Из СССР с любовью

- Могу предложить тебе занятие повеселее и понужнее, чем холостая стрельба в нашей учебке, - торжественно начал Бейли. Колесников изобразил заинтересованность. Попрощавшись с Шепардом и договорившись с Михайловичем о поддержке флотом последнего, посол понял, что в ближайшие дни ему решительно нечем заняться. Он, в отличие от любившего затягивать отчеты и другие дела Удины, привык немедленно выполнять то, что нужно сделать. Лучше просидеть в кабинете до глубокой, искусственно созданной ночи, но на следующий день не прийти и вовсе. Благо в Посольствах не было проходной, где его отчитывали бы за двух-трех минутное опоздание. И предупреждений и выговоров за прогулы никто не делал. - Что может быть веселее стрельбища? - Я тебе предлагаю поучаствовать в расследовании. И тылы растрясешь, и пользу Цитадели принесешь. Обычно, турианцы не допускают людей до более-менее интересных занятий. Скидывают нам отчетную работу и патрулирование районов. Но до некоторых фактов я сам докопался и дарить плоды своих трудов турианцам не собираюсь. - Рассказывай, до чего докопался. Чем живет наше человечество в рядах СБЦ? - А ты слушай не перебивая. Я уже несколько месяцев ищу того, кто распространяет красный песок по клубам и барам. Вышел на волуса, частенько навещающего Цитадель. - Так схватил бы его уже давно. Волусы трусливы. Если он в чем-то действительно виноват, то во всем признается. Даже в том, чего не знает, - поделился соображениями Колесников. - Не учи мать семейство пополнять, - беззлобно отозвался Бейли. – Если бы все было так просто. Волус прилетает, просиживает несколько часов в баре при доках, общается с кем-то, потом улетает вместе с этим «кем-то». Следующий его визит случается через несколько месяцев. Я уже пытался обыскивать его корабль, но напрасно. Получил разве что выговор за несанкционированный обыск и скандал от посла-волуса. Так получается следующее: волус встречается с посредником, каждый раз новым, кстати, забирает его в неизвестную систему, передает товар и отправляет на Цитадель. Сам же уходит в тень на определенное время. - Ты решил его поймать? – поинтересовался Колесников. - Да. Причем с поличным и при передаче груза. Человек, который должен быть посредником в этот раз, сейчас отдыхает в комнате допроса. То есть явиться на встречу никак не может, - Бейли продемонстрировал графическое изображение незнакомого мужчины. - Здоровый чертяка, - прокомментировал Колесников. - Снаружи да. А внутри – все жидко. Я чуть нажал – он сразу брызнул. Рассказал мне много интересного об этом Нифту Кале. Так что скажешь? Не хочешь побыть посредником и избавить Цитадель от красного песка? На встречу можно брать телохранителя, так что будешь под моей защитой. - То есть нас с тобой отвезут в незнакомую систему на незнакомом корабле к незнакомым существам? - Именно так. Не переживай – штурмом брать то место, куда нас отправят, мы не будем. Просто выясним координаты и вернемся домой. А дальше я уж сам разберусь. - Допустим, я согласен. Но разве волус не поймет, что к нему на встречу пришел не тот человек? - Мы для них на одно лицо. Слышал, как посол-волус удивлялся нашей нелепой внешности. После его красноречия даже сбегал проверить, не такой ли я урод, каким он меня видит. Впрочем, не будем отвлекаться. Мы для них одинаковы. Это я могу на полном серьезе заявить, что ты, Колесников, уродец и мое мнение будет объективным, так как в канонах человеческой красоты я разбираюсь. - Вот и ищи себе красавчика-дурака, который будет тебе помогать, - даже обиделся разведчик. - Да это я так сказал, для примера. Не дуйся. Так как, поможешь? - Куда идти и что говорить? – вздохнул Колесников. - Для начала разоблачись и надень что-нибудь не выдающее в тебе коммуниста. Повязку свою тоже не надевай. Если не можешь без нее – запихни в трусы или глубже. Но чтоб она не на виду была, - Бейли придирчиво осмотрел мундир посла. - И встретимся в доках. Колесников заказал чай, так как ожидание его начинало нервировать. Ни Бейли, ни волуса – вот и связывайся после этого с не коммунистами. Еще и принесенный чай совсем не напоминал привычный напиток. Это была бурда с неприятным, цвета жидких анализов оттенком. Хотя, если судить по вкусу, анализы ему и налили. Оставалось только узнать: какой расе они принадлежали. Не успел Колесников распробовать «чай», как рядом с ним материализовался волус в сопровождении нескольких кроганов. Разведчик, с трудом скрывая улыбку, наблюдал, как невысокий пухляш пытается вскарабкаться на стул. После несколько секундного сомнения, он все же встал и помог волусу. Несмотря на невысокий рост, гад оказался довольно тяжелым. - Извините за опоздание. Возникли некоторые затруднения с разрешением на посадку, - волус кивнул в сторону кроганов. – И с ними тоже. - Не стоит извинений, - отозвался Колесников, мучительно проклинающий опоздуна Бейли. – Мой помощник, как видите, и вовсе отсутствует. И, в отличие от вас, наверняка даже не извинится, когда придет. - Очень извинюсь, - заговорил Бейли, присевший на соседний стул. - Если вы готовы, давайте начнем работать, - строго заявил волус. – Но сначала проверка. Один из кроганов активировал инструметрон и махнул лапой возле лица Колесникова. Разведчик обозлился. Ведь мог бы около руки это сделать, нет – нужно трясти конечностями прямо перед физиономией собеседника. Показав данные волусу, кроган отошел в сторону. - Все в порядке, - кивнул волус. – Готовы отправляться? - Надеюсь, не очень далеко? – не сдержался разведчик и тут же прикусил язык. Нифту Кал промолчал, разглядывая посла и Бейли. Шлем скафандра не способен передавать эмоциональную окраску взгляда, но Колесников мог поклясться, что видит задумчивость в сверкающих глазах волуса. - Идем, - заговорил он наконец. Слезал со стула он куда дольше, чем пытался залезть. В этот раз Колесников не пытался ему помочь. Кроганы тоже молча смотрели на потуги своего хозяина, Бейли глазел по сторонам. - Почему опоздал? – шепотом спросил разведчик у Бейли, направляясь к кораблю волуса. - Потом, - коротко ответил офицер. На корабле Нифту молчал, изредка косясь на «посредника» и его телохранителя. У Колесникова моментально зародились нехорошие предчувствия. Но, с другой стороны, он сейчас в роли нарушителя закона. Может, уголовники ощущают себя так некомфортно каждую секунду? На всякий случай пощупав пистолет, разведчик чуть успокоился. Оружие у них с Бейли не отобрали, избивать и насиловать пока не начали, а значит все не так плохо. Посмотрев несколько минут в иллюминатор на звездные просторы, Колесников обернулся. Увидев крогана, тыкающего пистолетом в висок Бейли, разведчику вновь захотелось отвернуться и посмотреть на заоконные красоты. Там все было мирно и безопасно. А потом зажмуриться, а открыв глаза оказаться в своем кабинете. Что-то внутри подсказывало, что Бейли отрешенное состояние разведчика не поможет. Пришлось тоже достать пистолет и направить на рептилию, что-то внушающую офицеру. - Бросьте оружие, уважаемый посол, - сказал волус, подходя ближе. – Нас больше и вооружены мы куда лучше. Колесников не послушался. Волус неторопливо и покачиваясь дошел до разведчика. В следующую секунду Колесников почувствовал несильную, но ощутимую боль в колене, которое пострадало от удара Кала. Второй непострадавшей ногой очень захотелось пнуть мерзавца. - Обманывать нехорошо, - как бы в оправдание сказал волус. - А наставлять оружие на человека это хорошо? Отгони от него своего крогана, - приказал Колесников, наводя пистолет на волуса. Тот молчал. Кроган тоже не шевелился, ожидая указания от Кала. - Интересно, ваше правительство много заплатит за своего представителя? – задумчиво произнес Волус. Колесников взглянул на Бейли. Переводя взгляд снова на волуса, разведчик заметил в его руке что-то напоминающее баллончик. Однако прикинуть, что это, он не успел. Красноватый пар, вырвавшийся из этого предмета, заставил закрыть моментально заслезившиеся глаза. Легкие недовольно заскрипели, как только он вдохнул этой дряни, а ноги стали неожиданно тяжелыми. Упав на колени, Колесников сделал попытку отползти из этого красного облака и отдышаться. Однако не прошло и минуты его бессильных попыток, как разведчику стало настолько безразлично и спокойно, что он просто лег на спину и закрыл глаза. - Колесников, мы в раю или аду? – услышал сквозь шум собственного сознания разведчик. - А Удина здесь? – заплетающимся языком спросил он, попытавшись поднять голову. Почувствовав тупую боль, Колесников вернул ее в первоначальное, параллельное полу положение. Самочувствие напоминало похмелье после глобальной гулянки. От сухости во рту язык стремительно приклеивался к небу и шевелиться не желал. - Не видел, - отозвался голос, отдаленно напоминающий голос Бейли. - Значит, рай, - ответил он. Чуть прояснившееся сознание выдало ему картинку с последним воспоминанием. Опомнившись, Колесников вновь попытался подняться, придерживая голову, которая, неожиданно, стала невероятно тяжелой. Яркие точки, возникающие при взгляде на что-либо, и вовсе раздражали. Тряхнув головой, пытаясь их отгнать, Колесников осмотрелся. Чьи-то заботливые руки перетащили их с Бейли в нечто, напоминающее склад. Хотя, Колесников подобрал слово получше «в кладовку». Причем, типично-советскую. Красные баллоны, представляющие собой увеличенную копию того, что с собой носил паршивец-волус, чередовались с бессмысленным и незнакомым хламом. То, что окружающие вещи были барахлом, подтверждал запах, царивший в помещении. «Не хватает только моли и одиноко стоящей единственной лыжи. А так бы точно сказал, что нахожусь на родине». Бейли уже сумел встать на четвереньки и с мучительным выражением на лице подползал к Колесникову. - Как думаешь, давно мы здесь? – спросил он, присаживаясь рядом с осматривающимся разведчиком. - Мне куда интересней, где находится твое «здесь», - отозвался Колесников. - Этого я пока не понял. Но мы явно не в движении. И корабельного гула не слышно. Значит, под нами земля. Или корабль стоит в доках, - поделился предположениями Бейли. - Обшивка не корабельная, - кивнул на стену Колесников. – Мы в каком-то здании, на какой-то планете. И мы здесь уже какое-то время, судя по твоей щетине. - Знать бы какое это твое «какое-то» - почесал щеку Бейли. – Итак, имеем мы запертую комнату, набитую контейнерами и баллонами с красным песком, в которой нет окон, всего одна дверь и маленькое отверстие, судя по всему вентиляционное. - Интересно, почему мы так долго провалялись без сознания? Если доза красного песка была однократной, то отключения от жизни на несколько дней быть явно не должно, - Колесников вновь окинул взглядом помещение. Бейли проследил его взгляд и тоже уставился на вентиляционное отверстие. Превозмогая желание лечь и еще пару часов прикорнуть, Колесников медленно подполз к стене. Упираясь, он все-таки поднялся и прищурившись вгляделся в вентиляцию. - Вот как они нас подкармливают, - Бейли указал на тоненькую струйку дыма, кем-то любезно подаваемую в их апартаменты. – Чем бы заткнуть? Колесников огляделся. Как назло ничего по размеру подходящего не было. А если начинать ломать вещи, то на шум обязательно кто-нибудь прибежит и непременно «насует им под рубахи» для более крепкого сна. Под рубахи… Колесников улыбнулся сам себе. Он же постыдно воспользовался советом Бейли и повязку взял с собой. Конечно, запихнул он ее не столь глубоко, как советовал товарищ, а в карман всего-навсего. Но с другой стороны необходимость рвать одежду отпала. Пришлось долго двигать контейнер, стараясь не попасть под объектив камеры, расположенной над входом. Хотя, тот, кто за ними наблюдал, уже должен был зайти, так как расшевелились они порядком давно. Никого не было. Колесников понадеялся, что в том месте, где они сейчас находятся, официально введен тихий час, и возможные враги мирно спят, подперев щечки лапками. Поддерживая трясущегося от наркотического отходняка Бейли за филейную часть, Колесников тут же придумал другую причину, почему к ним так и никто не наведался. Наверняка они начищают оружие, готовят комнату пыток и покатываются со смеху, поглядывая в мониторы на двух неудачников. - Если что, то руки у меня дрожат не потому, что меня впечатляет твоя задница, - заговорил Колесников, поглядывая на попытки Бейли впихнуть повязку в вентиляционную отдушину. - А я дрожу всем организмом не потому, что мне нравятся мужские руки, - отозвался Бейли. – По крайней мере, я надеюсь, что это последствия передозировки красным песком. Хотя, я давно разведен… И если ты сумеешь меня убедить, что мужчина лучше женщины, и пообещаешь быть аккуратным... - Обещаю дать тебе в зубы, как только мы выберемся, - заверил Колесников. - Давай ты мне за оскорбление, а я тебе за массаж врежу? Чтоб все по-честному было. Так, держи крепче, я спускаюсь, - Бейли аккуратно слез с контейнера. – Что дальше делать будем? Напомню, что вместе с красным песком сюда поступал кислород. Так что надо выбираться, пока не кончили от удушья. Предложения будут? - Только одно. Привлечь охрану. Иди под камеру, начинай ползать и орать. А я вот тут за ящиком их подкараулю. Колесников побрел за контейнер. Окинув взглядом хлам, он поднял кусок полой трубы. «Прогресс на месте не стоит, а обезьяны все так же ходят с палками. Жаль, что эта труба за пару минут не может эволюционировать до винтовки. Головная боль, появляющаяся от предвкушения встречи с охранниками, была бы не такой сильной.» Насладившись зрелищем ползающего и мычащего Бейли, разведчик услышал торопливые шаги за дверью. Направлялся к ним не старый одинокий сторож, судя отзвукам явно тяжелых шагов. А значит придет кто-то большой и не в единственном числе. Хорошо бы не кроган… И разумеется это был он, судя по голове, по которой Колесников прошелся трубой. Попытавшись закрепить результат, он замахнулся еще раз. Второй раз ему повезло меньше. Ну то есть совсем не повезло, так как обозленный кроган не только перехватил «оружие» и отбросил, но еще и впечатал в стенку не сильно сопротивляющегося Колесникова. Увидев Бейли, активно помахивающим ногами в воздухе и усиленно пытающимся сбросить с шеи лапы крогана, Колесников приуныл. - Ты что задумал, пыжак? – прорычал ему на ухо ящер. Колесников присвистнул и, округлив глаза, посмотрел в сторону. Он не особо рассчитывал, но кроган повелся на этот старый, как мир, трюк. Заметив, что тот поворачивает морду, разведчик из последних сил ударил лбом крогана. В глазах моментально потемнело и опять, как и полчаса назад, захотелось прилечь и вздремнуть. Однако, к восторгу Колесникова, кроган рухнул на пол. Однако его собрат тут же повернулся на шум и зарычал, бросив Бейли на пол. «Прости меня Господи, что не верил в тебя, и так и не бросил курить» - успел подумать Колесников, наблюдая за приближением озлобленного крогана. В следующее мгновение и этот кроган присоединился к товарищу. За рухнувшим ящером Колесников с восторгом увидел Бейли с тем самым куском трубы, который он непонятным образом успел подобрать. - Не самое худшее начало, - прокомментировал Бейли, потирая шею. – И дверь оставили открытой – хоть продышимся. Колесников наклонился и вытащил штурмовую винтовку из-за спины одного из кроганов. Второй был безоружен. Видимо, засранец полагал, что физической силы будет достаточно, чтобы совладать с двумя не слишком молодыми людьми. - Жизнь налаживается, - прокомментировал Колесников. – Винтовку оставлю себе, а ты ходи с трубой. У тебя неплохо получается с ней управляться. Идем, поищем выход, того волуса-засранца и аптечку, по возможности. Голова трещит. Бейли кивнул и направился к двери. Перпендикулярно этой комнате была другая, из которой, судя по всему, охранники и примчались. Заметив монитор, с картинкой, изображающей кроганов, отдыхающих друг на друге, Колесников убедился, что был прав. - Смотри, они трапезничали, поэтому и не сильно спешили к нам после нашего пробуждения, - кивнул Бейли на заваленный объедками стол. – Не желаете откушать? - Воздержусь, - ответил Колесников, ощущая рвотные позывы при виде незнакомой еды. – Аптечка. Если найду обезболивающее, то буду считать, что жизнь не только наладилась, но и удалась. Переворошив лекарства, Колесников кинул в рот несколько таблеток со знакомым названием. Бросив пластину Бейли, он осмотрел оружейный шкафчик. Все-таки он разведчик, а не пулеметчик. С пистолетом было куда привычней, чем с винтовкой. А с двумя было бы совсем замечательно. Бейли, принявший лекарства, похоже тоже почувствовал улучшение. Покопавшись в системах, он вывел план здания, в котором они находились. Колесников даже запомнить не постарался. Стандартное здание-хранилище. Такое можно встретить на любой планете. Первый этаж и небольшой, балконного типа второй – ничего особенного. Проверив целостность найденного пистолета, Колесников кинул Бейли винтовку. Офицер заблокировал дверь хранилища, где они провели несколько суток и, стараясь не шуметь, двинулся в сторону лестницы. Колесников, на правах "старого и скрюченного посла", как его называл Бейли, поплелся сзади. - Насчитал шесть кроганов, - поделился Бейли, выглядывая из-за угла. – Еще в том запертом помещении неизвестно сколько и кого. Прошмыгнуть не удастся, так как дверь в предбанник подпирает один из этих уродов. Да и мы так и не узнали, что это за планета. Не хотелось бы с восторгом выскочить за выходную дверь и тут же падать и биться в конвульсиях, задыхаясь и замерзая одновременно. - Значит, будем отстреливаться, - Колесников подвинул Бейли и сам глянул за угол. – Вон та парочка стоит близко к нам, но далековато от остальных. Предлагаю начать с них. Как заманивать будем? Последнее, что Колесников увидел, это хитрую улыбку Бейли и почувствовал толчок в бок. Автоматически вскрикнув, в следующее мгновение он уже наблюдал смотревших на него кроганов. Сделав несколько выстрелов, Колесников вновь спрятался за угол, только теперь его с Бейли разделял дверной проход. - Чтоб тебя черти поцеловали, Бейли, - почти фальцетом крикнул он. - Да ладно. Одного ты пристрелил, - он высунулся из укрытия и тоже несколько раз выстрелил. – А я другого. Осталось четыре плюс неизвестность. Ты же на стрельбище хотел? Вот тебе стрельбище – наслаждайся. Колесников хмыкнул. Действительно. Привычная атмосфера, по которой он скучал в кабинете, сминая бумагу и метясь Удине в лоб. Мечты сбылись. Стреляй и радуйся жизни. Кроганы хоть и были отличными бойцами, имели крайне нехорошую черту – лезть на рожон. От чего и падали быстрее, чем успевали добежать до прохода. Рисковый Бейли, бегло осмотревшись, рискнул переместиться за ящики. - Двери открыты. Вышло три крогана. Давай, не перегревай оружие, - крикнул он Колесникову. Тот выстрелил в самого крупного, одетого в доспехи с незнакомыми символами. Отстреливались кроганы лениво, словно тянули время. Колесников успел заметить, как из комнаты выскочил волус и в сопровождении двух, уже знакомых ящеров, направился к выходу. Колесников снова спрятался, а Бейли, видимо, проигнорировал собственный совет, так как умудрился перегреть винтовку. Пришлось сосредоточиться на приближающихся охранниках и краем глаза наблюдать за ретирующимся волусом. Однако, Бейли решительно начал стрелять именно по телохранителям Кала, видимо решив, что с двумя оставшимися справится и Колесников. Почувствовав жжение, разведчик вернулся в укрытие. Получив травму, плечевой сустав решительно не хотел работать дальше. Перекидывание пистолета в левую руку заставляло вылезать из укрытия всей тушкой и тут же быстро прятаться. Промедление вылилось в неприятную ситуацию в виде крогана, сумевшего добежать до пролета. Колесников попятился к лестнице, выстрелив еще несколько раз в ящера. И вновь можно было благодарить судьбу, так как охранник умудрился перегреть свой дробовик. А если бы он еще и постоял спокойно, дожидаясь охлаждения, было бы совсем отлично. Видимо, кроган решительно не хотел добавлять разведчику счастья в виде своего трупа, поэтому он чуть склонив голову, ринулся навстречу Колесникову. Тот, не найдя варианта лучше, бросился вверх по лестнице, забегая в «охранную» комнату и на ходу наклоняясь за брошенной трубой. Приложив ею влетевшего в комнату крогана и выстрелив на всякий случай в упавшее тело, разведчик снова понесся вниз. К его ужасу Бейли лежал, стараясь остановить кровь, крепко сжимал правый бок. - Догоняй Кала, - прозвучал приказ. Колесников побежал к выходу, с тоской ощущая покалывание в боку. Не такое болезненное, как ранение от заряда, но и не радовавшее. В окно он наблюдал тоскливую картину: песчаная планета, кроганы в шлемах скрываются в корабле и тот улетает, оставляя его одного в этом, хрен его знает, что за месте. А судя по тому, что засранцы надели шлемы, атмосфера на планете не годится для их легких. А значит, и для человеческих тоже. Вернувшись к Бейли, Колесников осмотрел рану. Если верить собственным знаниям анатомии, то ничего такого важного они офицеру не прострелили. Вот только не останавливающаяся кровь и бледнеющий Бейли, мешали опустить задницу и расслабленно подумать о том, как жить дальше. Бросившись в комнату, в которой заседал Кал, Колесников обнаружил еще одну аптечку. Найдя панацелин, он вернулся к Бейли. Кровь остановилась, но вот щеки румяниться не спешили. Пришлось копаться в остатках еды кроганов, выискивая что-то отдаленно напоминающее съедобное или, хотя бы, не смертельное. По крайней мере, напиток, налитый в огромные кружки, был не так плох. Хотя, судя по тому, как бодрил, был алкогольным. Впрочем, для Бейли это полезно. Спустившись и силой напоив офицера, Колесников вновь направился в «кабинет» Каха. Просматривая терминал и обнаружив запись о договоре передаче его какому-то батарианцу-работорговцу, Колесников извлек данные и вернулся к Бейли. - Не вздумай сдохнуть раньше, чем я тебя убью, - пригрозил он, отхлебывая из кружки. – Интересно получилось поиграть в посредника. Спасибо тебе. - Рад стараться, - откликнулся Бейли. – Узнал, что это за планета? - Нет. Но узнал, что меня собирались продать, - посмотрев на заинтересованное лицо Бейли, добавил: - А тебя съесть. - Смешно. Так как нам выбираться отсюда? - Не знаю, но судя по всему, человеческих скафандров нам не оставили. - А корабль с пилотом стоит прямо за дверью? – с надеждой спросил Бейли. - Размечтался. Глядя на зевнувшего Бейли, Колесников вдруг понял, что смертельно устал. Наркотический сон – явление не бодрящее. Наоборот. А после перестрелка, ранение и принятие на сердце непонятной, но жутко сильной дающей по усталым мозгам, жидкости. Последнее что услышал Колестников, это храп Бейли. - Если я где и не ожидал вас увидеть, так это здесь, - услышал Колесников голос Шепарда. Открыв глаза, разведчик обнаружил сидящего перед ним на корточках капитана «Нормандии», а свою голову почувствовал удобно лежащей на плече Бейли. - Шепард. А почему вы не спасаете Ферос? – первое что пришло на ум, спросил Колесников, отчаянно борясь с зевотой. - Поймали сигнал бедствия. Несколько десантников Альянса пали жертвой Песчаника. А заметив улетающий корабль, решили проверить, что это за место, - Шепард придирчиво осмотрел Колесникова. – Так как вы сюда попали? Три дня назад мы попрощались на Цитадели, а теперь я нахожу вас на контрабандном складе. - Не зря брал больничный. Как чувствовал. Здравствуйте, капитан. Рад вам больше, чем зарплате каждый месяц, - заговорил очнувшийся Бейли. - Раз уж вы столь любезно нас нашли, не добросите куда-нибудь, откуда можно добраться до Цитадели, - попросил Колесников. - Единственно колонизированная планета поблизости – это Ферос. Могу отвести вас на Цитадель после ее посещения, - Шепард протянул руку, помогая Колесникову подняться. – А это все вы вдвоем учинили? - Вдвоем, - отозвался Бейли. Колесников же обдумывал слова капитана. Слетать в колонию лично и доложить все Вею прямо «с горячей точки» будет неплохим подспорьем в их зарождающейся дружбе. Да еще и упражнения продолжатся, а, судя по отвратительному самочувствию, они разведчику крайне необходимы. Да и дел на Цитадели особых нет. С генсеком он может наладить связь в «Нормандии». Пока Колесникову нравилось решительно все.