Покажи мне свой мир

Химуро в последний раз окунул клинок в воду и провёл по лезвию тряпкой. Ну вот, ещё один меч был готов. Тацуя убрал его подальше от раскалённой печи. Он мог гордиться собой — каждое новое оружие, выкованное им, получалось прочнее предыдущего. Отменная миарумская сталь в его руках превращалась в смертоносные удлинённые ножи, острые кинжалы и крепкие клинки путём долгой и кропотливой работы, тяжёлого труда, помноженного на врождённое упорство. Тацуя не хотел становиться кузнецом. Ему казалось, что в ковке оружия нет ничего интересного. Но и с воровством было покончено. Связав свою жизнь с Ацуши, Химуро всерьёз задумался над тем, как же теперь добывать деньги. Запасы у него были, да и Мурасакибара кое-что прихватил из замка, но ведь рано или поздно золото закончилось бы. Помощь Кагами, Алекс и королей Тацуя тоже не принимал, хотя был горячо благодарен им за многочисленные предложения. Ацуши по этому поводу совсем не переживал, он намеревался продавать свои предсказания. Химуро его решение не поддерживал и искал другие пути. Он не мог позволить любимому торговать своим даром, редчайшим подарком судьбы. Однажды ранним утром Тацуя просто прогуливался по извилистым улочкам на окраине города, погрузившись в свои невесёлые мысли, пока случайно не набрёл на старую кузницу. Он до сих пор не знал, что именно привлекло его в первую очередь: может то, с каким задором молодой мастер ковал оружие, может, мистический блеск острой стали, может… впрочем, всё это было неважно. Химуро был восхищён. Спустя несколько дней он попросился к кузнецу в ученики и вскоре понял, что в своём решении не ошибся. Тацуя прошёл трудный путь от подмастерья до кузнеца. Поначалу у него ничего не получалось, но постепенно старания дали свои плоды. Мурасакибара поддерживал его и помогал во всём, именно его забота вела Химуро вперёд. — Муро-чин, мы закончили. Пойдём домой, есть хочу, — пробубнил Ацуши, обрывая воспоминания мужа. Он уже снял специальные рукавицы из толстой прочной ткани и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Тацуя потянул его на себя. — Идём! Ковка разнообразного оружия теперь была их общим делом. Мурасакибара не только поддержал мужа, но и всерьёз увлёкся изготовлением мечей. Он брал на себя самую тяжёлую работу, яростно следя за тем, чтобы Химуро не перетруждался, подолгу наблюдал за тем, как из куска железа куётся самое настоящее произведение искусства, а ещё учился, перенимал опыт молодого мастера. — Скоро будем ставить на клинки наше клеймо, — мечтательно заявил Тацуя. Мурасакибара кивнул, властно приобнимая его за талию и притягивая к себе. Химуро удивлённо приподнял бровь, на что Ацуши невозмутимо буркнул: — Похолодало, а ты в лёгком плаще. Тацуя фыркнул и прижался к нему в ответ. Дальнейший путь прошёл в уютном молчании. Поужинав, они устроились у большого камина. Химуро заварил травяной чай и достал припрятанные для своего сладкоежки яблоки в карамели. — Ты лучший, Муро-чин, — довольно протянул Ацуши. — Не засыпай, у меня для тебя тоже есть кое-что интересное… Тацуя был удивлён и взволнован. — Покажи! Мурасакибара отложил надкусанное яблоко и поймал взгляд мужа. — Не бойся того, что сейчас произойдёт. Я покажу тебе наше будущее… — Я не боюсь и никогда не боялся, — твёрдо заявил Тацуя, доверчиво схватив его за руку. Тацуе показалось, что стены дома начали осыпаться, пространство поглотил туман, а потом он как будто ненадолго потерял сознание. Видение Ацуши! — Всё хорошо, открой глаза. Он лежал на незнакомой мягкой кровати в объятьях Мурасакибары. Солнце светило прямо в окна, отчего казалось, что комната золотится. Химуро не узнавал это место, но оно ему нравилось. Нравился запах свежести, мягкие тона, ощущения. — Наш новый дом, — пояснил Ацуши, заметив растерянность в его взгляде. — В прошлом было недостаточно места… — Места для чего? Или кого?.. — насторожился Химуро. — Сейчас узнаешь! В следующую же секунду дверь распахнулась и чудом не ударилась об стену. В комнату, хохоча и толкая друг друга, влетели малыши. Мальчик и девочка. Сорванцы ловко взобрались на кровать и обняли Тацую с двух сторон. — Папа, ты долго спал, нам скучно! Химуро был ошеломлён настолько, что не сразу нашёлся с ответом. За него ответил Ацуши: — Будете себя хорошо вести, сегодня пойдём в горы. Дети тут же притихли, восторженно переглядываясь друг с другом, строя планы на весь день. А Тацуя получил возможность рассмотреть их. — Наши дети? — прошептал он, после чего осторожно и в то же время ласково прикоснулся к пушистым лиловым волосам малышки. Мурасакибара кивнул. Девочка пошла в Ацуши, но вот цвет глаз унаследовала от Химуро. Она была настоящей маленькой принцессой в своём пышном светло-жёлтом платье. Своенравной принцессой, надо признать, и очень упрямой. Уже сейчас Тацуя мог с уверенностью заявить, что ей досталась его сила воли, разбавленная изрядной долей самоуверенности. Взрывная смесь… Сын был похож на Химуро. От него он унаследовал густые чёрные волосы и очаровательную родинку под глазом, черты лица. А вот характером пошёл в Мурасакибару. И смотрел на мир его красивыми лавандовыми глазами. Прежде Тацуя не задумывался о детях. Ему всё казалось, что они не получат должного воспитания от бывшего вора и пленника каменного замка. Что он мог дать своим малышам? Что они с Ацуши могли дать?.. — Ты будешь прекрасным отцом, — Мурасакибара будто читал его мысли. — Поверь мне, Муро-чин, это ведь не всё. Я хочу показать тебе ещё кое-что… — он прижался губами к щеке Тацуи, мягко успокаивая и готовя к новому видению. И снова Химуро окутал туман. Рассеивался он постепенно, открывая взору Тацуи всё новые и новые подробности. — Это же… — Да, замок Хаякавы. Посмотри вперёд. Тацуя послушался и шокировано ахнул. Его повзрослевший сын стоял в рядах королевских гвардейцев и клялся в верности своему правителю. Из милого малыша он превратился в высокого, стройного молодого мужчину, знающего себе цену. Черты его лица были жёсткими, но не лишёнными изящества, характерного для рода Химуро. Маленькая родинка по-прежнему очаровывала и притягивала взгляды собравшихся на площади девушек. А ещё изогнутые в лукавой улыбке губы и миндалевидные глаза. Короткие волосы и тёмно-зелёный плащ трепал ветер. На щеках горел здоровый румянец. — Он такой же красивый, как и ты, Муро-чин. — Красота — не главное. Скажи мне, что он будет счастливым. Что они с моей малышкой будут счастливыми. Мурасакибара заткнул его рот поцелуем, прежде чем шепнуть: — Ты разве не видишь? Он счастлив. Наш сын станет гвардейцем Хаякавы и возьмёт в жёны… Смотри, Муро-чин. Вот и она! Дослушав торжественную речь генерала, их сын подошёл к девушке в толпе и взял её за руку, после чего повёл к Химуро и Ацуши. Тацуя прежде не видел её, но в плавных движениях и гордой осанке было что-то знакомое. Девушка сбросила капюшон, позволяя рассмотреть себя, и Химуро понял… Дочь Коки, Акаши и Ниджимуры. — Сокровище Ака-чина, — улыбнулся Мурасакибара. — А теперь ещё и нашего сына. К сердцу Тацуи прилило знакомое щемящее тепло. — А где наша малышка? — Тут, — последовал короткий ответ. Их дочь стояла неподалёку, нежась в объятьях одного из гвардейцев. Мягкое жемчужно-белое платье облегало гибкую фигуру. Длинные вьющиеся волосы были собраны в изящную причёску, но некоторые пряди выбивались из общей массы и ложились на спину и плечи девушки. Молодой гвардеец набросил на неё свой плащ, укрывая от чрезмерно свежего весеннего ветра. — Она счастлива, Муро-чин. Нам пора возвращаться, прости, я слабею… — последнее, что услышал Тацуя перед тем, как рухнуть в вязкий туман. Он пришёл в себя довольно быстро. Мурасакибара лежал у него на коленях, дрожа и скручиваясь в калачик. Тацуя испуганно схватил его за плечо. — Ацуши! Эй, возьми мою силу, давай же, бери! Химуро пришлось перебраться через него, чтобы нырнуть в объятья и отдать часть необходимого тепла. Через некоторое время дрожь прекратилась, тело Мурасакибары заметно расслабилось. — И стоило доводить до этого? — строго отчитал Тацуя. Страх всё ещё витал в воздухе. — Стоило. — На губах Ацуши появилась слабая улыбка. — Ты увидел наших детей. — Это было незабываемо… но не делай так больше, пожалуйста. Я испугался. Мурасакибара тяжело вздохнул. — Нет причин бояться. Я просто потратил слишком много сил. Скажи лучше, что ты чувствуешь в эту секунду, зная, какие у нас будут дети? Химуро помолчал, собираясь с ответом. В душе бушевала настоящая буря. — Не могу описать это… Я счастлив и горд. Внутри что-то ноет… и теплеет только при мысли о том, что мы станем родителями. Мне хорошо, Ацуши. — И мне, Муро-чин. Значит, я показал тебе будущее не зря. — Не зря. Наши дети прекрасны. — И своевольны как ты, — фыркнул Мурасакибара. Тацуя засмеялся, соглашаясь с ним. Да уж, куда же без этого? — Ацуши… как мы их назовём? — А это ты узнаешь в следующий раз, Муро-чин!