***
Кайден ждал Пикарда, который что-то выяснял с советским контр-адмиралом. Он сам хотел зайти и поговорить с китайцем заранее, чтобы не шокировать того неожиданностями во время переговоров. Хотя и сам не знал, что должен говорить. Причем ни в данный момент, ни в момент переговоров, время которых уже было назначено. Переведя взгляд на экран с отображением обратного отсчета времени, оставшегося до официального разрешения войти на борт кварианского судна, Аленко разглядывал другого советского командира, назначенного то ли советником у Михайловича, то ли помощником. Насколько он помнил, странный адмирал Союза был очень требователен к внешнему виду своих подчиненных. Самого же Кайдена Михайлович отправил в свое время в душевую, заявив, что его бесит куст на без того не слишком привлекательной физиономии. И что если майор сам не побреется, то ему лично поможет советский адмирал, у которого вместо бритвы нож, а руки всегда трясутся. Нынешний же военный имел несколько недельную «небритость» и катастрофическую помятость. - Чего уставился? – с непонятным Кайдену акцентом произнес военный, которому больше пошла бы шкура, а не напяленная форма. – Заняться нечем? Отправляйся тогда чистить гальюны, ибо мед оттуда так и прет. Кайден не понял не слова и решил, что лучше потерпит общество Пикарда, чем грубого офицера, непонятно куда и зачем его отправившего. - Разрешите, товарищ контр-адмирал, - обратился Кайден к деловито восседающему в кресле китайцу. - Разрешаю, - Сяо Хань вновь посмотрел на Пикарда. – Свободны, господин адмирал. Кайден успел заметить тень недовольства на обычно счастливом и безмятежном лице адмирала Альянса. Не глядя на Кайдена, он прошел к двери. Остановившись, он все же повернулся к китайцу. - Это не совсем честно. Я должен доложить адмиралу Хакету. - Докладывайте, раз должны, господин Пикард. Я не могу вам приказать действовать наперекор вашему уставу и вашей совести, - кивнул контр-адмирал. Аленко почувствовал себя лишним. Даже находясь непосредственно на корабле делегации, он не мог разобрать истинных целей и мотивов собравшихся. Услышанные случайно переговоры тоже были непонятны. Постоянно возникало ощущение, что все кругом знают все и все понимают, а он словно грудной ребенок, находящийся на конференции физиков-ядерщиков. - Майор Аленко. СПЕКТР Совета. Чем могу вам служить? – в слишком вежливом наклоне головы Кайден тут же почувствовал издевательство. - Я хотел бы поговорить. Прояснить кое-что для себя, - сказал Аленко, подходя чуть ближе. - Для начала присядьте и выпейте чай. До заседания осталось достаточно времени, чтобы сполна насладиться этим напитком, - контр-адмирал поднялся и прошелся до установленного возле иллюминатора столика. – Я всегда завариваю его самостоятельно. Понимаете, не могу доверить это кому-то еще. Особая прелесть кроется в том напитке, который приготовлен с душой. Даже влюбленный в меня подчиненный никогда не заварит его должным образом, ибо не уважает меня с той силой, с которой себя уважаю я. Кайден наблюдал за ловкими движениями контр-адмирала. - Или юноша предпочитает кофейные напитки? – не поворачиваясь и не отвлекаясь, спросил Сяо Хань. - «Да», - чуть было не сказал майор, но вовремя прикусил язык. Для него это было совершенно непонятно: в преддверии важных переговоров, в разгар войны спокойно рассуждать о чае и методах его заварки, но что-то подсказывало, что прерывать монолог китайца нежелательно. Вообще, неровное отношение к такой мелочи, как чаепитие, Кайден давно заметил в советских коллегах, еще в время учебы в «Нулевом скачке», куда пребывала советская ревизия. В свободное время все проверяющие срочно собирались и любой к ним визит, даже по важной причине, прерывали фразой: «Не видите, мы заняты» - и продолжали помешивать подсластитель в кружках, возобновляя прерванную междусобойную беседу. - С удовольствием выпью чай вашего приготовления, - соврал Аленко, представляя горький привкус во рту в последствии. - Мне нравятся ваши манеры, молодой человек. Вы не еврей случайно? Больно похожи на тех мальчиков, что служили под моим командованием какое-то время назад. Удивительно способные мальчишки, - контр-адмирал поставил маленькую кружку на стол перед Кайденом. – Это было прекрасное время, юноша. - Нет, я не еврей. Наверное, - Кайден внимательно посмотрел на Сяо Ханя, прикидывая, пора ли начинать разговор о нынешних делах. Сделал глоток, изобразил удовольствие всем видом и принялся ждать, когда китаец оторвется от своей чашки. - Можно без регламента? – не выдержав затянувшейся паузы, уточнил майор. - Мы уже начали общение без соблюдения регламента. Ни к чему вспоминать о нем сейчас, - кивнул головой Сяо Хань. - Мне сказали, что я включен в состав комиссии, но при этом мое имя не значится в вывешенном списке. Как мне это воспринимать? Контр-адмирал снова помедлил с ответом. Постучав подушечками пальцев по столу, подбирая слова, он встал и прошелся по каюте. - В протокол внесены те, кто будут участвовать в переговорах с кварианцами. Делегация, которую мы направляем к гетам, официально нигде не значится. - Подождите, - растерялся Аленко, который вспомнил, что Пикарда так же не видел в списках. – А разве на переговорах я не должен… - Нет. По новому положению, мы работаем по двум направлениям, независимо друг от друга. Приходится делать два заседания одновременно, ибо начни мы договариваться с гетами в другое время, кварианцы тут же заинтересовались бы нашим присутствием в системе. А так все официально. - И мы с Пикардом назначены именно к гетам, хотя их настроений никто точно не знает? Это самоубийство! - Нет, поскольку в тоже самое время идут переговоры с кварианцами. Начни хоть кто-то из них проявлять агрессию друг к другу, это будет пресечено и чревато потерей мира с человечеством. А мы нужны и тем и другим, как представители расы Совета. - У вас все так просто… - Аленко почувствовал неприятные симптомы будущей головной боли. - Но вы обманули Хакета! Он не отправил бы нас с адмиралом Пикардом к гетам, не дал бы согласия на подобные затеи. - Война – это путь обмана, - афоризмом ответил Сяо Хань. – К тому же, вы там будете вместе с советскими офицерами. Поймите, майор, так решил Совет Обороны, а не я. Я так же подневолен, как и вы. - И что мы будем делать на этих переговорах? Где они будут проходить? Согласны ли геты? Сяо Хань неожиданно устало опустился в кресло и помассировал веки. - Известно, с какой единицы были отправлены сигналы флоту кварианцев. Туда мы вас и направим, - контр-адмирал вздохнул. – Мне эта затея тоже не нравится, но таков приказ. - Приказ, о котором не знает командование Альянса, - Кайден залпом допил невкусный с его точки зрения чай. – Это об этом Пикард срочно хотел доложить? - Хотел, но не доложит. Понимает для чего все это, несмотря на свои эмоции. Мы отправим двух советских офицеров с вами, так что… - Скажите, товарищ контр-адмирал, а среди этих офицеров есть советский адмирал и СПЕКТР Совета? – Кайден все больше ненавидел эту миссию. И все больше презирал тех, кто ее «придумал». - Нет, - Сяо Хань почти сочувственно посмотрел на раздосадованного. – Я думаю, вас это совершенно не удивляет, не так ли?***
- Товарищ адмирал, есть координаты базы «Цербера», - услышал Михайлович, уже собравшийся вздремнуть. Пришлось натягивать китель и покидать неродную, но уютную каюту. Выводя на экран снимки, которые успел сделать дрон, адмирал жестом подозвал к себе капитана. - Видишь ангар? Вроде, от основных зданий он порядком далеко расположен. Сбрей его на хрен. - Приказано не разрушать здания, - заупрямился капитан. - Здания и не разрушай, а ангар сбрей, - не думая над ответом, отозвался Михайлович. – Мало того, что предатели эвакуироваться успеют, так еще и нам обшивку начешут. Нет уж. Нынче корабль дороже любого здания. Ну или считай, что адмирал Михайлович хочет обзавестись рабами из числа выпускников Церберо-Менгелевской корпорации. Давай, мой мальчик, выполняй, пока нас не заметили. Отойдя к голограмме планеты, воспроизведенной над звездной картой, адмирал осмотрел еще несколько загоревшихся точек, активировавшихся не так далеко от базы. - Видимо, это лагеря для работ, - стоящий рядом штурман кивнул. – Их трогать не будем. Из-за особенностей атмосферы ученые время от времени вынуждены возвращаться в логово. Банально или фильтры поменять, или отдохнуть. Лишим их возможности бежать, возьмем центр, а дальше просто подождем с докладом. А вот что делать дальше, после зачистки площади с воздуха, Михайлович не знал. Догадывался, разумеется, пытался вспомнить что-то из лекций, которые ему чуть меньше, чем полвека назад, читали, но конкретизировать не мог. Зачем ему, адмиралу, забивать голову компетенциями «сухопутных крыс»? Стоит отметить, что прекрасно знающий и, собственно, по этой методике обучающий офицеров, Союз прекрасно осознавал важность разделения полномочий, но выдал столь неподходящее задание ему. И отправили его так быстро, что адмирал не успел в бешенстве швырнуть в министра обороны заранее заготовленную для этого случая баночку гуталина, полученную в подарок от него же. Оставалось надеяться, что старшие групп побольше помнят из лекций, которые Михайлович не особо напрягаясь, забыл. Но с другой стороны, чувство собственной полноценности было ущемлено, и пробел просто не имел право существовать в голове адмирала. Поразмыслив, Михайлович направился в оружейную каюту.***
То, что геты – народ негостеприимный и договариваться со свалившимися на голову послами не собирался, Кайден понял, когда почувствовал шипение собственного щита, сбросившего напряжение. Вторым доказательством предыдущих размышлений была вооруженная группа гетов, которые, собственно, и устроили разрядку силовой защите его брони. Осторожный Пикард тут же шмыгнул обратно в угловой пролет, а отличающиеся повышенной храбростью советские офицеры, среди которых оказался неприятный Аленко тип с диковатой внешностью, вообще только подоспели к месту событий. - Почему я был уверен, что переговоры именно так начнутся. Да и закончатся, - проворчал Пикард, доставая пистолет. - Потому что приказ не Комитета, а Совета, - отозвался Кайден, высовываясь из укрытия. - Их пятеро. Вроде немного, - заговорил диковатый офицер. - Достаточно одного, чтобы о нас знали все особи, в том числе на планете, - Кайден, не особо прицеливаясь, выстрелил несколько раз и снова присел за волнообразный кабель, тянувшийся к потолку. - Может, вот так было бы лучше, - Кайдену показалось, что из-за искажений сигнала в передатчике, голос советского офицера приобрел еще более ощутимый акцент. А в следующую секунду он с ужасом и тоской одновременно наблюдал за появлением гранаты в его руках. Геты, медленно приближающиеся к укрытиям незваных гостей, хоть и перестали быть проблемой моментально, но на фоне противной трели сработавшего сигнала тревоги, вообще стали казаться более желанными объектами. - Отлично. Вот теперь о нас точно знают все, - Аленко повернулся к раздумывающему Пикарду. – Господин адмирал, предлагаю вернуться в челнок и отбыть в точку прибытия нашей делегационной группы. Вчетвером бегать по дредноуту гетов – чистое самоубийство. - Помнится, Шепард всегда формировал группы из трех человек, а нас четверо, - Пикард задумался, поглядывая на загоравшиеся в ангаре красные линии. – Да и для чего-то Совет Обороны решил, что нужен именно такой состав и что именно он подходит для задания. Давай будем сомневаться в новых начальниках, когда провалим эту миссию. - Посмертно будем сомневаться, да? – Кайден покосился на вслушивающихся советских офицеров. – Впрочем… Если найдем терминал со схемой станции, может, доберемся и до кокпита. Засранцы иллюминаторы не потрудились поставить и особыми панорамными окнами выделить «нос» дредноута. Искать можно только наощупь. - Кажется, Михайлович когда-то изучал этот дредноут, - подал голос «дикий». – Помнится, он был в восторге, что все сводные коридоры не ведут в кокпит. Для посещения рубки возведены отдельные лифты. Вот только с этажом заминка. Не, может и интересно останавливать подъемник на каждом этаже и проверять приехали мы или нет, но как-то это малобезопасно. Думаю, геты заинтересуются дураками, которые тормозят лифт на каждом этаже и костерят проектировщика дредноута. - А если мы все же захватим кокпит, нам это все равно ничего не даст. С таким экипажем на борту разрешение на вход в пространство Цитадели нам не даст ни одна раса, - Кайден улыбнулся, представляя себе «восторг» тех, кто поднимется на борт, чтобы поприветствовать воров, умыкнувших у гетов дредноут. И восторг гетов, выражающийся в целенаправленном расстреле прибывших, тоже легко возникал в сознании. – С другой стороны, доберемся хотя бы до связных отсеков, пошлем сигнал Флоту. Нам же сказали связаться с ними как только это будет возможно. Свяжемся, передадим схемы, если раздобудем, и пусть они думают: в кокпит нам тащиться или ждать спасения. - Ты и иди вперед, - заявил Пикард. – Я броню надел первый раз за столько лет и не хочу через пять минут уже ходить грязный и помятый. И убитый. - Золушок, - услышал Пикард голос «дикого» офицера. - Сам золушок, - отозвался он, не пытаясь даже вникнуть в смысл слова. Второй молча ковырялся в ящике для каких-то гетских бытовых нужд и никакого внимания ни к разговору, ни к составлению планов не проявлял. - И что там, брат? - Омни-гель. Видимо, геты сочли, что запрет руководства Цитадели на изготовление и использование их не затрагивает. Или это остатки старых запасов. В любом случае, спасибо им за то, что они хранят его здесь, - офицер поднялся. – Теперь можно идти. Кайден помнил, что раньше омни-гель чертовски выручал, когда после какой-нибудь эпичной борьбы с кроганами, в качестве трофея оставался ящик, закодированный по самое не хочу. И вроде тащить с собой его бессмысленно, так как в конце концов там может лежать банальная подзарядка к щитам, вышедшая «из моды» сразу после вхождения, но и ковыряться долго, сбивая пальцы и ломая голову, тоже не всегда было желание. Но как может помочь несколько заводских упаковок с целым экипажем гетов? Да и маловероятно, что на судах они тоже, как и на земных базах раскидывали вещи по одним им понятным принципам учинения бардака. - Ладно, идем, - Кайден открыл дверь, ведущую в один из корабельных коридоров, соединяющих непонятно что и непонятно с чем. И не знал, прыгать ли от радости или бешено настораживаться от того, что на сигнал тревоги, бьющий по ушам высокой трелью, никто любопытствующий не подошел.***
- Вы опоздали, - с непонятным для прибывших делегатов восторгом объявил Хан’Геррель. - Никак нет, господин Геррель, мы поднялись на борт именно в то время, в которое положено и не секундой позже, - контр-адмирал, обеспокоенный «переговорами» второй группы с гетами, совершенно не хотел разводить присущие его народу церемонии. – И, раз уж список делегатов для ознакомления мы прислали вам заранее, давайте пропустим официальное приветствие. С вашего позволения, разумеется. Адмиралы кивнули. Сяо Хань устало обвел взглядом отсек для брифинга. Никаких столов, стульев и громоздких терминалов. Это даже не отсек напоминало, а зал для торжественных мероприятий. Собравшиеся кварианцы, свободные от вахт и работ, разошлись по отсеку и наблюдали за центром, в котором друг напротив друга стояли адмиралы. Сяо Хань сделал шаг к стойке, чем-то напоминающей трибуну, но значительно ниже. И уже жалел, что не уговорил кварианцев провести переговоры на своем корабле, ибо собственный внешний вид - в термическом костюме и «забралом», казался ему неподходящим для столь серьезной работы. - Наша просьба такая же, как и несколько месяцев назад: мы хотим получить поддержку вашего флота. Для начала для эвакуационных задач, а в последствии и для боевых. Я хочу отметить, что приди мы к соглашению в то время, сейчас ваши собственные корабли были бы отремонтированы и, по возможности, улучшены. Увы, в нынешнее время позволить себе лишнее мы не можем, и я честно вам в этом признаюсь. - У нас тоже прежние условия. Наш флот, как вы видите, теперь базируется в родной системе. Геты еще не начинали атаку, но они прекрасно знают о нашем здесь нахождении. Вы оказываете нам поддержку путем проведения наземной операции для зачистки баз гетов, а мы передаем вам корабли с экипажем для переброса мирных жителей с Цитадели, - адмирал Хан’Геррель не выдержал и начал вышагивать по адмиральской трибуне. - Можно я задам один вопрос, господин адмирал? – Сяо Хань чувствовал незнакомое ему раздражение, разглядывая невысокую фигуру Хан’Герреля. – Как это поможет вам в предстоящих сражениях со Жнецами? - Как поможет, вы спрашиваете? – кварианец остановился и не мигая уставился на контр-адмирала. – Это даст нам цель в этой войне. Вам не понять. Ваша планета хоть и находится под атакой, но от этого не перестает быть вашей. В случае победы, вам есть куда вернуться, пусть и не сразу. Что есть у нас? Самый большой флот? Есть в вашей человеческой истории такие сражения, где солдат отправляли на фронт, чтобы они выжили? Глупо, согласитесь, ибо это не есть цель. Это не конечный результат, хотя и желаемый. Но если вам так нужно выжить, зачем лезть на пики? Так и у нас тоже самое. Когда твоя родина – это кусок обработанного материала с двигателем, будешь ли ты отдавать его тем, для кого он действительно всего лишь кусок метала? - Согласен и понимаю. Наверное, даже сочувствую, - Сяо Хань понял, что ни капли не сочувствует адмиралу. Всем кварианцам в массе – да. Главенствующему военачальнику – ни грамма. - Тогда вы согласитесь на наши условия. Нет необходимости проводить зачистку всей местности. По-настоящему важной является одна база и… - И зачистка всей планеты куда более проста, чем штурм этого объекта, верно? – перебил Сяо Хань. - Верно, - признал кварианец. – Но есть еще кое-что… Я не считаю это предельно важным, но… - Позвольте я скажу о том, что на самом деле важно, независимо от вашей точки зрения, адмирал, - услышал Сяо Хань нежный голос подошедшей к адмиралу кварианки. – Адмирал Тали’Зора, Нормандия, к вашим услугам, уважаемый контр-адмирал. Сяо Хань кивнул, радуясь, что разговор можно продолжить с кем-то другим, а не с выскочкой-адмиралом. - На планете находится адмирал Заал Коррис, - заговорила кварианка. – В первую очередь, нужно эвакуировать его. - Вы даже не знаете, жив он или погиб, адмирал Зора, - влез в монолог Хан’Геррель. – Стоит ли ставить под удар всю миссию из-за одного адмирала, возможно мертвого? - Если бы на его месте были вы, то ответ был бы отрицательным, - Тали посмотрела на сжатые кулаки кварианца. – Но Гражданский флот нуждается в командире. Он нуждается в нем. У нас с рождения не было Родины, но были те, кто заботились о нас в те промежутки времени, когда мы не могли. Вспомните, адмирал, - Тали снова посмотрела на контр-адмирала. – И мы живы благодаря тому, что они не ставили перед собой выбор: далекая и почти чужая Родина или маленькие кварианцы, не способные существовать вне герметического пузыря. Почему же вы делаете другой выбор? Почему хотите бросить друга и обменять его жизнь на собственную мечту? - Вернитесь на место, адмирал, - приказал дрожащим от злости голосом Хан’Геррель. - Я хотел бы дослушать до конца, - вмешался Сяо Хань. – Мы можем послать группу для поисков адмирала хоть сию секунду. Истребители Альянса незаметно подойдут к орбите… - Так же незаметно, как мимо нас уже прошедший? - Хан’Геррель подошел к нему – Скажите, зачем вы отправили к месту сбора флота гетов свой корабль, господин контр-адмирал? - Цели этого корабля и его экипажа не относятся к вам, господин адмирал. Я могу себе позволить не отвечать на этот вопрос. - Это двойная игра. Те, кто составляют экипаж корабля, направлены на переговоры с гетами. Кажется, я неоднократно говорил, что вы не увидите нас в одной коалиции с ними. - Ваша к ним ненависть сжигает все возможные мосты. Нужно пересмотреть свои виды на союзников, иначе против Жнецов нам не выстоять, - поделился своими соображениями Сяо Хань. - А ваше корыстное желание использовать наши суда, а не оказать помощь сжигает все возможные мосты с нами. А если вы будете идти на уступки гетам, хотя их цели полностью противоположны нашим, то автоматически становитесь нашим врагом. - Я согласен оказать вам помощь. Вот только… меня смущает то, что адмиралтейство само не понимает, чего оно хочет. Вы не обозначили свои цели, вы лишь поделились с нами мечтой. Мы понимаем ее. Но где конкретика? Где разработанные планы с первоочередными задачами? Где доказательства того, что мои люди вернутся с этой планеты, а не будут брошены? Где гарантии того, что вы не уведете отсюда флот через час, два или неделю? Почему вы никак не определите, что важнее: адмирал, затерявшийся на планете или немедленный штурм основной базы? Почему не желаете поработать в двух направлениях? - Вы хотите гарантий, но нам не обещаете ничего, кроме использования наших кораблей. Чего хотите от нас при таком положении дел? - Да банальной последовательности! Пусть не в военных задачах, а хотя бы в вашей мечте. Вам ваш же коллега сказал, что это мечта и не более. Вы не согласны, но и оспорить не можете! – сорвался Сяо Хань. – Мы пробудем в этой системе ровно сутки по земному времени. Уж извините, но мне проще считать время по старинке. Если и дальше здесь будет пахнуть отсутствием логики и целей, а обрисовка задач снова будет содержать слова: «трудно», «обидно», «не знаем», то мы вернемся на Цитадель с плохими для вас вестями. Не для нас, для вас – это я подчеркиваю. - Как вы смеете ставить нам условия! – возмутился Хан’Геррель. - Я повторяю, что у вас ровно сутки для установки нам первоочередных задач. И время уже идет, - Сяо Хань вежливо склонил голову. – Надеюсь, наше завтрашнее заседание будет более продуктивным. - Какого дьявола ты творишь, Сяо? Нам нужны их корабли! Это приказ, - прошипел в динамике голос альянсовского капитана. - И приказ выполним, и время потянем. Дождемся доклада Пикарда, а дальше глядишь, и кварианцы свои условия ограничат рамками возможного, а не давайте налево, но повернув направо. Только езжайте строго по прямой, не сворачивая. Я даже не могу доложить в Совет о том, чего от нас хотят в первую очередь.***
Саларианский Советник выглядел смешно, по мнению Шепарда. Тяжелый головные убор, капюшон, длинная, определенно женская мантия – и все это натянуто на худощавое тело эволюционирующей амфибии. А еще это желание говорить много, прыгать с темы на тему и формулировать вопросы так, что ни один философ не сможет дать даже туманного разъяснения им – все это он. И сейчас, находясь в его покоях, Шепард всецело ощущал смесь щенячьего восторга и дикого ужаса от общения с Советником. Прошло более часа, а он так и не понял: для чего его вызвала столь важная персона и с упоением рассказывает о каком-то новом биологическом оружии, от которого у самих саларианских исследователей давно отказали почки. - Вам это не интересно, Шепард? – Советник нахмурился, глядя на зевающего СПЕКТРа. - Интересно. Только куда интересней мне было бы помочь Шорбану и другим техникам перекодировать Хранителей. Времени все меньше, а процент просканированных чуть больше нуля. - А помочь Рексу вы не хотите? - Снова будете издеваться? Я уже устал извиняться перед каждым встречным саларианцем за взлом лаборатории. - Совет вынес свое решение относительно вопроса кроганов. - Генеральный секретарь не выкладывал отчет об этом, - перебил Шепард. - Ах, ваш генеральный секретарь… Он слишком много взваливает на свои плечи и совершенно не заботится о правилах, установленных задолго до присоединения к нашему союзу человечества. Он не Советник и не имеет право им быть. Он глава правительства, а не его представитель. Так отчего же он постоянно вмешивается в наши вопросы? - Он не наш генеральный секретарь… И вообще, задавайте подобные вопросы ему. Посол Союза… в последний раз видел его в баре. Такой Советник вам нужен? - Задача выбирать Советника лежит на ваших плечах. Мы не вправе тыкать вам в тех представителей, которые нравятся нам. Хотя и жаль, что не в праве. - Давайте о Рексе. Совет дал согласие на излечение кроганов? – спросил СПЕКТР. - Да. Обстоятельства вынуждают нас сближаться с кроганами и искать их помощи. Мы должны дать им возможность излечения, - саларианец подошел к терминалу и отключил камеры. – Возможность, но без излечения, понимаете? - Нет, - замотал головой Шепард. - Вы проведете весь сеанс как положено. Я не буду говорить о деталях. Мордин знает о них все. Но без конечного результата. Точнее, без того финала, который ждут кроганы. Лекарство потеряет свою ценность, если будет выпущено в лаборатории, с выведенными из строя приборами для расщепления частиц. Мордин может починить. Уговорите его этого не делать. Или… решайте сами, что с ним делать. - Хотите сделать меня лжецом? – нахмурился Шепард. - Не хочу делать вас убийцей будущих поколений, - Советник снова включил камеры. – Разрешение на излечение передано в Совет Обороны. Действуйте исходя из лучших побуждений. Только одна просьба, СПЕКТР: вначале подумайте, что считать лучшими побуждениями, а что - добровольным самообманом.***
Михайлович наблюдал за захватом базы, смело сидя в густых кустах. Все-таки, не его это стезя - ходить по земле. Он это понял, когда почувствовал тошноту, головокружение и желание съесть булочку с маком. Его, как старого моряка, укачивало на суше, и весь организм требовал немедленно вернуть его на какой-нибудь объект, ходящий по морю. В его конкретном случае – бороздящий космические просторы. Вся эта беготня по земле, разбитые установки на крышах, сломанные баррикады, крики, выстрелы… Это все такое чуждое. В космосе же была тишина, разбавляемая его приказами и дублирующими ответами подчиненных. Но с другой стороны, можно было похвалить Альянс за бравый десант, моментально разбивший охрану комплекса и теперь занимающийся непосредственно захватом внутри него. Радовало, что «Цербер» возвел свои лаборатории на пригорке, где хоть немного, но ветер обдувал ядовитые испарения растений. А значит, нет необходимости каждые полчаса нестись в законсервированные помещения и менять фильтры. А с третей стороны – Михайловичу давила броня в области живота, и он усиленно старался думать, что подгоняющий ее под его фигуру на корабле оружейник – слепой идиот, а не он втягивал живот, потому что во время замеров в оружейной торчал бравый бабский полк, состоящий из двух альянсовских мокрощелок. - Объект взят, - услышал он доклад старшего группы. – Зачистку имеющихся лагерей проводить? - Да не надо, - отозвался Михайлович, направляясь к лаборатории. – Побольше людей допросим и запытаем. «Чистка», которую Михайлович проводил не только в стыковочных отсеках, но и по всему кораблю время от времени, никогда его не раздражала настолько, насколько вывела из себя сейчас. Долгая, слепящая, отдающая металлическим запахом, проникающим сквозь фильтры. Нет, одну пытку для цербеовцев он уже изобрел. - Товарищ адмирал. Помещение зачищено. Можно ли начинать допрос ученых? – поинтересовалась у Михайловича здоровая альянсовская детина. - Давайте. Только чур без меня не калечить, - предупредил адмирал и заинтересованно подошел к сборам растений, высаженных подобно рассаде и навевающие приятные воспоминания. - Ботаникой что ли увлечься? – сам у себя поинтересовался Михайлович, резко одергивая руку от жалящего листа и от злости переворачивая весь посев. Адмирал огляделся, выискивая настороженным взглядом случайного свидетеля его мини-битвы с рассадой. Видимо, альянсовский десант получил указание от своего Комитета: на чудачества советских вояк реагировать или безразличием, или одобрительными улыбками. - У нас гости, - объявили по громкой связи. – Два ученых. Но вооружены. Говорят, что с мирными намерениями. - Всех впускай, - снисходительно разрешил Михайлович, потирая зудящую ладонь. – Только давайте как в фильмах: вы меня окружите и наведете на них стволы. Тогда беседа совсем интересная будет. И это… Режим «чистки» продлите, а то неизвестно что они нам припрут после ковыряния в местной муравушке. - Есть, - отозвался голос. Холл, как его решил наименовать про себя Михайлович, был узким, но длинным. Окружить себя свитой дуболомов, как в альянсовских боевиках не получилось, ибо, как оказалось, стоять надо только тесно друг к другу прижавшись. Среди пехотинцев адмирал мало-мальски симпатичных дам не увидел, потому отогнал от себя всех. После завершения процедуры, дверь с шипением открылась и Михайлович с тоской увидел обыкновенных оперативников в обыкновенной церберовской броне. Никаких отличительных надписей, никаких знаков принадлежности к определенной сфере науки. Рядовые цепные псы и это скучно. - Ничего что мы к вам без приглашения? – поинтересовался Михайлович, решив хоть поиздеваться, чтобы облегчить душу. – Обязуемся вытирать ноги при входе и в сортире за собой смывать. Хотя нет. Не обязуемся. Ладно, разоблачайтесь, агенты. Сымайте каски, будем на вас глядеть. Гости замялись, переглядываясь. Михайлович скользнул взглядом по броне, отметил, что оружие у товарищей забрал входной контроль и храбро приблизился к оперативникам. - Стесняться запрещено категорически. Давайте, шлем не штаны: над вашими лицами смеяться никто не будет. Громко, по крайней мере, - Михайлович повернул голову к старшему группы. – Много у нас тут пленных получилось? - Если больше никто не подойдет, то около ста. По головам не считали пока, - отозвался он. Михайлович удовлетворенно кивнул и повернулся к церберовцем. Первые пару секунд он, сомневаясь в собственном рассудке, с изумлением смотрел в глаза бывшему послу Союза. Через мгновение так же углядел удивление в глазах Колесникова, который, судя по всему, никак не ожидал встретиться с кулаком адмирала, направленного точно в нос. От последующего удара ногой в живот умудрился спастись, подставляя руки. - Твою ж мать, кого я наблюдаю! Предатель и злодей! Спрятаться решил от правосудия и меня на никчемушной планетке, где даже дышать нечем. И снова не повезло. Неудачник, Колесников! Как был гусем, так и остался! – Михайлович почувствовал, что шея нервно задергалась, а пальцам так и хотелось сжаться в кулаки. – А это рядом с тобой кто? Тоже советский кормленец, посчитавший родную миску дюже маленькой, не под стать своему хлебалу? Давай и ты личико открывай! - Борис, лучше сделать это вдали от солдат Альянса. Поверь мне, - попросил Колесников, еле сдерживаясь, чтобы не сложить в молитвенном жесте руки. - Кому поверить? Дезертиру? - Давай он снимет шлем в том секторе, где его никто не увидит. - Какие еще условия? Удава и обезьянку малышу предоставить? – Михайлович нахмурился, глядя на растерянного Колесникова. Хотелось то ли избить его до полусмерти, то ли обнять покрепче. То ли все сразу провернуть, выбрав последовательность. - Пожалуйста. Вспомни, мы ведь были друзьями когда-то… - Друзьями!? Не смеши мои соски, Колесников. Ты всегда меня не любил! Всегда не клал мне в чай сахар! - Я думаю… - Предателям противопоказано думать без разрешения! – Михайлович снова обернулся и посмотрел на уставившихся на него солдат. – А вы быстренько собрались и вышли отсюда. Пока не принесете записки с разрешениями от мамок, что вам можно видеть голых женщин и разгневанных адмиралов, чтоб духу вашего рядом со мной не было, когда я в бешенстве. Давайте, давайте! Дождавшись, когда коридор опустеет, Михайлович снова замахнулся на Колесникова. Тот и не думал сопротивляться. Михайлович замер и опустил руку. - Считай, что я выполняю твое предсмертное желание! Давай, обнажай физиономию второго предателя! - Ты только не удивляйся, ладно. Я тебе потом все объясню, - заговорил Колесников. Михайлович скривился, но кивнул. Гнев, моментально возникший в организме, заметно спал, но не до конца. Адмирал попытался вспомнить дыхательные методики, которым его настырно обучал Сяо. Глаза закрыть, представить себя в приятном месте и медленно прогонять воздух через легкие. Чушь. Однако стало легче. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, приходя в себя, Михайлович открыл глаза. И тут же снова закрыл, так как сознание отказывалось переваривать столько незапланированной и ужасной по содержанию информации. - Колесников, я одно не могу понять: почему даже у этого придурка Шепарда есть брат-близнец, а у меня нет!