Из СССР с любовью

Колесников прохаживался около корабля, ожидая Шепарда. Ему приказали далеко не уходить и нарядили в неприятно красного цвета броню. С одной стороны, она была удобной и, если верить характеристикам, буквально пуленепробиваемой, но с другой – слишком яркой. А на фоне общей серости он очень неплохо смотрелся и, самое страшное, просматривался издалека. Колесников был уверен, что по нему можно будет сориентировать удар с орбиты. А на ней, неродимой, как раз находится крейсер Михайловича, который обещал ему сломать коленную чашечку при встрече. Вряд ли гадкий контр-адмирал забыл об этом и, наверняка, первый побежит нажимать на кнопку, приметив замаскировавшегося под клоуна советского разведчика. - Мы готовы, посол, - сообщил ему подошедший Шепард. - Тогда идем. Не нравится мне эта башня. Очень тихо. Наверное, геты уже захватили колонию, - отозвался Колесников. - Сомневаюсь. Аварийный маяк посылает сигнал, - Шепард проверил данные инструметрона. – Наверное, геты выключили бы его, как только вошли в поселение. - Надеюсь, что так, - Колесников устало растер виски. – Не хотелось бы видеть еще один Иден Прайм. - СССР изучает здесь протеанские руины, - вновь заговорил Шепард. - Интересно, почему Альянс не отправил сюда своих ученых? Если я не ошибаюсь, то в любые инопланетные исследования должно вовлекаться все человечество, а не его часть. - Вы ошибаетесь. Наши ученые работают не вместе. Это один из ключевых моментов договора между СССР и Альянсом. Мол, мы вас не трогаем, и вы нам не мешайте. Нравится технология – покупайте. Но ничего совместного. Есть в этом свои плюсы, есть и минусы. Но уж лучше соперничать в технологической гонке, чем бешено наращивать военную мощь. - Не согласен, посол. Не лучше ли забыть старые распри и жить, как одна раса? Как все галактическое сообщество? – поделился мнением Шепард. - Нет. Не забывать. Простить заблуждения наших предков – это одно. Забывать – ни в коем случае. Чему же нас научит история, если мы начнем поголовно всех оправдывать и все забывать? Ничему, - Колесников взглянул на сомневающегося Шепарда. – Мы научились договариваться и доверять друг другу, а это немало. Не торопитесь. Возможно, наши внуки станут единым народом... Под красным советским знаменем. - Или черно-белым флагом Альянса, - добавил Шепард. Возразить Колесникову помешала группа гетов, показавшаяся из-за угла и начавшая стрелять. Спрятавшись за колонну, Колесников достал пистолет. Шепард и сопровождающие его кроган и Заид моментально скрылись за плитой, которая когда-то, видимо, была частью потолка. - Они уже хозяйничают в башне. Нужно побыстрее попасть в колонию, пока они там не закрепились, - забеспокоился Шепард. Колесников присел около поврежденного гета. Фонарь, служивший лицом синтетику, все еще тускло светил. Сам же гет старался дотянуться до оружия. Отодвинув винтовку от трехпалой конечности, разведчик внимательно рассмотрел механические внутренности, открывшиеся обзору из-за поврежденной обшивки. Работа кварианцев была восхитительна. Шепард, перезаряжающий свою винтовку, тоже взглянул на гета. - Наверное, Тали бы с удовольствием изучила его. Но на корабль нести эту штуку опасно, - сказал он. - Можно будет перенести его в колонию, - предложил Колесников. – Но сначала нужно самим туда попасть. Если геты и не захватили поселение, то были к этому близки. На каждом лестничном пролете попадалось по нескольку особей. Колесникову особенно не понравились так называемые охотники, которые не желали сидеть и ждать, пока он прицелится. Сами же они умудрялись не только прыгать, но и еще довольно метко отстреливаться. Увлеченный охотником, Колесников упустил из вида стрелка, которому кроган выбил оружие. Решив, что рептилия сама разберется, разведчик вновь стал искать взглядом противного, ловкого гета. Обнаружение радости не принесло, так как увидел его Колесников прямо перед собой и во весь его немалый синтетический рост. Машинально ударив его локтем, Колесников тут же пожалел о своем рефлексе: фонарь гета не дрогнул, а рука моментально заболела. Оттолкнув его ногой, разведчик вновь наблюдал, как синтетик запрыгивает на стену. Достать оружие он не успел, так как его заметил Заид, затаившийся за углом с винтовкой. Несколько точных выстрелов, и синтетик рухнул, издавая неприятный, шуршащий звук. - Колесников, идите сюда, - услышал разведчик голос Шепарда. Миновав угол и полюбовавшись еще на нескольких гетов, Колесников вышел на освещенную площадку. Видимо, колонии немало досталось, ибо выглядела она далеко не так, как разведчик видел в новостях. Одноэтажные домики, абсолютно одинаковые по размеру, с плоскими крышами, соединялись друг с другом или подобием мостов, или тоннельного вида коридорами. Улиц тоже не было. Была тропинка, ведущая вдоль стены, и узкие проходы между зданиями. Над одним из них тоскливо развился советский флаг, из-за выстрелов дырявый и больше смахивающий на тряпку. - Вам нужно найти главу, - посоветовал один из колонистов. Шепард кивнул и зашагал в указанном направлении. - И это подмога? – строго спросила женщина, стоящая рядом с лидером колонии. – Один альянсовский капитан и наш посол? А где советский флот? Когда нас отправляли на исследования, то гарантировали полную безопасность. - Совет просил не вмешивать флот, - ответил Шепард. – Пока. - На споры нет времени, - прервал закипающую помощницу Фай Дань. – Геты захватили башню и отрубили нам связь с внешним миром. - Почему геты напали на эту колонию? Вы здесь что-нибудь нашли? – поинтересовался Шепард. - Ничего. Мы успели только обустроиться и приступить к раскопкам. Но кроме нас здесь работает еще одна корпорация. Возможно, им повезло больше, - ответил Дань. - Разберемся с гетами, а потом подумаем, как дальше жить, - решил Шепард. – Вот только технические специалисты остались на корабле, так что починить антенну я не смогу. - Первоочередный вопрос – геты. Мои люди вряд ли смогут вам помочь. Постоянные атаки вымотали их. - Останетесь здесь? – спросил Шепард у Колесникова. - Да. Осмотрюсь пока, - отозвался разведчик. Кивнув, капитан направился в башню. - Каким ветром сюда занесло посла СССР? – отводя Колесникова в сторону от суровой помощницы, спросил Фай Дань. - Выполняю просьбу вашего брата. Имел удовольствие познакомиться с ним несколько дней назад. Правда, мы не обговаривали мое личное участие, но обстоятельства решили свести меня с Шепардом и отправить сюда, - честно ответил Колесников. – Каковы последствия нападения? - Большие человеческие потери, - вздохнул Фай Дань. – В первый день атаки едва не лишились половины ученых. Ущерб постройкам я ущербом не считаю. Можно восстановить при желании. Правда, такого желания, я думаю, ни у кого не возникнет. Фай Дань кивнул, приглашая войти в здание, отведенное под его кабинет. Скользнув взглядом по небольшому бюсту Ленина, стоящему на письменном столе, Колесников улыбнулся. Ему в первые дни жизни на Цитадели тоже не раз приходило в голову поставить у себя мини-памятник вождю, но потом он решил, что картины с Кремлем будет достаточно. Было что-то чертовски милое в том, что почти каждый советский гражданин тащил с собой значимый символ родины. Казалось бы, ну чем холодный мрамор, приобретший форму лица Ленина, может помочь на чужбине? Не накормит, от врагов не спасет, если, конечно, не кидать его в головы оных. Но почти у всех его знакомых, вынужденных жить не в СССР, Ильич так или иначе присутствовал: или в старом рисованном виде или в виде вот такой же скульптуры. Это тоже было значительной разницей между людьми Альянса и советскими гражданами. Ну не представлял себе Колесников Удину, ностальгирующего рядом с уменьшенной копией Статуи Свободы. Не выдавала ему буйная фантазия такой картинки. А почему? Потому что западникам всегда было комфортно не там, где хоть что-то напоминает о родине, а где теплее мягкому месту и сытнее верхней «чакре». Вот из них получались отличные колонисты и исследователи. Советские люди, как правило, начинали ныть и проситься домой. - То есть даже после освобождения планеты, вы не будете продолжать исследования? – прервал собственные праздные раздумья Колесников. - Я пожелаю удачи тем, кто захочет остаться. Но пусть им улыбается фортуна без меня. Смотреть, как гибнут ученые, слишком тяжело. Не по мне это. Я должен был руководить возведением колонии, а не самими исследованиями. Свою работу я сделаю до конца. Только знаете… - Дань задумчиво посмотрел на Колесникова. – Здесь есть что-то похуже, чем геты. Не могу этого объяснить, но в развалинах совсем не чувствуется одиночество. Словно кто-то следит за тобой, изучает, анализирует. Кто-то невидимый. - Это не наша родная планета, где изучен каждый сантиметр. Ваши тревоги вполне естественны. Наверное, здесь имеются неизвестные нам формы жизни, они и пугают вас, сами того не ведая. - Возможно. Только это не первая планета, которую я помогаю обжить. И раньше такого состояния у меня не было. И внутренний голос не кричал мне, что нужно бегом вернуться на корабль и улететь. Никогда. Колесников вышел на порог. Он ничего такого не ощущал, хотя обычно предчувствовал неприятности. Нет, было ощущение легкого дискомфорта из-за гетов, отстреливающихся в башне, и принятого накануне питательного батончика, любезно предложенного Шепардом, но больше ничего. Но это не глобально. Особенно касательно батончика. Возможно, была некоторая неуместная эйфория, так как он, наконец-то, передвигался не по находящемуся в космосе объекту, а по твердой земле. И воздух здесь настоящий, а не искусственный. И сограждане хоть и усталые и перепуганные, а все же пытаются развлекать друг друга едкими комментариями и шутками. Даже тряпошный флаг радовал глаз. - А чем занимается корпорация, которую вы упомянули? – спросил Колесников у Фай Дань. - А вот этого я не знаю. Перед правительством Альянса они явно не отчитываются. Они проводят свои исследования в единственном, полностью сохранившемся здании. Я докладывал о том, что они мешают нашей работе, но представители Альянса сказали, что в работу корпораций они не лезут. Да оно и понятно. Налоги от такой деятельности им куда важнее, чем дотошное разбирательство с размножающимися компаниями. Монополии-то нет. Заплатил за лицензию на какую-то деятельность и живи-радуйся. А то, что эти самые кампании мешают государственной деятельности, вопрос десятый. Мол, вам мешают – вы с ними и разбирайтесь. Только разбирайтесь аккуратно, дабы не спровоцировать очередной скандал. И, по всей вероятности, именно их находки и привели сюда гетов. Их капсула и огромный корабль приземлились именно там, где они осели. - Что за корабль? – заинтересовался Колесников. - Мы не успели классифицировать. Геты напали слишком быстро, а отсюда открывается только дивный вид на обшарпанные стены, закрывающие колонию со всех сторон. Смотри-ка, а твоему юному другу удалось очистить башню от синтетиков, - Фай Дань кивнул на улетающую капсулу. - Путь до антенны свободен. Можете отправляться чинить, - сказал подошедший Шепард. – Вот только цели гетов мне все равно непонятны. Нужно идти к их базе на этой планете. - Эта карточка поможет вам активировать лифт, - отозвался Фай Дань. – И спасибо за помощь, капитан. - Я попросил члена моего экипажа помочь вам в ремонте, - обратился Шепард к Фай Дань. – Господин посол, вынужден просить вас встретить Тали и сопровождать. Она кварианка, не хочу, чтобы здесь поднялся расовый вопрос и она осталось беззащитной. - Да, сейчас именно время для расовых недопониманий. Хорошо, я буду рядом, - улыбнулся Колесников.

***

Прождав у входа в башню добрую половину часа, Колесников раздраженно поплелся вверх по ступеням. Женщины оставались женщинами независимо от расовой принадлежности. Разведчик читал когда-то об амазонках, но уже тогда решил, что это миф, легенда, выдумка. Их описывали, как одних из лучших, хотя самых жестоких воинов того времени. Со вторым Колесников не брался спорить – самыми циничными и бессердечными убийцами были именно представительницы прекрасного пола. Но вот в то, что они были отличными солдатами… Чтобы показать свою «отличность», нужно хоть раз ввязаться в бой. Они этого сделать никак не могли, потому что в силу своей природы обязаны были опаздывать на каждый поединок. Может и была какая-нибудь вооруженная нереализованной похотью банда, нападавшая на одиноких мужчин, но точно не обученная, великолепно сформированная армия с четкой выбранной иерархией. И вроде бы время встречи не было оговорено, но Колесников закипал от негодования. Еще в младые годы, когда он, сопливый юнец, торчал несколько часов на морозе, ожидая свою зазнобу, он возненавидел эту отвратительную привычку опаздывать. А когда дама сердца, невинно сверкая глазами говорила, что заблудилась, он лишь понимающе кивал. А так хотелось сказать: «Мол, навигатором пользоваться не умеешь, купи себе собаку-поводыря. Пусть она тебе дорогу показывает». Природная вежливость лишала возможности нахамить, бросить купленный букет на снег, затоптать его и отправиться домой. - Простите меня, посол, - пропел над ухом мелодичный голос, чуть искаженный шлемом. – Шепард дал указания неясно, а моя попытка связаться с ним еще раз увенчалась успехом только несколько минут назад. - Не могу сердиться на такую милую девушку, - постарался улыбнуться Колесников. - Я должна починить антенну. Капитан сказал, что вы проводите меня до места, - отозвалась кварианка. - Для этого вас и ожидаю. Колония выглядит не лучшим образом, так что полноценно-красочной экскурсии, увы, устроить вам не могу. - Это не столь важно. Я рада выбраться с корабля, - ответила Тали. Колесников повел девушку к лестнице. Не то чтобы ему очень нравились другие расы – он вынужден был взаимодействовать с ними, хотя и особых чувств не испытывал ни к одной из известных ему, но кварианцам он сочувствовал. Сам он с трудом представлял себя скитающимся по галактическим просторам. Хотя, нет, представлял. Но в итоге фантазия приходила к одному и тому же логическому завершению: он всегда возвращался домой. В этот неидеальный, пропитанный ложью и лицемерием, протухший от вечных неутихающих войн и бесконечных попыток подстроить окружающий мир под себя, дом. Кварианцы были этого лишены и это делало их глубоко несчастными, потерянными, бесцельно брошенными в жизнь бродягами. И плевать, что их флот куда масштабней и мощнее, чем весь человеческий. И неважно, что технологии у них куда более высокие. Все это пустое, ибо дома нет. А защищать родной клочок земли и искусственную конструкцию в космосе - очень разные вещи. - Тут работы совсем немного. Удивительно, что Шепард сам не справился, - поделилась своим наблюдением Тали, осматривая антенну. - Ему нужно разобраться с гетами. К тому же он сказал, что как техник он не очень. Мягко говоря, - отозвался Колесников. - Точно, - закивала Тали. – Он считал себя настоящим инженером даже тогда, когда пытался вручную сломать замок, вместо того, чтобы смазать его унигелем. А вы? Разбираетесь в технике? - В нормально функционирующей – да. Попытка починить незнакомое оборудование, с которым я никогда не работал, заканчивается словесными проклятиями и ударами по этим предметам. Все-таки я не инженер. Я… Колесников замолчал. - Я обыкновенный посол, - с тоской закончил он. - Вы не похожи на посла. Другой представитель человечества выглядит иначе. Более внушительно, что ли. Ой, простите. - Ничего. Вы правы. Удина непробиваемый. Идет всегда напролом, пытаясь добиться своего. Я не такой. Чаще всего, чтобы получить желаемое, надо лишь плыть по течению и лишь иногда расслабленно помогать себе ладонями. Загребая кулаками далеко не уплывешь, но этого Удине я так и не смог объяснить. Колесников почувствовал на себе изучающий взгляд кварианки. - Удивительная раса - люди. Все вы такие разные, - заговорила Тали. Колесников пожал плечами. Он слышал эту фразу много раз и давно перестал гордиться тем, что его считают особенным, непонятным, трудным для изучения. Может, конечно, в этой исключительности и был какой-то смысл, но разведчик его не искал. - Со стороны, возможно. А так… Наверное, основное отличие нашей расы в том, что мы всегда находим повод чувствовать себя несчастными, недовольными. Вначале самая страшная трагедия – это прыщи на лбу. Проходит несколько лет и обязательно нужно придумать себе проблему в виде злого начальника и начать усиленно бояться и ненавидеть его одновременно, хотя тому, как правило, плевать на тебя и он подобных чувств к тебе не питает. Опять идут годы. Нет прыщей, нет злобного начальника, есть близкие, готовые поддержать. А все равно никакого удовольствия от жизни. Стремительно находится новый объект для печали, и жизнь продолжает отравляться самим же собой. Вот и вся наша удивительность и разность. Другие расы не ищут ямы с экскрементами в чистом поле, а мы полжизни тратим именно на это. А другую половину тратим на то, чтобы из этой ямы вылезти, стараясь не сильно хлебать. - Вы не похожи на человека, который ищет неприятности, - поделилась своим мнением Тали. - Просто они находят меня быстрее, чем я придумываю, где их искать, - отозвался Колесников. – Видите ли… Договорить ему не дал встревоженный голос Шепарда, доносившийся из инструметрона. - Колесников, вы слышите? Я потерял связь с «Нормандией», а Сарен сбежал. Может, Михайлович успеет перехватить его на орбите? Связь в колонии заработала? - Заработала. Сейчас свяжусь. Поиски нужного канала заняли несколько секунд. Дольше пришлось ждать ответа. - Михайлович, вот где ты, когда так нужен? - прошептал Колесников. Ожидание ответа вновь прервал Шепард, усиленно рвущийся в эфир. - Уходите из колонии… Скройтесь на корабле… - сквозь помехи услышал разведчик. Колесников помог слезть Тали и осторожно спустился в колонию. Люди по-прежнему группами суетились вокруг поврежденных приборов. Однако они больше не пытались их чинить. Просто стояли и глазели, не прикасаясь. И выражение на лицах было странным: рассеянным и рассредоточенным. Колесников поискал взглядом Фай Дань, но не нашел. Первое, что пришло ему в голову, что геты испробовали какое-то биологическое оружие. Возможно, уже давно, просто эффект требовал времени. Отсюда и настороженное отношение к планете у лидера колонии. Постепенно отравляемый мозг перестал адекватно воспринимать окружающие реалии. Идти по тропинке на виду у всех колонистов совершенно не хотелось. Мало ли какие последствия от интоксикации? Запросто пристрелят или закидают камнями. Кивнув Тали и надев шлем, Колесников осторожно вышел из убежища. Ко второй башне, служившей доком, он решил пройти, лавируя между зданиями. Так было проще спрятаться. Машинально схватив за руку Тали, разведчик перебежал за домик, где располагался кабинет Фай Дань. Подтянувшись, он заглянул в окно: лидер сидел за столом, покачиваясь из стороны в сторону, и сжимал голову руками. Со стороны это выглядело, как приступ мигрени. Колесников шепотом попросил Тали не высовываться и аккуратно забрался в окно. - Вас не должно здесь быть. Вы опасны, несете смерть. Хотите навредить ему, - сказал Фай Дань, поднимая голову. Колесников вздрогнул, глядя на лидера колонии. Лопнувшие капилляры, окутавшие зрачок, создавали впечатление, что его глаза совершенно черные. И они были пусты. Так смотрит на мир неразумный младенец, а не зрелый человек. - О чем вы говорите? О какой опасности? Мы пришли помочь, - заговорил разведчик. - Уходите. Немедленно. Я хочу приказать колонистам напасть на вас. Не могу сдержаться, - Фай Дань снова схватился за голову. – Не могу сопротивляться. Колесников решил не испытывать судьбу. Возможно, если бы он был один, можно было бы попробовать разузнать подробности у Фай Даня. Но рисковать девицей-кварианкой… Воспользовавшись тем, что лидер вновь принялся бороться с подступающей болью, разведчик вновь вернулся к Тали, которая осторожно высовывалась из-за угла, рассматривая ученых. - Идем, - кивнул он на здание с длинным соединительным коридором. Благо, там никого не было. Стараясь не топать, Колесников прошагал мимо стоящего у входа колониста, пошатывающегося и бормочущего что-то нечленораздельное. У входа во второе здание пришлось ударить прикладом заметившего его ученого. У самого входа в башню сработал сигнал инструметрона, привлекший внимание всех колонистов, находящихся поблизости. - Бегом, - гаркнул он на Тали, замершую на месте. Самому Колесникову тоже захотелось замереть и с ужасом наблюдать за приближающимися обезумевшими людьми. Стряхнув оцепенение, он помчался следом за кварианкой. Волна облегчения нахлынула сразу после того, как он оказался на корабле. - Что происходит с этими людьми? – спросила Тали. Как будто он знал! - А что случилось? – спросил подошедший «Элвис». - Если бы я знал, - Колесников задумчиво посмотрел в иллюминатор на скопившихся там ученых. – Но, надеюсь, обшивка на этом корабле не тоньше, чем на советских крейсерах. Можно мне воспользоваться корабельной связью? - Штурман Прессли, разрешите проводить советского посла в связной отсек? – спросил лейтенант у подошедшего офицера. Тот кивнул. Колесников вызвал Михайловича. На этот раз ответил он быстро. - Мы не смогли определить класс корабля, Колесников. Зато смогли спасти зад крейсера от луча, который нам любезно на прощание отправил Сарен. Сейчас пытаемся рассчитать проложенный курс. Пока он лавирует между ретрансляторами и не забывает отстреливаться, - сразу заговорил Михайлович. – Я отправил за ним крейсер, но лучше бы Альянс прислал свои легкие истребители. Они побыстрее и поманевренней. - Альянс не будет вмешиваться. Да и флот Цитадели, как не жаль, - ответил вместо Колесникова «Элвис». - Верно, - кивнул Колесников. – И наше-то участие неофициальное. - Знаешь, Колесников, эта ситуация с Сареном перестает быть мне безразличной. Если один корабль способен развивать такую скорость и стрелять, почти не затрачивая время на подзарядку, что сделает с нами десяток таких? А сотня? Тайно или нетайно, а я обязан доложить Совету Обороны об этом чуде техники. - Докладывай, - махнул рукой Колесников. – Узнаешь курс - не поленись рассказать. - Хорошо, - спокойно отозвался задумавшийся Михайлович. – Свяжусь лично с тобой, а Шепарда ты сам информируй. Разведчик кивнул. Вернувшись в рубку и вновь полюбовавшись зрелищем штурмующих корабль колонистов, разведчик приуныл. Если технологии гетов способны сводить с ума людей и строить корабли, которые лишают Михайловича его привычки едко высмеивать все, что он видит, значит дела совсем плохи. - Как ты? – спросил он у кварианки, машинально переходя на «ты». - Все в порядке. Просто эти люди… Они станут прежними когда-нибудь? Это излечимо? – кивнула она на нескольких колонистов, царапающих иллюминатор. - Надеюсь, ваш бравый капитан их спасет, - с сомнением произнес Колесников.

***

Замученный Шепард заявился, когда на планете уже наступила ночь. Налегающий на кофе Колесников едва сдерживался, так как очень хотел засыпать вопросами капитана. Усталый Шепард кивнул Колесникову на дверь своей каюты. Вымотанные Заид и кроган поплелись к лифту. - Даже не знаю, с чего начать рассказывать, - заговорил Шепард, на ходу скидывая броню и опускаясь в кресло. – Таких прогулок у меня, пожалуй, еще не было. - Что с колонистами? – спросил Колесников. - Большинство выжило. Всех спасти не сумел, увы, - Шепард поднял усталые глаза на Колесникова. – А что с Сареном? Он сбежал? - Не совсем. Он бежит – его догоняют. Михайлович сообщит, когда узнает намеченный курс. - Спасибо за помощь, полковник. Рад, что рискнул связаться с советским послом, - устало улыбнулся Шепард. – Разрешите мне отдохнуть несколько часов. Завтра на совете расскажу вам обо всем подробно.

***

- А этот Торианин точно умер? Или засох? Может он тысячу лет проваляться вонючим корешком, а потом заново расцвести? – спросила девица-сержант. - Все возможно. Азари сказала, что присмотрит за колонией, поможет возродить ее. Надеюсь, что побывав во чреве этого существа, она умудрилась изучить его. Так хотя бы колонисты будут точно знать, когда браться за топор. - Я бы пристрелил эту азари. Мало ли что внушал ей Торианин? А колонию эвакуируют в ближайшие дни, так что восстанавливать ее нет смысла, - заговорил Колесников. – Люди не желают здесь оставаться. Может, Альянс захочет изучить и руины, и остатки этого растения, так как советские ученые решительно отказываются от назначения на эту планету. - Предложу Удине поднять вопрос на конгрессе, - кивнул Шепард. – Жаль, что лидера колонии не удалось спасти. Наверное, я должен сказать, что он был настоящим коммунистом, так как он ваш соотечественник. Но я скажу, что он великолепный человек с железной выдержкой. Самоубийство во имя спасения альянсовского офицера… Никогда не думал, что такое возможно. Колесников промолчал. Наверняка Вею уже доложили о смерти брата, но он пожелает выслушать все подробности от посла. А связываться с ним на корабле было бы неразумно, так что надо было возвращаться на Цитадель. - Михайлович со мной еще не связывался, но я проинформирую вас сразу после передачи сведений. - Мы доставим вас на Цитадель, - кивнул Шепард. – Наверняка там уже все переполошились, разыскивая советского посла и офицера СБЦ. - Это не самое страшное, что они нас потеряли, - отозвался Колесников. – Меня больше злит мысль, что Удина без меня уже неделю себя комфортно чувствует.