывать ещё один.       Стоило разрыву в пространстве вновь появиться, как из него прямо в руки Лао Ши выпала бессознательная Ян Ло в залитом кровью кимоно, и портал вновь захлопнулся. Разрываясь между желанием проверить состояние возлюбленной и необходимостью вытащить из мира демонов друга, Лао Ши вновь провёл ритуал. Близость рассвета подгоняла его.       Прошло полчаса с того момента, как взошло солнце, а портал ещё не был открыт. Когда врата вновь открылись, Фелин с трудом вывалилась из них. Её чешуя дымилась и местами обгорела.       — Закрой шторы, старый друг, — едва слышно прошипела она, — слишком много солнечного света.       Только взошедшее солнце ещё даже не начало светить в окно, лишь разгоняя ночной полумрак, но Лао Ши послушно задвинул окна ширмой. Только тогда Фелин перекинулась в человека. Абайя её была местами порвана и окровавлена, видимая кожа обожжена и покрыта пузырями, но серебристые глаза по-прежнему насмешливо щурились, и, Лао Ши был в этом уверен, на закрытом хиджабом лице красовалась хищная усмешка-оскал.       — Позаботься о той, кого любишь, старый друг, — прошелестела Фелин. — Ей сильно досталось в мире демонов. Я не знаю, что с ней, но просто так чойджины от демонов не уходят.       — Почему ты не пришла сразу? — задал ей наиболее интересовавший его вопрос Лао Ши.       — Я была далеко отсюда, — просто ответила та, почёсывая за ухом подбежавшего к ней пса. — Едва почувствовав твой зов, я полетела к тебе, но океан велик. В следующий раз будь благоразумен и подожди меня, прежде чем кидаться в авантюры, очертя голову.       — Слушаюсь и повинуюсь, — улыбнулся китайский дракон.       Ян Ло была в порядке, большая часть крови на её кимоно принадлежала, по-видимому, её врагам. Перевязав несколько глубоких, но не опасных порезов, Лао Ши обернулся было посмотреть на Фелин. Но её уже не было. Выведенные на слегка пожёванном куске бумаги, поданном ему Фу-Догом, иероглифы были точной копией предыдущего письма.       Время шло, эпизод сгладился в памяти. Через триста лет совместной жизни — совсем небольшой для магических созданий срок — в семействе появилось дитя, прекрасная черноволосая девочка, унаследовавшая драконью силу. Оставаться в Китае далее было опасно: демоны могли навредить ребёнку, желая отомстить; и все трое уехали в Америку, страну крылатых драконов и единорогов. Но счастье вновь отвернулось от семьи. Не прошло и десяти лет, как Ян Ло погибла.       Это было тяжёлое время. Фу-Дог, привязавшийся к Ян Ло, сходил с ума от горя и напивался в магических барах, коих в Америке было множество. Лао Ши разрывался между Сьюзан и защитой магических созданий, постоянно попадавшихся охотникам, называвшим себя Хантс-кланом.       Однажды вечером, сидя перед потрескивающим камином, он сжал в руке анкх. Фелин прилетела уже через час и принесла с собой две бутылки крепкого маотая и три — шаоксинга. Серебряные глаза смотрели на мучения дракона с усталым сожалением: когда живёшь не одну тысячу лет, волей-неволей видишь, как старятся и умирают на глазах близкие. Тихий шёпот был шелестом песка. «Расскажи…»       В ту ночь Лао Ши впервые напился до беспамятства, рассказывая о смерти жены, о днях, проведённых с ней, о том, как любил. Наутро проснулся он в своей постели, на тумбочке рядом исходила паром кружка зелёного чая.       Фелин прожила с ними ещё пять лет, пока Сьюзан не пошла в старшую школу. Завтраки, обеды и ужины появлялись на столе, как по волшебству. Планы Хантс-клана стабильно расстраивались. Лао Ши наконец смог уделять дочери достаточно времени и даже начал высыпаться, чего не было с рождения ребёнка. Сьюзан сперва весьма настороженно отнеслась к новой женщине в доме, но Фелин объяснила, что она лишь слуга её отца. Когда тщательно следящая за египетским драконом девочка убедилась в правдивости её слов, они даже стали подругами. Втайне от Лао Ши Фелин научила девочку обходить простенькие магические преграды и вскрывать замки. А потом начались проблемы. Точнее, проблема. И имя этой проблеме было Джонатан Лонг.       Влюблённая Сьюзан плевать хотела на все запреты отца, желавшего ей супруга с магической кровью. Вот только и сам Джонатан особого внимания к девочке не проявлял, даже не догадываясь о её чувствах. В пятнадцать лет так просто наделать невероятных глупостей; Сьюзан показалось проще сварить приворотное зелье, чем признаться мальчику в любви. И главным компонентом зелья, по злой насмешке судьбы, была пыльца солнечных фей.       Это была катастрофа. Пыльца моментально вылетела из открытой банки и разлетелась по всему дому, словно сверкающие блёстки. Близилось утро, вскоре должны были вернуться из ночного дозора Лао Ши и Фелин. Поторопившись спрятать почти готовое зелье, Сьюзан забыла о рассыпанной пыльце, и вошедшая Фелин чуть не умерла на месте. Пыльца была повсюду. А на улице начинался рассвет. Уставший после визита в клан охотников Лао Ши летел наперегонки с солнцем, стремясь спасти старого друга. Только чудо помогло египетскому дракону выжить в тот день.       Вернуться в дом Фелин не могла, всего одной забытой пылинки могло хватить чтобы убить её. Переезд, предложенный Лао Ши, египетский дракон отвергла сразу: переезд означал переход Сьюзан в другую школу, а в этой учился Джонатан Лонг. Обняв старого друга, она пошутила, что в этот раз ей не придётся оставлять господину письмо. Как только село солнце, Фелин ушла. На вопрос Сьюзан, почему Лао Ши вернулся один, китаец лишь сухо приказал дочери уничтожить сваренное зелье и молча ушёл в комнату. Он не имел права открывать чужую тайну. С того дня он иногда смотрел на анкх, борясь с искушением сжать его в руке.       Годы шли, единственная дочь вышла замуж за человека, скрыв от него свою сущность. Появились внуки, крылатые, в отличие от Лао Ши, но всё же драконы. Вернулся Фу-Дог, располневший, пристрастившийся к картам и выпивке, но всё ещё верный друг, превосходно разбирающийся в зельях. Занятый тренировками внука и ученика, китайский дракон всё реже вспоминал о ночной воровке. Пока, наконец, она не объявилась сама, чуть не придушив нового лидера Хантс-клана и избавив дракона от участи шкуры перед камином.       И теперь, когда впервые за пять сотен лет знакомства Фелин, кажется, полностью забыла, что она рабыня, он умудрился вновь напомнить ей об этом, чуть не запретив воровать. После того, что когда-то вытворила его дочь, это был, конечно, сущий пустяк, но неприятный осадок на душе Лао Ши всё же остался. Да и Фелин, кажется, была несколько обижена, повторяя «господин» и отлично зная при этом, что «господина» от такого обращения передёргивает.       Но долго обижаться Фелин не стала и вскоре уже снова прижималась к горячему боку Лао Ши, жмурясь от удовольствия. Тепло — такая малость для дневных созданий, но если ты можешь выходить лишь ночью, когда в пустыне так холодно, что стучат зубы, и нельзя после этого отогреться на солнышке, начинаешь по-настоящему ценить возможность обнять горячего не от солнца, а пылающего собственным пламенем.

***

      — Что?! Но мам, ты же знаешь, я не могу, Хантс-клан снова что-то замышляет, и мы с дедой должны помешать им. Объясни отцу!       — Джейк, твой отец всё ещё не совсем привык к мысли, что его семья — летающие рептилии, как он сам говорит. К тому же, эта командировка очень важна для него, это его шанс показать свои способности, а значит, получить повышение. Он бы очень хотел, чтобы вся его семья присутствовала: и ты, и Хейли, но…       — Но почему я? Почему не Сан? Она же мастер Хейли, присмотрела бы за ней, пока вы с папой заняты.       — У Сан Парк тоже много обязанностей, Джейк. — Сьюзан Лонг покачала головой. — Прошу, присмотри за сестрой. Это же всего на три дня, милый, — потрепала по волосам сына она, увидев его недовольство. — Потом сможешь сходить на концерт своей любимой Шаниквы, я обещаю поговорить с Джонатаном.       — На кон… Мам, ты супер! — Радостный Джейк сжал в объятиях ойкнувшую женщину: перспектива попасть на концерт любимой певицы стоила того, чтобы провести три дня с младшей сестрой.       Глядя вслед уезжающей машине родителей, американский дракон на мгновение ощутил что-то странное, словно невидимая игла кольнула где-то в горле, но потряс головой, отгоняя чувство. Всего три дня, и они вернутся, а он пойдёт на концерт Шаниквы. Всего три дня.       — Хэй, Джейки-Джейк, — не успела машина скрыться за поворотом, как налетевшая сзади Трикси, не посчитавшая нужным слезать со скейтборда, чуть не сбила Джейка с ног. — Что ты, братишка, приуныл? Ты ничего не забыл?       — Забыл? — Парень почесал в затылке, пытаясь вспомнить. — Конечно нет… Ладно, быть может, — сдался он через несколько мгновений под скептическим взглядом подруги. — Что я забыл, Трикс?       — Ты забыл одну очень важную вещь! Неделя на танец, ведь Спад хочет меч.       — О, Боже! — Джейк хлопнул себя по лбу.       Как он мог забыть, что через неделю проводится конкурс танца, призом за который будет настоящий меч, использовавшийся на съёмках фильма про галактического пирата, от которого Спад был без ума.       — Ты нас кинул, Джейки. Не ходишь на тренировки, только летаешь по своим драконьим делам. Но мама Трикси этого так не оставит, нет. — Трикси покачала головой. — Я еду на тренировку, и ты со мной, понял?       — Но я должен присматривать за Хейли, — попытался заспорить парень.       — Хейли пусть идёт с тобой. Хэй, дракон, давай за мной! — Девушка ловко поднялась по лесенке, перенося равновесие то на один, то на другой край скейта и буквально пропрыгав на доске. — Хейли! Эй, Хейли! Джейку нужно на репетицию, пойдёшь с нами?       — Что мне делать на репетиции глупых любителей? Мне, обладательнице этого прекрасного кубка! — младшая сестрёнка Джейка, Хейли Лонг, белозубо улыбнулась, демонстрируя большущий золотой приз, который выиграла на соревнованиях по бальным танцам.       Вот только Трикси Картер прекрасно научилась иметь дело с маленькой избалованной мисс совершенство.       — Смеяться над неуклюжими попытками твоего брата, разумеется.       — О, я с вами! Я с вами! — Хейли моментально пропрыгала по лестнице вниз и крутнулась в пируэте. — Нет ничего смешнее, чем Джейк, который спотыкается о собственную ногу, — громким шёпотом сообщила она старшей девочке и запрыгнула к ней на скейтборд.       — О, Боже, — простонал Джейк.       Тренировка танца, который совершенно не получался, да ещё и с ехидными комментариями младшей сестры. Что могло быть хуже?