Typing For A Long Time

Через несколько дней, за день до рождества, Курт спокойно проходил по прохладным коридорам школы, опаздывая на урок литературы. Парень был погружен в свои мысли, его лицо было нахмурено, а руки неряшливо засунуты в карманы чуть большеватой куртки МакКинли. Каждый уголок здания был украшено мишурой и огоньками, но едва ли Курт ощущал в себе рождественский дух. Берт, как обычно бывает в праздники, будет со своими приятелями в каком-нибудь пабе, а младший Хаммел останется дома, смотря марафон «Одного дома», который уже сидел у него в печенках. Неожиданно, кто-то ударил Курта в руку, из-за чего он слегка покачнулся, втягивая ртом воздух. Перед ним встала девушка, преграждая путь к выходу. Курт нервно огляделся. В пустых коридорах не было не души, только отдаленные голоса слышались из приоткрытой двери кабинета. Хаммел посмотрел на девушку, стоящую перед ним, и облокотился на холодную бежевую кафельную стену. - Я хочу тебя назад,- упрямо сказала Харпер, упирая одну руку в бок, а указательным пальцем второй тыкая Курту почти в лицо. – Ты так и не объяснился. - Харпер… - он снова посмотрел в сторону, - этого не произойдет. И я тебе объяснил – я понял, что ты – не то, что мне надо. Ее лицо покраснело до кончиков ушей и теперь выглядело так, как будто вот-вот взорвется. Было очевидно, как сильно она злилась, и что буквально минута отделяла ее от того, чтобы ударить в лицо своему бывшему и горячо любимому парню. - Хаммел! Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить в это, - она скрестила руки на груди, продолжая смотреть на него упрямым взглядом. Ее руки были напряжены, а челюсть сильно стиснула. Курт же выглядел вполне расслабленным и даже немного измотанным. Он повернулся и откинулся на стену, тяжело вздыхая и тоже скрещивая руки на груди. – Ты мне изменил, а теперь боишься, что я не приму тебя назад, потому что ты этого не достоин! Глаза парня округлились, а потом он нахмурился. На прошедшие дни Харпер сказала ему едва ли пару слов, и Курт постоянно ловил на себе ее странные взгляды в коридорах и на уроках. Издалека послышался стук ботинок о пол. На него было сложно не обращать внимания, когда этот звук стал оглушающим в молчаливом коридоре, но Курт не повернулся. Она резко сократила расстояние между ними и поцеловала парня. После секундной заминки, Хаммел грубо оттолкнул ее, недоумевающе смотря на Харпер. - Твой друг пришел. Это ты его позвал?! – воскликнула девушка, указывая пальцем на быстро приближающуюся фигуру. Курт резко повернул голову, чтобы понять, о ком говорит Смит. - Я не знаю, что он здесь делает, - честно ответил Хаммел, снова переводя взгляд на Харпер. Он не хотел сейчас видеть Блейна. Который уже подошел. Который встал слишком близко. Который грубо взял его за подбородок и повернул его голову так, чтобы парень посмотрел на него. - Ты думаешь, он все еще хочет быть с тобой? - выплюнул он это в лицо девушки. Его взгляд резко встретился с чистыми голубыми глазами Курта, и он крепко впился поцелуем в его губы. Хаммел инстинктивно закрыл глаза, но в голове его пронеслось огромное количество мыслей. С Блейном же за прошедшие дни он общался больше чем раньше, но каждый разговор был отстраненным, а все слова были сказаны друг другу в машине Курта, когда он подвозил Андерсона домой, только чтобы начать с ним следующий диалог в той же машине на следующий день. – Скажи, что ему это не нравится. На глазах девушки, все это время не сводившей с них взгляд, выступили слезы, и Хаммел почувствовал себя самым ужасным в мире человеком. - А если серьезно, Харпер, то тебе тут нечего понимать, - он скрестил руки на груди и поднял брови, презрительно осматривая девушку. – Просто его член чувствует себя лучше в моей заднице, чем в твоей огромной вагине. Сделай одолжение – отправляйся нахуй и не сворачивай, - Харпер рвано выдохнула и сжала кулаки, но покорно отошла в сторону, бросив в сторону Блейна ядовитый взгляд. Как только она скрылась из виду, на лице Андерсона появилась лучезарная улыбка. - Ты такая сучка, когда хочешь ей быть, Андерсон, - грустно усмехнулся Курт и прислонил голову к холодной стене. - Я чувствую себя ужасно. Это было слишком жестко… - Нет, - прервал его Блейн, подходя ближе. – Все было нормально. К тому же, как ты можешь быть уверен, что она не трахалась с другими за твоей спиной? - Не говори так о ней, - покачал головой Хаммел и сузил глаза, переводя взгляд на друга. – Она бы никогда так не поступила. - Ну, тогда возвращайся к этому одуванчику! – взмахнул руками Андерсон. – Она же такой интересный собеседник, что вы спали всего один раз! Хочешь с ней общаться – пожалуйста, дело твое. Курт ухмыльнулся. Он поднял руку и опустил ладонь на слегка щетинистую щеку Андерсона. Блейн попытался сдержать улыбку, но Хаммел мог чувствовать своей рукой, как поднимаются уголки его губ. - Кто бы мог подумать, что я смогу увидеть ревнующего Блейна. - Нахуй иди, - засмеялся Андерсон и оттолкнул парня, подмигивая ему и уходя дальше, скрываясь за поворотом, оставляя до смешного влюбленного парня одного. - Ну, ты и ублюдок, Хаммел! – раздался голос сзади, и Курт обернулся как раз вовремя, чтобы получить пощечину от разъярённой Куинн Фабрей, которая быстро подбежала, топая своими белыми кроссовками по кафельному полу. – Сука! Я же тебе по-хорошему сказала расстаться с ней, а ты еще раз доказал, что ты - ублюдок, - она ударила его еще раз, и Хаммел схватился за щеку. - Как будто что-то было бы по-другому, – прошипел он, корчась от жжения. - Да! – воскликнула Куинн ошарашено. – Ты бы не стал тем самым первым парнем, который лишил ее девственности, а потом трахался за ее спиной! – глаза Курта округлились, и он прошептал тихое «блять». Он никогда не думал о ситуации с той точки зрения, с которой преподносила ее Куинн. - Походу, я облажался, - негромко произнес он, закрывая глаза ладонью. - Я буду мстить, милый, - невинно улыбнулась девушка, поправляя свои волосы и упираясь руками на талию. – Я предупреждала. С этими словами она скрылась вслед за Андерсоном, а Курту захотелось рассмеяться из-за комичности ситуации. Он развернулся лицом к стене и прислонил лоб к холодному металлу, ударяясь несколько раз о поверхность, и с каждым разом шепотом повторяя «сука». * - Блять, Блейн, - выдохнул Курт, вцепившись пальцами в голые бедра Андерсона. - Никогда не думал, - ответил парень, сбиваясь с дыхания, - что это может быть так хорошо. И почему все девушки отказывались? - Серьезно? – усмехнулся Хаммел, затем рвано выдыхая и усиливая хватку. – Черт, сделай так еще раз, - Блейн подчинился и двинул бедрами еще раз, срывая стон с губ Курта. – У тебя никогда не было? – продолжил он, восстанавливая дыхание. - У тебя как будто было, - закатил глаза Блейн и опустил взгляд на Курта, на лице которого играла хитрая улыбка. – Вот сволочь, - прошипел Андерсон, откидывая голову назад. – Ты мне никогда не рассказывал, - сказал он немного обиженно, но его слова превратились в стон, когда Курт толкнулся жестче, чем обычно. - Ты и не спрашивал, - фыркнул Хаммел, оборачивая руки вокруг талии Блейна и прижимая его ближе к своей груди. Курт сидел на кровати Блейна, облокачиваясь на мягкую подушку, пока Андерсон двигался на его члене, иногда задевая коленками деревянную спинку. В комнате было невыносимо жарко, стоял сильный запах одеколона и слабый запах пота. На пушистом ковре рядом с кроватью была разбросана одежда и презервативы, которые выпали из стоящей на кофейном столике упаковки, когда Курт пытался достать один. - Замолчи и дай мне кончить, - покачал головой Андерсон, трясь членом о живот Курта. Спустя минуту темп стал невыносимо быстрым, и Блейн кончил вслед за Куртом, тяжело дыша и зажмуриваясь. Он поднялся на колени и упал на смятые простыни. - Прикрылся бы, - произнес Курт, пытаясь взять под контроль дыхание и ложась рядом с парнем. - Ты видел меня голым миллион раз, не прикидывайся, - Блейн приподнялся на локтях и с серьезным выражением лица посмотрел на Хаммела. – И почему точно тебе в прошлый раз не понравилось? – спросил он, сдвигая брови к переносице. - Хм, дай подумать, - Курт тоже повернулся к нему лицом и приподнял бровь. – Ну, возможно, потому что в прошлый раз мы были на чертовой террасе, пока шел дождь, и у нас было недостаточно смазки, - ответил он сбивчиво, его дыхание до сих пор не выровнялось, - а еще на улице декабрь, а пол деревянный. - Слава богу. Я уж думал, что дело во мне, - Блейн поднял руки и встал с кровати, начиная одеваться. Курт повторил его действия. - А вообще, если тебе так понравилось, то можешь всегда быть снизу, - подмигнул Хаммел. - Идиот, - усмехнулся Блейн и бросил в лицо Курта его же футболку, из-за чего тот засмеялся, а потом принялся надевать свою. - Нет никого, кроме тебя, кроме меня, кроме нас Наши тела сплетаются в одно целое. Я хочу быть в твоих объятьях, сегодня и всегда. Я хочу просыпаться рядом с тобой, - запел Андерсон на весь дом, и Курт улыбнулся. - Ты сейчас разозлишь соседей*, придурок, - ответил он, и Блейн показал ему средний палец, не в силах убрать улыбку со своего лица. В комнате было до ужаса жарко, и наэлектризованный взгляд карамельных глаз в кристально голубые не спасал ситуацию. Курту стало все равно на их переписку и на то, что Блейн не хочет признавать статус их отношений. Все, что значило – это то, что этот парень рядом, и Хаммел не собирается его отпускать; все обиды давно забыты. Они уже взрослые, могут прожить без глупых статусов бойфренда и без официального заявления об их отношениях им самим. Тишину прервал звук, доносящийся с первого этажа. - Мама дома, - ответил Блейн на непроизнесенный вопрос Хаммела, и они начали одеваться быстрее. Через несколько минут парни спускались на первый этаж по лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой. Если дом Курта был для «Бесстыдников», то дом Блейна для «Аббатства Даунтон» и фильма «Призрака дома на холме». Старая и ветхая дыра, в которой жил Курта, не идет ни в какие сравнения с особняками Андерсонов. - Ой, здравствуй, Курт! – воскликнула женщина, которая снимала свое пальто, подбегая к парню, обнимая его и целуя в щеку. – Давно тебя не видела! Как ты вырос! Курт засмеялся и поблагодарил женщину. Пэм Андерсон была очень впечатлительным человеком и во всем находила повод для безграничной радости. Она не видела Курта не так много времени, чтобы можно было заметить разницу. - А вы все так же восхитительно выглядите! – заметил Курт, и женщина с лучезарной улыбкой, напоминавшей Курту улыбку Блейна, смахнула с плеч свои локоны. - Да что ты, старею с каждым днем, - засмеялась она, махнув рукой. – Предложила бы тебе составить нам с Блейном компанию за ужином, но мы уже договорились с родителями Куинн, - она надула губы и посмотрела на парня извиняющимся взглядом. – В следующий раз, надеюсь, получится. Курт знал, что на такие вечера его точно не пригласят, даже учитывая то, как близки они были с Блейном с детства. Семьи Андерсонов и Фабрей считались одними из элиты Лаймы. - Мам? – позвал ее сын, спускаясь с последней ступеньки лестницы. – Мы идем к Фабрей? – спросил он, вставая рядом с другом. - Ой, солнце, прости, забыла сказать, - Пэм подошла к парню и поцеловала его в кудри. – Твой отец уже ждет нас там, - она посмотрела на сына щенячьим взглядом, и тот кивнул, закатывая глаза. - И ты, солнце, тоже прости, - она подошла к Курту и тоже поцеловала его в макушку, прежде чем ушла в гостиную. Хаммел посмотрел на друга и улыбнулся, получая ответную улыбку. Курт обожал его маму и в самой глубине мечтал, чтобы его мама была как Пэм Андерсон, - добрая, с глазами, которые могут согреть целый батальон, с сердцем, полным любви, детского озорства и жажды приключений, которая в Рождество, в самом деле, будет сидеть вместе с семьей за праздничным ужином. Курт почти не помнил свою маму. Но даже если она была бы одета так же в роскошное изысканное платье, с антикварным ожерельем на шее и кольцом с десятками мелких бриллиантов, то она даже близко бы не стояла с идеальным балансом внешности и внутренних качеств Пэм. Курт попрощался с Блейном, целуя его в щеку и заставляя парня немного покраснеть, хотя Андерсон и не подал вида, что смутился. Он обнял его покрепче и отпустил наружу, закрывая за парнем входную дверь, которая была облицована деревом с замысловатым узором на ней, выполненным вручную. Хаммел вышел на улицу, кутаясь в пальто, и забрался внутрь машины с улыбкой на лице. Впервые он чувствовал спокойствие и безмятежность, состояние, близкое к чувству счастья. Пока пейзажи почти ночной Лаймы мелькали за окном, а звездное небо свысока смотрело на сонный город, где всюду переливались огни и светящиеся фигурки Санта Клауса, Курт думал, что его жизнь может быть не такой дерьмовой. * Хаммел почти засыпал, погруженный в мечты о том, каким могло бы быть идеальное Рождество с его несуществующими родителями, когда экран его телефона загорелся, сопровожденный громким звуком входящего сообщения. Курт нехотя нащупал устройство рукой и машинально разблокировал, стараясь разглядеть буквы и разлепить слипшиеся веки. «Родители ссорятся», - смс была от Блейна. Это было странно. Его родители почти никогда не ссорились. Курт хотел спросить «что случилось», но увидел, как Блейн набирает сообщение. «В общем, это пиздец. Сидим мы за столом, разговариваем. Речь зашла о том, какой плохой/бедный/бесперспективный Пак. Куинн сказала родителям, что в курсе, что они пытаются свести нас с ней. Потом она напомнила им, что она не планирует прекращать ее отношения с Паком. Тогда меня спросили, есть ли у меня девушка. Я сказал, что нет, а Куинн такая «зато у него есть парень». Теперь папа орет на мать в соседней комнате, а я сижу на стуле рядом со всеми Фабрей, пишу тебе, пока жду слов о том, что меня выкидывают из дома». Хаммел прочитал это три раза, прежде чем свыкся с тем, что это не шутка. «Они что-нибудь…» - Курт трясущимися руками начал набирать сообщение, но Блейн его опередил. «Куинн сказала мне, что это потому, что ты должен был расстаться с Харпер, но не сделал этого. Правда?» - Курт зажмурил глаза, кусая губу до крови. «Прости», - это был максимум, на который был способен Курт, смотря на экран сквозь слезы и заранее зная, что это Рождество будет самым паршивым. Он быстро нажал на «звонок», и Андерсон ответил спустя несколько гудков. - Курт, я… - был слышен хлопок двери и гул ветра, и Курт подумал, что, скорее всего Блейн вышел на балкон. - Я мог бы им рассказать о нас, если бы заранее узнал, что они нормально к этому относятся. Но теперь я буду тем самым сыном, который любит сосать член, а, значит, бесполезен, - сказал он, его голос был наполнен болью и разочарованием. – Мистер Фабрей сказал дать им время, но я не знаю, как буду смотреть им в глаза. А еще это Рождество завтра, - он усмехнулся, и по тому, как он это сделал, Курт понял, что парень плачет. - Ты можешь поехать ко мне. Прости, - он сильно сжал простынь в руке. Хаммел ненавидел, когда плакал Блейн. И ненавидел еще больше, что сам испортил ему завтрашний день, который должен быть самым волшебным днем в году для него. - Я не могу от них прятаться, они мои родители все равно, - произнес Андерсон. – И не извиняйся, в этом нет твоей вины. - Но если бы я расстался с Харпер, как все думали… - Все равно мои родители бы узнали. Я просто жалею, что не сказал им об этом сам, - Андерсон шумно выдохнул, и Курт снова услышал хлопок двери. Блейн теперь был не один на этом балконе. – Счастливого рождества, - добавил он, но Курт услышал в его голосе улыбку. – Люблю тебя, бро, - Хаммел усмехнулся. - И я тебя. Они сбросили звонок, но Курт не мог не думать о том, что сейчас происходило в том огромном доме в нескольких минутах от Лаймы. Он думал о родителях Блейна и о том, позволят ли они теперь приходить ему к ним домой, будет ли Пэм все так же смотреть на него с обожанием. Он пытался догадаться, как чувствовал себя Блейн, в улыбке которого все равно скрывалась уныние и горечь. Хаммел не сомневался лишь в одном, что он всегда будет для Блейна, и наоборот. Они были больше, чем лучшими друзьями – они были родственными душами, чьи сердца всегда находили путь друг к другу. Канун Рождество, а во мраке комнаты Курта не было ни единого украшения, как и во всем доме. Пару часов назад он мог бы отдать все, чтобы провести завтрашний день с Блейном, который бы, наконец, вырвался от родителей. Сейчас же лучшим рождественским подарком для Хаммела было бы то, что Андерсон встретит праздник в своей гостиной, перед высоким красно-каменным камином, окруженный своими родителями и тщательно подобранными подарками, любимым, желанным и самым идеальным сыном.