"S" x 4 for Satisfaction

И вчерашнее кажется сказкой И вчерашнее скажется завтра А ты опять ничего не скажешь Ни о завтрашнем, ни о вчерашнем (с) НС

Попробуй нагрянуть ко мне с рейдом, инспектор. Проверить на наркотики. Если у тебя хватит духа. ШХ Лестрейд нервно трет висок подушечками пальцев, смотря в сторону, а затем возвращаясь взглядом к телефону, мельком перечитывая хамоватую смску. Какой цели хотел достичь сыщик, отправляя подобное сообщение, остается только догадываться, и, воровато оглядываясь - совсем как списывающий на экзамене школьник - Грегори быстро набирает ответ, пряча телефон под краем столешницы и скашивая на него глаза. Не дразни меня, Шерлок. За мной не постоит. ГЛ Я знаю, именно поэтому я тебя и дразню. Приезжай, я постараюсь притвориться настолько плохим, насколько это возможно. Сможешь показать характер. ШХ Шерлок, ради бога, у меня совещание! ГЛ Доводы разума не действуют на гениального детектива, когда тому скучно и нечем заняться; это Грегори выясняет уже спустя пару секунд, когда экранчик телефона снова загорается, высвечивая новое смс. Скорость, с которой Шерлок печатает, поразительна, но совсем неуместна сейчас. Шеф пристально смотрит на инспектора, а тот одними губам шепчет "это срочно" и с извиняющимся видом качает головой, понимая: еще немного в том же духе, и выговор неизбежен. И? Я бы успел спрятать в квартире целый килограмм кокаина, пока ты там слушаешь разглагольствования своего босса. Он поссорился сегодня с любовницей, поэтому не в духе и снова продержит вас до ужина. ШХ У тебя нет никакого кокаина. ГЛ Откуда тебе знать? Ты никогда не смотрел /действительно/ внимательно. ШХ Терпение Лестрейда потихоньку подходит к концу, и он раздраженно сжимает телефон в руке, как будто стараясь выжать из него признание. Ответ на вопрос, почему, черт возьми, сумасшедшему Холмсу именно сейчас приспичило завести этот неоднозначный диалог. Разумеется, на Бейкер-стрит не найти ни грамма запрещенных веществ: либо их там и в помине нет, либо они запрятаны настолько надежно, что нет ни единой зацепки, где именно следует искать. Сделав глубокий вдох и изобразив на лице неподдельную заинтересованность вопросом того, какие усовершенствования следует ввести в процедуру допроса подозреваемых, Грегори печатает ответную смску, чуть ли не прикусывая язык от усердия. Клавиатура предательски поскрипывает, и ему кажется, что звук перебивает даже громкий голос шефа. Хочешь зачистку? Прекрасно. Я пошлю Андерсона. ГЛ Ответ не заставляет себя ждать, и, прочитав его, инспектор почти уверен, что его уши буквально пунцовеют от ярости и невнятного, скомканного чувства, напоминающего стыд. Остальные ингредиенты чересчур смешались, чтобы разобрать рецепт, но, судя по ощущению, получился тот еще коктейль... Молотова. Дыхание превращается в пытку, воздух болезненным комком застревает в горле, а вмиг ставшие влажными ладони ощутимо подрагивают. Грегори устойчив к эмоциональным стрессам, все окружающие называют его человеком на редкость уравновешенным и терпеливым, но нескольких сообщений от единственного в мире консультирующего детектива вполне достаточно, чтобы забыть обо всем на свете. Восхитительный эффект. Шоковая терапия. Никакого Андерсона. Я хочу, чтобы ты сидел в моем кресле и отдавал приказы. ШХ Невесть откуда взявшийся кашель скручивает Лестрейда, и сержант Донован, и без того бросавшая на Грега подозрительные взгляды, торопливо пододвигает ему под руку стакан с водой. "Все в порядке?" Она неодобрительно поджимает полные губы, словно догадывается, что за бесстыдные картинки мелькают сейчас в голове инспектора, и удивленно вздергивает брови, когда тот, не прикоснувшись к воде, поднимается из-за стола, кусая губы в попытке сдержать кашель и надсадно хрипя в кулак. Взгляды шефа и сослуживцев устремляются на Грегори, а тот, из последних сил цепляясь за чувство собственного достоинства и отчаянно краснея, бормочет невнятные извинения. Выбирается из душного помещения и вскидывает руку с телефоном, вжимая подушечку большого пальца в клавишу быстрого набора. Единица. О да. Шерлок для него всегда номер один, важнее 911, важнее теперь уже бывшей - известно, кого здесь благодарить, - жены. - Да, инспектор? Низкий хриплый голос мгновенно вызывает бесконтрольную слабость в ногах, колени начинают подкашиваться, и Лестрейд прижимается лопатками и затылком к холодной стене, чувствуя острую необходимость расстегнуть пиджак и рубашку. А лучше и вовсе принять холодный душ. - У меня важное совещание. Ты мешаешь мне сосредоточиться. Ты меня отвлекаешь. Это непри-... Холмс перебивает его , так и не дослушав, в своей обычной манере; его интонация до безумия вкрадчива, а медленное, мерное дыхание как-то слишком громко отдается в трубке. Сыщик точно намеренно прижимается губами к корпусу телефона, давая возможность слышать. И слушать. - По-настоящему важное? И тебе даже интересно? Думаю, было бы куда забавнее, если бы я мог устроиться под твоим столом и... - Шерлок!! - Вскрик вырывается у инспектора так неожиданно, что погасить его в зародыше Лестрейд просто не успевает. Враз охваченное тягучей истомой тело мигом реагирует на услужливо предложенную подсознанием фантазию, не домысливать просто невозможно. Представлять, как Холмс преклоняет перед ним колени, как гладит его бедра и пах через брюки, молча (молча, а без издевательств!) трется щекой, прежде чем расстегнуть молнию и припасть губами к воспаленно-горячей коже, и стыдно, и сладко. Грегори до крови впивается зубами в свою нижнюю губу, но дивный морок не спешит пропадать, а детектив, как назло, принимается дышать чаще, и его баритон пронизывает все существо Лестрейда и течет вибрацией вдоль позвоночника. - Я знаю, как меня зовут, спасибо. Все еще не хочешь проверить мою квартиру на наркотики? Обещаю, я буду сопротивляться. Гребаный шантажист, он ведь никогда не обозначает сарказма, он всегда говорит одинаково - так думает Грегори. И про себя добавляет уверенно: если это шутка или издевка, за которой не стоит ничего реального, он все равно зажмет сыщика в первом же углу и не отпустит до тех пор, пока тот не начнет скулить от возбуждения. Будто слыша его мысли, Шерлок издает протяжный сдавленный стон (что он там делает, господи, он что, трогает себя? Асексуальный девственник-эгоист себя ласкает? Как именно? Как он делает это - торопливо, жадно, или медленно и нежно?), переходящий в не менее провоцирующий громкий вдох, а затем вдруг произносит спокойно и почти скучающе: - Не смею больше отвлекать, инспектор. Совещание не ждет. - Твою мать, - почти рычит в ответ Грегори, жмурясь и благодаря небеса за то, что его никто не слышит, что коридоры девственно пусты, а коллеги слишком заняты и никто не выглянет в коридор, чтобы справиться о его самочувствии. На самом деле Лестрейд готов позволить себе куда более цветистые выражения, но он все еще не хочет уступать невыносимому, восхитительному психопату, который даже теперь изображает из себя джентельмена. Да, для Холмса это наверняка очередной эксперимент, проверка психическим воздействием, далеко не первая, и Грег ненавидит его за каждую подобную "проверку". - Следи за речью, ты ведь бравый полицейский, тебе не положено ругаться. Будет что-то любопытное - ты знаешь, где меня искать. "Ты будешь стонать и умолять меня хорошенько тебя оттрахать, когда я раскинусь в этом твоем долбаном кресле и резко сгребу тебя за кудри, заставляя склониться и взять мой член за щеку, а потом и глубже. О да, я заставлю тебя замолчать, ты не посмеешь и вздоха сделать без разрешения, Шерлок Холмс, можешь сколько угодно заниматься дедукцией... посмотрим, будет ли это так легко, если я буду беззастенчиво упираться головкой хера в твое мягкое горло, вынуждая заглатывать. Посмотрим, будешь ли ломаться, когда я заставлю тебя вылизывать ствол от головки до основания, о да, Шерлок, мы еще поглядим, кто из нас выносливее. То, что ты умнее всех, не значит, что ты имеешь право вести себя как распоследняя сука, и тебе придется хорошенько отплатить мне за все... Но ты ведь и сам просто мечтаешь об этом. Ты всем своим поведением просишь о том, чтобы тебя нагнули, чтобы нашлась сильная рука, готовая тебя подчинить..." Лестрейд не знает, как шквал обжигающих, откровенных, слишком пошлых мыслей умещается всего в несколько мгновений, но шепчет, кривя пересохшие губы, короткими глотками проталкивая спертый воздух в легкие: - О да, я знаю, Шерлок. - Вот и славно, - насмешливо выдыхает сыщик. Прежде чем резануть равнодушно-негромким: - Кстати, приезжать необязательно. Мне было скучно, я написал только поэтому. "Я отшлепаю тебя членом по губам, млея от твоего мутного влажного взгляда, я буду перебирать твои волосы, наблюдая, как ты тянешься ко мне сам - точь-в-точь ребенок, охочий до сладкого. И я дам тебе это, о да, Шерлок, я вдвину тебе по самые гланды и ты будешь задыхаться от возбуждения и боли, наслаждаться каждой секундой, а потом проглотишь мою сперму. Всю до последней капли - если я вдруг не решу кончить тебе на лицо, чтобы посмотреть, каково это. И никто никогда не поверит, что ты сам пришел, о нет, меня обвинят во всем, но ты-то будешь знать, кто из нас так страстно жаждет, чтобы его болтливый рот наконец-то подобающим образом заткнули..." - Я знаю, - глухо повторяет Грегори, срываясь с места и широкими шагами бросаясь по коридорам, петляя по зданию, ловя последние звуки чужого дыхания. Уже через четверть минуты громкие гудки неприятно пульсируют где-то возле барабанной перепонки, а еще через тридцать секунд инспектор дергает задвижку, запираясь в кабинке туалета. Он ненавидит Шерлока, он отчаянно, до безумия его хочет, и мир плавится, пока Лестрейд туго охватывает высвобожденный из брюк и белья стояк, сжимает ладонью, яростно и быстро дрочит. Воображая при этом, что сделал бы с заносчивым девственником-социопатом, попадись такая возможность. Губы Шерлока, его язык, нежное горло, спутанные густые волосы - все слишком реально, так же, как и металлический вкус крови во рту. Стыд уступает место блаженству, и Грегори перестает различать , что говорит мысленно, а что - вслух; остается только надежда, что никто случайно не нарушит его непристойного уединения. После - влажная от спермы ладонь, скомканная салфетка... холодная вода из-под крана, жадными глотками, в попытке освежиться. Еще спустя пару минут - взгляды сослуживцев, такие, будто все не просто знают о разговоре Грега с сыщиком и о том, что было затем... Но еще и выскоблили дочиста сам разум Лестрейда. Прочли каждую его грязную мысль. Они все ведут себя как ни в чем ни бывало, но вернувшийся с новой силой и подступивший к горлу стыд лишает инспектора всяческого внутреннего баланса. Всего каких-то пять лет назад он был таким хорошим парнем. Честным. Искренним. Предпочитал хороших, честных и искренних женщин. Никогда не мучился от потайных желаний, никогда не занимался рукоблудством на работе. А потом в его жизни случился Шерлок Холмс. И все неумолимо пошло под откос.