Выбор за тобой

Эльвира Владимировна, вроде, что-то ещё кричит в след. Да пошли вы! Направляюсь в зал отдыха, бешусь, когда не застаю там Ивана. Бешусь ещё больше, когда обойдя всё крыло детдома и даже двор не вижу парня. Куда он, чёрт возьми, делся? — Хей, Саша, — зовет меня Тёма. Один из моих соседей по комнате, — так что, это правда, что сегодня ты нас покинешь? — А ты откуда знаешь? — приподнимаю бровь. — Да наши все уже в курсе. Тетка Маша, ну та, что уборщица, сегодня приходила сменить твоё постельное белье. — Ясно, — выдохнул я. — Ну так, может отпразднуем твой уход? — коварно лыбясь, предлагает Артём. У него всегда в матрасе найдется припрятанный косячок. А знаете, почему бы и нет? Когда ещё у меня может появиться такая возможность побаловать этим себя? Да и вообще, появится ли? Может, передумает меня опекать сразу? Только сначала я должен кое-что сделать. — Тёма, давай через час на нашем месте, — похлопал я по плечу друга и направился в свою комнату. Действительно, моё синее постельное бельё уже дели непонятно куда. Я хмыкнул. Хорошо хоть уборщица никогда не меняет наматрасники, или может это плохо? Разве что в плане гигиены. Наматрасник — самое надежное место, чтобы скрыть что-то от воспитателей. Туда никто никогда не лезет. Нечто большое не спрячешь, а вот вещь с размером за кулак вполне сойдет. Такой себе тайник каждого детдомовца. Я думаю, если порыскать под всеми матрасами, то можно найти вполне интересные вещи. Помню, как только все просекли эту фишку, начались массовые «ограбления», за которые потом кто-то мог заехать так, что останешься без зубов. Да и прятать ребята стали лучше, приходилось вытряхивать наматрасник, взбивать постель, переворачивать матрас. Слишком долго и хлопотно, так еще и тетка Маша могла за это настучать веником по голове или по пятой точке. Под моим наматрасником был дневник. Да, да. Раньше я записывал туда всякую мелочь, каждое невзрачное событие. Как вышел на работу — забил на это дело. И ещё там была одна вещь, которую нужно было забрать. Аккуратно сунув руку под матрас, в районе подушки и третьего прибитого гвоздя на каркасе кровати, я нащупал нужные вещи. Просунул руку ещё дальше и смог их достать, заправив назад свежее бельё. Дневник — простой черный блокнот, около 200 страничек, на резинке, и флешка в виде ключа. Это подарок. Подарок Ивану на 18 лет, который я должен был вручить ему через неделю. И где же его носит? Я ведь должен поздравить и отдать ему эту гребаную флешку, ведь свою он посеял три недели назад. Никогда б не подумал, что это может стать прощальным подарком. Хм. Ну уж нет. Я открыл дневник и вырвал оттуда чистый лист. Ручки можно было найти в тумбочке возле кровати. Их у меня было много. Я терял некоторые, покупал новые, находил старые, и все складывал в эту тумбу. Красноречивостью я не отличался, поэтому не стал строчить письмо на листок или больше. Пару слов. Он поймет, и, надеюсь, сдержит обещание. Сложив бумажку вдвое, между положив флешку, я сунул её в задний карман джинсов. — Александр, — позвала женщина, стоявшая на пороге. Это наша воспитательница — Ирина Игоревна. Молодая девушка, лет двадцати пяти, не больше. Работает тут она уже три года. — Как у тебя дела? — всё так же стоя у двери. — Лучше всех, — язвлю я, но мой сарказм видимо ускользает от неё. — Действительно, ты наконец-таки сможешь покинуть этот приют, — она обводит глазами комнату и кривится. Облезлые обои, сырой потолок, деревянный прогнивший пол. — Я уже привык к этому месту, — вздыхаю, присаживаясь на кровать Артёма. Ирина Игоревна, не медля, садится рядом. — Та ладно тебе, может, хоть увидишь нормальную жизнь, — этим она мне всегда нравилась. Никогда не кричащая женщина с большим пониманием. Только в силу своего возраста и неопытности ей было далеко до великого слова «воспитатель», она просто «друг».  — Возможно, — вздыхаю я и мысленно пытаюсь себя успокоить. Действительно. Какая разница, где доживать эти два года? Тут или у Виктора Андреевича. Жаль только он из Питера, значит с Иваном, который останется в этом маленьком городке, мы видеться не будем. Кривлюсь. — Ты чего? — Да скучать по Вам буду, — вру я. Но ей это льстит. — Ладно, Александр, ты должен сложить свои вещи в ту сумку, — она кивает на небольшую внедорожную сумку у двери. — Уже? — Желательно. Хочешь помогу? — Нет, у меня мало вещей. Четыре футболки, две пары джинс, брюки, рубашка, галстук, спортивные штаны и майка. Еще пижама. Не густо. Больше ничего ценного у меня тут нет. Дневник запихиваю во внутренний карман сумки, закрывая тот на молнию. Бросаю сумку на диван и обхожу ещё раз комнату отдыха, коридоры, спальню в другом крыле, столовую и два туалета. Ивана нет. Сколько там времени? О, Тёмка уже должно быть заждался.

***

Ждал он меня там, где мы и договорились. Если обойти детскую площадку и место, где сушат бельё, у забора можно увидеть лежащую фанеру. Она-то и прикрывает дыру в проржавевшем металле. Собственно, за ней — наше место. Из досок мы соорудили что-то типа лавочки. Сколько косяков тут было выкурено... Даже обидно покидать это место. Такое чувство, что за эти года оно впитало наш дух, а мы – его. В шестнадцать лет из парней мало кто грезил об усыновлении, так что мы пытались всеми силами создать собственный дом прямо тут. И знаете, у нас вышло. Тем более благодаря Ивану, к которому хотелось возвращаться после работы, ужина, обеда, сна, да всегда. Интересно, сегодня я теряю дом или приобретаю? — Саш, ну чего ты так долго, — лежа на скамье, протянул Артём. — Нужно было собрать вещи, — в ответ парень только затянулся. Тёма был такой же, как и я. Блондин, маленький, худенький. Только у меня глаза серо-синее, а у него чисто голубые и пугающе светлые, будто вообще прозрачные. — С Иваном уже попрощался? — боюсь я с ним так и не попрощаюсь. — Его сейчас нет. — Понятно. Если что, могу передать ему прощание от тебя, — Артём выпустил изо рта облако едкого дыма. — Бери, — он протянул мне самодельный свертыш. Я затянулся. Нет, не нужно ничего никому передавать. Я сам должен увидеться с ним, перед тем как уеду. — Я уже скучаю, — нарушил паузу блондин. — Да, я тоже, — на выдохе произнес я. Через час мы уже на веселе общались с Тёмой, вспоминая смешные моменты из нашей жизни. — А помнишь, как мы стащили одежду Таньки, пока та принимала душ? — Танька это девушка из старшей группы. — Помню, — улыбнулся я. Да, было забавно. Нас тогда так и не вычислили. – Так, Тём, это всё хорошо, но уже четыре часа. Если я не явлюсь, то Эльвира Владимировна перевернет весь детдом сверху на ноги. — Я останусь тут, ты не против? — Нет. — Тогда прощай, Саш, — театрально махнул рукой Артём. — Сразу «прощай»? Может, я ещё вернусь, — привстал со скамейки я. — Оторвись там по полной за нас всех, — игнорирует мой ответ. Оторвусь, наверное. И я был прав. Эльвира Владимировна меня вот уже как полчаса искала. Когда она меня заметила, идущего по коридору, я постарался придать лицу невозмутимый вид, будто не я только что докуривал ту травку. — Саша, да где тебя носит? — облегченно выдохнул женщина, — Виктор Андреевич уже приехал. Как, уже? Мне резко поплохело. — Пойдем, поздороваешься, — схватила меня под руку зав отделения. — Но мне еще нужно, — и уже про себя: попрощаться с Иваном. — Быстрее, всё потом. Мужчина сидел в холле. Снова в костюме. — Здравствуйте, — кивнул головой я. Мужчина посмотрела на меня, прищурился немного, и в его глазах пробежало легкое недовольство. — Здравствуй, Саш, — он выдохнул и поднялся. — Ты готов ехать? — Уже? Мне нужно ещё кое с кем попрощаться. — Хорошо, я буду ждать у входа. Уже третий раз я прошелся по всему приюту. Нет! Черт возьми, он не пришел! Виктор Андреевич разговаривал по телефону у главного входа. Я с сумкой направился к нему. — Ну что, ты готов? — прикрывая рукой динамик телефона. — Пожалуйста, мы можем ещё немного подождать? — попросил я и направил взгляд к воротам, сжимая листок с флешкой в руке. Ну пожалуйста!