Bring Your Body Baby (I Could Bring You Fame)

Гарри не в себе уже месяц. Он не говорил с Луи с той ночи после клуба, когда они оба были пьяны и не поняли друг друга, возможно, поэтому он также игнорирует и Ксандра. Атмосфера в общежитии накаляется до такой степени, что они даже перестают говорить друг другу ‘привет’ или ‘пока’. Гарри до боли в сердце скучает по Луи, и после посещения четырех его матчей он… не собирается идти на последний, который состоится на этой неделе. За рулем Астон Мартин ему тоже тяжело, так как машина напоминает ему о Луи, поэтому он редко пользуется ей. Когда Найл и Барбара на следующий день после клуба узнают о произошедшем, они говорят ему, что он должен попробовать позвонить Луи и всё объяснить. Конечно, Гарри и пытается так сделать, но тот либо игнорирует его звонки, либо просто выключает телефон. После этого Гарри даже не пытается писать ему смс-сообщения, зная, что ответа он так и не получит. Лучшее, что он может сделать прямо сейчас, — это дать Луи «время подумать», как говорит Барбара. Гарри не думал, что это «время» продлится больше, чем пару недель, и в среду вечером, сидя в уединенном тихом кафе рядом с кампусом, работая над одним из его проектов, он понимает, что они с Луи до сих пор не разговаривают. Он знает, что виноват, но Луи виноват тоже. Если бы он просто позволил Гарри должным образом объяснить, как это случилось, все было бы хорошо. Но ни один из них не был в здравом уме в ту ночь, так что они оба виноваты по-своему. Гарри сидит у окна в углу кафе, которое он часто стал посещать в последнее время, работая над заданием по договорному праву, которое он должен сдать через два дня, когда неожиданно звонит телефон. Его сердце тут же замирает, потому что он всегда надеется, что это Луи, и даже зная, что это не так, его сердце все еще сжимается, когда слышит знакомый рингтон. Единственная вещь, которую он ненавидит в айфонах, заключается в том, что нельзя установить определенную мелодию для определенного человека. На дисплее большими буквами высвечивается имя «Найл». — Алло? — Привет, дружище, как поживаешь? — радостно спрашивает Найл, заставляя настроение Гарри подняться на отметку выше. — Хорошо… ну, не очень, на самом деле. — Ты так и не поговорил с Луи, да? Гарри в ответ качает головой, а затем вспоминает, что Найл его не видит.  — Послушай, мне надо написать эссе на три тысячи слов по договорному праву, так что мне сейчас не до твоей болтовни. — Дерьмо. Слушай, я звоню, потому что на днях я говорил с Давидом, и он сказал мне, что собирается устроить Луи сюрприз на день рождения. Желудок Гарри неожиданно делает сальто. — И? — Он спросил меня, не хочешь ли ты прийти тоже, — колеблясь, отвечает Найл. — Эм… я не думаю, что Луи захочет видеть меня там. — Ну… прошло уже почти два месяца. Гарри нервно кусает губу, скользя пальцами по краям MacBook. — Да, но я не думаю, что он готов поговорить со мной. — Это его день рождения. — Тебе нужен ответ прямо сейчас? — Нет. Давид сказал, что он начнет подготовку с другими парнями по команде и друзьями Луи в следующем месяце, но он хочет, чтобы ты сообщил о своем решении заранее, чтобы они успели продумать все. — Хорошо. Я буду там. Давай… поговорим о чем-нибудь другом, — сглатывая, шепчет Гарри. Между ними виснет небольшая пауза, прежде чем он снова подает голос, добавляя: — Я скучаю по тебе. — Я тоже по тебе скучаю, приятель, но у меня и Барбары вряд ли получится приехать до Рождества в Манчестер. Мы собираемся на вечеринку в честь дня рождения Луи... Я имею в виду, если ты пойдешь. Но, если ты будешь чувствовать себя неуютно там, мы, разумеется, поймем. — Нет-нет, я не могу сказать вам не идти. Я подумаю об этом… приходить на вечеринку или нет. Я дам Давиду ответ через пару недель. — Хорошо. Береги себя, дружище. — Ты тоже, Найл. Пока. — Пока. Когда Гарри вешает трубку, то сразу же чувствует себя снова одиноким, так что единственное, что он может сделать прямо сейчас, чтобы удержать мысли в голове, — это продолжать печатать. - Тридцатого ноября, около семи вечера, когда он лежит в постели с ноутбуком на коленях, он наконец-то набирается смелости позвонить Давиду. После ознакомительной недели Ксандр куда-то уезжает со своими друзьями (ту неделю Гарри жил у себя дома в Манчестере), так что уже почти неделю он живет один. Давид отвечает после третьего гудка. — Привет, Гарри. — Привет, — тихо говорит он, делая короткую паузу, обдумывая, с чего бы начать. — Я звоню по поводу… эм, дня рождения Луи. — Окей, ты решил прийти? — спрашивает Давид счастливым голосом. — Я приду, да. Но, если, увидев меня, он окажется против моего присутствия, я уйду. Давид тихо вздыхает на другом конце провода. — Слушай, я не должен говорить тебе этого, но, Гарри, Луи несчастен без тебя. Он буквально не в себе последние несколько недель. — Что ты имеешь в виду? Возникает небольшая пауза, как будто Давид размышляет, стоит ли рассказывать об этом.  — Раньше он всегда был в отличном настроении, шутил, смеялся… хорошо играл, но теперь все изменилось. Так странно… знаешь, не видеть тебя на твоем обычном месте во время игры и в раздевалке после. — Он такое говорил? — спрашивает Гарри с ноткой надежды в голосе. — Нет, это говорю я. И я уверен, что каждый, особенно Луи, думает так же. Гарри не знает, как относиться к только что услышанному. — Ну ладно… спасибо. Насчет вечеринки: расскажи мне побольше о ней. — Она будет двадцать четвертого числа, я увезу его на ужин с Лиамом и Зейном, и к тому времени, как мы вернемся в его дом, все приглашенные должны быть внутри. Гарри хочет спросить, не будет ли Луи против такого скопления людей в его доме без его ведома, но потом он вспоминает, что это же Луи, которому всегда все равно. — И ты на сто процентов уверен, что Луи захочет видеть меня там? — Я уверен, что он будет невероятно рад тебя видеть. Поверь мне. — Хорошо. Что насчет подарка? — Ну, поскольку у него есть в общем-то все, чего бы ему хотелось, то мы не собираем деньги на общий подарок, каждый дарит то, что захочется, — смеясь, отвечает Давид. — Ладно, — говорит Гарри, и, хотя до дня рождения ещё почти месяц, он уже чувствует знакомый трепет бабочек в животе, когда думает об этом. — Увидимся двадцать четвертого тогда. Во сколько все начинается? — В восемь, мы привезем Луи примерно в девять, половину десятого. — Хорошо. — Если больше у тебя нет вопросов, мне пора. Пока, Гарри. — Пока. Гарри кладет трубку и выдыхает. У него есть двадцать четыре дня для того, чтобы собраться с мыслями. Двадцать четыре дня — это куча времени. - Как оказалось, двадцать четыре дня проходят быстрее, чем Гарри может себе представить. Последние дни он был занят экзаменами, проектами и заданиями настолько сильно, что даже не заметил, как близко подобралось Рождество и день рождения Луи. В четверг утром, когда он еще спит, раздается громкий стук в дверь, как будто кто-то умирает в коридоре или случился пожар. Гарри со стоном встает и идет к двери, полностью игнорируя недовольные стоны со стороны Ксандра. Едва успев открыть дверь, Найл и Барбара кидаются на него с такой силой, что он едва не падает. — Какого черта вы здесь делаете? — смеясь, спрашивает Гарри, впервые за Бог знает сколько времени. Он не видел Найла и Барбару так долго (кроме как в скайпе, конечно). — Мы пришли, чтобы пригласить тебя на Рождественский ланч! — говорит Найл, хлопая его по спине. — И после этого мы поедем на вечеринку по случаю дня рождения Луи, — добавляет Барбара с улыбкой на лице. Гарри пытается не показывать реакцию на ее слова, переводя взгляд на часы на стене. — Уже полдень? Дерьмо, — стонет он, открывая шкаф, чтобы отыскать там какую-нибудь одежду. — Мы вернемся в общежитие перед вечеринкой? Найл кивает, так что Гарри, не заморачиваясь, надевает джинсы и свитер для похода на ланч, а потом и по магазинам за подарком для Луи. Он понятия не имеет, что ему подарить, к тому же, он не знает, как отреагирует Луи, когда увидит его вечером. Блять, как же страшно. — Кроме того, ты сегодня покупаешь мне ланч, потому что я заплатил двадцать фунтов за алкоголь, — добавляет Найл через дверь, когда Гарри принимает душ. Так как Найл и Барбара приехали на поезде, Гарри довозит их до торгового центра Arndale Mall на своем Астон Мартин. Как только они паркуются позади здания, то тут же начинают спорить о том, где поесть в ресторанном дворике. В конечном итоге все останавливают свой выбор на KFC, и Гарри покупает на всех семейное ведро курицы, большие картошку фри и колу, чтобы все были довольны. — Как у вас дела? — спрашивает Гарри, когда они располагаются за столиком в середине ряда. — Ну, ты знаешь о нас практически все, ведь мы постоянно говорим по скайпу, так что это мы должны спрашивать, как у тебя дела, так как ты стал очень скрытным в последнее время. Гарри закатывает глаза, с интересом начиная рассматривать куриные крылышки.  — Вы знаете, как мои дела. Луи со мной не разговаривает, и я из-за этого грущу, так что это то, на что похожа моя жизнь в течение последних трех месяцев. Мне даже страшно заходить на tumblr или Instagram, зная, что там я по-любому увижу его лицо. — Почему? — спрашивает Найл. — Потому что если я его увижу, то буду чувствовать себя еще хуже, чем сейчас, и… я не знаю. Я просто боюсь увидеть его лицо, потому что оно будет напоминать мне о том, как сильно я его люблю и каким тупым мудаком я был. — Я думаю, ты должен просто объясниться с ним сегодня вечером. После полуночи, когда все споют «С Днем Рождения», отведи его в укромное место и поговори. Я уверена, он выслушает тебя, — предлагает Барбара с надеждой в голосе. — Нет, он будет пьяным, а вы знаете, каким он становится после того, как немного переберет. Вспыльчивым и раздражительным. Я, если честно, не представляю, как все обернется, но, если он скажет мне уйти и не захочет меня там видеть, я уйду без раздумий и буду считать, что между нами все кончено. — Хочешь поспорим на то, что вы двое все-таки поговорите сегодня вечером? — спрашивает Барбара, наклоняясь вперед и ставя локти на стол. — Эм… — Спорим, что вы двое поговорите и выясните отношения сегодня вечером? Или ты боишься? Гарри кивает. Он знает, что идиот и что так не стоит делать, но он просто пытается быть реалистичным для разнообразия. — На пятьдесят фунтов, — говорит Найл, влезая в разговор. Гарри и Барбара согласно кивают, пожимая друг другу руки. — Итак, — через пару минут говорит Гарри, отодвигая пустое ведерко в сторону, поглаживая живот. — Давайте посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь для Луи. - Все заканчивается тем, что Гарри покупает для Луи пушистое одеяло (для дивана, потому что Луи почти всегда засыпает на нем и просыпается оттого, что замерз, если Гарри… не успевает отнести его наверх), специальное издание всех сезонов "Во все тяжкие" с дополнениями и съемками за сценой на одном диске(чтобы Луи мог лежать под теплым одеялом и смотреть любимый сериал) и коврик для дома, на котором написано ‘отъебитесь’ (потому что Луи упоминал о нем несколько месяцев назад, когда они ходили за покупками). Он отчаянно надеется, что Луи понравятся его подарки и он не вернет их обратно, и еще он… капельку надеется, что сегодня они помирятся. После покупок они возвращаются в общагу, и Гарри облегченно вздыхает, когда не застает там Ксандра, а это означает, что они спокойно могут принять душ и поговорить. Гарри выбирает для вечера белую рубашку на пуговицах, черные пиджак и джинсы, белые конверсы и футболку на случай, если заляпает рубашку. Он идет в душ после Барбары, и полчаса спустя они, наконец, готовы идти. Сказать, что он сильно волнуется и психует во время их поездки в такси, было бы преуменьшением. Он никогда так не нервничал в своей жизни, даже во время того периода, когда ждал письма о зачислении. Так как подарки Луи лежат у него на коленях, Гарри не может не выстукивать пятками нервный ритм на протяжении всей езды. Он чувствует, что в любой момент его может стошнить или что он вот-вот упадет в обморок, но, прежде чем это может случиться, такси останавливается напротив знакомого до боли дома. Снаружи нет ни одной машины (всем было приказано приехать на такси или еще на чем-нибудь, кроме автомобиля), лишь свет, льющийся от окна гостиной, что означает, что люди уже внутри. Гарри платит водителю и, поднявшись вверх по лестнице и подумав пару секунд, звонит в звонок. Стэн открывает почти мгновенно, и в течение секунды он кажется потрясенным, когда видит здесь Гарри, но потом улыбается и приветствует их. Они оставляют подарки на столе рядом с кухней, где стоят все другие презенты, неуверенно присоединяясь ко всем остальным гостям, стоящим там. Гарри боязливо приветствует ребят по команде, некоторых друзей Луи, которых он знает, и Софи, которая тепло улыбается и обнимает его. — Луи будет здесь через пятнадцать минут, — говорит она ему, когда они выходят на заднее крыльцо покурить. — Лиам только что написал мне. — Еще кто-нибудь придет? — Нет, ты был последним, кто должен был прийти. Гарри кусает губу и смотрит вниз на ноги. Как только они заканчивают курить, Найл подходит к ним и говорит, что Луи в пути и прибудет меньше чем через пять минут, так что Гарри и Софи незамедлительно следуют за ним внутрь. Сердце и желудок парня начинают сходить с ума, и он чувствует, что если никто сейчас его не займет чем-нибудь, то он упадет в обморок. Кто-то выключает свет в гостиной, и все, затаившись, ждут, пока Луи заедет в гараж. Через несколько долгих минут они, наконец, слышат работающий двигатель снаружи, и теперь вопрос лишь в том, сколько секунд займет у него зайти внутрь. Дверь со скрипом открывается, и Луи даже не успевает что-то сказать, когда включает свет в гостиной, потому что все одновременно подскакивают и кричат: «Сюрприз!» Тот вздрагивает, сразу же устремляя свой взгляд на баннер, свисающий с потолка, желающий ему счастливого двадцать четвертого дня рождения. — Боже, — шепчет он, кладя руку на грудь. — Я не могу в это поверить. Он выглядит по-настоящему счастливым и удивлённым, но это все улетучивается, когда Гарри встречается с ним взглядом. Они оба застывают на долю секунды, прежде чем Луи отводит взгляд в сторону, начиная приветствовать и благодарить всех вокруг. Половина из присутствующих тут же идут в гостиную со своими напитками, а другая половина ждет на кухне именинника, предвкушая его реакцию на подарки. Луи дарят вещи для автомобиля, новогодние украшения, вещи для дома и прочее. Когда он берет в руки подарок от Гарри и вытаскивает из пакета диск «Во все тяжкие», его глаза моментально загораются. Следом же он распаковывает пушистое одеяло и коврик для двери. — Охуеть! Кто подарил мне это все? Никто ничего не говорит, на что Гарри медленно выходит вперед, робко поднимая свою руку вверх. Когда Луи видит его, выражение его лица становится серьезным, и он кладет все подарки обратно в пакет, бормоча «спасибо» себе под нос. После того как народ плавно перемещается в гостиную с напитками, Давид достает из кармана USB-флешку, включая плейлист для вечеринки. — Было неловко, — говорит Гарри Найлу на ухо, когда все начинают прыгать и танцевать. Отойдя в угол, они становятся совсем близко друг к другу так, чтобы можно слышать друг друга, невзирая на громкую музыку. — С чего ты взял? — кричит в ответ Найл. — Потому что выражение его лица полностью изменилось, когда он увидел, что подарок был от меня! Найл перестает обращать на него внимание, так что Гарри следует за его взглядом, замечая Барбару, говорящую о чем-то с другой девушкой. Гарри немедленно признает в этой девушке Марни, старую подругу Найла. — Что происходит? — спрашивает Гарри. — Ничего. Просто странно, вот и все. — Ты и Марни раньше встречались? Найл кивает, делая глоток пива. — Когда мы были моложе, но теперь она помолвлена. Обручилась в прошлом месяце, по-моему. Насчет тебя и Луи. Тебе следует поговорить с ним. — Поговорить с ним когда? Вокруг нас постоянно люди. — Не упусти момент, ладно? Гарри в ответ просто пожимает плечами, потому что он понятия не имеет, что стоит говорить Луи, когда они останутся наедине. У него не получается впасть в депрессию, потому что Андр появляется из ниоткуда, спрашивая, не хочет ли тот потанцевать. Гарри, не раздумывая, соглашается, так как он хороший парень, и достаточно скоро Барбара так же тянет Найла за собой в толпу людей, которые хаотично двигаются под Avicii. Они стоят довольно близко друг к другу, но Гарри плевать, если честно. Луи так ничего и не сказал ему (хотя они постоянно смотрят друг на друга с разных концов комнаты), так что он просто хочет напиться до степени, пока не сможет ходить прямо и, возможно, забыть обо всем, что он чувствует. Завтра Рождество, его отец в Париже с Кэти, так что у него нет другого выбора, как просто напиться до смерти. Когда Андр бежит на кухню для очередного раунда напитков, Найл подходит к нему и приглашает пойти с ним наверх покурить с некоторыми ребятами травы. — Ты уверен, что я не буду лишним? — спрашивает Гарри, когда они поднимаются по лестнице. Он знает, что все, что он выпил, в сочетании с травой, просто снесет ему крышу. — Да, я уверен, — отвечает Найл, закатывая глаза, открывая дверь в гостевую комнату. Взгляд Гарри автоматически падает на Луи, который сидит на краю кровати рядом со Стэном. Оли, Люк и Зейн тоже есть, но для Гарри главным приоритетом является Луи. Луи ничего не говорит, когда они устанавливают зрительный контакт, так что Гарри назло ему садится между Найлом и Люком: настолько далеко от Томлинсона, насколько это возможно. Стэн скручивает косяк, поджигает его, затягивается и передает Люку, так как Луи не хочет курить, потому что сейчас середина Премьер-лиги, и, если ван Гал узнает об этом, его вышвырнут из команды. Гарри делает две длинных затяжки после Люка, но, как ни странно, ничего не чувствует, поэтому передает Найлу. Они передают друг другу косяк около четырех раз, пока тот не заканчивается. Несмотря на то, что он смешал выпивку и траву, у Гарри не кружится голова вообще; может быть, это потому что Луи находится прямо напротив него, смотря куда угодно, но не в сторону парня. — Кто хочет устроит марафон шотов? — предлагает Найл и, не дождавшись ответа, выходит за дверь. Все, кроме Луи и Гарри, следуют за ним, оставляя тем самым парней наедине. Убрав небольшую серебряную коробку в шкаф, а рассыпавшуюся траву выбросив в мусорку, Луи выходит на балкон. Гарри следует за ним, и даже притом, что они единственные люди в темной ночи с приглушенной музыкой, доносившейся снизу, Луи все еще не смотрит на него. — Луи, — говорит Гарри, желая, чтобы его голос не сломался в трехбуквенном слове. Луи резко поворачивается и смотрит ему в глаза впервые за три месяца. Ненависть. Злость. Тоска. Отведя взгляд в сторону, он закуривает сигарету и наклоняется вперед, упираясь руками в перила. Гарри делает то же самое, отчаянно думая, с чего бы начать. — Не заставляй меня жить без тебя, — шепчет он единственное, что приходит на ум. Луи ничего не отвечает, но Гарри видит, как он вдыхает, словно собираясь с мыслями. — Я тоже не хочу. От этих слов сердце парня замирает, начиная быстро-быстро биться, будто со скоростью миллион миль в час. — Может, ты просто… позволишь мне объясниться? Пожалуйста. Одна минута — это все, что я прошу. — Давай потом, — горьким голосом отвечает Луи, сутуля плечи. — Ксандр пошел за мной после игры к раздевалкам, и, когда я сказал ему, чтобы он перестал меня преследовать, потому что создает только проблемы, он сказал, что покажет мне реальную проблему, и поцеловал меня. Это длилось примерно три секунды, так как я оттолкнул его сразу, — тихо шепчет Гарри, смотря вниз на свои руки, продолжая: — Я не хотел говорить тебе, потому что я не хотел причинять тебе боль и раздувать проблему из чего-то настолько незначительного, чего-то, что означало меньше, чем ничего. Я не хотел ссориться из-за чего-то… грязного. Это ничего не значило. Я даже не разговариваю с ним с тех пор. Как только Гарри заканчивает говорить, он смотрит прямо перед собой, не в силах даже взглянуть на Луи. Он сказал все, что должен был сказать ранее, и теперь настала очередь Луи. — Ты должен был сказать мне, когда это случилось. Я не… у меня было время подумать, и… я понял, что это в какой-то степени была моя вина тоже. Я был зол и раздавлен, когда не дал тебе возможность правильно все объяснить. Я так боялся поверить в то, что ты не доверяешь мне, и потому не сказал об этом, и в то, что… это было на самом деле что-то стоящее для тебя. Я видел, как люди обманывали, пользовались и оставляли мою маму, и это… вот откуда все началось. Ложь и тому подобное — это ничего не значит в жизни людей. Вот почему я так боялся и был совершенно опустошен тогда, почему поверил Эррера, а не тебе. Гарри закатывает глаза.  — Он немного преувеличил тогда… это было не так долго. Луи, ты должен верить мне, когда я говорю тебе, что это было ничем. Я не смогу с этим жить, понимаешь? Боже… я ненавижу, когда мы ссоримся. Луи кладет сигарету в пепельницу, стоящую на столе позади него, и затем оборачивается, пристально смотря Гарри в лицо. — Я тоже, прости меня. Сердце парня мгновенно наполняется теплом. — Прости, — говорят они в унисон. Луи делает шаг вперед и тянет Гарри на себя, в одно из их типичных объятий, когда его лицо прячется в груди Гарри, а подбородок парня покоится на верхней части его головы. — Я так по тебе скучал, — бормочет Луи Гарри в рубашку, хлюпая носом. — Я тоже, ты даже не представляешь как. Не мог спать, не мог есть. — Не драматизируй, — фыркая, отвечает Луи. — Это правда! Клянусь. Все твои отклоненные звонки и сообщения сделали меня таким плаксивым. — Я не говорил с тобой, потому что… мне было так страшно. Я такой идиот, — признается Луи. Прежде чем Гарри успевает добавить что-то еще, Барбара входит в комнату и останавливается, когда видит их на балконе. — Эм… не хочу прерывать вас, но Найл сейчас буквально вырубится. Я думаю, что пора идти. Гарри кивает, не в силах отпустить Луи. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. — Я буду ждать тебя снаружи. Он в такси уже. — Хорошо, я буду через минуту. Выходя, Барбара поздравляет Луи с днем рождения еще раз, крепко закрывая за собой дверь. — Может… встретимся завтра в обед? Сможем нормально поговорить о… нас, — нерешительно предлагает Гарри, отпуская Луи. — Мама пригласила меня в Донкастер на обед, но я свободен вечером. Я зарезервирую для нас столик. — Хорошо, — улыбается Гарри. — Мы поговорим завтра. Томлинсон кивает, и они не спеша спускаются вниз. Перед тем как Гарри успевает закрыть дверь, Луи тянет его на себя, даря напоследок жаркий поцелуй. — Я люблю тебя, — шепчет он ему в губы. Гарри шокировано смотрит на него, потому что он определенно не ожидал этого. Прежде чем у него появляется возможность что-то сказать в ответ, кто-то тянет Луи внутрь, резко захлопывая дверь. По пути домой Гарри без остановки улыбается, прижимаясь лицом к окну. Он никогда не был таким счастливым, как сейчас. - На следующий день он просыпается в полдень, упираясь лицом в плечо Найла. Так или иначе, все трое оказались в его постели, но Барбары нигде не было видно. Записка, прикрепленная к лампе, гласит о том, что она уже ушла, потому что должна быть дома к вечеру, чтобы отпраздновать Рождество со своей семьей. Гарри думает, что было бы неплохо разбудить Найла, чтобы тот тоже смог добраться до своего дома вовремя; в конце концов, по этой причине они вернулись в Манчестер. — Что… что ты хочешь, Гарри? — сонно бормочет Найл, когда тот толкает его локтем в бок. — Я не знаю, как тебе это объяснить, но сейчас два часа дня, Рождество, и ты опять в моей постели. Найл сразу же садится. — Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Пока тот находится в ванной, принимая душ, Гарри делает ему апельсиновый сок и поджаривает тост, чтобы смягчить его похмелье. — Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, да? — говорит Найл, вырывая из рук Гарри тост и выпивая стакан сока одним глотком. — Вызовешь мне такси, пока я пытаюсь найти мой второй ботинок? — Конечно. Найл находит пропажу десять минут спустя, и перед тем, как скрыться за поворотом, он дарит Гарри большой небрежный поцелуй в щеку. Все, что остается Гарри, — это ждать, пока Луи не позвонит ему и не назначит ‘роковое’ свидание (как называет это Барбара). Ему не приходится ждать слишком долго, потому что тот звонит ему два часа спустя, когда Гарри сидит один на диване, обнимая Эрни, смотря очередной эпизод Х-Фактор. — Привет, Гарри. Я буду у тебя дома или у общежития в три. Это нормально? — Да. Я у себя дома. — Хорошо. Я просто только выехал от мамы. — Ладно. Пока. — Пока, Гарри. Как только Луи вешает трубку, Гарри тут же бежит наверх, чтобы принять душ и выбрать, что надеть. Он очень сильно нервничает из-за этого, но что-то ему подсказывает, что все закончится хорошо. Единственное, что беспокоит его, — это слова Луи ‘я люблю тебя’, которые он сказал ему прошлой ночью. Гарри знает, что он любит Луи, он любил его больше четырех месяцев, но он никогда не говорил это вслух. Главным образом потому, что боялся, что Луи не будет чувствовать то же самое. Теперь, когда он знает, что все взаимно, что мешает ему сказать то же самое? Звонок в дверь снаружи раздается как раз в тот момент, когда он заканчивает возиться с волосами. Схватив в руки бумажник, ключи и телефон, Гарри быстро спускается вниз. Луи ждет его за воротами с гребаной розой в руке. Идет снег, и уже темно, но он все равно умудряется выглядеть сказочно в тусклом свете фонарей. — Привет, — улыбаясь, нежно говорит он, когда Гарри открывает ему ворота. — Привет, — смущенно отвечает Гарри, наклоняясь для поцелуя. Луи встает на носочки, оборачивает свои руки вокруг шеи парня, и углубляет поцелуй. Сердца обоих на секунду замирают. Поцелуй кажется бесконечным; они наверстывают упущенное время, пролитые слезы и все разы, когда желали быть рядом. Когда они в конце концов отстраняются, Луи делает шаг назад и протягивает ему розу. — Я знаю, что идет снег, а роза, вероятно, умрет, но я действительно хотел бы попросить у тебя еще одного шанса быть со мной. Подаришь мне еще один рождественский подарок? — Конечно, дурачок, ты самый лучший рождественский подарок, который я мог когда-либо попросить. Луи закатывает глаза, но влюбленный взгляд выдает его с потрохами. — О том, что ты сказал вчера… прости, что не успел ответить, — начинает Гарри. — Ой, не… я не знаю, почему я это сказал. Я думаю, я просто… я почувствовал это прямо в тот момент. И прямо сейчас. И много раз прежде, но сейчас я слишком напуган, чтобы сказать это снова. Я не хочу... чтобы ты говорил это сейчас, потому что чувствуешь себя обязанным. Я хочу, чтобы ты сказал это, когда почувствуешь. Это сделает меня счастливым, — нежно добавляет Луи, целуя его в кончик носа. — Лу, — улыбается Гарри, кладя руку ему на плечо. — Я знаю. Так куда мы идем? — Есть уютный ресторан в нескольких кварталах отсюда. Мы можем пойти туда, если хочешь. Гарри кивает и, не раздумывая, сразу берет его за руку. Их пальцы по привычке переплетаются, и они так подходят друг другу, что это не может быть совпадением. — Знаешь… я наконец понял, почему я не могу без тебя, — говорит Луи через две минуты. — Просвети меня, — довольно ухмыляется Гарри, сжимая его руку. — Сколько бы мы раз ни ссорились и ни спорили, я всегда буду возвращаться к тебе, ведь ты мой корабль, а я твой компас. — Так и есть. Луи останавливается и поворачивается к Гарри.  — Я не знаю, что будет дальше, впереди, какие преграды нам предстоит еще преодолеть, но я знаю одно: я хочу быть с тобой настолько долго, насколько это возможно. Ты моя жизнь, малыш. Мой маяк. Лицо Гарри тут же расплывается в улыбке. — Я люблю тебя. Глаза Луи тут же загораются при этих словах, показывая тем самым, что все это стоило того. Вся та боль, что Гарри пришлось вытерпеть, все те бессонные ночи, все. Луи соединяет их губы вместе, и даже притом, что на улице холодно, Гарри чувствует тепло во всем теле. — Ты ведь знал это всегда, да? — шепчет Гарри парню в рот, закидывая руки на шею. — Я надеялся на это, — хихикая, отвечает Луи. — Ты навсегда будешь в моем сердце, Луи Томлинсон.