Гули в мире гигантов.

      — Не смей бить моего друга, — Эрен заносит руку, чтобы нанести удар, и челюсть хулигана неприятно хрустит. Шайка подростков в ужасе разбегается. — Видел, как я их? — глаза Эрена весело горят. Он думает, что хулиганы испугались его и разбежались, хотя в ужасе они были от Микасы.       — Армин, ты в порядке? — её голос был, как всегда, тихим и спокойным, а глаза — серьёзными.       — Да, — я встаю и вытираю уголок рта, на котором есть немного крови от удара.       — Слушай, Армин, пошли на главный рынок. Нам с Микасой поручили купить продукты на ужин. Вместе веселей. А ещё...       Я оборвал его на полуслове:       — Прости, мне надо помочь дедушке.       — А, ну ладно тогда. Пока, — Эрен подхватил корзину для продуктов и они пошли в сторону рынка. Я же направился в сторону трущоб.       Мы с дедом жили в противоположном от трущоб конце города, но сейчас мне нужно было именно туда.       Как хорошо, что Эрен с Микасой так вовремя появились. Приди они на минуту позже, нашли бы три окровавленных трупа и меня с кагуне и дикими чёрными глазами. Голод терзал меня уже второй день, но я никак не мог поохотиться. Просто не было подходящей жертвы.       Я с дедом охотился в трущобах на нищих, потому что их пропажу никто бы не обнаружил. Но даже так я не могу тащить тело через весь город домой, и поэтому приходится сразу высматривать ещё и место, куда скинуть остатки.       Дома не осталось ни кусочка вяленого мяса и поэтому я должен сегодня найти кого-нибудь. Блин, я бы даже от трупа двухдневной давности не отказался.       Я тягостно вздохнул. С тех пор как дед год назад перестал охотиться, все заботы о добыче еды легли на мои плечи. Он упал на камень и повредил кагуне, а без него он уже не мог охотиться. Да и помощи некого попросить, мы — единственные гули в городе.       Мой поток мыслей оборвал бесцеремонный толчок в плечо и прижатие к стенке. На меня сверху смотрела пошлая рожа здоровенного ублюдка. Он разглядывал меня похотливым взглядом.       — Тебе мама не говорила, что нельзя гулять вечером одному? Да и ещё такому милашке, — на этих словах он провёл языком по моей шее, и я почувствовал дрожь омерзения, прошедшую через всё моё тело.       Его рука опустилась на мой пах, и я ненавистно задрожал. Вторая его рука крепко держала меня за плечо, вжимая в стену. Мое тело среагировало автоматически. Я подался на него пахом, чтобы освободить спину и высвободить кагуне. Но он явно подумал о чём-то другом.       — О, да, я погляжу, тебе нравится.       В этот момент мой кагуне обхватил его грудную клетку, и сжал, ломая ребра и разрывая лёгкие. Он пошатнулся и упал, крича и корчась от боли. Звук становился все более хриплым, его лёгкие заполнялись кровью.       — Да, мне нравятся твои хрипы. Я вырву твои легкие и закопчу их. Из-за того, что они наполнены кровью, они будут коптиться около 10 дней. А когда они будут готовы, сгустки крови будут просто прекрасным соусом к твоим потрохам.       Он в ужасе посмотрел на меня. Я дьявольски улыбался, наслаждаясь его агонией и предвкушением. Подождав, когда его лёгкие на одну треть наполнятся кровью, продолжил:       — Но сначала я наслажусь твоей ещё совсем свежей кровью... — я хотел продолжить, но он стал слишком громко хрипеть. Решив приступить к делу, я прильнул губами к его шее. Но сначала я провёл, как и он, по ней языком.       Почувствовал экстаз, когда после моего укуса его кровь потекла мне в рот. Я кусал, чтобы не повредить горло и моя жертва прожила бы ещё дольше. Солёный вкус крови кружил голову, и я, в такт глоткам, издевался над ним. Дедушка говорит, что гули не должны пить кровь своих жертв, из-за этого сушится мясо. Но я считал, что кровь куда лучше, чем мясо, она мгновенно давала силы.       Так любимая мною кровь перестала литься мне в рот, а жертва притихла. Значит, мёртв. Можно приступать к разделке. Я достал нож и специально сделанный мною мешок из водонепроницаемой ткани внутри и обычной ткани снаружи. Отрезав ему одно ухо, я засунул его в рот и стал жевать. Ухо хрустело на зубах, как морковка. Я отрезал второе и положил рядом. Потом сжую.       Резким движением я вскрываю ему грудную клетку и вырезаю диафрагму. Это одна из самых сочных частей тела. Потом я вырезал ему лёгкие и всё это отправил в сумку. Затем вскрыл брюшную полость, вырезал печень и почки. Больше ничего из внутренностей мне не нравится: или слишком жёсткое, или замаешься готовить. А тут повесил вялить — и красота. А почки так можно целиком зажарить, и они начнут давать сок. Очень жгучий, который используется в качестве гарнира к не таким аппетитным частям тела.       А теперь приступим к мышцам. Икры, бицепс и трицепс на руках и ногах. Эти мышцы легче всего отделить, они крупные и содержат много калорий. Закончив, я сложил всё в мешок. Он стал очень тяжёлым.       — Ну и куда мне тебя девать? — прошептал я, поняв, что и не подумал об этом, прежде чем убить его. Но тут заметил бочку с водой. А это мысль.       Подняв и засунув тело в бочку, я плотно закрыл её, чтобы запах не разносился по всей округе. И выставил её на солнышко. Из-за нагрева мясо быстрее сгниет. Ну вот, через три - четыре дня здесь будут только кости. Довольный своей задумкой я весело зашагал домой с сумкой наперевес.