Люби меня

***

      Когда-то утренние пробуждения были сладкими. Были желанными и по-настоящему счастливыми. Когда тебя нежно обнимают, кончиком носа очерчивают линию скул и невесомо скользят к шее, а теплое дыхание ласково щекочет кожу. Когда на грани сна чувствуешь любимые уста, которые сладко скользят по подбородку, щекам, останавливаются на лбу, а потом медленно опускаются к твоим собственным губам. Когда приятно жмуришься, и даже не от солнца, а от чувств, переполняющих тебя, потому что они ослепляют сильнее утренних лучей. Потому что тебе отдают всю любовь, тебя согревают и оберегают.       Утро перестало быть таким желанным: однотонное, серое и одинокое. Я меньше всего хотел просыпаться на большой кровати, когда законная часть должна была быть согрета теплом моего мужа, ровно так же, как и я сам. С каких пор ты променял мою любовь, с каких причин ты растрачиваешь своё тепло на других, одноразовых, когда есть я и мне необходимо твоё тепло, твоя забота, твоя любовь. Как бы ни старался забыть, перенаправить эмоции в другое руcло – я не могу долго злиться, обижаться, я не могу ненавидеть тебя. И знаешь, как паскудно? Когда не можешь, никакими силами не можешь возненавидеть того человека, который всеми своими поступками этого заслужил?       Мое великодушие меня погубит, потому что во мне человека больше, чем на всей земле разом взятой.       Сквозь шторы первые лучи ласково пробираются в мою комнату, я устало открываю глаза и приятно жмурюсь от тепла солнца. Оно ласково обнимает меня, будто желает мне доброго утра и хорошего дня, чему я улыбаюсь и благодарю. Хотя мне это, возможно, кажется.       Полюби жизнь и она полюбит тебя.       Я вспоминаю эти слова каждый день, стараюсь ими пользоваться и следовать этому мудрому совету, вот только на примере одного человека эта штука отказывается работать. Я люблю всей душой, люблю больше себя, а в ответ пустота. Возможно, недостаточно люблю?...       Бред. Необходимо избавиться от таких нерадушных мыслей с утра, потому что потом день будет испорчен.       Медленно привстаю, и волна чего-то горячего окутывает меня.       Мои малыши.       Ладонь сама забирается под шёлковую ткань пижамной рубашки, пальцы ласково бродят по кругу, а внутри будто взрываются фейерверки и пенится игристое шампанское. Эти непередаваемые чувства, они сейчас заставляют меня пересмотреть мое мировосприятие, пересмотреть моё отношение к некоторым вещам, посмотреть под другим углом. И как бы то ни было, но мне не хватает Минхо. Боже, как мне не хватает его присутствия, прикосновений, объятий и поцелуев…       Ведь он должен быть сейчас рядом, он должен разделить со мной участь отцовства.       Ведь дети должны расти в полноценных семьях, в любви и заботе каждого из родителей…       Ведь Минхо должен вас любить, так ведь?...       Но я принял решение. И не отступлю, как бы ни задыхался от этих чувств.       Я буду вас любить за двоих, мои родные. – Проснулся? – чья-то чёрная встрёпанная макушка просовывается в дверном проёме, а через пару секунд дверь распахивается и на мою кровать залатает маленький ураганчик в виде сонного Юнги. – Теперь да, с добрым утром, – приветливо улыбаюсь Кибому, который сладко зевает и, поцеловав меня в макушку, скрывается в дверях, слегка прихрамывая, чему я искренне радуюсь. – Я пошёл помогать своему благоверному с завтраком, а то подаст нам жареный резиновый ботинок, вместо нормальной еды, – на последних словах мы с малышом заливаемся хохотом, я обнимаю своего племянника и сразу же получаю свой законный поцелуй в щёку. – Как спалось моему маленькому урагану? – в ответ мне возмущённо бурчат, я улыбаюсь ещё шире и начинаю щекотать маленького проказника, который верещит и вырывается, при этом сияя ярче солнца.       Говорят, дети способны одной своей улыбкой вернуть веру в жизнь. И Юнги мне в этом действительно помогает. – Так, живо в ванную, умываться и чистить зубки! – Да, капитан! – малыш слезает с кровати и, схватив меня за рукав, бежит в сторону ванной комнаты на утренние процедуры. Мы балуемся там, пока нас не перебивает слегка возмущённый Кибом, который уже как десять минут звал нас завтракать, но мы, засранцы, его игнорили.       Кибом выглядит таким счастливым, что в моём сердце медленно зарождается тоска. И хоть это неправильно, нужно искоренять это чувство, но я хотел бы такой же участи. Такого же любящего мужа, который носит тебя на руках и окрыляет своей любовью, и такого же сынишки, точной копии своих отцов. И я почти получил это, вот только… – Тэмин, ешь! – мне с силой пихают еду, я совсем запамятовал, что мы за завтраком. Тихо бормочу извинения за то, что так не вовремя ушёл в свои мысли, на что мне Кибом недовольно качает головой, а Джонхён дарит мне искреннею улыбку, переводя свой взгляд с сына на меня.       Он прекрасный отец. Минхо был бы таким… – Было очень вкусно, спасибо, хён, - целую Ки в щеку, на что Джонхён начинает недовольно фырчать. – Между прочим, готовил это всё я, Кибом лишь сервировал стол, – звучит так, будто его обидела вся вспененная в моем обличии, он забавный такой! – И тебе спасибо, ты переплюнул Ки в этом деле,– звонко чмокаю хёна в щеку, получаю довольно сияющее лицо и грозную моську от брата, который от возмущения аж задыхаться начал. На всё это я реагирую звонким смехом и убегаю в гостиную с Юнги, читать книги. – Ишь какой хитрожопый, – Кибом отвешивает легонький подзатыльник своему мужу, тот улыбается во все зубы и ловит в объятия свою ворчащую женушку, целуя того в губы. – Заметь, не уступаю в этом великому и хитрожопому тебе, - Джонхён довольно ехидничает, как их прерывает звонок, и Ки буквально оглушает его своим воплем о том, что он откроет. Ещё бы, прокричать это на самое ухо любимому Джонхёну. – П-привет, Минхо, – Ки, не веря, смотрит на раздраженного Чхве, громко сглатывает и начинает паниковать и просить всех богов, лишь бы Тэмин не выпирался в коридор и не сталкивался с муженьком своим, да ещё и в таком вот похабно-отвратительном виде. – Привет, я войду? – Минхо отличался вежливостью, но не сейчас, когда в его глазах бушует ярость вперемешку с дикой злостью, Кибом видит эти бешеные глаза и ужасается тому, как изменился Минхо. – У меня есть пара вопросов, которые я хочу обсудить не в дверях.       Кибом вмиг берет себя в руки, виновато улыбается и занятым голосом отвечает: – Мы сейчас уезжаем, давай вечером, ладно? – Ки уже удается избавиться от непрошенного и крайне нежеланного гостя, но всё портит Тэмин, который так не вовремя выпирается в коридор. Кибом впервые не знает, что делать. – Ки, кто там? – Тэмин сталкивается с горящем взглядом Чхве, пару раз моргает, будто ему мерещится и это какой-то мираж. Но вот только Минхо не исчезает, а ухмыляется и всё так же раздражённо направляется к нему.       Кибом закрывает двери и уже хочет открыть рот, как его нагло перебивает его же сын. – Дядя Минхо! – звонко восклицает Юнги, падая на руки любимому дяде, который с улыбкой и радостью кружит того на руках. В это время от воплей своего сына Джонхён давится чаем и моментально вылетает из кухни, сталкиваясь с весьма неоднозначной ситуацией. Кибом мимикой и на руках объясняет ему масштаб катастрофы, Тэмин же в оцепенении и ошалело смотрит за происходящим. Джонхён материт это проклятое утро и отцепляет сына от своего друга. – Юнги, а ты не хочешь показать дяде Минхо свою машинку на радиоуправлении? Я уверен, он хочет посмотреть на неё, только руки помоет, а то с улицы, – Ким-старший ловко устраняет своего сына, который соглашается и уносится на второй этаж в игральную комнату, параллельно щебеча и о других игрушках, который непременно покажет любимому дяде. – А вы двое, дорогие мои, на кухню и чтобы без ругани, ребёнок всё слышит.       Он произносит это стальным тоном, пригвождает тяжелым взглядом, который направлен именно на Минхо, ведь только он может воплями начать выяснения отношений, чего не хотят все остальные.       Кибом порывается пойти вслед за братом, но Джонхён ловит его за плечо и обнимает, тихо шепча: –Мы там лишние. Он в нашем доме и не позволит себе лишнего, не настолько же он испоганил себя изнутри.       В ответ Кибом тяжело вздыхает и роняет голову на плечо своего мужа. Он же извелся из-за этих двоих, безумно переживает за Тэмина, ведь тот в положении, и двойном положении, а это вдвойне опасно и ему вообще сейчас кроме улыбки и смеха нельзя ничего. А Минхо же не упустит сейчас возможности перетянуть одеяло на себя и сделать Тэмина виноватым во всем. – Я пойду к малышу, а то прибежит в неподходящий момент, - Джонхён целует мужа в щеку и присаживается на диван, прислушиваясь к голосам на кухне. – Ты ничего не хочешь объяснить? – холодный, с издевкой тон меня выбивает из равновесия, я не узнаю в этом человеке своего мужа. Да я давно перестал его узнавать, но вот это вот конечный результат. Мне противно в его присутствии. Противно и обидно. До слёз. – А должен? – ухмыляюсь, видя его возмущённые глаза, перекошенное лицо от негодования. Ха, смешно, я вывел его из себя своим напусканным спокойствием. Вот только от взгляда не утаиваются мелкие царапины и я более чем уверен, что по всему телу эти липкие следы измены. Противно, господи, как же противно…       Тошнота подступает к горлу, меня начинает воротить от этого человека, точнее от осознания его поступков. А ведь это он мне клялся в верности… – Мы женаты, если ты забыл! С какой стати ты подал на развод, я тебя спрашиваю! Да как тебе это вообще в голову пришло, скажи мне?! Или я тебя уже не устраиваю, а?! На стороне нашёл кого куда получше?! Что смотришь, я хочу знать правду! – больно. Больно от этих слов, как он посмел вообще подумать о моей измене… Как ему такое в голову пришло, я растерян. Я боюсь его, он в ярости надвигается на меня, а мне во второй раз так страшно. Он же не контролирует себя и может сделать что угодно. Инстинктивно закрываю живот ладонями и упираюсь спиной в стену, отступать больше некуда. Руки и плечи дрожат, паника захлестывает меня с головой и буквально ещё пару шагов и он меня настигнет. Вот только этому не дает случиться звонкая пощёчина, которой Джонхён останавливает этого ненормального и закрывает собой меня. А я зажмуриваюсь от страха… –Ты прогнил окончательно, раз посмел подумать об этом. А теперь проваливай к чертям из моего дома.       Минхо уходит быстро, и меня ловят в сильные объятия, потому что ноги не держат. Я начинаю тихо плакать, не могу поверить, что он обозвал меня шлюхой. – Он просто дурак, не понимает, что творит. Я уж даже и не знаю, попросить тебя терпеть это или же послать его. Ты носишь его малышей, а он изводит тебя. Прошу лишь об одном: не злись на него, как-никак любит-то он тебя, пускай и таким ужасным способом.       Слова хёна звучат у меня в ушах, я уже не верю в любовь с его стороны и теперь точно уверен в правильности развода.       Хватит с меня.