Из СССР с любовью

Михайлович выглядел скучным чистоплюем даже на фоне аккуратно одетых советских коллег. Ни пылинки на обуви, ни маленькой мятой складочки на одежде. Дотошным он был во всем. И, стоило отметить, свою работу знал и выполнял великолепно, за что его многие и недолюбливали. Контр-адмирал был из тех принципиальных служак, которых очень ценишь за честность и прямоту, но молишься, чтобы они не объявлялись в твоем отделе. То есть его очень легко уважать на расстоянии, но трудно переносить рядом. Однако он был одним из немногих людей, с которыми Колесников был готов пойти на разведку. И можно было не волноваться, что он бросит тебя раненого посреди минного поля. Нет, он пронесет на себе, даже шагая по битому стеклу босиком. Но эта преданность была надежно сокрыта за сведенными бровями и тяжелым взглядом, который даже Колесников с трудом переносил. Увидев его в доках, советский посол почувствовал ускоренно-восторженное сердцебиение. А судя по выражению лица Михайловича и сосредоточенному вводу данных в планшет, что-то сильно не устраивало контр-адмирала, и он не поленится «ткнуть мордочкой» неподготовленных слушателей в причину своего недовольства. Шепард лениво козырнул незнакомому, чужому офицеру. Стоящий рядом с ним юнец сделал это поспешней, естественней. Сам Колесников еле успел остановить собственную ладонь, стремительно поднимающуюся к виску. Старые привычки изживаться не хотели. - Контр-адмирал Михайлович. Прибыл для проведения досмотра корабля «Нормандия», - отчитался он Шепарду. - Капитан Шепард, - отозвался тот. Михайлович козырнул подошедшему Андерсону и сухо кивнул Удине. Колесникову же пожал руку. - Что, решил помочь мне с проверкой? Поверь, это не так уж необходимо. Я зашел бы к тебе после, - сказал он. - Я знаю, что ты справишься, - отозвался Колесников. – Просто хотелось поприсутствовать, да и посмотреть на корабль, который Альянс так нахваливает. Похоже, нам скоро будет чему поучиться у наших товарищей. - Бросать деньги на ветер нас учить не надо. Поучите экономить, если сумеете, - хмуро ответил Михайлович. – В принципе, чтобы заметить нецелесообразность этого проекта, мне не нужно было выходить из кабинета. - Что, простите, конкретно вас не устроило? – спросил Шепард. - Меня не устроило, что меня вызвали проверить один из самых очевидно-провальных проектов Альянса, - даже не взглянув на капитана, ответил Михайлович. Колесников с удовольствием наблюдал, как контр-адмирал делает заметки в планшете. Долго и вручную. Его с младых ногтей всегда пугали вот такие проверяющие, которые мало говорили и много писали. А через несколько дней после, казалось бы, успешно пережитой проверки, было жутко стыдно видеть карикатуру на собственную физиономию на экранах в проходной и читать колкие фразочки под ней. Даже замечания и выговоры не так угнетающе действовали. - А подробнее разъяснять свои недовольства вас не учили? – не выдержал Удина. - Меня научили этому еще в то время, когда вы лежали, пересыпанный тальком, - спокойно отозвался Михайлович. – Не обгоняйте время, господин Удина, я еще не закончил ревизию. Капитан Шепард, могу ли я осмотреть корабль изнутри? Шепард кивнул. Колесников сочувственно посмотрел на Удину и направился за Михайловичем. - Взгляните-ка, Колесников, капитанский мостик в задней части палубы. Вероятно, чтобы развивать голосовые связки и поддерживать командный голос, каждый раз выкрикивая приказы в голову корабля, - восхитился Михайлович. - Это экспериментальная технология, взятая у турианцев, - пояснил Шепард. – Капитан на мостике видит весь состав, а радиопередатчики помогают поддерживать связь. - Понимаю. Воинственные турианцы предпочитают не тратить энергию на ерунду, вроде отдачи приказов лично. А что делать, если радиопередатчики выходят из строя в неподходящий момент? Сбивая ноги и брызгая слюной, начинать бегать по всей палубе? Шепард промолчал. Колесников решил, что капитан еще не сильно пострадал от Михайловича и тоже не подавал голоса. - Давайте пройдем в рубку, а Вы, капитан, представьте, что связь не работает. Смоделируем ситуацию. Для начала известите весь экипаж об аварийной ситуации. Ну и эвакуации заодно, - Михайлов решительно направился в рубку. Колесников остался с Шепардом. - Он пытается меня убедить, что инженеры Альянса - идиоты, а я неудачник на барахле с кое-как работающим двигателем, не так ли? – спросил Шепард, поднимаясь на мостик. - Именно так. Считайте это учениями. И еще одним боевым крещением, - подсказал Колесников. Шепард хмыкнул, объявил по радиосвязи о выключении этой самой радиосвязи и посмотрел на стоящего вдали Михайловича. Дальше Колесников наблюдал суетливую беготню по командному отсеку и делал неутешительные выводы. Заметив, что Михайлович уже и думать забыл об этой «смоделированной ситуации», а увлекся пилотом, Колесников направился в рубку. - Почему вы вместе с остальным экипажем не побежали к спасательным капсулам? – донимал он небритого, презрительно поглядывающего на него пилота. - Могу ли я ответить за него? - попытался защитить своего человека Шепард. - Секунду, - Михайлов вновь нахмуренно посмотрел на пилота. – И почему вы не поднялись и не отдали мне честь, когда я только зашел? Что с дисциплиной в Альянсе, я не понимаю? Шепард мягко подтолкнул к выходу Михайловича. - У лейтенанта Моро синдром Вролика. Ну, знаете, хрупкость костей. Однако это не мешает быть ему первоклассным пилотом, поверьте, - шепнул Шепард контр-адмиралу. - Если пилоту военного корабля болезнь мешает поднять задницу и отдать честь другому офицеру, то он не пилот, а водитель, - высказался Михайлович. – И работу следует подбирать соответственную в этом случае. Колесникову уже стало жалко и Шепарда, и незнакомого пилота. Но Михайлович привычно мерил все советскими стандартами. И, стоило отметить, Совет обороны человека с подобной болезнью к столь дорогому кораблю не подпустил бы. Хотя, к любому не дал бы подойти. - Что ж, давайте я хоть посмотрю ваш знаменитый двигатель. Надеюсь, там проблем не будет, - смиловался Михайлович. Проблемы настигли капитана, не доходя до технического отсека. Михайловича заинтересовал вид турианца, ковыряющегося в альянсовском танке «Мако», и крогана, подпирающего стенку в этом же отсеке. - Среди членов команды нет турианца и крогана, - сверившись на всякий случай с записями, сказал Михайлов. – Это мигранты, любезно подобранные, или технический персонал? - Нет, это новые члены экипажа. Альянс считает, что такое сотрудничество укрепит межрасовые отношения. За каждого из них я могу лично поручиться, - отозвался Шепард. - Альянсу нужно считать или в столбик, или не считать вообще. То есть вы завербовали на службу представителей расы, с которыми нет прямых договоров о сотрудничестве и никаких личных данных о конкретно этих членах. Это неразумное начало дружбы. А если один из них находится здесь для шпионажа или диверсии? А если у него это получится, с кого будете спрашивать? С турианского советника? Или бегать по Тучанке, разыскивая племя конкретно этой особи? Михайлович вновь увлекся планшетом. Шепард, видимо, обладал немалым терпением и выдержкой, раз не повалил на пол Михайловича и не начал пинать. Хотя, судя по задумчивому взгляду капитана то на Михайловича, то на крогана, Колесников предположил, что сейчас он даст команду «фас» и заставит рептилию отгрызть руки противному проверяющему, чтобы тот не хватался за планшет. Не случилось. Шепард и дальше сносил контр-адмирала. Даже издевательски за локоток придержал, проводя через ступеньку за лифтом. - Я впечатлен, капитан, - после несколькоминутного молчания заговорил Михайлович. – Двигатель просто великолепен. Хотя, за вложенные средства, он обязан таким быть. Скользнув взглядом по кварианке, забившейся в углу, контр-адмирал поприветствовал инженера. - Что можете сказать о двигателе, инженер Адамс? Похоже, инженер был единственным, кто не стал раздражать контр-адмирала. Его он и слушал очень внимательно и вопросами не перебивал, и даже руку пожал, прощаясь. - Проект помогал финансировать Совет, не так ли? – спросил Михайлович у капитана, покидая «Нормандию». - Да, - честно ответил Шепард. - Получается, этот корабль и Альянсу всецело не принадлежит? И Совет в любой момент может сказать: «Поигрался – верни на родину»? - Маловероятно. Постройка этого корабля - способ укрепить зарождающуюся дружбу. «Нормандия» приписана к флоту Альянса, а не Цитадели, - объяснил Шепард. - Но в данный момент ее капитаном являетесь вы, СПЕКТР, подчиняющийся напрямую Совету. Сможете ли вы игнорировать приказ поставить корабль в ангар? Стоит отметить, что назначение вас капитаном и СПЕКТРом произошло подозрительно одновременно? Если бы я не был столь вежлив и тактичен, то рискнул бы вслух предположить, что это прогиб под Совет. Пока Шепард собирался с мыслями, Колесников увел Михайловича в сторонку. - Дурка на выезде – психи на природе, - прокомментировал увиденное Михайлович. - Тебе-то что. Пусть хоть кроганскими яйцами забьют корабль и высиживают. Не твое же имущество царапают, - Колесников взглянул на расстроенного Шепарда. – Только вот свои обычные речи ты на сегодня отмени. В порядке исключения. Я сейчас должен побыть героем и спасти Шепарда и компанию от тебя. - С чего бы это? – Михайлович тоже посмотрел на Шепарда. – Понравился мальчишка? - Да. Он мой новый лучший друг. А в перспективе и информатор. Так что сделай вид, что тебя сильно оскорбляют мои гневные упреки и беги в слезах ко мне в кабинет. У Удины потом крови попьешь, восполнишь потерю. - Вроде ты теперь у нас политик, а уговаривать так и не научился, - Михайлович вновь направился к Шепарду. - Считайте, что от позора в отчете вас спас инженер Адамс и наш посол-предатель, - кивнул он на Колесникова. – Удачи в вашей миссии. Он козырнул на прощание, отошел к лифтам и снова принялся что-то писать. - Не знаю, что вы ему сказали, но спасибо. Еще немного и я бы не сдержался, - сказал Шепард. - Рад оказать услугу, - ответил Колесников. - И я рад, - отозвался Шепард. – Я о своих докладах вам. Только они будут идентичны докладам Совету и Удине. - Большего мне не нужно, - улыбнулся посол. – Тоже желаю вам удачи, капитан. - Спасибо, товарищ полковник, - Шепард козырнул, внимательно глядя на Колесникова. - Правильно, полковник. Откуда вы это узнали? – удивился посол. - Только что от вас. Я лишь предположил. Махнув рукой на прощание, Шепард вернулся на свой корабль. *** - Раскис ты, паря. Хотя неудивительно - на такой-то службе. Решил поопекать альянсовского мальчика? Уговори меня не донести на тебя, - лениво протянул Михайлович, заходя в кабинет. - Донеси на меня, - согласился Колесников. – И пусть меня снимут с должности и вернут на родину. - Не так сейчас все гладко, на родине. Петровский не слушается Совета министров, и, будучи председателем, хочет отправить в отставку меня из-за моего "флотского зубоскальства". И это только в КГБ. Да везде все не гладко. После этого союза с Альянсом многие хотят жить так, как Запад. Проще, легче и без красной повязки на руке, которая почему-то душит, - Михайлович взглянул на Удину и стоящего рядом с ним Андерсона. – Завидую я этим двум. Они свое правительство просто любят. Как могут. А мы любим так, как нам это донесли в детстве. Колесников тоже посмотрел на Удину, как всегда не закрывшего дверь. - Никогда тебя сомневающимся не видел. Что тебя заставляет так думать? - Чуть больше десяти лет назад был с проверкой на станции «Гагарин». На проекте Альянса «БАиР». Проверял программы для биотиков. Я тогда еще начал думать, что случись между СССР и Альянсом конфликт, не уверен, что победим именно мы. Правда, тогда я лишь поразился их везению. У нас биотиков по пальцам пересчитать, а все почему? Осторожность прежде всего, женщин на вредное и потенциально вредное производство не брать, работать почти вслепую, но защитные костюмы один на другой нацеплять. И вроде бы все правильно, однако, взгляни: Альянс таким дотошным никогда не был и, как результат, обилие людей с биотическими возможностями. Да и в отношении техники мы не впереди всей галактики и конкретно Альянса. После открытия нулевого элемента техника у нас примерно одинаковая. Дизайн разный, а начинка как под копирку. Колесников молчал. Он давно не был на Земле и о таких настроениях не слышал. Хотя и не принято было выражать недовольство. Опасно для здоровья. Здесь же Михайлович явно почувствовал свободу от длинного, но довольно тугого красного поводка. - Взять твоего нового друга Удину. Копошится, кричит, возмущается, но аккуратно гнет свою линию. И ведь получается у него. А на тебя в новостях даже смотреть скучно. Стоишь, моргаешь, киваешь. Иногда жалею, что меня рядом нет и некому бросить тебе льдинку в трусы, чтобы расшевелить. - Он, вероятно, ищет значение слова «тальк», - улыбнулся Колесников, вглядываясь в сосредоточенное лицо посла. - Но он хоть что-то делает. А ты тылы в кресло опустил и тратишь время на личные беседы, - отозвался Михайлович. - Если завидуешь, можем поменяться, - Колесников с удовольствием наблюдал, как Удина роняет свой планшет под стол и практически на четвереньках пытается его достать. – А в Советской России за эту позу ему дали бы лет пять общего режима. - А в Советской Грузии килограмм изюма, - добавил Михайлович. – А что это Шепард тебе так люб стал? Какой из него информатор? - Да уж получше, чем из Удины. Загадочный гад, аки Джоконда. - Ты же разведчик. Поставь около его кабинета куст и сиди за ним с радаром. Даже если ничего не узнаешь, так хоть с ума сведешь. - Дознаватель бы сгодился на роль посла куда как лучше, чем разведчик. - Ладно, не урони достоинство страны. И свое в тепле держи. А я пойду отдавать долг родине, пока ты тут изображаешь занятость. Колесников молча проводил взглядом Михайловича. Удина тоже опасливо покосился на удаляющегося контр-адмирала. Закрыв дверь, Колесников связался с генсеком. Признаться, он сам не понимал, зачем он должен лично ему отчитываться и какой непонятный «зихер» посетил разум вождя, когда он попросил об этом. Куда проще было отчитаться перед Президиумом раз в неделю, а не пересказывать генсеку все подробности прожитого дня. А еще он заметил, что Удина крайне редко связывается со своим правительством. Видимо, они в нем были настолько уверены, что разрешали действовать по собственному усмотрению. Еще один предмет зависти к послу Альянса. Генсек разве что не интересовался: надел ли Колесников теплые носки и скушал ли яичко всмятку. - Как дела с Шепардом? Смогли уговорить его вступить в партию? – начал генсек. Сейчас улыбаться Колесникова не тянуло. Если все действительно становилось столь серьезно, как объяснил Михайлович, то время для хохм нужно бы отложить. - Пока нет. Но, по крайней мере, он согласился рассказывать о своей миссии, что уже немало. - А его экипаж? Стороннее мнение тоже весьма любопытно. Колесников даже представить не смог, с кем можно было договориться. С кроганом? Опасно для позвоночника, который непременно был бы сломан местах в трех после просьбы. С турианцем? Тоже сомнительно. С девицей, которая презрительно поглядывала на весь этот зоопарк? Возможно, если бы не ее слишком долгие взгляды на капитана. Парнишка с прической Элвиса? Колесников не слишком любил иностранных музыкантов. Выходит, что кроме как с капитаном и поговорить-то не с кем. - Только сам Шепард. Но это самое главное, не так ли? - Можно иначе попробовать, - задумался генсек. – Что, если посоветовать капитану взять на борт кого-нибудь еще. Не коммуниста, нет. Рискованно. Кого-нибудь «без родины и флага». Наемника. - Шепард сам подбирает экипаж. Вряд ли он согласится. К тому же такая перестраховка мне кажется лишней. Шепард не показался мне человеком, который будет врать, - попытался убедить генсека Колесников. - Врать и недоговаривать очень разные вещи, полковник, - отозвался генсек. – Совет не сильно реагирует на то, что напали на человеческую колонию. Им важно, чтобы Шепард привез им Сарена и они смогли его отшлепать принародно. Борьба за престиж, а не за безопасность. А в это время наши исследовательские корабли засекли капсулу гетов в системе Гагарин. Я передал координаты Хакету. Он сказал, что ни к чему отправлять туда флот без предварительной разведки на планетах в системе. Тут я с ним согласен, но и промедление скажется плохо на добыче ресурсов. Вероятно, он захочет отправить туда Шепарда, так как корабль у него самый быстрый из всех, имеющихся у человечества. Вопрос в том, как скоро наш бравый капитан надумает туда отправиться. Вот поэтому нам и нужен кто-то свой на его корабле. Чтобы вовремя поднимать паруса и дуть в них в нужном направлении. - Что вы хотите от меня? Я бы с удовольствием отправился с Шепардом, но никак не могу бросить Удину. - Да, Удина без вас будет смотреться отвратительно счастливым в новостях. Этого ему позволить мы никак не можем. Я отправил вам досье одного наемника, находящегося на Цитадели. Поговорите с ним, убедите сотрудничать. А потом и сумейте доказать Шепарду, что экипаж не полон именно без этого человека. - Я же политик теперь. А вы вновь заставляете меня чувствовать, что я на службе. Нелегко это будет. - Вы на службе, Колесников. И если бы все было легко, я бы отправил кого-нибудь другого. После разговора с наемником жду отчета. *** И хотя ситуация с наемником жутко не нравилась Колесникову, от воплощения плана генсека в жизнь он получал удовольствие. Как в молодые годы нужно было продумать все до мелочей, чтобы не быть пойманным с поличным. И встречу назначить в месте, куда бы не пошли знакомые, и одеться, чтобы внимание не привлечь и суметь уговорить этого Заида поработать во благо родины. Ну или за кредиты. В досье было решительно мало информации об этом наемнике, что, в принципе, не удивительно. Однако, как понял Колесников, характер у этого Заида Массани непростой, а сама биография крайне сомнительна. «Логово Коры» показалось Колесникову самым подходящим местом. Маловероятно, что кто-нибудь из высокопоставленных особ пришел бы сюда. За столиком он заметил Заида, который что-то доказывал подошедшей официантке. А в углу, к своему неудовольствию, увидел Харкина. Пришлось тратить время и кредиты, дабы напоить засранца до полного входа в астрал. По мнению знакомых из СБЦ, тип он был ненадежный, и Колесников не стал рисковать. Обидно было, что пил тот как конь, а ел, как лошадь. Хотя, возможность столько жрать появляется у многих людей, почувствовавших халяву. - Простите, что заставил ждать, - сказал Колесников, присаживаясь за столик к Заиду. - Я понимаю вашу осторожность. Итак, что вы хотите мне предложить? - перешел сразу к делу Массани. - Если вы не против, я бы хотел для начала задать некоторые вопросы. Ваше досье изумительно неполное, - предложил Колесников. - И вы решили заполнить его из первоисточника? Любопытно. А в чем моя выгода? - Вам платят, вы делаете то, что нужно. Досье я не собираюсь дополнять, просто хочу убедиться, что отправляю на задание нужного человека. Вы же понимаете мою осторожность, не так ли? Заид улыбнулся. - Только никакой конкретики. Общие вопросы. - Как скажете. Колесников внимательно рассматривал наемника. Возраст его мог колебаться от сорока до 60, так как седина, шрам через все лицо и бельмо в глазу молодости не прибавляли. Но и лишали возможности подсчитать годы Заида. Оставалось только спросить. - Возраст, - коротко и привычно прозвучал вопрос. - Меньше того, на который я выгляжу и больше, чем мне бы хотелось, - последовал неопределенный ответ. - Жена, дети? - Нет, спасибо. Колесников улыбнулся. Видимо, его не в первый раз пытаются допросить. Никакой настороженности и промедления в ответах. Это было признаком матерого преступника, но почему-то жутко нравилось послу. В смекалистых ответах было что-то близкое, привычное. Хотя, этот человек был явно далек от советских реалий. Да и от альянсовских тоже. - Итак, Вы были одним из основателей банды «Синие светила». Почему же сейчас работаете в одиночку и не прибегаете к помощи своих людей? - Потому что имел плохую привычку быть слишком откровенным с сомнительными людьми, - отозвался Массани. – Устраивает такой ответ? - Вполне. Однако ваше задание заключается в большой со мной откровенности. И внимательности на корабле Шепарда, - ответил Колесников. - Говорить правду о других куда легче, чем о себе. Особенно, когда за это платят, - отозвался Заид. – Я только не могу понять, как вы намерены уговорить этого СПЕКТРа взять меня на борт. - Это мое дело. Я же не спрашиваю о том, как вы будете уговаривать Шепарда прислушиваться к вам. - Справедливо, - кивнул Массани. Колесников несколько секунд сверлил его взглядом. - А что если Альянс предложит большую сумму, пытаясь перевербовать вас? Согласитесь и раскроете меня? - А сам как думаешь? – хохотнул Заид, переходя на «ты». – Поэтому не скупись и вовремя переводи на мой счет средства. А за остальное не беспокойся. Но Колесников беспокоился. Этот Массани хоть и держался прекрасно и со своей задачей наверняка справится в будущем, но он оставался наемником. А именно - крайне сомнительным элементом, с которым лучше ни о чем не договариваться. Впрочем, раз сам генсек прислал ему именно это досье, он не будет выглядеть полным кретином, если коварный план раскроется. По крайней мере, в своих глазах. Жаль, что нельзя было отправить с Шепардом одного из своих коллег по службе. На тех хоть можно было рассчитывать. А еще было бы лучше отправиться с Шепардом самому, а этого Заида оставить на месте посла. А что? Язык подвешен, спокоен, даже рассудителен. И честен, стоит отметить. Колесников же отдохнет от треклятой службы и порадуется приятной новости о мучительной смерти Удины, которая наверняка случится, как только он заскочит в кабинет Заида без стука.