Typing For A Long Time

Отдельное спасибо Ванюше, чья история вдохновила меня на написание этого фф и этой главы в частности: * Курт успел подумать, что счастлив с Харпер без Блейна. Он старался избегать с ним встреч наедине и долгих разговоров, поддерживая дружелюбное общение. Это помогало, но с расстоянием в коридорах увеличивалось и желание взять парня за руку, и жажда показать, как хорошо Курту с Харпер. Вечерами же, когда он не был окружен людьми и оставался в одиночестве в своей комнате, все, чем Хаммел занимался, было попытками внедрения себе в голову того, что ему не нужны парни и всегда нравились девушки. День за днем это удавалось все лучше, теперь, когда со Смит было просто прекрасно. Они часто смотрели фильмы вместе, гуляли и ходили на свидания. Его жизнь была почти идеальной, а место Блейна занимали другие парни, которые так же могли выслушать и дать совет. В следующий четверг Курт вошел в столовую, держа Харпер за руку. За ним закрылись тяжелые красные двери, и он спиной почувствовал холодный порыв воздуха. Пока он шел мимо других столиков, мимо людей, которые толкались и громко разговаривали, мимо Рейчел, которая смотрела на него с осуждением, ему больше не казалось, что все взгляды направлены на него. Неделю назад громкий пронзительный голос кричал у него в голове, от которого сейчас остались тихие отголоски: «-Смотрите! Курт Хаммел идет со своей бородой! Внимание! Курт Хаммел влюбился в красавчика Андерсона! Курт Хаммел — педик!» Курт дошел до столика, по привычке стараясь ни с кем не сталкиваться взглядами и не сесть по ошибке рядом с Блейном. Смит, которая почувствовала, как сильно пальцы Курта впились в ее руку, первая обратила его внимание на себя. — Курт! Ты такой напряженный! — воскликнула девушка. — У кого-то недотрах, — пошутил Блейн, обнимая Джейд, которая звонко рассмеялась. Блейн и Джейд так обнимались уже три дня, но не то, чтобы Хаммел считал. Он просто не понимал, как Андерсон может так поступать, встречаясь с Менди. Курт посмотрел на парня, и впервые за эту неделю это была не мимолетная встреча взглядами. Этот взгляд был полон чистого раздражения. К самому себе, и к Блейну за то, что он посмел появиться в его жизни и ежедневно бесить Курта до дрожи в руках. Кристально голубые глаза стали глубокими синими. Глубокими, как море и океан, как ненависть и любовь, которые одновременно можно испытывать к одному человеку. — Милый, все хорошо? — поинтересовалась Харпер, нежно проводя рукой по его плечу. Курт не заметил, как все за столом замолчали и открыто уставились на него. Андерсон неуютно поежился, отводя взгляд в сторону. — Все нормально, — кивнул парень, и Смит улыбнулась. — Ты можешь оставить свои тупые шутки? — он посмотрел на Андерсона, которых нахмурился. — Как скажешь. Прости, парень, — извинился он, отворачиваясь и принимаясь за свой поднос с едой. Между Куртом и Блейном все было напряженным. Хаммел знал, что не только он его отталкивал, а это было взаимно. Все, что было интимнее, чем похлопывание по плечу при встрече раздражало их обоих. Курт заметил, как Андерсон смотрел на него, пока они ели, и в его взгляде читалась усталость. Хаммел был уверен, что он выглядел так же. * Курт сидел на родном коричневом диване посреди гостиной. Перед телевизором на старом ковре, с приставкой раскинулся Пакерман, который постоянно пинал кресло с Майком, когда тот выигрывал очко в игре. Последний дневной свет проникал через окна и серые занавески, оставляя блики света на старых потрепанных обоях в редкий цветочек, которые никто не менял со времен ухода мамы Курта. Потолок был желтоватым то ли от сырости, то ли от света тусклых лампочек в пыльной люстре. За обеденным столом сидели Куинн и Тина, делая друг другу маникюр, пока Рейчел, которая сидела на кухонной тумбе, рассказывала о своих мечтах на Бродвее. Берри часто была в их компании теперь, когда они с Финном начали официально встречаться. Рейчел редко умела держать свой рот закрытым, заполняя тишину монологами, рассказывая их с поднятой головой и смотря высоко, словно читая воодушевляющую речь. Хадсон, чувствуя, когда терпение друзей начинало лопаться, быстро переключал внимание своей девушки на себя, рискуя вместе с ней быть выставленным за дверь. Но тогда он был занят тем, что кричал Ченгу на ухо на волнительных моментах игры, сжимая в руках старый текстиль кресла и в порывах толкая его, заставляя пол скрипеть под деревянными ножками. Хаммел услышал, как Фабрей вежливо послала Рейчел и направила ее к нему. Он вздохнул и взглянул на телевизор, чувствуя, как подушки дивана прогибаются под весом девушки. — Курт, ты знаешь, что мои папы хотят свозить меня в Нью-Йорк? — спросила Рейчел, ее глаза блестели от радости, и у нее на лице играла широкая улыбка, когда Курт повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Не знаю и не хочу знать, но ты ведь все равно расскажешь, — ответил он, и лицо Рейчел быстро изменилось. Она подвинулась к нему поближе и взяла его за руку. — Заметно, как ты по нему скучаешь, — прошептала она, чтобы никто не смог их подслушать, но остальные были слишком увлечены, чтобы заметить их. Курт непонимающе посмотрел на нее, озадаченный внезапным контактом. — Но здесь ничего ты не можешь сделать. Ему нравятся девушки, — сказала она осторожно, — так же, как тебе нравятся парни. Это не изменить. Курт вырвал свою руку, как только понял, куда она клонит, и зарылся обеими руками в волосы, опуская голову и облокачиваясь на колени. Он слишком устал, чтобы противостоять Рейчел. Все, что Берри делала последние дни — это запутывала еще больше его внутренние противоречия. — Но ты можешь хотя бы не мучать себя и поговорить с ним. Тебе же плохо без него, так же как и ему плохо без тебя. Конечно, он может больше никогда тебя не обнять, а если ты решишь признаться, то и не заговорить, — Курт медленно выдохнул, в уме считая до десяти, — но ты перестанешь хотя бы себя терзать надеждами и мечтами, когда будешь видеть его с девушкой, которую он любит и на которой женится… — Ты не помогаешь, Рейчел! — зарычал он. — Кстати, всем надо будет уйти через полчаса, если не хотите встретить моего отца, — предупредил он, говоря чуть громче. — Ладно, уйдем. Только доиграем, — произнес Ноа, прикусывая губу и сжимая скулы. Парни продолжали быстро и сильно нажимать на кнопки джойстика. — Черт, я уже выпила его пиво, — покачала головой Куинн, указывая на пустую бутылку рядом с собой. — Просто поставь бутылку обратно в холодильник, и он подумает, что сам его выпил, — Курт распрямился и посмотрел на Рейчел, которая грустно смотрела на него. — Что? — задал он вопрос, на который не получил ответа. Хаммел продолжил наблюдать за игрой. Майк засмеялся и слегка ударил недовольного Пакермана по ноге. — Был бы здесь Андерсон, он бы придумал шутку про то, как ты пропустил легкий мяч и кем ты теперь являешься, — продолжал смеяться он.- Тебе повезло, что он сейчас на свидании. — С кем? — резко спросила Рейчел, срывая вопрос с языка Курта. — С подругой Менди с факультета. О, а они вообще расставались? — поинтересовался Финн, не отрывая глаз от экрана. — Наверное, да, — пожал плечами Майк. — Три девушки за два месяца, не учитывая тех, с кем он им изменял. Наверное, ему грустно. — Может, это переходный возраст? — спросил Ноа. — Ты думаешь, если ты здесь самый старший, то можешь выебываться, что он у тебя прошел? — усмехнулась Куинн. Пакерман возмущенно крикнул «Эй», адресованный либо своей девушке, либо Майку, который выиграл его в игре. * — Пока, Хаммел. Сегодня не тусим, завтра работа, — попрощался Пакерман, хлопая его по плечу. Он вышел на улицу, кутаясь в свою кожаную куртку, и на ходу достал сигарету из кармана, скрываясь за углом дома. — Давай, до завтра, — произнесли остальные, и только Рейчел бросила на него многозначительный взгляд, прежде чем развернуться и хлопнуть дверью, прерывая поток холодного воздуха, проникавшего в теплый дом. — Красавчик, не хочешь поболтать о своем, о женском? — раздался голос позади Курта. Парень усмехнулся и повернулся к Куинн. — Если дама настаивает, тогда я не могу отказать, — улыбнулся он девушке, следуя за ней вниз в его комнату и параллельно выключая свет в остальном доме, чтобы не увеличивать счет за электричество. Жизнь в бедном районе научила его экономить приличное количество бюджета. Куинн села на письменный стол Курта, опираясь на руки и хитро смотря на парня. Он упал перед ней за мягкое компьютерное кресло, в предвкушении интересного разговора. — А теперь расскажи мне все про вашу ночь с Харпер, — улыбнулась она, сужая глаза, в которых сверкали дьявольские огоньки. Щеки Курта сразу покраснели, и он отвернул голову от Куинн, по-глупому улыбаясь. — Так значит, все было отлично? — обрадовалась девушка и протянула Курту ладонь. — Дай пять, лев! — Хаммел смущенно смотрел в сторону, пока не поднял взгляд на Фабрей. — Серьезно, все прошло очень хорошо, — честно ответил он ей, вздыхая и приподнимая уголки губ. — Я давно так себя не чувствовал, — добавил он, улыбаясь грустно и чувствуя опустошенность, которую игнорировал все эти дни. Он сидел в комнате, где каждую ночь его преследовали меланхолия и тоска, где они наполняли каждую его мысль. Было легко, находясь в знакомой обстановке, вновь погрузиться в это состояние. — Но она не Блейн, так? — грустно улыбнулась девушка, смотря на Курта любопытными светло-зелеными глазами. — Что? — произнес он, хмурясь, чувствуя учащающееся сердцебиение и сырость пота на ладонях. — При чем тут Блейн? — спросил он, рвано выдыхая на последнем слове. — У меня больше связей, чем ты думаешь. Рейчел надо было лишь намекнуть, что я все знаю, чтобы она поделилась впечатлениями, — покачала она головой и усмехнулась, отводя от парня взгляд. — Не бойся, она теперь точно больше никому не расскажет, будь уверен, — добавила Куинн, и часть напряжения и ужаса покинула Курта, который смотрел перед собой, не решаясь поднять взгляд или сдвинуться с места. — Ты… ты меня ненавидишь? — тихим хриплым и обреченным голосом спросил Хаммел. Фабрей покачала головой и рассмеялась. — Какая-то часть действительно хочет тебя растерзать за то, что ты стал первым у моей близкой подруги, — начала она, встречаясь взглядом с парнем, прежде чем он быстро опустил голову. Он выглядел запутавшимся и напуганным. Куинн глубоко вдохнула и спрыгнула со стола, вставая на мягкий ковер и присаживаясь перед Куртом. Она взяла руки Хаммела в свои и попыталась поймать его взгляд. — Но другая часть меня тебя оправдывает, потому что очевидно, что ты запутался и делал, по твоему мнению, правильно. — Куинн, я … — он замялся, тряся головой, — я не знаю, — на последнем слове раздался всхлип, и долгожданные слезы, которые он держал в себе дни, потекли по его щекам. — Тише, тише, — заботливо прошептала Куинн, вставая и обнимая Курта. Он обхватил ее руками, ногтями впиваясь в ткань ее голубого свитера на спине и позволяя своим слезам утопать в его мягкой текстуре. — Хочешь, устроим девичник? — спросила она, пропуская пальцы через его уложенные волосы. Хаммел усмехнулся и кивнул. Через несколько минут они переоделись в пижамы и легли на мягкий матрас кровати. Курт уткнулся носом в плечо Куинн, чувствуя, как ее волосы щекочут его лицо, а слезы, которые не прекращались, оставляли мокрые следы на ее белой спальной футболке. Руки Фабрей держали Хаммела за талию, рисуя круги ладонями, чтобы выровнять его тяжелое дыхание и успокоить ее друга. Спустя еще полчаса Куинн и Курт начинают говорить о Курте и Харпер, о Блейне, о мире и звездах. Они говорили, пока месяц не начал светить на небе, и Лайма не заснула мирным сном. * Сидеть на диване с кружкой горячего шоколада оказалось хорошим началом следующего дня, хорошим времяпрепровождением после школы. Свободной рукой Курт обнимал Харпер, которая крепко прижалась к нему, спасаясь от холодного воздуха в квартире Майка. Рядом сидела Куинн, ковыряя старый диван длинными ногтями. — Майк, можешь принести еще пива? — попросила она, бегло бросая непонятный взгляд на Хаммела. Эмоции на ее лице невозможно было прочитать, ее глаза осматривали пару перед ней, задерживая взгляд на руке Курта. — Я тебе официант? — фыркнул Ченг, но поднялся с кресла. — Почему вы такие странные? — спросил он, когда вернулся. — Мы не странные, — покачала головой Фабрей. — Мне немного непонятны действия Курта, вот и все, — она сделала глоток и с вызовом посмотрела на парня. Пульс Курта мгновенно участился, словно он мог точно прочитать мысли Куинн. — Что… что ты имеешь в виду? — он прочистил горло, а взгляд его кричал «не здесь, пожалуйста, не здесь». — Например, бывают люди, которые пользуются другими людьми, не так ли? — Куинн подняла бровь, и Хаммел медленно кивнул. — Но я надеюсь, что это только потому, что у них не было подходящего момента. Надеюсь, ты меня понимаешь, — она подождала, пока парень кивнет еще один раз, и отвернулась. Курт прекрасно понял, и у Куинн было полное право его осуждать, даже не смотря на их полуночный разговор. Ему было необходимо быть честным. Для начала перед собой, а сейчас перед Харпер. И она была такой милой, доброй и понимающей, что рядом с ней Курт чувствовал себя монстром. — Ладно, теперь вы начинаете меня пугать, — Ченг тряхнул головой и достал свой телефон. Приятный голос неожиданно заполнил комнату. Андерсон вышел из ванной комнаты, проходя в гостиную. — Хочешь остаться до утра? Все мои любимые разговоры Всегда происходят утром*, — громко запел он, заставляя вздрогнуть сидящего к нему спиной Майка. — Боже, какие вы все напряженные. — А ты теперь дирик? — Хаммел поднял бровь, смотря в глаза Блейна, который нагло улыбнулся на его вопрос. — А тебе как всегда сложно угодить, — ответил он, вставая напротив Курта и наклоняясь к нему. Их лица были в нескольких миллиметрах друг от друга, лбы почти соприкасались. Ресницы Курта начали дрожать, и он инстинктивно приоткрыл рот, как будто за этой близостью последует поцелуй. Андерсон повернул голову в сторону. — Ты не знаешь, почему я заставляю тебя чувствовать себя так хорошо. И это выглядит, словно ты влюблен*, — спел он громко на ухо Хаммелу. Курт быстро его оттолкнул и прижал ладонь к уху. — Ты идиот?! — закричал Курт, пока Блейн не мог справиться со смехом. — Андерсон, ты можешь быть тише? — зашипела Смит, прижимаясь к Курту сильнее и вдыхая его запах через серый свитер, что был на нем. Взгляд Курта все еще задерживался на Блейне, пока парень тоже смотрел на него, и внезапно для Хаммела снова перестал существовать весь мир. — Эм, Курт, — позвала его Куинн, напоминая, что Земля все еще вращается, а длинная стрелка на старых настенных часах тикает с каждой секундной. — Хочешь выйти на балкон? Хаммел встряхнул головой и закрыл лицо руками, отодвигаясь от Харпер. Слишком много эмоций, слишком много людей вокруг, которые давили одним своим присутствием. — Конечно, — ответил он и поднялся с мягкого дивана. Они вышли на открытый балкон, плотно закрывая за собой дверь, чтобы холодный воздух не проник в едва отапливаемую квартиру. Хаммел подошел к краю, цепляясь руками за ледяной металл перил, пока костяшки пальцев не побелели. Куинн встала рядом с ним и небрежно сунула уже дымящуюся сигарету между его губ. Курт посмотрел вперед на заснеженный лес и поежился от холода, чувствуя мурашки по всему телу. Фабрей наоборот, как будто не замечала нулевой температуры, но была одета только в тонкие леггинсы и нетеплый длинный свитшот. — Ты должен расстаться с ней, Хаммел, — сказала она сквозь зубы, выдыхая дым из своего рта. Курт обернулся и через окно посмотрел внутрь комнаты на девушку, лежащую на диване. Ее волосы были аккуратно заделаны в хвост, и сегодня ее помада была синего цвета, как цвет ее лака для ногтей. Она лежала грациозно, словно даже в этой дыре чувствовала себя королевой. — Я не могу, — выдохнул он. — Тогда все узнают. — Все узнают от меня, если ты дальше продолжишь ей пользоваться, — Курт оторвался от домашней сцены перед ним, где Харпер и Блейн начали смеяться над чем-то сказанным Майком, и посмотрел на девушку широко распахнутыми глазами. — И ты знаешь, что мне поверят. — Что? — парень словно не верил, что она могла так поступить. — Курт, ты мой друг. Но и она тоже, — четко объяснила Фабрей. — Я не хочу знать, что после того, как она сильно полюбит тебя, ты убежишь от нее с каким-нибудь парнем, разбивая ее сердце. Женская солидарность, — девушка пожала плечами. — Поэтому давай притворимся, что я не слышала того, что ты планируешь продолжать ваши отношения, а что ты сказал мне, что при первом удобном случае прекратишь их, — с этими словами она ушла, бросая почти целую сигарету вниз с седьмого этажа. Хаммел наблюдал за ее полетом, пока дверь на балкон распахивалась и закрывалась снова, издавая громкий скрипящий звук. — Блять, ты же не водка, чтобы не замерзать, — Курт услышал голос Блейна рядом со своим ухом и почувствовал его теплое дыхание. Было приятно знать, что после того, как они перестали быть близкими друзьями, Андерсон все еще заботится о нем. — Я переживу, — ответил Курт, поворачиваясь лицом к парню. Вместе с его словами лицо Блейна на несколько секунд скрылось за серым дымом, который Курт выдохнул. Когда он прояснился, Курт понял, что пара карих глаз смотрела на него, и тоже поднял свой взгляд. Вдруг он понял, почему ему не были нужны советы и разговоры новых близких друзей, которые, как он думал, заменяли ему Андерсона. Ему нужно было тепло Блейна рядом, его крепкие объятия, пока вибрации от его голоса отдаются в его груди. Рука Андерсона дернулась в попытке подняться, но Блейн одернул себя. — Курт, пожалуйста, я хочу, чтобы все было как раньше, — прошептал он искренне. — Но я не знаю, — Курт опустил голову. — И я не знаю, возможно ли это. * — Ебанный педик! Если еще раз приведешь сюда этих ублюдков, то не покинешь подвала неделю! — кричал Берт, заставляя Курта пятиться назад, пока он не почувствовал, как ручка двери упирается ему в поясницу. — И передай блондинке, что если она хоть еще раз покажется в этом доме, то больше она его не покинет! — парень не понимал, откуда взялись предательские слезы на его глазах. Он попытался сморгнуть их, но это не помогло. Одна слеза стекла по его щеке и упала на пол. Этот звук стал самым громким в доме. — Что за принцессу я вырастил? — зарычал мужчина, подходя все ближе. — Мужчины не плачут! Или ты девочка? — Курт мог чувствовать его дыхание, отдававшее запахом пива и копченой рыбы. Он прижал щеку к двери, стараясь отодвинуться как можно дальше. — Девочка? Что молчишь? Хочешь, чтобы я снял с тебя штаны и сам убедился, что между ног у тебя есть дырка для члена? Руки Курта тряслись так, что он не мог надавить на ручку, чтобы открыть дверь. Он пытался, и когда, наконец, это получилось, то залетел в свою комнату, захлопывая перед собой дверь и закрывая ее на замок. Его сердце могло сломать грудную клетку, а ноги стали ватными без опоры. Курт упал на колени, обхватывая себя руками и стараясь успокоить свое дыхание под затихающие крики и удары о стену, доносящиеся из-за двери. Спустя десять минут у него появились силы встать и отправиться в постель. Было ощущение, что все чувства и эмоции вышли со слезами на полу. Курт был ментально выжат, ноющее чувство в его животе не могло заглушить ничто. Сейчас ему было абсолютно все равно, когда он лежал под одеялом в знакомой кровати. Лунный свет проходил сквозь открытое окно, оставляя рефлексы на тюли. Все фонари на улице были потушены, комната освещалась лишь экраном ноутбука Курта. Все вокруг отливало синим, словно этот цвет преследовал его всю жизнь. Синие глаза его матери; его, когда он смотрел на Блейна; синий цвет в его комнате; синие вены, которые просвечивали через тонкую кожу; синие засосы, которые не оставлял Блейн. Курт сидел напротив экрана, напротив раскрытой странички Андерсона в Фейсбуке. Она тоже была синей, как уголок губы Хаммела, который сжимали его зубы уже несколько минут. Как синяя помада Харпер. Он сидел и ждал слова «онлайн» рядом с именем его друга. А когда дождался, ждал, когда оно пропадет. Курт не мог решить, когда именно настанет «правильное» время, да и может ли оно настать, или Курту самому придется выбирать, когда это. В этот момент он не боялся и не сомневался, просто старался оттянуть тот момент, когда Блейн Андерсон мог спокойно его обнять. Когда об этом стало невыносимо думать, Курт развернулся и открыл с ним диалог. За последнюю неделю количество сообщений заметно сократилось, за тот день их число едва достигало пяти. Его пальцы сами стали набирать текст, Курт даже не был уверен, был ли Андерсон в сети. Он писал: «Я знаю, что в последнее время вел себя странно. И ты думаешь, что это из-за той штуки в клубе. Это не так». Его руки замерли. Он не знал, что писать дальше, а поэтому отправил сообщение, надеясь, что Блейн что-нибудь напишет в ответ и станет легче продолжать. «Что же тогда? Ты можешь мне рассказать, ты же знаешь» — ответил он. «Я не уверен, что это то, что ты хочешь услышать» Возможно, это звучало как фраза — клише, но у Курта было мало времени думать, при этом его мозг витал совсем в другом месте. «Давай я сам решу, что хочу услышать, а что нет. Курт, ты мне дороже всех». — Дороже принципов? — Курт ухмыльнулся. Он знал, что должно быть выглядит сейчас очень жалко. То, что сейчас он в одиночестве, было для парня облегчением, иначе он не знал, как потом бы смотрел в глаза тому человеку, которому позволил увидеть себя таким слабым и уязвимым. «В том то и дело, что я не хочу быть твоим лучшим другом». «Я не хочу быть твоим другом вообще». Это была финишная прямая. Дороги назад больше не было, она обвалилась при переезде. «Курт? Я не понимаю» «Блейн…» Даже для Курта этот диалог был слишком драматичен для двух парней, о которых думали как о сильных, бесстрашных и жестких героях-любовниках, меняющих девушек раз в две недели. «Тот поцелуй в мотеле после вечеринки у Куинн не являлся просто поцелуем. И потом в клубе. Для меня, кончено же». Блейн прочитал и даже пытался что-то написать, но передумал. Холодный ночной ветер подул из окна, и Курт чувствовал, как поток воздуха проходил между короткими волосами на голове. «Тогда я понял, что начинаю в тебя влюбляться. И это звучит как строчка из мелодрамы». Все карты на столе. Курту скрывать больше нечего. Остался ход Блейна, перед тем, как Курт проиграет. Он долго набирал сообщение. Потом стирал его, потом снова набирал. Одновременно Хаммел чувствовал, как внутри его что-то сжигает, начиная от горла и заканчивая желудком. «Ты гей?» Курту хотелось заорать или истерически засмеяться. За столько лет их общения, Курт думал, что Блейн напишет что-то более оригинальное, но Андерсон был непредсказуемым человеком. «Это не твое дело», — ответил он и вышел из сети, прежде чем Андерсон успел что-либо ответить. Курт разберется с этим утром, когда к нему вернется здравый смысл. Он хотел поделиться хоть с кем-то, написать хоть кому-то, что он признался Блейну. Рассказать, как чувствовал себя в этот момент. Но впервые за многие годы он осознал, что ему некому писать из его бесконечно длинного списка контактов. Кругом те, кто не поймут, кто предаст, кто использует для своей выгоды, как все те, кому он уже доверился. Последнее, что он увидел, это оповещение о новом сообщении Андерсона. «Я никому не скажу», — написал он, словно собирается унести с собой этот секрет в могилу. И Курт медленно заснул, чувствуя себя единственным человеком на планете.