Больше, чем удовольствие

Утро наступило незаметно. Они всё-таки задремали, а когда проснулись, солнце было уже высоко. Поломку Тони действительно исправил легко - Клинту пришлось позагорать на солнышке около часа. Ну а потом дорога, уютный, небольшой домик, куда они добрались около полудня. А дальше был перенос немногих вещей, исследование дома на предмет холодильника, а потом - вечер. - Мы здесь ещё на два дня... – Тони задумчиво взглянул на разгорающийся камин и удобнее устроился на диване. Чувствовал он себя на редкость уютно. – Но, думаю, не заскучаем. Давно здесь не был. - А чей это дом? – исключительно для поддержания разговора спросил Клинт, чувствуя, как уют и нега пропитывают его всего, проникая в самую душу. – Судя по тому, что стены не разговаривают, не твой? Он устроился на полу, локтем опираясь о сидение дивана, давая отдых спине, а другой рукой ненавязчиво, почти невинно поглаживая Тони по колену. - Одного из друзей отца, – Тони повернулся к нему и взглянул на его руку, задумчиво, словно прикидывая накрыть ли её своей. – Я в детстве часто здесь бывал. - Не могу себе представить твоё детство, – Бартон слегка взбодрился, и даже мечтательно улыбнулся, – почему-то сразу видятся взрывы и разрушения. Он чуть склонил голову набок, прикидывая про себя, настроен ли Тони и вправду отдыхать, или ему можно уже, наконец, перестать строить из себя скаута на пикнике. На пробу он продвинул ладонь выше, мягко сжимая бедро. Тони сделал вид, что не заметил его маневра. - Ну, было и такое, но не постоянно же... - Не чаще раза в две недели? – хмыкнул Клинт весело, а потом привстал на коленях, легко переполз выше, усаживаясь в изголовье и наваливаясь подбородком Тони на грудь. Тот фыркнул и приподнял пальцем его подбородок: - Ты что задумал? – вкрадчиво спросил он, – надеешься усыпить мою бдительность? - Ммугу, – моргнул согласно коварный агент и выбрался-вытек из его захвата, прижался губами к ладони, – ты себе даже представить не можешь, насколько сильно я на это надеюсь! Мне очень-очень надо... усыпить твою бдительность. Глаза Тони хищно сверкнули и он сглотнул. - З-зачем? - Так ведь если я тебе скажу, – Клинт бережно сжал в ладонях его запястье и потянул его вверх, за подлокотник дивана, попутно целуя чувствительную внутреннюю сторону предплечья, – она точно не уснёт. Тони изогнулся было, но потом просто прикрыл глаза ресницами. - Она уже дремлет. - Вот и хорошо, – Бартон поцеловал его в висок, и потянулся за второй рукой, аккуратно укладывая её, как и первую, – пусть дремлет, сейчас мы ей колыбельную споём. Давай-ка. Он потянул за край футболки, безмолвно призывая Тони чуть приподняться, чтобы не мешать себя раздевать. Старк любопытно прищурился, но раздеть себя позволил. Ему было как-то сонно и в то же время тепло, уютно, как бывает пригревшемуся коту. - Ну вот, – сказал Клинт, снова передвигаясь, в этот раз куда-то за подлокотник, чтобы удобнее было поглаживать оставшиеся на весу запястья Старка, – теперь ты весь мой. И я никуда тебя не отпущу. Он спутал, стянул свёрнутой футболкой его кисти, просто обозначая границы, и закрепил на подлокотнике. Конечно, если бы захотел, Тони легко мог бы освободиться, но Клинт очень надеялся, что он не захочет. - Мм... – Тони по-кошачьи заворочался и взглянул на него из-под ресниц. - Уверен, что тебе это по плечу? – лениво спросил он, но в его голосе прозвучали низкие нотки. - А ты во мне сомневаешься? – он посмотрел чуть насмешливо, а потом лицо его приобрело странное, почти жалобное выражение. – Ох, Тони! Какой же ты всё-таки... Он уткнулся лицом в живот Старка, провёл носом до самой застёжки его джинс и куснул её, примериваясь, чтобы расстегнуть. Старк вздохнул, неожиданно серьёзно вглядываясь в Бартона, и судорожно сглотнул. Дышать вдруг стало тяжело, а от прикосновения по животу пробежала дрожь. - Нет! – сбивающимся голосом. – Не сомневаюсь! – он прикусил губу, впившись в него потемневшими глазами. - Правильно, – он засопел сосредоточенно, но всё-таки расстегнул без помощи рук, – не сомневайся во мне. Кто-то же должен в меня верить. Он поиграл ещё какое-то время, зубами оттягивая ткань, но потом всё-таки не выдержал, подцепил пальцами, стягивая разом всю оставшуюся на Тони одежду. Тони приподнялся, не пытаясь освободить руки, и облизнул губы. - Я верю, – выдохнул. В груди затрепетало, и вдруг стало страшно. – Я твой, – севшим голосом сказал он и криво усмехнулся непослушными губами: – Ты меня поймал. Клинт прикусил губу и обернулся к нему, заглядывая в потемневшие глаза. Слишком серьёзно, слишком по-настоящему, неожиданно остро это прозвучало. - Я бы не смог, – он осторожно коснулся губами ключицы, согрел, тепло выдохнув, – ты летаешь так высоко, как мне никогда не подняться. Прозвучало пошло и пафосно, но внезапно правдиво. Бартон чуть улыбнулся, пытаясь смягчить собственную реплику, а потом приподнялся, почти забираясь на диван, прижимаясь ближе к такому открытому сейчас Тони. Старк чуть помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное, затем мотнул головой, отгоняя непрошенные сомнения, и закинул ногу поверх его. - Ну, вот сейчас поймал, – немного нервно поддел он, выразительно пошевелив руками. - Я везучий, – в самое ухо ответил ему Клинт и устроился на диване полностью, втиснув колено между спинкой и Тони, чуть приподнялся, нависая сверху, а потом двинулся вниз, скользя губами по груди и животу, – и раз уж ты мне попался, я тебя не упущу. И не выпущу. От опалившего ухо дыхания по коже пробежала сладкая дрожь. Тони коротко ахнул и выгнул спину, подаваясь ему навстречу. Глаза распахнулись, и в них отразилось удивление с едва заметной ноткой недоверия. Клинт целовал его бёдра, жадно и торопливо, будто и вправду ожидал сопротивления и попытки к бегству. Сжимал талию Тони, поглаживал большими пальцами, надолго прижимался щекой к животу, будто впервые изучая его тело. Тони несколько раз сжал-разжал пальцы и чуть откинул голову назад. - Что же ты... – ему вдруг стало лихорадочно жарко, а вынужденная неподвижность стала почти невыносимой. В этом было что-то до боли прекрасное, хрупкое, но сладкое. - Что же? – спросил Клинт, чувствуя, как от голоса Тони сжимает грудь и становится мало воздуха. Он переместился ещё ниже, перебрался на самый край дивана, мягко целуя и лаская его колени, и снова выше к внутренней стороне бедра, сжимая губами нежную кожу. Тони жалобно застонал и заёрзал, пытаясь то ли прижаться к нему, то ли уйти от слишком лёгких, дразнящих прикосновений. Внутри словно затрепетало, как будто это было слишком интимно, как-то слишком непохоже на обычные ласки, к которым он привык. - Мне так хорошо с тобой, – зачем-то прокомментировал очевидное Бартон, продолжая нежить его, но подбираясь всё же к самому главному, – странно, страшно, и хорошо. В душе у Тони что-то вздрогнуло, он замер, вжимаясь в диван и тяжело, поверхностно дыша. - Мне тоже, – еле слышно признал он. Клинт чуть приподнялся, останавливаясь на пару мгновений, чтобы снова заглянуть в его лицо, и потом совсем тихо проговорил что-то вроде "я тебя не подведу" прежде, чем снова склониться и потянуть его ноги в стороны, сгибая их в коленях, раскрывая Тони ещё сильнее. Тони прикусил губу, неотрывно глядя на него. Бартон завел ладони ему под поясницу, чуть надавил, прося прогнуться удобнее, покружил, носом надавливая вокруг пупка, а потом широко, медленно провёл языком по члену, по всей длине, с мягким, но ощутимым нажимом. Тони издал невнятный звук и просяще приподнялся, борясь с желанием зажмуриться. Его тело натянулось струной, рот приоткрылся. - Тише, – Клинт успокаивающе сжал пальцы, призывая не торопиться, – сейчас всё будет. Он двигался плавно, ластился к Тони, прижимаясь к его ногам, даже потёрся щекой о внутреннюю сторону бедра прежде, чем пропустить его член в рот, обхватить губами, приласкать неспешно и обстоятельно. Впустить глубоко, сладко сжимая, на миг забывая дышать. Старк дёрнулся, выгнул спину, все-таки зажмурился и потерся затылком о подлокотник. Он чуть слышно застонал и вцепился руками в спутывающую их футболку. Клинт положил ладони на его бёдра, прижал, не позволяя помешать такому приятному делу, и принялся с энтузиазмом двигаться, то поглаживая, дразня языком, то снова вбирая до упора. Ему так нравилось слушать эти едва различимые стоны и тяжёлые выдохи, так хотелось доставить Тони удовольствие, почувствовать его всего. Он так соскучился, так долго мечтал оказаться рядом, что все остальные мысли и чувства будто просто угасли как несущественные. Тони заметался, хрипло застонал и едва сдержался, чтобы не скинуть футболку, спутавшую руки. - Ну, пожалуйста! Клинт, ну хватит дразниться! - Мм? – поднял на него глаза Бартон, не прекращая своего занятия и стараясь взглядом выразить вопрос и насмешку. Ему очень хотелось услышать в точности, о чём просит его Тони, но оторваться и спросить не хватило силы воли. Тони надулся и тут же горячечно вздохнул, жалея, что открыл глаза. - Я не хочу кончать так... – он прикусил губу, – я хочу тебя! - Ммм! – протянул Клинт чуть задумчиво, всё-таки выпуская на волю член Тони, и попытался ухмыльнуться, но вышло только внезапно тепло улыбнуться. Он даже смутился слегка, снова прижался щекой к его животу, и только потом попытался устроиться поудобнее, чтобы и у самого нигде ничего не болело, и легко можно было дотянуться, приласкать его изнутри, проверяя, насколько он готов. – Подвинься-ка, мне кажется, я помещусь рядом. Тони с готовностью сдвинулся, чуть не навернувшись с дивана и чудом уцепившись руками в последний момент. И тут же извернулся, так чтобы оказаться к нему лицом, потянулся к его губам, и нетерпеливо прижался. - Так, – опомнился уже было с удобством устроившийся Клинт, и, коротко выдохнув, приподнялся, перегибаясь через Тони, чтобы дотянуться до оставленного у ножки дивана лубриканта, – забыл. И ты молчишь. Он вернулся быстро, улёгся обратно, прижимаясь к мягкой спинке, чтобы не спихнуть Тони, целуя его беспорядочно, куда дотягивался, шею, ключицы, губы. Разум будто угас, замолк, но руки делали всё сами. Клинт разминал и поглаживал, ловил губами, всем телом, неровные выдохи, мелкие, короткие движения, частящий пульс, едва различимые, и вполне отчётливые следы чужого удовольствия. Старк сам не заметил как обвил ногами его талию, притягивая поближе, совершенно не в состоянии лежать спокойно, и кажется больше мешая чем помогая. - Забудешь тут, – пробормотал он, – ну можно мне уже освободить руки! – тяжело дыша возмутился он. Бартон чуть усмехнулся, одной рукой дотянулся до подлокотника, помогая Тони выпутаться из футболки, и замер на секунду, просто любуясь им, распалённым, пронзительно-красивым, до крайности пожароопасным. Старк не сразу воспользовался свободой, а красуясь скрестил запястья, жалобно закусывая губы. Но долго не выдержал, крепко обнял Клинта, и сразу же застонал от удовольствия, проходясь ладонями по его спине и плечам. - Как же я люблю до тебя дотрагиваться, – шепнул он, – ты меня с ума сводишь. - Ты и до меня был сумасшедший, – Клинт даже глаза прикрыл на миг, вспоминая особенно выдающиеся моменты его "безумия", а потом не выдержал внезапно ярких образов и застонал, выдохнул протяжно и тяжело, – всё, не могу больше, иди... сюда. Куда "сюда", он и сам не знал, ещё ближе было попросту невозможно, но выразить свою мысль как-то более внятно уже не выходило, и оставалось только надеяться, что умный Тони поймёт и так. Тони и правда понятливо кивнул, убрал одну из рук со спины Клинта, приподнялся, изогнулся и тут же ткнулся головой ему в плечо, чуть прикусывая кожу и шипя сквозь зубы от слишком сильного движения. - Тише, – тут же попытался притормозить-поддержать его Клинт, сам едва не задыхаясь от прокатившегося по телу жара, – не торопись. Хочу тебя чувствовать. - С-сейчас, – Тони отдышался, не шевелясь, просто прижался так, что дрожь его замершего, напряжённого тела передалась Бартону. В голове было восхитительно пусто, но где-то на задворках сознания билась какая-то совершенно неуместная тревожность, и хотелось просто ломануться в омут с головой, чтобы опять не полезли мысли, мучавшие его в последнее время. Ведь сейчас всё было так понятно, так приятно. - Мы всё успеем, – Клинт шептал ему прямо в ухо, и поглаживал, сжимал плечи, ласкал напряжённую спину, не давил, и не подталкивал, будто заговаривал, зашептывал его порывистую страсть, – у нас полно времени. Тони вздрогнул, и неожиданно для себя почувствовал, как от этих поглаживаний напряжение уходит. Он по-кошачьи потёрся лицом о плечо Клинта и мягко прижался губами к его шее, целуя неторопливо, словно изучая. Бартон пригладил его волосы, мягко, кончиками пальцев, щекотно обвёл контур уха, чуть потёр, погладил мочку, а потом плавно повёл бёдрами вперед, прижимаясь ещё крепче. Тони как-то беспомощно застонал, чуть куснул его за шею, тут же прижался к месту укуса языком, и впился в его плечо пальцами. Он не привык к такому медленному размеренному сексу. В постели он обычно вёл себя так же, как и в жизни – чтобы быстро, по делу, ярко и сильно. Но в этой странной нежности было своё очарование. Он чувствовал каждое движение, слышал дыхание Клинта и ощущал стук его сердца, в унисон со своим собственным. И это было так до трогательного хорошо, так цепляло где-то глубоко в груди, что он просто не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. - Как хорошо, – счастливо выдохнул Клинт, делая следующее, такое же мучительно-сладкое, медленное движение, – хорошо. Тони, такой живой, чувствительный, казался до боли родным, близким, до невозможного желанным. - Мм... – пробормотал Тони, категорически не желая отрываться от него. Он изучающе провёл рукой по шее Клинта, запустил пальцы в волосы, и наконец подняв голову, снова поцеловал его, – не отпускай меня, – шепнул он и тут же подумал, что это явно не к месту, и чтобы скрыть смущение двинулся ему навстречу и сдавленно ахнул. - Не отпущу, – Клинт уже не думал, что говорит, не пытался подбирать слова, – даже если ты передумаешь и попытаешься сбежать. Он придержал Тони за бёдра, всё ещё надеясь удержать, поймать такой затягивающий ритм. Тони как-то неуверенно улыбнулся, чуть прищурился, испытывающее взглянул на него, и, словно убедившись в чём-то, прикрыл глаза и прогнулся, откидываясь. Его руки свободно лежали на плечах Клинта, пальцы периодически сжимались. Ему было спокойно, как никогда в жизни. - Как хорошо, – прошептал Тони, чувствуя, как наслаждение мягко качает их обоих на своих волнах, как внутри нарастает удовольствие медленно, но неотступно. Старк всё-таки заставил себя открыть глаза, вырываясь из него, сейчас ему как никогда хотелось видеть лицо своего любовника, иметь возможность смотреть ему в глаза. Клинт улыбнулся, встречая его взгляд. Едва заметно, больше глазами, чем губами, просто позволил себе на секунду вынырнуть из страстного дурмана, но он утянул вновь. Движения его становились всё глубже, жёстче, и каждый неспешный, размашистый толчок прокатывался по телу едва переносимым жаром. Он сжал зубы, чтобы не сказать ничего лишнего, снова не испортить едва-едва установившуюся близость. Тони заметался, убрал одну руку с его плеча, а второй скользнул по его шее. Его взгляд затуманился, рот приоткрылся. Волны, до сих пор мерно набиравшие высоту, захлестнули с головой, закружили, не так до боли остро, как обычно, но необычайно мощно. Старк коротко вскрикнул, и, уже ничего не соображая, подтянулся, буквально повиснув на Бартоне и впиваясь поцелуем в его губы. Клинт оперся кое-как на одну руку, совершенно не соображая, что делает, придержал второй рукой Тони под спину, погладил вдоль позвоночника, но всё-таки не удержал равновесие, заваливаясь прямо на него. Остановил падение в самый последний момент, умудрившись не придавить Тони, не прервать поцелуй и не сбиться с ритма. Он даже не заметил, как это произошло, сообразил только, что расстояния между ними совсем не осталось, и можно самозабвенно целоваться, и обнимать так крепко, как хочется. Тони удовлетворённо мурлыкнул и снова обнял его двумя руками, расслабленно поглаживая его по спине, скользя по шее и зарываясь в волосы. Впервые за долгое время желание играть и проявлять темперамент утихло, сменилось спокойной нежной расслабленностью, и захотелось просто понежиться. Бартон уткнулся носом в плечо Старка, охнул, догоняя его, а потом завозился, устраиваясь рядом, прижимаясь как можно мягче. Он бы и вовсе отодвинулся, давая и Тони и себе больше воздуха, но на диване было попросту некуда. Не на пол же скатываться. А в следующий момент понял, что не нужен ему никакой воздух. И места больше совершенно не нужно. Он всё равно бы ни за что не отодвинулся. Тони еле слышно, по-кошачьи непосредственно фыркнул, и потёрся лицом о его голову. Успокаивающе провёл ладонями по его спине и подтянул плед, накидывая на спину Клинту. Несмотря на некоторый дискомфорт, лежать было уютно. - Ты меня совсем испортишь, – мягко усмехнулся он, поглаживая жестковатые волосы снайпера, щекочущие его лицо. – Приучишь обниматься после секса, – но в его голосе не чувствовалось сожаление, скорее какая-то приятная истома, словно он хотел сказать "к хорошему быстро привыкают". - А хочешь, – Бартон так и не открыл глаза, поворачиваясь на слух, – я научу тебя ещё и целоваться после секса? Или такого ужаса ты уже не переживёшь? Он придвинулся ближе, коснулся губами его подбородка, совсем легко, будто спрашивая разрешения. - Ну, я вообще люблю эксперименты, – прищурился Тони, пристально глядя на него, – уж ты-то знаешь. - Плохой мальчик, – Клинт ухмыльнулся, поцеловал его быстро, будто дразня, – ужасный, испорченный Тони. Мне нравится. Старк самодовольно ухмыльнулся комплименту. - Ну, ты знал, с кем связался, – он таки запустил пальцы Клинту в волосы, притягивая его ближе, и куснул за губу, – учти, если мы свалимся с дивана, я приземлюсь сверху, и на этот раз я не отпущу тебя в больницу, а обустрою тебе палату в башне. - И будешь приносить мне пудинг? – спросил тот заинтересованно и строго, будто и вправду раздумывал, падать, или нет. – И держать меня за руку? - Буду, – Тони серьёзно посмотрел на него. - Здорово, – Клинт кивнул, но падать всё-таки не стал, улёгся рядом, а потом снова позвал: – Тони. А ты теперь всегда будешь напрягаться, если я буду тебе комплимент делать, или говорить, насколько я тобой восхищаюсь? Старк, кажется, слегка смутился. Он отвёл взгляд и неловко рассмеялся. - Даже не знаю, что сказать, – его руки чуть дрогнули, – должно быть, когда это говоришь ты, я воспринимаю это не так, как обычно. - Но я же правда так думаю. Ты прекрасно знаешь, я не такой уж любитель кого-нибудь расхваливать, и раз уж говорю, значит, так оно и есть. Слушай, всё это не к месту, и... чёрт, в моей жизни вообще всё не к месту. Ты вот расстроился из-за моих слов, а я, думаю, просто не хотел грузить тебя своими проблемами. Я думал, так проще будет. Если я буду думать, что если я... – он замолчал и нахмурился, не желая называть вещи своими именами, но потом всё-таки продолжил: – если я не вернусь однажды, мне хотелось верить, что ты быстро найдёшь замену. Что и заменять-то нечего, одним больше, одним меньше. Я думал, так будет проще не бояться. Но я ошибался. Соврать себе не так и просто. Он замолчал, потерянно глядя куда-то в спинку дивана и удерживаясь от того, чтобы не вцепиться в плечи Тони изо всех сил. Тони почувствовал, как в горле встал ком, и грудь сдавило. Он порывисто обнял Клинта, и зажмурился, борясь с нахлынувшими эмоциями. - Напомни тебя треснуть, когда выздоровеешь, – хрипловато попросил он, куда-то Клинту в волосы. – Я не смогу тебя никем заменить. И не хочу. - Напомню, – покаянно кивнул Бартон и грустно усмехнулся, выдохнул тепло, – ты же знаешь, я никогда ничего не забываю. Ну, кроме телефона. Но тут у меня есть оправдание, меня похитили, – он помолчал ещё, задумчиво поглаживая Тони по груди, а потом тихо, но отчётливо добавил: – Спасибо. Тони сглотнул. Начать было сложно, но сейчас словно из открытой бутылки хлынуло всё, что он держал в себе уже долгое время. - Я боюсь за тебя, это правда, – он мягко сжал руку Клинта, – но я бы никогда не променял это на спокойную жизнь с кем-то другим. Я знаю, и эта опасность, и этот риск это всё часть тебя, – он глубоко вздохнул, и натянул одеяло повыше, зябко прижимаясь к агенту. – Я не хочу, чтобы ты думал, кто будет плакать о тебе, если ты не вернёшься. Я хочу, чтобы ты знал, что тебя ждут, что тебе есть, к кому возвращаться. Клинт вздохнул легко и поцеловал его в середину груди, медля с ответом. Ему больше не было страшно. Только тепло. Но он всё ещё не в состоянии был это выразить. - Может быть, – сказал он совсем тихо, – мне нужен кто-то, кто опечалится, если меня не станет. Кто заметит. Я и не знал, насколько нужен. Но ты прав. Я просто... Я не могу об этом думать. Не хочу быть причиной твоего горя. Но ты бы знал, до какой степени мне хочется быть причиной твоей радости. Вот сейчас говорить опять стало сложно. Тони почувствовал, как сладко замерло всё внутри, словно подобралось перед прыжком. - Ты… уже, – как-то невнятно ответил он. – И я полный дурак, если не смог дать тебе понять этого ещё раньше. - Ты смог, – Клинт улыбнулся и чуть отстранился, лёг так, чтобы видеть лицо Тони. Раненное тело вновь давало о себе знать, но боль приходила будто издалека, тусклая и неважная. – Просто осознать такое у меня не сразу выходит. В комнате повисла расслабленная, почти блаженная тишина, и стало слышно, как за окном тонко шумят, перешёптываются деревья. День клонился к закату, окна стремительно темнели, погружая в темноту всё, кроме удобного, небольшого дивана, да части дощатого потолка прямо над ними.