Выбор за тобой

Так я провалялся до четырех часов. Почувствовав в себе силы, я решил подняться с кровати. Всё ещё было больно, но не смертельно. В туалет я не ходил, доставать тампон тоже было страшно. Спустившись по лестнице, я почувствовал вкусный запах и сообразил, что сегодня утром только быстренько перекусил, ибо времени не было. Желудок заурчал. Видимо, даже Николаю Ивановичу было велено не лезть ко мне со своей едой. На кухне я застал уже знакомую мне Анну-Марию. — Здравствуйте, — нерешительно поздоровался я. — Добрый день, — отложив кастрюлю, повернулась мне женщина. — Вкусно пахнет, — я кивнул в сторону плиты. — Вы ведь голодны? Садитесь за стол, я накрою, — она была очень милой. Я впервые за эти дни присмотрелся к ней. Черные волосы, убранные крабиком, белый фартук на темно-зеленном сарафане. Примерно моего роста. — А можно мне здесь покушать? — перспектива садиться на стул мне не нравилась. Повариха удивилась, но кивнула головой в знак одобрения. Уже через несколько минут я стоял с тарелкой рагу и обсуждал с Анной книгу Гранже. Оказывается, она тоже любит читать детективы и даже прочла все книги моего любимого автора. — Саш, ты здесь? — раздался знакомый голос с коридора. Я даже не заметил, как пролетело несколько часов, и я уже помогал Анне-Марие на кухне, пусть женщина и говорила, что моя помощь ей ни к чему. У меня это уже профессиональная привычка. Часто в клубе я крутился возле шеф-повара, когда выдавалось свободное время в зале. И я наконец-таки почувствовал себя уютно в этом доме. — Почему ты не лежишь? — я был прав, Виктор собственной персоной. — Мне лучше. — То, что тебе лучше не значит, что всё зажило и прошло, — он недовольно сверлил меня взглядом. — Извините, — я опустил голову. Перечить этому мужчине себе дороже. — Ты не голоден? — более смягчив тон, поинтересовался Виктор Андреевич. — Нет, я кушал. — Отлично. Тогда идем, приляжешь. Я кивнул на прощание Анне и направился за Виктором. К слову, идти стало легче. Только вот ступеньки. Но всё же не без помощи мужчины я поднялся и доковылял до кровати. -Я даже удивлен, — сказал Виктор, наблюдая как я, скривившись от неприятного чувства в пятой точке, закидывал ноги на кровать. — Я думал, что после того укола, ты даже дыхнуть не посмеешь, не то, что самовольно расхаживать по дому, когда тебе велено было не подниматься. Я сглотнул. Что-то до меня слишком поздно дошло, что даже проявление его внимание и беспокойства ко мне не значит, что я могу ими пренебречь. Но он серьезно меня за это накажет? — Виктор Андреевич, — я закрыл глаза, вернувшись в позу набок, ибо при прикосновении задници с кроватью, та неприятно саднила, — я перед Вами извиняюсь и сейчас скажу, наверное, самое наглое в моей жизни, но если Вы решили меня наказать, я Вас умоляю, пусть это будет не сегодня. Он молчал, а я поспешно добавил: — Я просто не переживу. Виктор улыбнулся и сел на край моей кровати. Затем я почувствовал, как холодная рука легла на мою макушку и начала перебирать пряди волос. — Саш, я не изверг. И понимаю, что тебе сейчас плохо. Ты уже достаточно наказан. Но тебе и вправду лучше слушать всё, буквально всё, что я говорю, ведь то, что ты такой милый, не сможет остановить выбешенного меня от того, чтобы поставить тебя на место. Я успокоился. Никаких уколов. По крайней мере, сегодня. На следующий день я спокойно встал с кровати, чему был несказанно рад. В туалете аккуратно вытащил тампон, что тоже не доставило мне неудобств. А Виктор был прав, на тампоне действительно была кровь, но немного. Пришлось ещё раз помазать задницу той мазью, но если она действительно помогает, то почему бы и нет. День прошел в обычном для меня режиме. Покушать, пострадать ерундой, позаниматься математикой, в которую я уже, наверное, на подсознательном уровне самозащиты, был увлечен на сто процентов. Михаил Мирославович, как и обещал, притащил таблицу, которую я учил тридцать минут, потом пересказывал репетитору, что запомнил и решал примеры. И у меня даже начало получаться. После занятия я сидел всё в том же зале и впервые за это время смотрел телевизор. Шел какой-то боевик про преступников. Я лишь хмыкал, ведь в реально жизни, как мне казалось, никто бы не стал заниматься подобным. Похищения, угрозы и так далее. Я даже поймал себя на мысли, что смогу сжиться с Виктором. Ну да, придется придержать свой характер, стать послушным «папиньким сынком» и вытерпеть эти два года. Смотря телевизор, я даже не заметил, как наступило девять часов. — Александр, — позвал меня управляющий. — Да? — Виктор ждет Вас в своем кабинете, — по телу пробежалась армия мурашек. Это же не то, о чем я думаю? Он же не решил меня сегодня «наказать» за вчерашнее непослушание? Та нет. Наверное. Или всё же да? Я щелкнул пультом, выключая плазму, и направился вдоль коридора, оставив управляющего в зале. — Можно, — постучал я в приоткрытую дверь. — Заходи, — и я вошел. Виктор стоял, оперевшись на край рабочего стола. На нем была белая рубашка, немного ослабленный тёмно синий галстук, черные брюки и лакированные туфли. Видимо, он как раз вернулся с офиса. — Закрой двери, — скомандовал мужчина, что я и сделал. — Как ты себя чувствуешь? Уже ничего не болит? — Э, нет. — Отлично, тогда становись на колени, — лицо Виктора озарила легкая усмешка. На колени? Зачем? Но как только я поднял глаза, и пересекся взглядом с Виктором, понял, что задавать вопросы сейчас не самое лучшее дело. Хочет, чтобы я стал на колени? Ладно. Я опустился и принял указанную мне позу, выжидающе посмотрев на мужчину, который сначала просто улыбался, глядя на меня. — Запомни, Саш, ни слова. Если ты проронишь, хоть какой, либо звук, ты знаешь, чем это закончится, — я уже хотел было сказать протянутое «что», но вовремя сообразил и прикусил губу. Да, от неё в скором времени останется одно кровавое месиво, если я буду продолжать так дальше. — Кивни, если понял, — кивнул. А что тут не понятного? Слово или звук и мне пизда. — Хорошо, — мужчина стянул с себя галстук, подошел ко мне и спустился на корточки позади, скомандовал: — Руки за спину, — я повиновался, хотя это всё мне очень не нравилось. Ожидаемо, уже через минуту те были крепко связаны за спиной галстуком мужчины. Виктор улыбнулся, оглядев меня, и вернулся всё к тому же столу. Повисло молчание. Он просто стоял и улыбался, а затем ввел меня в глубочайший ступор: — Я надеюсь, что ты хорошо делаешь минет. Давай проверим? Даже не смотря на то, что я не издал ни звуку, по моим глазам, размером с блюдца, можно было понять, куда я посылаю стоявшего предо мной мужчину. — Ну же, Саш. Ты ведь не думаешь, что если так и продолжишь стоять, то я смилостивлюсь над тобой и отпущу? А ещё около часа назад, я думал, что смогу тут ужиться. Ужился, Саш? — Быстрее, ты испытываешь моё терпенье. Считаю до трёх. Раз… Я не двигаюсь. — Два… Я не двигаюсь, но когда Виктор открывает рот, чтобы проговорить «три», до меня доходит, что «два на ниточке» и «два на иголочке» мужчина решил упустить. Пытаюсь подняться, чтобы подойти к Виктору Андреевичу. — На колени, — сбивает меня властный голос. Я смотрю на него в недоумении, — Ползи, Саш. Блять. С завязанными руками ползти не очень-то. Так что одолел я расстояние между нами, наверное, за минуту, хотя тут несколько шагов. Всё так же стоя на коленях, только уже у ног мужчины, поднимаю голову и вопросительно смотрю на него. Ну, снимай брюки. Или мне так? Виктор будто читает мысли, улыбается: — Я уже в ожидании от того, как ты ротиком будешь расстегивать мой ремень. И до меня доходит. Он хочет, чтобы я сам. Сам снял с него эти чертовы брюки. Без рук! В эту секунду я пожалел, что не владею телекинезом, ведь задание казалось мне малореальным. Но, всё же, немного привстав, я впился зубами в кожаный ремень. Это было неумело, неуклюже и очень трудно. Но всё же я вытащил ремень из застежки. И если расстегнуть ремень мне казалось поначалу непосильным заданием, то с пуговицей я игрался куда дольше, она то и дело выскальзывала из зубов. Замочек же поддался на ура. Этими своими действиями я естественно возбудил мужчину, так что через ткань черных трусов я мог оценить немаленькие размеры стоячего члена Виктора. — Ну чего ты остановился? — выдохнул мужчина. Это даже не вопрос, ведь я не могу ответить, а напоминание о том, что стоит продолжить. Выдохнув, я прикусил зубами резинку на трусах и приспустил те совсем немного. Но этого было достаточно. Виктор даже нервно выдохнул, когда резинка задела его возбужденную плоть. Закрыв глаза, я медленно провел языком у головки члена мужчины. Было немного противно и страшно начинать сосать. Но невольно в голове всплыл Иван, и я полностью покрыл член Виктора ртом, начиная посасывать. Правда, как-то с опаской. Виктору этого видимо было недостаточно, поэтому он вцепился рукой в мои волосы и сам задал удовлетворительный для него темп. Поначалу, я задыхался, но потом, уловив скорость движений, смог проявить всё своё умение в данной сфере, которого не было так и много, но всё же было. Почему-то захотелось, чтобы Виктор был доволен. Через несколько минут я почувствовал во рту вязкую и соленую сперму, которая полилась сразу же по губам и подбородку. И поцелуй Виктора, который на удивление не брезгал, а просто шепотом, отстранившись, додал: — Я надеюсь, ты не представлял, что делаешь минет своему Ване.