Справедливости ради.

Её тело медленно покрывается шрамами, которые уже ничего не излечит. Ушибы и ссадины так сильно калечат всю её, оставаясь красными царапинами на выпирающих ребрах, которые, казалось, с каждой последующей секундой поочередно ломаются. Остаются посмертным клеймом на худых ногах. Выпирающих коленях. И хрупких запястьях. Каштановые волосы стали похожи на тёмный мазут, смешавшись с мерзкой грязью, на которой она медленно умирает, и в которую её пытались превратить. Куски оставшейся одежды насквозь пропитаны кровью и еле прикрывают её полуобнажённое тело. Кем он её выставил? Эти заплаканные голубые глаза стараются не оборачиваться на меня, чтобы не навредить. Но в какой-то момент не выдерживают, и в этой темноте я встречаюсь с моим родным океаном. Шторм и буря сполна переполняют его и сводят меня с ума. Боль, которой они пропитаны, видна в этом потухшем блеске, который всегда безумно сиял. Они всегда светились для меня. Ссадины по всему лицу накрывает потёкшая тушь, которая ещё недавно так красиво обрамляла её глаза. Разбитые и покусанные губы дрожат. Она боится. Моё сердце пропускает ещё один удар. Мои руки и ноги намертво привязаны к старому прогнившему стулу плотной веревкой, которая разрезает мою кожу. Но я вовсе ничего не чувствую кроме душевной боли, которая вот-вот разорвёт меня изнутри. Дёргаю руками изо всех сил, пока дождь, смешиваясь с слезами, стекает по моим щекам, попадая на иссохшие от криков губы. Соленая жидкость ещё больше разъедает их, и это пощипывающее чувство напоминает мне, что всё это — реальность. Отпустите. Её кости соприкасаются с мокрой каменной поверхностью, отчего она беззвучно открывает рот. С моих губ срывается звериный крик. Я кричу, что есть мочи, стараясь заглушить этим её страдания, распространившиеся по всей улице. Эта ночь забирает в себя все мои возгласы. Ничто в этом Мире не хочет помочь. Я, чёрт возьми, не могу помочь. Это сжирает изнутри. Моя кожа безумно печёт, желая заживо сгореть. Может, хоть так я смогу этого не видеть. Её мучения продолжаются. Сделай это со мной. Она тяжело дышит, так как её легкие повреждены, а холодный ночной воздух приносит с собой ещё больше боли. Он проскальзывает внутрь её тела и этой поганой прохладой забирает все силы и сущность, убивая изнутри. Из её рта начинает исходит белый пар, когда она пытается привести в норму своё дыхание. Которое уже нельзя восстановить. Хватит. Мои пальцы сжимают промокшую древесину и стараются пробить её насквозь, пролезть каждой клеткой внутрь и спрятаться от всего этого, как от кошмарного сна. Но я продолжаю смотреть. Сквозь затуманенные от слез и капель дождя глаза я продолжаю наблюдать за моим наступившим ночным кошмаром. Он поднимает её немощное тело за плечи и с великой силой ударяет обратно об асфальт, покрытый мелкой щебёнкой. Небольшие брызги отлетают от места, где её голова соприкоснулась с каменной поверхностью. Моё тело переполняет холод, образовавшийся внутри, когда я вижу выступившие капли крови. Они смешиваются с дождём и начинают струями бежать около её волос. Открываю рот, чтобы закричать во всё горло, но не могу. Я не могу вымолвить и звука, когда мои глаза поднимаются к её лицу. Мама. Болезненное выражение устремилось куда-то в звёздное небо. Губы уже не дрожат, а замерли в приоткрытом состоянии. Глаза открыты, и с них к щекам скатываются последние слёзы. Ссадины и порезы не могут затмить её красоты, которую видно даже сквозь темноту ночи. Самая лучшая. Она не шевелится. По моим щекам катятся слезы, а пальцы, охватывающие стул, немеют, пока внутри всё сворачивается в огромный ком и наровится выплеснуться наружу. Тяжело дышу, пока мои зубы пытаются найти друг друга, образуя глухой стук. Так сильно жмурю глаза, что в болезненной темноте передо мной образуются разные беспорядочно мелькающие огоньки. И на секунду мне кажется, что я сплю. С мокрых ресниц капает капля воды и прокатывается по щеке к губам. Начинает щипать. Это нихера не сон. Открываю глаза и вновь начинаю глухо кричать. Голосовые связки не хотят мне повиноваться, поэтому я, прикованный к стулу, беспощадно скулю. Поднимаю наполненный свирепой ненавистью взгляд на него и сжимаю зубы. Воздух рывками срывается с моих пекущих губ. Он стоит в нескольких метрах от меня возле искалеченного тела, смотрит на неё и улыбается. Улыбается такой чистой и искренней улыбкой, что мне сводит желудок. Все мои органы пронзают острые иглы, которые погрузил в меня беспомощный взгляд её голубых глаз. Смотрит на меня всего лишь пару секунд и, усмехнувшись, направляется вглубь дороги. Эта тварь спокойным и размеренным шагом уходит прочь, при этом беззаботно посвистывая. Сейчас моя ненависть к нему переходит все границы, и трясущиеся голосовые перепонки не могут больше молчать. — Тварь! — кажется, мой возглас отражается эхом от звёзд на небе и с безумной силой врезается бумерангом в мою грудь. Именно в этот момент я решаю, что теперь станет смыслом моей жизни. Месть.