***
Я вернулась в зал. Тэхен спокойно сидел и болтал с пьяным Хосоком. Когда я вошла, они даже не посмотрели на меня. Я села обратно к Хосоку и взяла его недопитую бутылку. — На место поставь, нельзя тебе, — прохрипел Тэхен. — А какая тебе разница? — ответила я. Он зло посмотрел на меня, но меня этот взгляд уже не пугал. Он лишь отталкивал меня. Я стала думать о том, не чувствует ли этот ненормальный хотя бы капельку сочувствия ко мне. По моему заплаканному виду явно нельзя было сказать, что я очень счастлива от того, чему я по своей вине поддалась ему сорок минут назад. Я не заметила, что уже минуту не отвожу глаз от него, смотрю прямо в две бездонные черные дыры, наполненные злостью. Меня прервало то, что Хосок выхватил у меня из руки свою бутылку. — Он прав, нельзя тебе, — еле выговорил он. Ладно, опять не даете права на выбор. Хорошо, я смирилась, что от собственного безволия я страдаю. И почему-то я не могу этого изменить. Наконец, с кухни вернулись Намджун и остальные, и я буду чувствовать себя немного комфортнее. Хотя, в компании трезвого психопата и пьяных ребят нельзя чувствовать себя комфортно. Гуки все еще не появился, даже не написал. Я стала беспокоится, его уже давно нет. Я просидела так еще около получаса, молча, не вслушиваясь в слова окружающих. Наконец, все начали собираться уходить. Намджун всех проводил, попрощался, о чем-то договорился и вернулся в зал. — Ну, а ты чего? — добродушно спросил он. — Я не знаю дороги домой, — пояснила я. — А такси? — предложил он. — Хотя, нет, страшно. Район тихий и темный, неизвестно, что может случиться, ты права. — Тебе Гук не звонил? — обеспокоено спросила я. — Нет. Ты оставайся, я могу разложить тебе здесь диван, отдохнешь, а завтра он заберет тебя, — предложил Намджун. — Да, можешь и не раскладывать, я так подремлю, спасибо, — улыбнулась я. — Ну, тогда, спокойной ночи, — сказал Намджун и исчез из комнаты. Спать мне не хотелось, я просто уселась поудобнее, зарывшись в куче подушек. Мне хотелось заорать. От обиды, от боли, от разочарования. Да от всего, чего угодно. Я хотела закричать с такой силой, что бы охрипнуть, потерять голос, стать немой от этого ора. Чтобы было легче. От того что невозможно было сейчас так поступить, я просто сделала несколько глубоких вздохов, от чего немного закружилась голова. И невольно, по щекам снова покатились слезы. Я не знала как успокоиться. Я вышла на балкон, несколько раз негромко всхлипнула и вернулась обратно в комнату. Я вроде немного успокоилась. Сидеть на диване было довольно скучно, к тому же, из-за последних событий, у меня нашлась тема для раздумий. А это мне совсем не нравилось. Я встала и тихо подошла к закрытой двери той комнаты, в которую мне сказали не заходить из-за беспорядка. Я почему-то захотела пойти и посмотреть что там. Я тихо открыла дверь и зашла. Только после того, как я закрыла за собой, я включила свет. Включилась неяркая подсветка, которая шла по периметру потолка и спускалась по стене к рабочему столу. Я осмотрелась, на стенах висели оконченные и неоконченных картины. Какие-то невиданные пейзажи, какие-то незнакомые красивые лица. На столе стояли стаканы с кистями, флаконы и тюбики с красками, палитры, растворы. Все было так аккуратно сложено, везде чистота и порядок. Видимо, мне просто не хотели показывать эту комнату, и это было обидно. Не знаю почему, но мне нужно было срочно порисовать. Я взяла лист плотной бумаги, карандаш, села за стол. Было темновато, поэтому я включила настольную лампу. Я достала телефон и наушники, включила любимую песню и стала рисовать. Я не думала, что у меня получается, я просто увлеклась, так сильно, что действительно не замечала, что рисую. Когда эскиз был закончен, я взяла кисть и черную краску. Короче говоря, через час примерно, был окончен мой «шедевр». Было около трех часов ночи, я захотела спать, поэтому я оставила свое творение сохнуть на столе, забыв о том, что из-за этого Намджун узнает, что я была в той комнате. Я убрала все на место, выключила свет и ушла обратно в зал. Расположившись на куче подушек, я быстро уснула.***
Я проснулась от того, что почувствовала, что рядом со мной кто-то сидит и пристально смотрит на меня. Я открыла глаза и увидела Намджуна. — С добрым утром, — сказал он. — Что ты делала в моей студии? Я же не разрешал туда входить. Я была так растеряна, мне было стыдно. Но, я же ничего не могла с собой поделать, эта была неосознанная случайность, мозги отключились. — П-прости, я не хотела, мне просто было плохо, я не знала, что делаю… — виновато опустив глаза, промямлила я. — Что случилось? — уже забыл об этой оплошности Намджун. — В каком смысле плохо? — Ну, морально плохо. Но, ничего страшного, — ответила я. — Кстати, ты оставила это на столе, — сказал Намджун и стал протягивать мне мой рисунок, но остановился и протянул его обратно к себе. — Ты так красиво рисуешь, только что это? Он повернул ко мне рисунок. На белом фоне черной краской был нарисован силуэт человека. Тело изогнуто, как будто от невыносимой боли. Стоял на коленях, белые глаза, красные слезы и оскал. Мда, что вытворяет мое подсознание. — Я не знаю, что это, кто это и как это вообще вышло, правда, — начала говорить я, но меня перебили. — Говоришь, тебе было плохо? — начал Ким. — Ну, да, плохо, — ответила я. — Морально? — продолжал уточнять Намджун. — Да, — протянула я. — А как ты рисовала? — продолжал он допрос. — Не знаю, я когда увлекаюсь, даже не замечаю, что рисую. — Мне кажется, что это то, что внутри тебя. Твоя депрессия, твоя боль, твои страхи. Это то, что съедает тебя изнутри, то, что действительно тебя убивает, — сделал заключение Намджун. — Наверное, мне это близко, могу ли я забрать это? — спросила я протягивая к рисунку руки. — Конечно, — улыбнулся он. — А ты знаешь, что лучший способ что-то сказать, справиться с собой, справиться со стрессом — это заняться тем, что тебя успокаивает. Меня вот, рисование успокаивает, видимо, как и тебя. Мы очень похожи. Он так рассуждал, что мне казалось, что его слова — самые правильные слова, что я когда-либо слышала. Они как-то помогли мне. Я подумала, что надо попробовать рисовать, когда в жизни происходит что-то нехорошее. Мы сидели молча, я разглядывала свой рисунок, а Намджун уставился в пол. Очевидно нам было нечего сказать друг другу, поэтому я решила, что пора домой. Я встала, достала телефон, вызвала такси. — Уходишь? — спросил Намджун. — Да, нужно домой, — тихо ответила я. — Рад был с тобой пообщаться, — улыбнулся он. — Надеюсь, мы с тобой еще увидимся. Я собралась, попрощалась с Намджуном и вышла на улицу, села в машину, назвала адрес и устало откинулась на сидении. От Гука никаких сообщений. Ладно, ничего страшного. У него есть своя жизнь, он не обязан все свое время уделять мне. Уже стою в квартире, меня встречает Рик и я тут же беру его на прогулку. Мы ушли к берегу реки, где мы были несколько дней назад, уже даже не помню точно, сколько прошло с того времени. Я снова уселась рядом с водой, которая покрывалась мелкой рябью от ветра, будто она дрожала от холода. Опять эмоции подступили к горлу. Как же мне это надоело. Почему именно я мучаюсь? За что? Я кому-то сделала что-то плохое? За что я вынуждена так страдать? Почему я не могу жить нормальной человеческой жизнью? Ведь то, что происходит сейчас, нельзя назвать жизнью. Так как никого вокруг не было: город тихий, опустевший, дома, кажущиеся заброшенными — ничего из этого не помешало мне заорать. Это был такой пронзительный крик душевной боли и страданий, кажется, что даже самый громкий раскат грома не способен заглушить этот крик. То, что мне говорил врач о том, что я не чувствую ничего, мне все параллельно, я вижу мир в своих красках, это все бред. Я чувствую все, обостренно и болезненно. Передать не могу, как мне плохо. Я сидела и заливалась слезами, Рик сидел напротив и не понимал, что со мной, не понимал, как мне помочь. Я просто сейчас хотела бы избавиться от всего этого. Чтобы у меня началась новая, нормальная и яркая жизнь. Что бы я не страдала от всего, что со мной происходит. Нет, не то, чтобы у меня не должно быть никаких страданий и трудностей, если человек не проходит через это, он никогда не будет по настоящему счастлив. Я просто хочу, чтобы у меня все нормализовалось. Меня достало чувство, которое не дает мне дышать. Я почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной, но оборачиваться не стала. Рик зло посмотрел в ту сторону, я насторожилась, но поводок схватила покрепче. Вдруг рванет защищаться еще. Он недовольно тихо рычал. Я успокоила его и настороженно ждала. Я услышала шаркающие по траве, тихие шаги. Медленные, аккуратные. Потом, я почувствовала кого-то совсем близко. И резко мне на плечи упали чьи-то руки. Я поняла, что это явно кто-то из моих знакомых, но точно не Гук. Я не стала оборачиваться, лишь вытерла слезы. — Что ты здесь делаешь? Тем более одна? — низкий хриплый голос с интересом прошептал мне в шею. — Какая тебе разница? Уйди, не хочу тебя видеть, — прорычала я. — Оу, на твоем бы месте, я был бы вежливее, — продолжал он. — Мне всё равно, ясно? И на тебя, и на то, что ты можешь сделать со мной. Я не боюсь твоих угроз. — Зря, — ответил он и отпрянул. Он сел рядом со мной. Какой же ты мерзкий, Ким Тэхен. Как же меня переполняла ненависть к тебе. Представить себе не сможет ни один человек. — Что тебе еще от меня нужно? — сдерживая свой гнев спросила я. — Ничего, просто решил посидеть рядом, — спокойно ответил он. — Если бы ты сейчас не строила из себя стерву, я бы с тобой кое-чем поделился. Но, обойдешься. — Мне не интересен ни ты, ни твои мысли, неужели так сложно понять? — сжимая кулаки прошипела я. — Да? Да что ты говоришь? — засмеялся он. — Я тебе как раз-таки очень интересен. — Ты слишком многое о себе думаешь, — ответила я. — Либо ты встаешь и уходишь, либо я спускаю на тебя своего пса, ты ему как раз до жути не нравишься. — Не спустишь, даже если очень захочешь, — занервничал он. — Ты меня не знаешь, я тоже могу быть безжалостной, похуже тебя. Может, проверить хочешь? — Давай, только если я его придушу, не кидайся на меня с кулаками, я же просто защищался от него, — по его лицу скользнула его ненормальная улыбка, которая заставляла все внутри сжаться. — Ненавижу тебя, — прошептала я и тут же заплакала. — Ты… Ты не человек. Ты… Ты монстр! — Оу, спасибо, меня так еще никто не называл. Очень мило с твоей стороны, — он сказал это со таким наигранным спокойствием, что опять стало страшно. Он встал с места, подошел ко мне вплотную. Я хотела отойти, но он не дал. Схватил меня за руки потянул к себе. — Успокойся и прекрати себя так вести, — теперь он сказал тихо и спокойно, как нормальный человек. Удивительно, как быстро меняется его настроение и тон разговора. — Я не хочу делать ничего плохого тебе и вовсе не желаю зла. Просто хочу, чтобы ты нормально относилась ко мне, — шептал он. — Как я могу нормально к тебе относиться? Скажи мне. Ты вчера против моей воли сделал это со мной, а после просто молча ушел. А я между прочим плакала, мучилась, страдала! Как я могу относиться нормально к эгоисту, которому плевать на окружающих и не плевать только на собственные чувства и потребности? Ты… Ты… — я билась в истерике и не могла успокоиться. Я почувствовала слабость в теле, хотелось упасть. Но, когда мне показалось, что я и правда падаю, Тэхен меня подхватил. Он крепко обнял меня, вытер слезы и поцеловал. Он успокаивал меня, что-то тихо нашептывал, но я не слышала. — Успокойся, и все будет нормально, — тихо прошептал он. После, у меня как будто память отказала, ибо я не помнила, как оказалась у себя дома…