Квента меллион

Эту весть Тургон выслушал молча, как и предыдущее горестное известие. Ни вскрика, ни вздоха. Что ж, со времен Хелькараксэ он выслушал много горьких вестей. Но привыкнуть к ним нельзя. Нельзя. - Благодарю за службу, аран Торондор, - сказал он ровным голосом, но рука вцепилась в парапет стены так, что костяшки пальцев побелели. Огромная птица, сидевшая на широком углу парапета стены Гондолина, наклонила голову. - Мне жаль, аран Тургон, что вести мои столь печальны, - голос орла был ровным, спокойным, но Тургон, хорошо знавший этих птиц, уловил искреннюю печаль Торондора. – Но, может быть, следующая весть будет радостнее. - Может быть, - кивнул и Тургон. По правде говоря, он сомневался, что будет так. Скорее всего, Торондор принесет весть о гибели отчаянных влюбленных… человек вряд ли отступится, если он настоящий мужчина и воин. Но другого прекраснейшая из дочерей эльфинессе и не полюбила бы. - Мне пора, - сказал Торондор, расправляя крылья. – Прощай! - Прощай! – прокричал и Тургон вслед орлу, взметнувшему своими огромными крыльями такой ветер, что за спиной Тургона захлопал плащ. Медленно король опустился в собственные покои. Уже смеркалось. Скоро позвонят к вечерней трапезе, но он к ней не выйдет. Нет, сегодня он будет один. Тургон позвал слугу и приказал принести ему в покои легкий ужин и кувшин вина и никого не пускать, кроме Идрили или эльдар с важными делами. Есть не хотелось, но давний обычай повелевал провожать мертвых едой и вином, чтобы дорога их была легкой. Тургон отпустил слугу, принесшего ужин, - уж вино он нальет себе сам. Вино было старое, одного из первых гондолинских урожаев. Золотой кубок принял в себя алую жидкость и, отпив из него, Тургон вспомнил самое начало… *** - Ну, наконец-то! – Нолофинвэ Аракано вихрем ворвался в свой дом, он был явно взволнован. Анайрэ на кухне стряпала яблочный пирог, маленький Турукано, треть Ветви* от роду, рядом играл с рыжим котенком, жадно принюхиваясь к запаху печеного теста. Он просил у матери муки и воды, чтобы и самому состряпать пирог, но Анайрэ мягко отказала – в муке будет вся кухня и сам Турукано, а ей придется мыть и то, и другое. - Что такое? – Анайрэ подставила мужу щеку для поцелуя. - У Арафинвэ мальчик родился! Вскоре после прошлого расцвета Тельпериона. Брат сейчас говорил со мной… - О, это же так хорошо! – радостно улыбнулась Анайрэ. – А Эарвен мне еще ничего не сказала… - Она спит, так сказал Арафинвэ, - объяснил Нолофинвэ и продолжил: - Долго они готовились, но и малыш вышел – загляденье! Красавец! Так Арафинвэ говорит. - А дети разве бывают некрасивые? – засмеялась Анайрэ. – Когда можно будет его посмотреть? - Через три цветения Лаурэлин, - ответил ей муж. – Жаль, Финьо уехал! Ну что же, с нами пойдет только Турьо. У тебя родился младший братик, малыш! – Нолофинвэ схватил сына в охапку, прижал к себе, а потом несколько раз подбросил в воздух. Турьо радостно засмеялся, а когда отец поставил его на ноги, вспомнил недавно родившихся котят и спросил: - А глазки у него когда откроются? Звонкий смех старших эльфов раскатился по всему дому… Через три цветения Лаурэлин семейство Нолофинвэ отправилось к дому его младшего брата. Нолофинвэ нес деревянную скамеечку, покрытую резьбой, – ее удобно будет ставить рядом с колыбелью, мать или няня сядут на нее и будут укачивать младенца. У Анайрэ в поясной сумке лежали два атласных светло-зеленых башмачка, вышитых золотом, а Турьо встряхивал хрустальную погремушку в виде нераспустившегося бутона лилии. Внутри перекатывались и звенели мелкие бриллианты. Они быстро достигли дома Арафинвэ, он поселился недалеко от старшего брата. Дом Арафинвэ был белым, как и большинство домов Тириона. По фронтону, под крышей шел узор из золотых цветов, каждый из которых держала на голове золотая же змея с глазами из больших изумрудов. Хвосты змей внизу причудливо переплетались. Турьо уже бывал не один раз в доме дяди и сначала по старой памяти пошел направо, где была комната с деревянной лошадкой и другими игрушками – Арафинвэ держал ее для развлечения племянников и других детей, приходящих в гости, - но мать мягко потянула его налево, где располагались жилые покои Арафинвэ и Эарвен. Они вошли в небольшую комнатку с белыми стенами и серебряным узором на них в виде морских волн. У окна стояла кровать Эарвен под светло-серым балдахином, а рядом располагалась колыбель. Полулежавшая на подушках Эарвен радушно приветствовала их. Она играла с сыном, развлекая его погремушкой. Малыш еще не умел даже улыбаться, но видно было, что он доволен. Турьо пришлось взобраться на отцову скамеечку, чтобы как следует разглядеть новоявленного брата. - Какой красивый! – восхитился Турьо. Свет Лаурэлин играл на золотистой головке малыша и казалось, что ребенок светится. Турьо потряс своей погремушкой-подарком. Лучи Лаурэлин прошли сквозь драгоценные камни и те засветились разноцветными огнями. Голубые глазки малыша смотрели на все это с восторгом. Он потянулся к яркой игрушке. - Возьми, - Турьо попытался вложить рукоятку в крохотную ладошку, но малыш не смог удержать ее и погремушка упала на постель. Ребенок испугался и заплакал. Эарвен взяла малыша на руки и принялась утешать. Немного испуганный Турьо кинулся к своей матери. Анайрэ быстро успокоила сына, и тут в комнату вошел Арафинвэ. Нолофинвэ и Анайрэ принялись на все лады расхваливать ребенка, а новоиспеченные родители улыбались и поддакивали. Нолофинвэ спросил брата, как тот собирается назвать мальчика. - Не буду отступать от семейной традиции, - улыбнулся Арафинвэ. – Для начала назову Финдэ. А приставку придумаю потом. - Да уж, волосы у него будут красивые** , - сказала Анайрэ. – Так и светятся… Будто Лаурэлин в цвету. - В нем смешались три крови, - сказал Арафинвэ. – Прекрасных благородных ваниар, тэлери, любящих море и путешествия к дальним землям, и нолдор, отважных и мудрых. - Нолдо, - вдруг произнесла Эарвен, глядя на уснувшего на материнской груди сына, которому вовсе не мешали разговоры. – Нолдо. Инголдо. Так его будут звать. Один из нолдор, мудрых. Так первенец Арафинвэ, один из нолдор, обрел свое материнское имя. * За год Валар у Древ отрастала новая ветвь. Треть Ветви – чуть больше трех солнечных лет. Тургон и Финрод родились в один год Древ (1300), но поскольку он длился почти десять солнечных, то вполне возможна разница в возрасте от одного до девяти солнечных лет. ** Корень «фин» означает «волосы» на квэнья и синдарине.